На подкашивающихся ногах, чуть не падая, Керсти бросилась к двери. Но вот она уже на площадке. Главным препятствием оказалась лестница, но она судорожно вцепилась в перила, точно парализованная старуха, и наконец умудрилась спуститься в холл.
Сверху донесся какой-то шум и грохот. Он что-то кричал ей вслед. Нет уж, на этот раз она не станет дожидаться, что он скажет. Керсти метнулась к входной двери и распахнула ее.
За то время, что она находилась в доме, облака рассеялись, и на улице посветлело - солнце посылало на землю прощальные лучи, прежде чем опуститься за горизонт. Моргая и щурясь от яркого света, она оглянулась по сторонам. Дорожка под ногами была усыпана осколками стекла, и наконец вот оно, ее оружие. Наклонившись, Керсти подобрала шкатулку как сувенир, на память, и бросилась бежать. Уже оказавшись на улице, она забормотала себе под нос какие-то невнятные слова, словно жаловалась кому-то, вспоминая случившееся. Но Лодовико-стрит оказалась безлюдной, и она прибавила шагу, а потом снова побежала и так бежала до тех пор, пока не сочла, что ее и забинтованного зверя, оставшегося в доме, разделяет теперь достаточное расстояние.
Дальше она шагала словно в тумане. На какой-то незнакомой улице ее окликнул прохожий и спросил, не нужна ли помощь. Это проявление доброты и заботы стало последней каплей, ибо для того, чтобы дать членораздельный ответ, требовалось слишком большое усилие. Ее нервы наконец не выдержали, и все вокруг погрузилось во мрак.
Дверь открыла Джулия. В руках у нее был кусочек белого кружева.
- Керсти, - сказала она, по-видимому, нисколько не удивившись появлению девушки. - Уже поздно…
А первыми словами Керсти были:
- Где Рори?
Не совсем то, что она собиралась сказать, но этот вопрос вырвался непроизвольно.
- Дома, - спокойно ответила Джулия, словно утешая капризного ребенка. - А что случилось?
- Я бы хотела его видеть, - твердо произнесла Керсти.
- Рори?
- Да.
И она переступила порог, не дожидаясь приглашения. Впрочем, Джулия не возражала, лишь затворила за ней дверь.
Только теперь Керсти ощутила холод. Она стояла в прихожей и вся дрожала.