Луч солнца осветил пустые глазницы и огромную дыру в черепе, у него закружилась голова, и он чуть не упал. Череп был человеческий. Еще один валялся поблизости. Еще один. Отчаянным усилием Пендер удержался на ногах, страшась упасть на застывших в неподвижности крыс. Вокруг было много черепов и много сверкавших на солнце костей рук и ног. Но больше всего черепов. Одни были разгрызены на части, другие, как первый, сохранились целиком, но с дырой во лбу или на затылке. Пендер стал медленно пятиться, боясь наступить на крыс, чтобы не вернуть их в прежнее неистовство, подальше от освещенной части и поближе к стене, на которую он должен был раньше или позже наткнуться. Он решил, что только так сможет (если сможет) найти выход. Ему хотелось позвать учителя, но он боялся кричать. Если выход найдется, тогда он его спасет. Тишину разорвал визг крысы, которой он наступил на лапу. Пендер похолодел и застыл на месте, но крыса лишь подвинулась и еще ниже припала к земле. Остальные даже не пошевелились.
Вскоре он прижался спиной к неровной поверхности стены и огляделся. Полуразрушенная лестница была справа. Пендер лишь беззвучно застонал, увидав, что люк закрыт досками. Потом он еще раз огляделся в поисках другого выхода.
Подвал был гораздо больше, чем Пендеру показалось сначала, наверно, не меньше самого дома, и в основном оставался в тени. Пендер с трудом различил еще какие-то существа, прячущиеся в темноте. Они были светлее и гораздо больше до сих пор виденных им крыс. Услыхав крик Уиттейкера, Пендер обернулся и увидел, что тот стоит по другую сторону светового пятна. Учитель медленно шел назад, все так же безотрывно глядя на что-то, и был очень похож на заведенную автоматическую игрушку. Он открывал и закрывал рот, издавая странные хныкающие звуки. Солнце вспыхнуло у него на голове и плечах, когда он вошел в освещенный круг. Потом он споткнулся о неподвижную крысу, и она проворно отбежала подальше. Уиттейкер восстановил равновесие, а потом испустил страшный крик, когда от тьмы отделилась крыса и бросилась на него.
Пендеру она показалась огромной, даже больше, чем гигантская черная крыса. За ней последовала вторая.
Уиттейкер упал, отбиваясь от одной руками, от другой - ногами. Невероятно, словно страх прибавил ему сил, но он одной рукой ухватил крысу за морду и задрал ее так, что у нее сломались шейные позвонки. Отбросив дергающееся в конвульсиях тело, он взялся за другую крысу, которая, пристроившись к его животу, старалась прогрызть защитный костюм. Из темноты выбежала еще одна такая же черная крыса и вцепилась прямо в открытое лицо человека. Это стало чем-то вроде сигнала для всех остальных крыс в подвале, которые, очнувшись от неподвижности, тоже рванулись к сопротивляющемуся из последних сил учителю.
Пендер мог только с ужасом смотреть, как Уиттейкер исчезает, погребенный под грудой черных тел, и слушать, как затихают его крики, как он захлебывается собственной кровью. Первым порывом Пендера было броситься на выручку, даже зная, что он тоже умрет, но в эту минуту фонтан крови взметнулся ввысь, и все уже потеряло смысл, потому что учитель умер. Крысы, словно их подстегнул запах свежей крови, опять впали в неистовство, отшвыривали друг друга, карабкались по спинам, лишь бы добраться до человеческого тела. Но тут случилось невозможное. Над кучей переплетенных тел поднялся этот самый человек, но до такой степени окровавленный и искусанный, что в нем уже не осталось почти ничего человеческого. Кожа с лица была сорвана, и он сверкал белками на красном фоне истекающего кровью мяса. Ни бороды, ни губ тоже не было, и Пендер видел разверстый рот с белыми зубами, из которого хлестала кровь, заливая спины крыс. Защитный костюм был разорван в клочья, и гнусные твари вонзили зубы в грудь и руки Уиттейкера. В это мгновение его загородило черное чудовище из тех, что Пендер видел впервые, и, впившись ему в горло, повалило и подмяло под себя.
Пендер закрыл глаза, когда упавшее тело было еще раз погребено пол навалившимися на него со всех сторон крысами, а когда он открыл их, то увидел лишь руку с откусанными пальцами над крысиной кучей. Учитель был мертв - никаких сомнений не оставалось, а рука двигалась, потому что крысы добрались до локтевых сухожилий.
Пендер почувствовал, что его сейчас вырвет, и он наклонился, давая волю взбунтовавшемуся желудку. Когда он вытер рукавом глаза, выпрямился и опять прислонился спиной к стене, то понял, что на его глазах совершается что-то немыслимое. Большие крысы оттаскивали других мутантов от трупа, били их и шипели на них, и крысы поменьше, казалось, боялись их, хотя без труда могли бы справиться с ними, ведь тех было всего две против как минимум двух сотен. Но они предпочли удирать, унося на когтях куски кожи. Только одна, видимо, похрабрее других, выбежала вперед и впилась зубами в изувеченное тело Уиттейкера, однако большая крыса тотчас налетела на нее и укусила в шею. Неосторожная дура, едва вскрикнув, испустила дух. Гигантша отпустила свою жертву и, повернувшись, внимательно оглядела остальных, а они под ее взглядом подались назад, низко опустив головы и задрожав всем телом. И тут на свет вышли непонятные жирные существа.
Пендера опять затошнило. Он не верил своим глазам. Эти существа словно явились из ночного кошмара. Нет, скорее ад породил этих бесформенных страшилищ. На их серо-розовой голой шкуре можно было разглядеть лишь несколько белых волосков. Острыми мордами и толстыми хвостами они слегка напоминали грызунов, от которых произошли, но на этом сходство заканчивалось. Их непомерно раздутые тела, слишком тяжелые для них самих, были покрыты сеткой голубых пульсирующих вен. У некоторых на спинах были заметные горбы, у других из пасти торчали длинные, загибающиеся клыки, ставшие такими от долгого неупотребления, у двух или трех из разных частей тела росли дополнительные лапы, гораздо меньше размером, но с когтями.
Далеко не сразу Пендер понял, кто они и почему находятся в подвале. Это были те самые сверхмутанты, о которых говорил Стивен Говард, потомки существа, убитого в доме у Лондонского порта. Эти страшилища властвовали над многочисленными черными мутантами, держали их в подчинении и использовали в качестве охотников. Значит, он в их логове. Здесь они прятали свои уродливые туши от всего мира, в этом подземном убежище, похожем на то, где появились на свет их предки.
В тот день, когда он смотрел на дом снизу, с поля, он заметил одного из этих существ, которого они с Денисоном приняли за свинью. В этот дом не стали заходить, потому что видели с дороги или с вертолета вроде бы свиней и решили, что там, где есть свиньи, не может быть черных крыс. А свиньи были уже мертвые, их убили еще раньше и постепенно съедали, тем более что холодная погода не давала им окончательно сгнить. Как же все началось? Большинство, то есть охотники, жило в подземных коммуникациях, питалось тем, что могло достать, убивало всяких зверюшек, приносило их в подвал, сюда, своим хозяевам. А потом им захотелось свежей теплой крови? После убийства свиней они оказались достаточно хитры, чтобы притихнуть, пока жажда крови не пересилила всякую осторожность. Это потом уже им захотелось человечьей крови? Захотелось нанести ответный удар своему смертельному врагу? Их стало много, и они перестали бояться? Вопросы, вопросы...
Неожиданно в подвале вновь наступила звенящая тишина. Пендер видел трясущихся крыс, прижавшихся к полу, и больших розоватых чудовищ, собравшихся вокруг неподвижного Уиттейкера, из разодранного тела которого лилась кровь, наполняя подвал тошнотворным запахом. Он слышал шарканье в темноте, откуда всего несколько минут назад вышел Уиттейкер.
Зверь вышел из тьмы на солнечный свет и зажмурил два глаза на одной голове, потому что два глаза на другой голове были белыми и незрячими.
У Пендера задрожали колени, и он начал оседать по стене, но вовремя спохватился и, помогая себе руками, вновь стал прямо.
Чудище с трудом тащилось к заветной цели, покачивая головами и шевеля носами. В одной пасти были слишком длинные клыки на верхней челюсти, отчего она никогда не закрывалась, а во второй зубы были нормальные, в отличие от глаз, но они тоже были обнажены, потому что эта голова свирепо рычала. Вообще, обе головы издавали весьма неприятные звуки.
Чудище нюхало воздух, стремясь добраться до свежей человеческой крови. Другие мутанты уступали ему дорогу, сторонились, пропуская его к неподвижному телу. Приблизившись, оно остановилось, покачало головами, опять звучно понюхало воздух. Тогда вперед вышла большая черная крыса. Она чуть ли не ползла, так низко она склонялась к земле, выражая полную покорность своей владычице. От того, что произошло потом, Пендер едва не потерял сознание.
Гигантская черная крыса обошла кругом голову учителя, потом широко открыла пасть, вытянула морду и впилась зубами в затылок человека. Треск костей прозвучал как гром среди ясного неба. Пендер стоял и, как заколдованный, в ужасе следил за происходящим.
В конце концов крыса подняла морду, всю залитую кровью, и что-то темное показалось из прогрызенной ею дыры в черепе. Двухголовое чудище шагнуло пару раз, и голова без вывернутых клыков прильнула к дыре, погружаясь в нее все глубже, потом зубами она вытащила что-то мясистое в прожилках, а из дыры потекла кровь и еще что-то водянистое. Оно положило свою добычу на пол, и обе головы одновременно набросились на человеческий мозг, отхватывая куски побольше и торопливо глотая их.
Ноги у Пендера подкосились, и он осел на пол. Он понял, что следующая очередь его.
Глава 20
Пендер смотрел наверх, на полуразрушенную крышу, отчаянно соображая, как бы ему забраться на нее. Он обшаривал глазами подвал, стараясь не прислушиваться к чавканью, доносившемуся до него. Слева в темноте он заметил что-то большое, квадратное, покрытое ржавыми пятнами темно-красного цвета. Он и раньше обратил на это внимание, но поскольку искал лестницу, то быстро забыл то ли о канистре, в которой когда-то держали воду, то ли еще о чем-то в этом роде. Теперь не важно, чем это было прежде. Если он сдвинет громадину с места, то сумеет добраться до первого этажа. Оставалось решить, как сдвинуть ее с места и возможно ли это, не потревожив крыс.
Другие гигантские безволосые мутанты теперь тоже ползали по телу, поедая его, в то время как двухголовое чудище было занято своей долей. Меньшего размера черные мутанты начали проявлять беспокойство, ибо их голод утолен не был. Они потихоньку придвигались к телу учителя, но два мутанта их породы, но побольше, стояли на страже, высоко задрав хвосты и низко опустив морды. Пендер понял, что эти двое и еще один мутант, убитый Уиттейкером, наверно, служили стражниками главного мутанта, и это они набросились на Уиттейкера, когда он неблагоразумно близко подошел к нему. Черная крыса стремглав помчалась вперед, прокладывая себе дорогу между серо-розовыми тушами, чтобы урвать кусок свежего мяса. За ней устремилась другая черная крыса. Однако стражники не пустили их, вцепились им в спины и оттащили подальше от заветного места.
Дальше все произошло так быстро, что Пендер не успел ничего понять. Он опомнился только, когда одна из крыс, выскочив вперед, уже вонзила зубы в шею стражницы. Что началось потом, описать невозможно. И хотя мутант с двумя головами повернулся в сторону дерущихся и издал тоненький хныкающий звук, остановить их было уже невозможно. Две крысы рвали друг друга на части с яростью, кружившей их по подвалу и увлекшей потом во тьму. Пендер слышал удары, потом одна из крыс завизжала, и все стихло. Победительница вышла на свет, вся в крови и грязи, и Пендер увидел знакомый белый шрам. Сразу же все крысы до единой засуетились, задвигались, стараясь как можно ближе подобраться к человеческим останкам. Они перепрыгивали через розовых мутантов, расталкивали их, и вот те уже исчезли за множеством черных тел. Пендер увидел, как последняя стражница высоко подпрыгнула, таща на себе трех крыс поменьше, державших ее мертвой хваткой. Розовые же мутанты оказались совершенно беспомощными. Если им повернуться было тяжело, то уж драться они совсем не могли, только кричали детскими голосами, когда их бывшие подданные вспарывали им животы и из них фонтаном начинала бить черная кровь.
Черная крыса со шрамом упорно пробиралась в толпе к главному мутанту, до сих пор целому и невредимому, ибо все остальные крысы еще сохраняли страх перед ним. Когда между ними осталось лишь несколько дюймов, они поглядели прямо в глаза друг Другу, и обе головы чудовища затряслись от ужаса. Не обращая никакого внимания на безвредную голову с загнутыми клыками, черная крыса вцепилась в шею, на которой была слепая голова. Она глубоко прокусила горло, и обе головы завизжали в предсмертном страхе.
Тотчас налетели другие крысы и принялись рвать и кромсать жирную безволосую тушу. Пендеру даже показалось, что она как-то уж слишком быстро уменьшилась в размерах, но потом он сообразил, что ее просто повалили на землю и перерезали вены, из которых фонтаном хлынула кровь. Но она еще жалобно стонала, когда слепая голова повалилась набок, не держась на перекушенной шее.
Другая голова с длинными клыками взметнулась было вверх, но куда ей было деться от бессильно простертого тела? И черная крыса сначала вырвала у нее глаз, а потом вцепилась ей в горло. Ее предсмертные стоны не вызвали жалости у Пендера. Черная же крыса со шрамом не разжимала зубов до тех пор, пока не остекленел второй глаз, потом мелко затряслась сама голова и повалилась на пол. Чудище, лишенное возможности защищаться и пользоваться защитой своих меньших собратьев, испустило дух. Жажда крови сыграла свою предательскую роль. Черные крысы подчинялись мутанту-властелину, кормили его и охраняли его логово, но теперь его не стало, и они не желали больше держать в узде свои инстинкты, поэтому они жадно набросились на еще не переставшую биться в конвульсиях тушу, ведомые одним лишь голодом.
Крысы представляли собой нечто единородное, бурлящее, пожирающее своих бывших властелинов, но понемногу общая масса начала распадаться на отдельные страшно преображенные индивидуумы. Пендер понял, что если он сейчас ничего не сделает, то не оставит себе ни одного шанса на спасение. Он поднялся на ноги и постоял несколько минут, прижавшись спиной к стене, потом осторожно двинулся по усыпанному штукатуркой и кирпичом полу, стараясь по возможности держаться в тени. Оказавшись прямо против квадратного резервуара, он позволил себе перевести дух. Пока все шло хорошо. Слишком занятые своими делами, крысы не обращали на него никакого внимания. Тогда он шагнул от стены, смотря себе под ноги, чтобы не наступить на какой-нибудь ненадежный камень. Добравшись до цели, он положил голову на крышку резервуара, стараясь дышать как можно тише. Ему не хотелось напоминать крысам о своем присутствии. Резервуар доходил ему до груди, и он мечтал, чтобы этого было достаточно, и он мог вылезти из подвала. Когда он для проверки попытался сдвинуть его с места, у него ничего не получилось. Господи, только не хватало, чтобы он оказался намертво прикрепленным к полу. Тогда он, стиснув зубы, толкнул его сильнее, и он, немного подавшись вперед, неожиданно для Пендера издал скрежещущий звук. Съежившись в комочек, Пендер спрятался за металлическим ящиком в ожидании, что сейчас на него со всех сторон бросятся крысы. Ничего подобного. Они все так же чавкали и визжали от удовольствия. Тогда он опять встал и толкнул ящик. Заскрежетало еще громче, но Пендер не стал останавливаться, здраво рассудив, что скорость - его единственная союзница в создавшейся ситуации. Остановившись возле края дыры в потолке, Пендер решил больше не рисковать, потому что впереди все было занято крысами. Он поглядел наверх и увидел вдалеке небо, такое безоблачное и синее, что сразу ощутил себя приговоренным к смерти, которому дали в последний раз взглянуть на внешний мир.
Когда же он взобрался на ящик, то замер от страха, потому что металлическая поверхность лопнула с громким треском, хотя выдержала его, даже когда он потянулся, чтобы ухватиться за край потолка и уже не выпускать его как последнюю надежду на жизнь.
Ему удалось дотянуться до сломанной перекладины, и он подпрыгнул, стремясь ухватиться за потолок второй рукой. Ноги у него болтались в воздухе, локоть обвивал прогнившую балку, он почти достиг цели, голова уже поднялась над потолком-полом, руки дрожали от напряжения.
И тут он упал. Потолок не выдержал, и он рухнул в кишевший крысами подвал.
Ящик немного задержал его падение, но он скатился с него, и прямо на крыс, которые отскочили от неожиданности, дав ему несколько мгновений, и Пендер не потратил их впустую, подсчитывая свои синяки. Он где ползком, где бегом стал пробираться к лестнице, не думая о том, что наверху она перекрыта. Сейчас это не имело значения. Главное - она вела наверх. Он почувствовал толчок в спину и, хотя крыса перелетела через его голову, потерял равновесие и тяжело грохнулся на пол. Когда они на него навалились, он отчаянно закричал. Они скреблись когтями по защитному костюму, не в силах сразу разорвать его, а когда он резко повернул голову, то ощутил, как острые зубы сорвали со щеки кожу. Он поднял защищенные перчатками руки, чтобы свернуть голову злобной твари, обнажившей зубы и приготовившейся укусить его. Но она исчезла, а на ее месте немедленно появилась другая крыса.
У Пендера уже не было сил кричать, когда зубы вонзились ему в лоб, он лишь напрягал силы, отчаянно стараясь перевернуться на живот, чтобы защитить лицо и глаза. Но крыс было слишком много, и они буквально распластали его на полу. Он попытался было бить их ногами, но вскоре и это стало невозможно. Тогда он закрыл лицо руками, не переставая ни на секунду извиваться всем телом и не давая крысам чувствовать себя в безопасности. И все-таки боль была ужасной. Ему казалось, что каждым кусочком своей плоти он чувствует крысиные зубы. Костюм уже не выдерживал напора и вот-вот готов был поддаться, оставалось всего несколько секунд, в которые он обречен терпеть боль, а там благословенное забвение. Он уже не совсем владел своими чувствами, словно погружался куда-то, где не было страха. Прикрыв глаза, он вглядывался в безоблачную синеву в узкую щель между руками и не желал расставаться с ней, потому что не желал расставаться со здешним миром, хотя и не надеялся отвертеться от мира иного. Потом он совсем закрыл глаза и начал терять сознание. Постепенно все стало черным.
Грохот был оглушающий.
Неожиданно сознание вернулось к нему, и он открыл глаза. Увидеть небо ему мешало что-то огромное и черное. По грохоту он мог бы понять, что случилось, если бы его мысли были ясны, а чувства вернулись к нему полностью после того, как он сам вернулся из сна, из которого редко кто возвращается. Никто уже не наваливался на него сверху, все крысы в ужасе расползлись по темным углам. В воздухе кружилась пыль, поднятая с пола в подвале и смешавшаяся с пылью и кусками штукатурки сверху, чтобы стать плотной завесой между крысиным подвалом и свободным миром.