Первый же встречный объяснил, что ближайшая гостиница находится за углом. Называлась она "Розовый кварц" - видимо, в честь камня, являющегося амулетом штата, Отель имел два этажа и ничем не отличался от тысяч точно таких же заштатных заведений, разбросанных по стране.
Пожилая женщина за стойкой, миссис Фуллер, как она представилась полуночным посетителям, без споров приняла кредитную карточку Молдера и спросила, как долго они с мисс собираются проживать в "Розовом кварце".
- Нам два отдельных номера, - сказала Дэйна. - И только до утра.
Хозяйка пробила чек и протянула его Молдеру вместе с двумя ключами.
- Номера двенадцать и четырнадцать, второй этаж, направо.
- А почему номера не рядом? - спросила Скалли.
- Да они рядом, просто тринадцатого номера у нас нет, - охотно объяснила миссис Фуллер. - Многие постояльцы боятся этого числа, поэтому он обычно пустовал, пока я не догадалась сменить таблички на дверях.
Федеральные агенты поднялись по скрипучим ступеням. Призрак протянул напарнице ключ и подождал, пока она откроет свой замок, Когда Скалли вошла и собралась захлопнуть дверь, Молдер сказал:
- Дэйна, если через час я попытаюсь войти в твою комнату, чтобы утрясти какие-то оперативные вопросы, то ты меня не впускай.
- Почему? - удивилась напарница, тряхнув рыжей гривой.
- Потому что это вовсе не я подкачу к тебе с гнусными предложениями.
- А кто же? - еще больше удивилась Скалли.
- Не знаю кто, но только не я. Я валюсь от усталости и буду спать без задних ног.
- А кто же тогда придет? Да еще и с гнусными предложениями.
- Надеюсь, что никто.
- Почему же ты сказал, что придет кто-то, кого я могу принять за тебя?
- Я пошутил, - сказал Молдер и шагнул к своей двери.
Рапид-Сити, Южная Дакота, гостиница "Розовый кварц", 3 июля, 01:35
В дверь Скалли тихо, но настойчиво постучали.
- Это ты, Молдер? - сонным голосом спросила Дэйна, отрывая голову от подушки.
- Открой, Скалли, нам нужно решить кое-какие оперативные вопросы.
А ведь говорил, что будет спать, подумала женщина, вылезая из-под одеяла и накидывая халатик. Вообще-то нам действительно есть, что обсудить. Ведь мы даже примерно не наметили маршрут завтрашних поездок.
- А говорил, что не придешь, - упрекнула она напарника, впуская его в номер. - Что случилось-то?
- Появились кое-какие соображения.
- Неужели ты все-таки решил подвалить ко мне с гнусными предложениями? - спросила Скалли почти с надеждой. Света она зажигать не стала, почему-то подумала, что электрический свет помешает разговору.
- А что? Пожалуй, и подкачу, - специальный агент ФБР закатил глаза к потолку.
- А не боишься, что я тебе за это надеру задницу?
- Да ладно, будет тебе, Скалли, - ухмыльнулся Молдер и шутливо обнял ее за плечи.
Женщина мягко сняла его руки и уселась на кровать, закинув ногу на ногу и кивнув Молдеру в сторону стула. Тот послушно сел.
- Так, и куда же мы двинемся с утра? - спросила она.
- А ты сама-то что думаешь? - ответил он вопросом на вопрос.
- Полагаю, что с утра стоит встретиться с местным шерифом, потом взять напрокат машину и съездить к ближайшему месту пропажи девочки. Осмотр на месте - азбука оперативной работы.
- Согласен, - кивнул Молдер. - Но как ты думаешь, это нам что-нибудь даст?
- Что-то даст в любом случае. Никого не поймаем, так хоть проветримся. За государственный счет осмотрим то, за что туристы выкладывают денежки.
Напарник хихикнул и как бы ненароком положил руку на ее голую коленку.
- Ты как всегда права, Дэйна.
Женщина незаметно скосила глаза на его ладонь и заметила, что полы ее халатика разошлись довольно призывно. Впрочем, они с напарником уже несколько раз были близки, и ничего из ряда вон выходящего в его поведении она не нашла. Она взрослая, сексуально привлекательная женщина, и ощущение тепла его пальцев, нежно скользящих вверх по ее бедру, было приятным.
- Что ты там болтал насчет поиска изумрудов? - спросила Дэйиа.
- Ну-у, - протянул Молдер, - изумруды…
- Я, конечно, понимаю, что изумруды относятся к группе берилла, - выдала свои познания Скалли, - а Южная Дакота - штат, где добывают бериллы.
- Ну вот, - согласился напарник и придвинул стул так, что уперся коленями в ее коленки. Левой рукой он обвил ее талию и притянул к себе. Скалли вздохнула, закинула руки ему на плечи и закрыла глаза, протягивая губы для поцелуя. Губы его были мягкими и страстными, дыхание - свежим, а ладонь, сдвинувшая полы халатика, нежной.
И все бы у них шло хорошо и закончилось бы прекрасно, потому что и он, и она хотели одного и того же - если бы Молдер и впрямь не обратился к ней с неким гнусным предложением. Она рассердилась и только тут вспомнила шутливое предположение напарника, что ночью к ней явится вовсе не он.
А вдруг это и вправду двойник, подумала Дэй-на - и неожиданно сама для себя принялась что есть сил колотить кулаком в стену. Конечно, ее поведение можно было объяснять разными способами: и как протест, и как приступ страсти или признак нетерпения. Если она лежит сейчас, полуобнаженная, в купальнике типа "моно" с Молдером, то все пойдет своим чередом. А если рядом с ней кто-то, решивший выдать себя за федерального агента, то на-парник проснется и придет к ней на помощь.
- Ну что же ты, дурочка, так нетерпелива? - спросил мужчина, и тут раздался стук в дверь.
- Дэйна, что с тобой, Дэйна? - раздался голос из коридора, и принадлежал он Молдеру, Молдеру, в этом не могло быть никаких сомнений.
Скалли резко спрыгнула с постели и бросилась к выключателю у двери. Щелчок, яркий желтый свет лампочки, свешивающейся с потолка на длинном шнуре, залил комнату. Женщина повернулась в сторону кровати, желая узнать, с кем же она лежала в темноте. Постельное белье было скомкано, одеяло валялось на полу, но сама постель оказалась пуста. Дэйна кинулась к окну, но обнаружила, что рама опущена и закрыта на защелку. Значит, незнакомец в комнате. Никуда он не денется, решила Скалли и, накинув халат, пошла отпирать дверь, потому что напарник пытался ее вышибить.
Уже вдвоем они заглянули под кровать, проверили платяной шкаф и малюсенький туалетик, еще раз проверили, крепко ли закрыто окно, но никого так и не обнаружили.
- Может, тебе все это приснилось? - спросил Молдер.
Ночной посетитель не мог никуда деться из запертой комнаты. Тем не менее он буквально испарился, растворясь без осадка на девяти квадратных метрах гостиничного номера. Обидно и непонятно, но никого, кроме них, в комнате не было. Если не считать крупного паука, плавно поднимающегося к потолку в изголовье кровати.
- Уж не это ли твой любовник? - не слишком удачно пошутил Молдер.
Блэк-Хиллс, Южная Дакота, 24 ноября 1876 года, 06:33
На рассвете в лагерь шайеинов прискакал дозорный.
- Вашичу! - кричал он, воздев к небесам руку с карабином, а другой, сжатой в кулак, очерчивая круги. - Бледнолицые!
На крики из своих типи стали выскакивать люди - воины и старики, юные девушки, скво и старухи, подростки и малышня, Крытые бизоньими шкурами конические жилища ставили с таким расчетом, чтобы получилось что-то вроде площади, и все стекались туда - в центр лагеря. Площадь собраний получилась почти круглой, лишь два типи выступали за линию внутрь воображаемой окружности - жилища вождя и шамана. Оба вышли, как дуплет из двустволки - одинаковые в стремлении спасти свой народ, но совсем разные внешне. Вождь Утренняя Звезда (белые его называли Тупой Нож, под этой кличкой он и вошел в историю) - высокий, стройный и решительный, словно он и есть нож, настроенный вонзиться в тело врага. А рядом шаман огла-лу - Черный Лось, гость вождя. Мрачный, как ночь, и неуловимый, словно тень, затерявшаяся среди золотистых стволов.
- Говори, - сказал Утренняя Звезда, а Черный Лось молча кивнул.
- Синие мундиры, - сообщил дозорный.
- Сколько их? - спросил вождь.
- Кавалерийский полк федералов, - ответил гонец.
Вождь оглядел воинов племени. Ни один не был раскрашен. К бою они не готовы…
А Черный Лось закрыл глаза, и заполнившие площадь индейцы с благоговением наблюдали, как святой пророк, оставаясь на месте, уносится в даль пространства. Взрослые и дети затаили дыхание, чтобы ненароком не сдуть колеблющиеся очертания тела соплеменника. Каждый от мала до велика знал, куда и зачем ушел шаман, и понимал, что любым невольным вскриком может нарушить эту магию.
Минуту или две никто, кажется, даже не дышал, а потом площадь взорвалась радостными криками - шаман вернулся. Он открыл глаза, и прозрачный, колеблемый ветром силуэт вновь обрел плоть.
- Наступает четвертый кавалерийский полк под командованием полковника Рональда Макензи, - объявил Черный Лось. - Федералы настроены очень решительно.
Вождь размышлял не дольше минуты. Он поднял правую ладонь, показывая, что решение принято.
- Сворачиваем лагерь, - объявил Утренняя Звезда. - Уходим.
Типи свернули минут за пятнадцать. Жерди и шкуры погрузили на лошадей, и через полчаса на месте лагеря осталась лишь примятая трава да черные проплешины костровищ.
Индейцы укрылись в каньоне реки Паудер. Воины залегли неподалеку от входа, укрывшись за грудой камней, и сразу же принялись наносить на тело боевые узоры. Остальные шайенны ушли в глубь ущелья. Впереди себя они гнали скот.
Кавалеристы опоздали минут на пять. Подоспей они чуть-чуть раньше, застали бы краснокожих совсем беспомощными - те чуть ли не на руках перетаскивали коней и коров через огромные валуны и острые обломки, свалившиеся в каньон сверху, с недоступных клыкообразных вершин, сторожащих приречную долину. Конные солдаты ринулись было в атаку, но из-за каменного завала раздался дружный залп. Пять всадников, вырвавшихся вперед, упали вместе с лошадьми. Полковник Макензи приказал сигнальщику трубить отход. Полк отошел на безопасное расстояние, кавалеристы спешились.
Макензи долго разглядывал в бинокль каменные обломки и никак не мог сообразить, каким образом индейцы сумели провести скот через эту непроходимую баррикаду.
Перестрелка вяло продолжалась весь световой день. Никто не желал лезть на рожон.
- Сходить, что ли, трубку выкурить? - на закате задумчиво спросил шаман.
- Куда это? - спросил Тупой Нож.
- А вон туда - на взгорок впереди.
- Ты что, ошалел? - удивился вождь. - Ты же там будешь, как на ладони. Подстрелят, как фазана.
- Не подстрелят, - отмахнулся Черный Лось. - Я же вакан.
- Ну, разве что.
Мрачный индеец вышел из-за камней и спокойно прошел вперед, беззаботно помахивая луком, в тетиву которого и не думал вкладывать стрелу. Колчан покачивался у его левого бедра. Черный Лось забрался на холм, вершина которого находилась примерно посередине между шайеннами и кавалеристами. Американские солдаты, уже утратившие надежду победить, воспрянули духом при виде такой отличной возможности хоть кого-то подстрелить. Град пуль обрушился на шамана. Он представлял собой отличную мишень, и стрелки считали, что изрешетят его за несколько секунд. Гремели залпы, эхо рикошетом отскакивало от скал, а Черный Лось с непроницаемым лицом уселся на валун и неспешно раскурил трубку. Пули не приносили ему никакого вреда.
Выстрелы продолжали греметь, когда из-за камней выбрался и присоединился к шаману шайенн по имени Черная Птица. Он уселся рядом и тоже затянулся дымом. Минут через десять на открытое место выпрыгнул и стал нарочно привлекать к себе внимание третий индеец, Длинная Челюсть. Он кривлялся, делая в сторону кавалеристов непристойные жесты, но выдержал всего лишь четыре залпа и поспешил вернуться в укрытии. А двое на открытом пригорке выкурили свои трубки до конца и удалились, не оглядываясь. Неуязвимость индейцев шокировала американских солдат…
* * *
Пока ваканы сидели на пригорке, Длинная Челюсть, вернувшись под безопасное прикрытие каменной баррикады, стащил с себя рубаху и горестно оглядел дырки. Пули пробили рукава под мышками и почти оторвали, воротник, а левый рукав в районе предплечья оказался безнадежно испачкан кровью.
- Да уж, пропала моя рубашка, - горестно вздохнул он. - Придется выбросить.
Он оторвал рукав, потом располосовал его ножом на две длинные полосы и одной из них перетянул рану на левой руке, чтобы остановить кровь.
- Конечно, я же не вакан, - объяснил Длинная Челюсть соплеменникам, стараясь не показывать, что рана очень болезненная и левой рукой ему теперь трудно двигать. Говорил он неторопливо, но его выдавало шипение, с которым шайенн втягивал воздух сквозь стиснутые зубы.
- А чего ж ты тогда полез под пули? - задал совершенно разумный вопрос Летающий Рядом.
- Да захотелось позлить этих идиотов. Тратят патроны, а стреляют из рук вон плохо.
- Глядя на тебя, я бы так не сказал, - не согласился Летающий Рядом. - Тебя-то они ранили.
- Пустяки, царапина, - отмахнулся индеец и невольно скривился от пронзившей левую руку боли.
- Царапина, не царапина, а стрелок теперь из тебя никакой.
- Я и раненый буду стрелять получше "синих мундиров", - заявил Длинная Челюсть и, чтобы перевести разговор на что-нибудь другое, обратился к вождю: - А как Черный Лось приобрел свои способности?
- Он получил магическую силу, когда несколько племен сиу стояли объединенным лагерем на ручье Гуз-Крик, впадающем в реку Танг в ее верховьях, - припомнил Утренняя Звезда. - С тех пор уже прошло лет двадцать. Я в те времена только-только убил своего первого врага. Неподалеку находилось озеро со священной водой. Помню, как на.заре Черный Лось разделся догола, сделал из бревен плот и выехал на озеро. В середине озера он улегся на плоту крестом и, похоже, уснул. Так и лежал под жаркими лучами солнца, почти не шевелясь. Лишь изредка вставал, черпал ладонями священную воду и пил из горсти…
Солнце закатилось, но он не стал возвращаться на берег. В ту ночь началась ужасная буря. Сверкали молнии, и гром сотрясал землю. Друзья Черного Лося - а он в те времена еще не был пророком - боялись, что он утонет, и рано утром двое поплыли на лодке его проведать. Тот лежал на плоту, который мирно раскачивался на воде. О чем-то они переговорили, но неизвестно, о чем. С берега разговора было не слышно. Они вернулись и объявили, что Черный Лось останется на плоту еще три дня. Он просил его не беспокоить, это мешает его общению с духами предков. "А как же он станет обходиться без пищи?" - спросил кто-то из воинов. "Еда только помещает совершению священного обряда", - объяснили те двое, которые общались с Черным Лосем…
Словом, так он и пролежал на плоту четыре дня. Ничего не ел, только пил воду из озера. Дни стояли ясные, солнечные, и на небесах не было ни облачка. Но едва солнце закатывалось, поднимался ветер, и вскоре начиналась буря. К утру она стихала, а с восходом опять наступал тихий солнечный день… На четвертую ночь разразилась самая ужасная буря - другой такой не только я, но и старые шайенны никогда не видели. Мы боялись и за себя, и за находившегося на плоту воина. Град побил наши типи и разогнал табуны. Все решили, что град может и Черного Лося забить насмерть. Я помню, что мы с трудом дождались восхода, А когда земля озарилась утренним светом, то два человека взобрались на холм, чтобы осмотреть поверхность воды. Черный Лось так и лежал на плоту, и было неясно - жив ли он. Тогда приятели Лося столкнули на воду лодку и поплыли выяснить, не нужна ли ему помощь. Едва они вступили на плот, как воин поднялся. Был он очень слаб и даже покачивался. Друзья подхватили его под руки и помогли забраться в лодку. Когда они сошли на сушу, то рассказали, что ни одна градина не задела его тела, и ни одна капля не упала не только на него, но и на плот, как будто над бревнами висел большой прямоугольный полог.
- С тех пор он и стал ваканом, - закончил свой рассказ Тупой Нож и замолчал, потому что Черный Лось и Черная Птица под посвист пуль возвращались туда, где залегли уже раскрашенные в боевые узоры индейцы.
Рапид-Сити, Южная Дакота, полицейский участок, 3 июля, 09:12
Шеф полиции Рапид-Сити встретил федеральных агентов на удивление приветливо.
- Питер Фер, местный шериф, - представился он, едва взглянув на документы приезжих. - Надеюсь, вы нам поможете распутать этот таинственный клубок.
Скалли и Молдер переглянулись. В своей практике они чаще сталкивались с тем, что полицейские на местах мнят себя шишками на ровном месте, привыкли чувствовать себя на родине в маленьких городках вершителями судеб. Приезд фэбээровцев шерифы обычно воспринимали, как покушение на свою власть, и вместо помощи, как правило, начинали совать палки в колеса расследования.
- Мы ничуть не сомневаемся в вашей компетенции, - дипломатично начал Молдер. - А то, что мы оказались здесь, вовсе не означает, что кто-то пытается вас отстранить от расследования.
- Да я все понимаю, - смущенно признался шериф. - К вам в ФБР стекается информация со всей страны, и поэтому проблемы вы видите намного шире. Зато нам тут, на местах, знаком каждый кустик.
- Вот поэтому и нужно объединять ваши знания местных условий с нашим взглядом со стороны.
- Согласен, - кивнул Фер. - Итак, что я могу вам рассказать такого, о чем вы не читали в моем отчете?
- Расскажите все с самого начала, - попросила Скалли. - И не сухим языком полицейского рапорта, а со своими мыслями и предположениями, которые, может быть, и не подкреплены фактами, но могут оказаться важными для нашего общего расследования.
- Хорошо. Да вы садитесь. Вот сюда, поближе к столу. Позавчера утром семейство Хилеров решило устроить пикник неподалеку от нашей знаменитой горы Харни-Пик…
- Да-да, - покивала головой Скалли, - я читала, что эта гора почти полторы мили высотой.
- Ну вот, - улыбнулся шериф, довольный тем, что местная достопримечательность известна агентам из Вашингтона. - Туда проложена вполне приличная дорога, туристам, сами понимаете, иначе не добраться, и Хилеры выехали на своем джипе. На гору они не лезли, остановились на лугу у ручья так, чтобы видеть вершину. Этого было вполне достаточно. Разложили пару складных столиков и стулья, развели огонь. Семейство Хилеров - это Том Хилер, миссис Элен, их дочь Сильвия четырнадцати лет и десятилетний подросток Жюль. Приготовили барбекю. Выпили. Взрослые - виски, дети, естественно, крюшона. Попели что-то в стиле кантри. Папа Том играет на банджо. Потом расстелили пледы, семья легла загорать. Родители задремали, а дети отправились поплескаться в ручье.
Что там случилось дальше - точно неизвестно. Жюль прибежал назад, разбудил папу с мамой, но сказать ничего не мог, только мычал. Сильвия исчезла. Сын отвел родителей к ручью, где те обнаружили гигантские следы босых ступней. У людей лапищ такого размера просто не бывает.
- А Сильвия? - спросила Дэйна.
- Просто исчезла.
- Что рассказал Жюль?
- А ничего. Только мычал, тыкал пальцем в чащобу и показывал руками что-то большое. У мальчика оказался шок.
- Что говорят медики?
- То же самое. Шок. Со временем пройдет.
- Но он в своем уме? - спросила Скалли.