- Вы согласились играть по моим правилам, - она сразу исправилась, - по правилам вашего нового мира. Поэтому, слушайте: связь между кровными родственниками у вампиров не считается преступлением - мы все, в какой-то степени, кровные родственники.
- И поэтому я должен трахать свою сестру?! - да она издевается! Может у них и зоофилия не считается чем-то предосудительным.
Мина тяжело вздохнула и присев на диванчик, рядом с Лилей, взяла девушку за руку. Сестра не сопротивлялась.
- Алексей, - вампирша говорила так, словно общалась с маленьким непослушным мальчиком, - я всё понимаю: ещё совсем недавно вы были людьми и прежние понятия, и категории не успели выветриться из ваших голов. Но это - необходимо. Первая сексуальная связь очень важна для нас. Она изменяет всю энергетику вампира. Изменится ваш запах, и охотники не смогут выследить Лилю, а значит и тебя; повысятся мощь и скорость энергетических потоков и значит - ваша сила. Вы ещё не сможете сопротивляться Цепешу, но кому-то другому - вполне.
- А с кем-то другим, никак нельзя переспать, раз уж это так важно?
- С кем? Ты уж извини, но даже если бы я захотела потрахаться с тобой, а это - вряд ли, уж больно ты не в моём вкусе, то кого предложить Лиле? Белобрысого охотника? Цепеша? Да и в конце концов сам подумай: с чего это тебя так тянет к ней? Думаешь, происшествие в переулке простая случайность? Отбросьте человеческие предрассудки и просто получите удовольствие.
Выдав ещё пару незначительных советов, Мина встала и потрепала меня по голове. Я же, в этот момент, с трудом воспринимал окружающее, пытаясь собрать разбежавшиеся мысли и сообразить, какая фигня происходит. Став вампирами, мы не выбрались из той задницы, куда угодили, а лишь обнаружили, что она намного глубже, чем казалась прежде. Если бы на кону была не жизнь сестры, а моя, я бы вероятно сдался: слишком велика цена. Но моя смерть уже ничего не решала.
Наша наставница попрощалась и выскользнула за дверь, на прощание крепко поцеловав в губы и подмигнув. Для той, у кого я не вызывал никакого сексуального влечения, Мина вела себя излишне фривольно.
Я просто не знал, как мне поступить. Лиля - моя сестра! Как я могу? Одно дело девушки, с которыми я встречался, целовался и занимался сексом, с ними никогда не было никаких проблем. Я даже расставался со всеми без скандалов и упрёков; просто кто-то прощался, и мы разбегались. С некоторыми я, время от времени, пересекался, других - не видел месяцами. Всё нормально: без переживаний, всплесков чувств бессонных ночей. Но здесь…
В гостиной уже никого не было и я, в замешательстве, остановился. Потом моих ушей коснулся тихий зов из спальни:
- Лёша, - долгая пауза, - иди ко мне.
Ощущая, как замирает сердце (у меня есть сердце?) я остановился на пороге неосвещённой комнаты. В темноте проступали очертания прикроватного шкафчика и самого траходрома. Чёрт, привычное слово показалось, до неприличия, пошлым. Хриплое дыхание разрывало тишину, но я никак не мог понять, кому оно принадлежит.
Я подошёл к кровати и остановился.
- Лиля…
- Тсс, - лёгкое прикосновение пальцев, - тише. Сядь.
Да я в свой первый раз так не волновался!
Узкая ладошка легла на мой затылок и мягко нажала. Послушно опустив голову, я ощутил прикосновение тёплых губ к моим. Внутри что-то пыталось сопротивляться, строило барьеры…Губы приоткрылись и настойчивый язычок вырвался наружу. Моя ладонь коснулась горячего тела. Лилька успела избавиться от всей одежды и теперь, пока мы целовались, её пальцы нервно расстёгивали пуговицы бушлата, сбрасывая его и рубашку на пол.
Я уже забыл, кто рядом со мной, ощущая небольшую упругую грудь в ладони и лёгкую дрожь плоского живота там, где мои пальцы касались кожи. Остаток одежды исчез, как сон, и мы повалились на кровать, целуя и лаская друг друга. Ничего подобного у меня прежде никогда не было. Не знаю, была ли опытна партнёрша или я сам постарался, но казалось будто мы обратились единым целым, провалившись в бездну удовольствия.
Когда всё закончилось я некоторое время просто лежал, рассматривая темноту и ощущая маленькую ладошку на своей груди. В голове было пусто и светло, как в летней комнате, залитой солнечным светом. Потом, Лилька перевернулась на живот и легла на меня. Даже в полной темноте я различал довольную мордашку и глаза, светящиеся слабым красным светом. Подняв руку, я провёл пальцем по щеке, остановившись на крошечной родинке над верхней губой. Сестра казалась необычайно красивой незнакомкой, и я никак не мог насытиться её обликом, словно видел его первый раз.
Повинуясь непонятному, самому себе, импульсу, я крепко обнял девушку, прижимая к себе. Лилька поцеловала меня и тихо рассмеявшись, выскользнула из объятий. Её силуэт мелькнул у двери, и я услышал, как хлопнула дверца холодильника. Потом горячее тело заползло сверху и губы прошлись по шее, остановившись на мочке уха.
- Будем послушными вампирятами? - в руке у меня очутилась плоская фляга термостата, - раз уж во всём остальном не стали возражать.
- Жалеешь?
- Не-а, - она ткнулась носом в мою грудь, - честно говоря, после того раза, я никак не могла забыть ни поцелуев, ни ощущения, когда твоё тело касалось моего. А сейчас так и вовсе - всё было незабываемо. Подожди ка…
Она вновь поднялась и включила свет. Потом медленно повернулась передо мной, демонстрируя свои спортивные формы. Раньше Лилька, время от времени, спрашивала совета, как сидит то или другое нижнее бельё, поэтому почти обнажённой я видел сестру не один раз и никогда она не вызывала у меня никакого влечения. Как…
Как сейчас.
- Иди сюда. Обмоем наше порочное поведение.
- Ага, мерзавец! Соблазнил собственную сестру и продолжаешь погружать несчастную девушку в бездну порока, - Лилька со смехом запрыгнула на кровать, - а ну, быстро обнял меня, проклятый извращенец! Вот так. А поцеловать?
Мы словно были вместе уже не один год. Ко всему прочему, у меня внутри возникло и начало расти чувство, которого я раньше никогда не испытывал.
Медленно, со вкусом, мы цедили ароматную жидкость из фляжек и целовались. Голова шла кругом, то ли от аромата крови, то ли от поцелуев, но остановиться оказалось просто невозможно. Да и желания не было.
Лилька отнесла наполовину опустошённые термосы обратно и опершись кулаками о мою грудь, грозно сказала, сверкая красными глазами.
- А теперь покажи, на что ты действительно способен. Анжелика трепалась, будто ты в постели словно трактор. Пока я видела только велосипед. Или ты способен стараться только лишь для всяких белобрысых толстух?
- Трактор? - я повалил её в подушки, целуя торчащие соски, - сейчас я покажу тебе бульдозер!
Сейчас меня уже ничто не тревожило, и я выложился по полной. Лилька стонала, покусывая мои уши и в особо волнительных моментах, царапала спину. Потом сестра, скаля длинные клыки, оседлала меня и начала медленно двигать бёдрами. После мы опять поменялись и всё это продолжалось до самого рассвета.
Силы не покинули нас, просто в определённый момент внезапная сонливость навалилась на обоих, точно мы не спали, по крайней мере, год. Мурлыча, словно сытая кошка, Лилька положила голову на мою грудь и закрыла глаза, продолжая гладить живот. Я поцеловал гладкий лоб, намереваясь произнести какие-нибудь нежные слова, но не успел. Забытьё наступило так внезапно, словно кто-то опустил рукоять рубильника.
Снов не было. Не знаю, способны ли вампиры вообще видеть сновидения, но у меня тёмное безвременье сменилось тусклым светом, падающим из полуоткрытой двери и отдалённым позвякиванием.
Видимо Лилька, на кухне, готовит кофе, пришла полусонная мысль, надо бы подняться, пока она не успела употребить обе чашки. При мысли о сестре, я ощутил необыкновенную нежность и вдруг вспомнил всё. Не было ни ужаса, перед сотворённым, ни раскаяния, только приятные воспоминания об упругом теле, горячих губах и глазах, сияющих удовольствием.
Я взглянул на часы: время приближалось к семи, стало быть на улице уже стемнело. Вот интересно, а если мы выйдем наружу, когда светит солнце - сгорим? По-прежнему, очень недоставало информации о нашем новом мире. Я выбрался из спальни и остановился в коридоре. Повсюду - темно и лишь через полупрозрачные двери ванной лился рассеянный свет. Оттуда же доносилось позвякивание, плеск воды и негромкая печальная музыка. Обычно я и не подумал бы нарушать покой сестры, тем более в костюме Адама, но в нынешних обстоятельствах соблюдать прежние условности казалось нелепым.
Лилька блаженствовала в пенном море, высунув наружу лишь островки коленей и лохматую голову. Увидев меня, сестра улыбнулась и поманила пальцем, с которого шлёпались воздушные пушинки пены. Вода оказалась приятно горячей, и я опустился в обжигающие глубины, ощущая, как мокрые ноги обвивают поясницу. Никакого дискомфорта: очень удобно и приятно. Мы поцеловались.
- Я там немного покушала, - хитрый глаз косился на крошечный столик у ванной, - прости, чуть-чуть твоего отпила, не удержалась.
Чуть-чуть отпила? Скорее немного оставила. Однако, сердиться на эту симпатичную засранку совершенно не хотелось. Допив остаток пряной жидкости, я обнял сестру покрепче и откинулся на покатую стенку, наслаждаясь покоем, комфортом и тихой музыкой.
Обычно я не разделяю Лилькино увлечение "Fleur", но сейчас "Улыбки Сфинксов" и "Всё Вышло Из-Под Контроля" удивительно гармонично накладывались на моё настроение, создавая неповторимое чувство растворения в океане Нирваны.
- Лёша, - сестра потёрлась носиком о мой и легко коснулась губ, - я тут немного подумала. Бабушке говорить не будем, она не поймёт.
- То есть, кому-то ты, всё же, решила признаться? - я хмыкнул, - так и так, я - вампирша, сплю с братом, но ничего не подумайте: у нас это принято.
- Дурак! - она надулась.
- Хорошо, я - дурак, - пришлось целовать Снежную королеву, пока она не оттаяла, - вообще никому ничего не говори. Боюсь, если мы останемся живы, у нас появится много других тайн, кроме этой.
Музыка прервалась. Звонила Люда. Словно почувствовала, как мы говорим о ней (а может и правда почувствовала). Лилька включила громкую связь, и мы оба услышали вырвавшийся наружу взволнованный задыхающийся голос:
- Лиля, Лилечка, ты ещё жива?
- Привет, ба, - я ощутил укол совести, могли бы и вчера позвонить, - у нас всё в порядке.
- В порядке? - в голосе звучало подозрение, - а с этим…
- Всё прошло хорошо, - я тоже решил подключиться, - добрый вечер. Люд, всё нормально, чувствуем себя отлично. Есть проблема - не подобрали подходящего гроба, для ночёвки, но в кровати тоже ничего.
- Дураком был - дураком и остался. Слава богу хоть живы! Ну вы оба, и засранцы! Я за весь день вся просто извелась. И дозвониться не могу, - "Телефон отключила, - прошептала Лилька мне в ухо, - забыла включить", - а тут ещё и слухи разные по городу идут: какие-то бандитские разборки, перевёрнутые машины, наркоманы на празднике поножовщину устроили. И дура эта толстая - Рая - всем плешь проела, как у нашего подъезда кто-то стрелял.
Мы переглянулись. Ну ни хрена себе вчера погуляли! Везде успели поучаствовать и даже в том, о чём Люда никогда не узнает.
- Нет, ба, у нас всё спокойно, - Лилька хрюкнула от сдерживаемого смеха и завозилась, поудобнее устраиваясь в моих объятиях, - превратились, покушали и легли спать.
- Человека ели? - в голосе прозвучали суровые нотки, - до смерти?
- Люд, да брось, это же - прошлый век. Сейчас, все вампиры пользуются только консервами. Да мы даже колбасу можем употреблять.
- Врёте вы всё, - но вздохнула с явным облегчением, - ладно, закроем пока эту тему. Слушайте теперь, что мне удалось нарыть. В моей макулатуре нашлась лишь одна старенькая книжица, где про ваш род упоминается. Сказочки всякие, про философский камень да подземный лабиринт с тайным храмом. Похоже, даже ведьмы не чураются сочинительством дурацкой белиберды. Интересно, но несерьёзно. Пошла я к Маринке, подруге своей по Монголии. Наврала, конечно, с три короба, но смогла найти интересную книжицу: репринт с издания 1897 года. Сытников с сыновьями выпустил агромаднейшим тиражом, аж в двести экземпляров. Мариша сказала дескать почти все оригиналы сожгли через год, после издания. Следы кто-то заметал. Книга, вообще-то, про Венский ковен но одна глава в ней посвящена вампирам и вот почему. Одна из наших полюбила алхимика и помогала ему создавать лекарство, исцеляющее все болезни. Жидкость, получившаяся в результате, превратила учёного в бессмертное существо, живущее в темноте и питающееся человеческой кровью. Парочка влюблённых, осознав, какую чудовищную вещь сотворили, попыталась уничтожить адскую смесь, но не успела.
Прознав о существовании эликсира, местный князь Владимир приказал перевезти весь запас к себе, в замок. Алхимик и ведьма бежали. Больше ничего определённого про них неизвестно, только слухи. Вроде бы возлюбленная попыталась расколдовать вампира, но вместо этого, превратила в нечто ужасное. Чудовище убило любимую и возненавидело себя и весь свой род. По легенде, монстр, его зовут Лалегреда, ждёт прихода определённого часа, когда он вернётся и уничтожит всех вампиров.
Князь Владимир стал основателем рода новых существ, но удержать все запасы эликсира в своих руках не сумел. Когда количество кровососов, - она запнулась, - уж простите старую, привыкла я вас так называть. Кто мог подумать…Так вот, когда вампиров стало очень много, они принялись воевать. Призом оказалась вампирская энергия: если в определённое время, в определённом месте, провести ритуал переноса, то донор отдаст свои силы, и получатель станет на порядок сильнее. Некоторые вампиры обрели воистину неимоверное могущество. Почти сотню лет шла эта, незаметная никому, война. В конце концов, порядок навели, ритуал запретили, но во время смуты запасы эликсира выкрали из подвалов княжеского замка и начали продавать жаждущим бессмертия. Наказание за этот проступок - смерть, но как обычно, угроза никого не останавливает.
Пока мы слушали, Лилька погрузилась в глубокую задумчивость и начала играть с краном, то открывая, то закрывая воду. Люда прервалась.
- Вы в ванной? - в её голосе звучало недоумение, - с Лёшей?
Я покрутил пальцем у виска, и сеструха сделала большие глаза.
- Нет, это за окном, - идиотское объяснение, согласен, но другого я придумать не успел, - это всё?
- В общих чертах. Упоминается стычка вампиров с ведьмами, когда крово…Ну, ваши, уничтожили за одну ночь полторы сотни немецких чародеек. С тех пор мы стараемся не становиться на пути у тех, кто способен безжалостно убивать даже пятнадцатилетних девочек, развешивая их тела на горгульях дворца.
Мы переглянулись. Как-то странно было представлять нашу спасительницу в роли бессердечной стервы, способной на убийство невинных детей. Одно дело - банда головорезов…Нет, не верилось.
Заиграл айфон. Я кивнул сестре: мол, продолжай общение с бабулей, а сам чуть отодвинулся.
- Добрый вечер, - судя по голосу, наша знакомая держалась из последних сил, - надеюсь, хоть для вас, он действительно добрый. Выспались?
- Ну да, - ощущая лёгкое смущение, пробормотал я, - и вечер, по-настоящему, добрый. Чем займёмся сегодня? Ты, вроде, обещала всё рассказать и показать.
- Угу, особенно показать, - собеседница зевнула, - Алексей, сегодня нам предстоит очень важное дело, о подробностях которого я не стану говорить по телефону. Сейчас мне необходимо немного отдохнуть: я не спала весь день, а для нас это крайне утомительно. В полночь я вас заберу и расскажу, чем займёмся. Так, ещё - возможно за мной следят, поэтому очень не хотелось бы привести врагов к своему последнему убежищу. Я слышала вчера, вас пригласили на вечеринку. Куда?
- К Матросу, - я с трудом, вспоминал вчерашний разговор с Олегом, словно он происходил в прошлой жизни, - это - на Куприна, рядом с самолётом, ну - памятник такой, на постаменте.
- Отлично, - на этот раз зевок оказался намного продолжительнее, - приводите себя в порядок и езжайте гулять. Около полуночи я позвоню, и мы обо всём договоримся. Ах да, не вздумайте употреблять спиртное: для нас это мощный парализующий яд. Ну и постарайтесь никого не загрызть.
К этому времени Лилька уже успела попрощаться с Людой и принялась целовать мою грудь. Удержаться от искушения оказалось невозможно, и мы немного пошалили. Так, совсем чуть-чуть.
Пока Лилька неторопливо и томно расчёсывалась, я внимательно изучил содержимое большого купе, и оно меня несколько озадачило: множество самой разнообразной одежды и мужской, и женской, ещё в упаковке. Причём размеры просто поражали разнообразием: от почти детских, до таких, которые болтались бы даже на мне. Стоило упомянуть о находке, и сестра тотчас отпихнула меня в сторону, пояснив - дескать это дело для настоящих ценителей, а не для тех, кто третий год ходит в одном и том же бушлате.
Зазвонил Лилькин телефон, но она, погружённая в недра шкафа, лишь рассеянно отмахнулась рукой. Я взглянул: Валентин. Всё ещё жаждет общения. Глядя на сияющий дисплей, я внезапно ощутил растущее раздражение: почему кто-то, неважно кто, желает обладать моей Лилькой?
- Да, - пытаясь удержать ярость под контролем, ответил я, - и тебе привет.
- Лилю можно? - осведомился томный голос, - это…
- Я знаю, - перед глазами полыхнуло багровое пламя, - слушай сюда, Пьеро недоделанный: если ты ещё раз наберёшь этот номер, подойдёшь к Лильке или, вообще, даже подумаешь про неё, я тебе сделаю очень больно. Очень, понятно?
Далёкие гудки оказались единственным ответом. Я выключил телефон и поднял голову. Сестра сидела у шкафа и внимательно смотрела на меня. Потом поднялась на ноги и её брови поползли вверх. Кажется, я сделал глупость, но почему-то, совершенно не жалел о ней.
- Послушай, - начал я, но девушка остановила меня касанием руки.
- Лёшка, если ты думаешь, - она вдруг запнулась, и неуверенная улыбка озарила бледное лицо, - чертовщина, какая-то. Когда такой хренью занимались мои бывшие, я их быстро ставила на место: ведь я не их собственность. Кто не согласен - идёт лесом.
Она приблизилась и обняла меня, положив голову на грудь. Потом подняла лицо: оттенок красного сиял вокруг зрачков едва заметной дымкой. Лицо сестры сейчас неуловимо напоминало Мину: бледность кожи, ярко красные губы и множество других, не столь значительных признаков. Лилька выглядела просто восхитительно.
- Я хочу быть только твоей, - прошептала она и в глазах мелькнуло удивление: неужели она сама это произнесла, - со мной так ещё никогда не было, ни с кем. Лёша, - она замолчала, и я поцеловал её в гладкий лобик, - если это - любовь, то я люблю тебя.
Да, это действительно было просто невероятно: до вчерашнего дня я никогда не думал, будто какая-то девушка может стать для меня единственной на свете. И уж тем более, никогда не представлял в этой роли зеленоглазое лохматое чудо, которое называл сестрой. Однако, теперь это был непреложный факт: именно она стала той, неповторимой, которую я боялся потерять.
Лилька. Лиля. Лилечка!
Моя Лиля.
Я люблю тебя.