Евгения разочарованно отвернулась и распахнула дверь. Внутри ее спальни было тепло и светло. На столике зажженные свечи, у яркого камина лохань с водой.
Зои нигде не было. Должно быть, она избегала расспросов своей новой хозяйки. Глупая девчонка.
Евгения закрыла плотней дверь, на ходу развязала пояс платья, распустила волосы и встала у лохани. Горячая вода и ароматное мыло творили чудеса.
Несколько безмятежных минут сняли всю усталость суматошного дня. Она сама себе вымыла волосы, намылила все тело и смыла пену теплой водой.
Полотенце пахло цветами. Евгения села в кресло у камина и принялась медленно расчесывать влажные локоны.
Должно быть, барон был совсем не таким, каким хотел ей показаться сегодня. Он вовсе не такой холодный и равнодушный. Может быть, он хочет казаться таким, а внутри очень добрый и даже ласковый.
Как примерная и мудрая жена, Евгения просто обязана с этим разобраться. Найти ключик к сердцу своего мужа. Стать для него единственной.
С этим намерением она вдруг почувствовала себя намного увереннее. Когда волосы высохли, девушка направилась к постели, скинула на пол полотенце и облачилась в ночную сорочку.
Вдруг она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Тихий голос барона заставил ее медленно обернуться:
– Моя милая женушка, прошу, сядь на край ложа. У меня для тебя подарок.
Он бесшумно приблизился к ней и посмотрел в глаза. От его взгляда она даже как-то растерялась. Это был взгляд мужчины, который восхищен красотой женщины, который готов любоваться ею и служить.
Евгения послушно опустилась на кровать и вопросительно вскинула бровь. Барон откинул с ее шеи прядь волос и застегнул застежку ожерелья.
– Что это?
– Мой подарок для тебя, – он протянул ей зеркало, – взгляни.
В зеркале отразились аметисты и жемчуг. Девушка восхищенно вздохнула:
– Это потрясающий подарок, – и в ту же секунду откинула зеркальце на подушки, – спасибо, Борислав.
На лице барона заиграла довольная улыбка. Девушка посмотрела на него и вдруг увидела его обезображенное рваное ухо и уродливый шрам на шее. На ее лице отразилось отвращение. И хотя это длилось всего секунду, с лица барона вмиг исчез теплый взгляд. Вместо него появилось всё то же отстраненно-холодное выражение лица. Он отступил на шаг, тяжело вздохнул и ледяным тоном произнес:
– Раздевайся!
– Что?
Она смотрела в его черные глаза и не верила своим ушам. Разинув рот, она, словно защищаясь, коснулась ожерелья, затем пуговиц на сорочке.
– Ты прекрасно слышала, что я тебе сказал, – барон придвинул стул к кровати и спокойно сел на него, – раздевайся!
Евгения захлопала ресницами. С трудом соображая, как ей правильно поступить, она медленно поднялась и повернулась спиной от пронизывающего взгляда мужа.
– Повернись, я должен видеть все.
Пальцы не слушались. Руки дрожали. Евгения расстегивала пуговицу за пуговицей. На лице появился предательский румянец. Внутри нарастал комок, который не давал дышать.
За каждым ее движением следил барон. Он прожигал ей кожу. Словно касался ее.
Когда все пуговицы были расстегнуты, она медленно скинула сорочку на пол и, наконец, посмотрела ему в глаза.
– Теперь ложись.
Она видела, как его руки предательски дрожат. Как он смотрел на нее, как пожирал глазами. Как боролся с собой, чтобы не коснуться.
Для нее это было унижением. Ни один мужчина никогда не видел ее обнаженной. Не касался ее. Она инстинктивно прикрыла полную грудь руками. В ту же секунду услышала его рык:
– Убери их. Я должен видеть тебя всю.
Стараясь на него не смотреть, она осторожно легла на постель и посмотрела в потолок. Несколько минут он молча смотрел на ее обнаженные ноги, затем взгляд скользнул на округлые бедра, плоский живот и, наконец, задержался на груди.
Евгения вдруг ощутила на своем плече его холодную руку. Барон задумчиво откинул прядь ее белокурых волос и кончиком пальцев погладил изящную шею.
– Я так ждал этого, так мечтал.
Затем он устало поднялся с кресла и направился в сторону камина.
– Спокойной ночи, моя милая.
Легким движением он толкнул панель в стене, и та бесшумно открылась. Там была потайная дверь, которую она не заметила сразу. Через секунду барон исчез.
Она была готова к любому повороту, только не к этому. Она, конечно, винила себя. За то, что была такой грубой, за то, что обидела его. За свою глупость и неопытность.
Несколько минут Евгения смотрела в потолок. С самого начало все пошло не так. Она была неловкой и эгоистичной. Она должна была все исправить. Заставить мужа поверить, что она старается быть ему хорошей женой.
Девушка повернулась на бок, свернулась калачиком, накрылась одеялом и тут же уснула.
Глава 2
На следующий день она проснулась с ощущением, что кто-то на нее смотрит. Стоит у окна и изучает ее лицо.
Евгения рывком села на постели и огляделась. В спальне она была одна. Но девушка готова была поклясться, что ощущала чье-то присутствие. Сначала она решила, что это барон, но поняла, что в комнате одна.
Она откинула одеяло и встала. Распахнула портьеры. Судя по всему, время близилось к обеду.
В комнате было прохладно, поэтому она накинула халат и позвонила в колокольчик. Через несколько минут в комнату тихо вошла Зоя.
– Госпоже что-нибудь нужно?
– Растопи камин. Здесь холодно.
Девушка принялась выполнять приказ – для начала взяла с полки маленькое ведерко и совок. Пока та пересыпала золу, Евгения вдруг спросила:
– Барон уже завтракал?
– Да, госпожа. Еще ранним утром, а затем уехал в город. Сказал, что у него важные дела, что вернется поздним вечером, чтобы вы не ждали его и ложились спать.
Было очевидным, что муж избегает ее. Она обидела его, и он уехал. Девушка решила, что так намного лучше. Она и сама не желала его видеть, чтобы лишний раз не напоминать себе о своей оплошности.
– После обеда я собираюсь немного прогуляться по зимнему саду. Хочу оглядеться здесь. Может, составишь мне компанию?
– Барон велел прибрать его комнату и кабинет. Я не смогу гулять с вами.
Евгения молча отступила к шкафу. Наполнив ведерко, служанка сложила поленья в камин и разожгла огонь.
Евгения тем временем расчесывала волосы. Затем выбрала простое шерстяное платье с широким поясом и закрытым декольте. Приведя себя в порядок, спустилась вниз, в столовую, где ее ждал кофе.
– Доброе утро.
Дворецкий помог ей сесть за стол. Девушка кивнула в ответ и придвинула тарелку с ветчиной и сыром.
– Доброе. Прошу вас, найдите мне слугу, который бы показал сад и окрестности.
Мужчина кивнул, заверив, что все будет исполнено. Евгения отпила горячий кофе, погрузившись в свои мысли.
Она вдруг подумала о том, что замужество не такая уж и плохая штука. Муж ее не коснулся, видит она его редко и тот не настаивает на ее внимании. Работа и важные дела выше семейных проблем с женой.
Небольшая ссора в начале семейной жизни – еще не повод расстраиваться и считать брак обреченным. Возможно, ей удастся все исправить. Нужно только уметь себя контролировать, свои эмоции и поступки.
Евгения притянула чашку с кофе и сделала крохотный глоток. Напиток был немного крепкий, но удивительно вкусный.
Погода была чудесной. Голубое небо и яркое солнце. Белый снег мерцал под его лучами. Евгения глубоко вдохнула свежий воздух и прикрыла глаза. Так было хорошо и спокойно, что она невольно улыбнулась.
– Хозяйка, – ее окликнул здоровенный детина, – мне велено сопровождать вас.
– Как тебя зовут?
– Ефим.
Парень был высоким и нескладным. У него были широкие плечи, мозолистые руки и легкая косолапость. Грубые черты лица и трехдневная щетина смягчались добрым взглядом.
– Я знаю сад и лес как свои пять пальцев. Я здесь родился. Так что не волнуйтесь, хозяйка, не заблудимся.
– Ладно, идем, – Евгения отвернулась, – показывай дорогу.
Они обошли дом по вычищенной от снега дорожке и сразу направились в сад. Повсюду стояли высокие деревья, голубые ели, припорошенные снегом. Ощущение было такое, что этот лес действительно серебряный от серо-голубых хлопьев снега и сосулек.
– Должно быть, летом здесь очень красиво. Я хочу увидеть часовню.
Девушка показала рукой в сторону виднеющегося шпиля в глубине сада. Ефим как-то напрягся и неуверенно промямлил:
– Нам не велено туда ходить. Хозяин будет браниться.
– Он не узнает, – Евгения подмигнула в ответ, – мы никому не скажем. Это будет наш маленький секрет.
– Но, хозяйка. Там небезопасно.
Евгения его уже не слышала. Она быстрым шагом направилась к часовне. Шляпка немного съехала на бок, полы шубы покрылись снегом, но она этого не замечала, почти бежала вперед.
Часовня была маленькой, с каменным основанием и деревянными стенами и крышей. Половина здания была разрушена.
– Часовня сильно пострадала от пожара, – услышала он голос запыхавшегося Ефима, – умоляю вас, не приближайтесь к ней! Крыша вот-вот обрушится, и вы можете погибнуть.
– Я и не думала, – Евгения стала медленно обходить часовню. – Странно, то окно, что справа, – оно заколочено. Часовня была закрытой?
Ефим замялся. Ему не хотелось говорить об этом, и это было очевидным. Тогда Евгения продолжила:
– Мне кажется, что в ней держали пленника или пленницу, раз заколочены окна.
– Нет, там не было пленников, – возразил Ефим, – просто она стала со временем ветхой, и хозяин приказал ее закрыть.
– Тогда почему не отремонтировал? Почему не нанял плотника?
Евгении доставляло удовольствие говорить об этом. Ей удалось разговорить Ефима, и теперь она намеренно его поддевала:
– Тогда я не понимаю, – она остановилась у обгоревшей доски, – зачем было нужно это делать. Наверняка и пожар не просто так здесь вспыхнул. Кто-то поджег часовню?
Она лукаво посмотрела на слугу. Ефим по-детски прикусил нижнюю губу:
– Пожар произошел глубокой ночью, когда все спали. Никто не знает, что именно здесь приключилось. Все считают, что во всем виноваты свечи. Их пламя перекинулось на стены и охватило всю часовню.
– Когда это произошло?
– Очень давно. Я был мальчишкой, хозяйка.
– Идем.
– Куда?
Она улыбнулась милой улыбкой:
– Отведешь меня в деревню, ведь там есть церковь. Я хочу помолиться.
– Путь не близкий.
– Значит, поедем на санях.
Деревня была всего в паре километров от усадьбы. Покрытые снегом деревянные домишки с торчащими трубами, из которых струйкой шел дым, были хорошо видны. Ефим подстегнул лошадь, направляя сани в сторону деревни.
Всю дорогу она слышала причитания Ефима:
– Ох, хозяин узнает, прогневается! Вот достанется мне на свою голову!
Евгения лишь пожимала плечами в ответ. Каждое воскресенье она ходила в церковь, делала это раньше и теперь не видела причин отказываться.
Сани остановились у входа в храм. Ефим дождался, пока хозяйка сойдет на землю, и направил лошадь к ограде.
Евгения огляделась. Золотые купола, белые стены, узкие окна. Вдоль стен стояли нищие, прося милостыню.
Она потянулась за мешочком с деньгами. Несколько монет раздала детям, одну пожертвовала старцу и направилась внутрь храма.
Людей в этот час было много. В основном это были женщины в белых платках, они стояли с зажженными свечами в руках.
Евгения встала у иконы Николая Чудотворца, творя тихую молитву. Так она простояла около часа.
После службы Евгения поспешила к выходу. Ефим, должно быть, совсем замерз в ожидании.
– Подайте Христа ради!
К ее ногам упала нищенка в лохмотьях. На голове черный платок, закрывающий пол-лица. Открытая часть было сморщенной, покрытой красными язвами.
Евгения хотела было помочь бедняжке подняться, как ее тут же остановил Ефим:
– Хозяйка, не трогайте ее, должно быть, она заразная, – и кинулся с кулаками к старухе: – Уйди, проклятая! Не видишь, кто перед тобой? Новая хозяйка Серебряного леса. Жена барона!
Нищенка поднялась с колен и как-то странно посмотрела на Евгению, что-то тихо при этом бормоча.
Часть платка съехала с ее лица, и девушка заметила, что левый глаз оплыл. Старуха смотрела на нее только одним покрасневшим глазом, при этом тыкая в ее сторону костлявыми пальцами.
Евгения вдруг испугалась, что та наводит на нее проклятье:
– Что вам угодно?
Лицо нищенки растянулось в злой усмешке. Сухие губы обнажили беззубый рот. Старушка приблизилась и тихо, глядя в испуганные глаза Евгении, прошептала:
– Беги из этого дома. Он приносит несчастья всем женщинам барона. Одна исчезла, другая в земле, а что станет с тобой? Помяни мои слова, он упечет тебя в желтый дом. Ты сойдешь с ума.
– Закрой свой поганый рот, старая карга. А не то я тебя прибью!
Ефим отшвырнул ее в сторону, закрывая собой хозяйку. Однако Евгения быстро справилась с собой. Склонившись перед упавшей, протянула мешочек с монетами:
– Держи и молись за меня. Хорошенько молись.
Старушка от неожиданности выпучила единственный глаз. Цепкими пальцами схватила мешочек и склонилась к земле:
– Благодарствую тебя, девонька. Мой дом находится в конце деревни, если вдруг понадоблюсь, пошли за мной. Я знаю лечебные травы и снадобья. Ты не смотри, что я так выгляжу, я не заразная.
И, не дожидаясь, пока баронесса уйдет, развязала тесемки мешочка и высыпала содержимое на ладонь. Подсчитывая монеты трясущимися руками, она, наконец, отвернулась к стене.
– Бедняжка, – прошептала Евгения, следуя за Ефимом, – мне жаль ее.
– Напрасно вы ее жалеете. Это местная колдунья. На вашем месте я держался бы от нее подальше. Мало ли какой беды накликает на вашу душу.
Он помог ей сесть в сани. Пока баронесса укутывалась в шубу, развязал лошадь от дерева. Все это время Евгения ощущала на своем затылке взгляд нищенки. Стараясь не накручивать себя, девушка поторопила Ефима. Тот хлыстом стеганул лошадь по бокам и направил назад в усадьбу.
Глава 3
Барон так и не вернулся этим вечером. На следующее утро Евгения снова завтракала в одиночестве. Попивая кофе, она то и дело поглядывала на пустой стул напротив. Все ее мысли были о том, сердится ли на нее муж. Должно быть, он решил ее проучить таким образом, чтобы дать возможность осознать свой проступок, объяснить, что так действовать с ним нельзя.
Значит, у нее еще было время обо всем подумать. Понять, как именно должна вести замужняя женщина.
Этим днем она решила, что не станет слоняться без дела по дому и сразу после завтрака направилась в свои покои. Там, в сундуке, лежали пряжа и спицы. Евгения села у камина и размотала клубок.
Не прошло и часа, как перед окнами послышался шум. Барон вернулся из города. Евгения это точно знала. Отложив вязание, подошла к окну.
Барон сошел с саней и направился к дому, как обычно, угрюмый и замкнутый. Девушка подбежала к зеркалу, быстро пригладила волосы, расправила складки платья и вышла в коридор.
В холле слышались тяжелые шаги. Судя по всему, муж направлялся в гостиную. Евгения медленно спустилась вниз по лестнице и направилась следом. Ей нужно было поговорить с бароном, хотя она не знала, что скажет. Но не сомневалась: нужные мысли придут вовремя.
В гостиной было светло. Барон сидел на диване спиной к окну и читал.
Едва она вошла, как Борислав отложил газету в сторону и, глядя на супругу, нахмурил брови. Евгения расправила плечи и лучезарно улыбнулась в ответ:
– Добрый день, барон. Что читаете?
Ответом послужило молчание. Борислав жестом указал на кресло напротив, при этом пристально разглядывая лицо супруги. Сегодня он был, как всегда, сдержан. Невозможно было понять, о чем он думает и какие эмоции внутри.
Девушка послушно опустилась в кресло и внимательно посмотрела на воротник барона. Она избегала его пристального взгляда. Тем временем он начал разговор:
– Я решил, что нам пора немного развеяться. Так сказать, показаться в обществе. Поэтому распорядился, чтобы слуги собрали кое-какие вещи. Мы уезжаем в город сегодня. В наш особняк.
Евгения не знала, что ответить, поэтому барон продолжил:
– В эту субботу мы приглашены на бал в дом графа Мерцалова. Предполагается, что пожалует вся высшая знать Екатеринбурга. Вы рады?
Евгения быстро кивнула:
– Да, я рада, но мой гардероб, боюсь, не соответствует такому событию.
– О, об этом вы можете не беспокоиться, моя милая. Я все решил. Завтра днем к нам в особняк прибудет модистка со своими помощницами. Ткани и вся мелочь уже куплены мной.
Евгения была на седьмом небе от радости. Побывать на приеме у Мерцаловых было чем-то невероятным. Ходили слухи, что у них на балах шампанское льется из фонтана, а гости веселятся на золотых монетах, разбросанных по паркету.
Барон, глядя на лицо Евгении, чуть заметно улыбнулся в ответ, затем, не говоря больше ни слова, взял газету и снова принялся за чтение.
Евгения хотела задать ему вопрос, отчего он не приехал этой ночью домой и не ночевал в своей спальне, но остановила себя. Не стоит портить настроение барону. Она спросит об этом позже, когда подвернется подходящий момент.
Вместо того, чтобы встать и уйти, она направилась к окну. Отодвинула портьеру и заглянула в заснеженный сад.
– Борислав, – начала она еле слышно, – в этом доме я чувствую себя как дома. Спокойно и защищено. Мы вернемся сюда снова?
Не отрываясь от газеты, барон ответил:
– Усадьба – это наше родовое гнездо. Здесь выросли мои родители, брат и сестры, да и я тоже. Мои предки очень гордились Серебряным лесом. Мне приятно, что усадьба пришлась вам по душе. Сейчас, милая моя, я хотел бы побыть один. Увидимся позже.
– Как вам будет угодно, – бросила она, направляясь к двери.
Барон снова нахмурил брови, провожая взглядом ее тоненькую фигурку. Он не хотел подолгу оставаться с ней тет-а-тет. Это было очевидным даже для слепого.
Едва оказавшись в темном коридоре, она поспешила к себе в комнату. Нужно было подготовиться к отъезду в город.
Спустя час слуги выносили вещи и грузили в экипаж. Дорога до города заняла не так много времени. Уже к вечеру они остановились на улице Никольской перед двухэтажным особняком.
Барон первым вышел из экипажа и протянул Евгении руку. Вместе они поднялись по лестнице и вошли внутрь дома. Обстановка здесь была совсем иная, нежели в усадьбе. Все здесь кричало о роскоши и великолепии.
Просторный холл заканчивался широкой лестницей, покрытой ковром. Стены были облицованы мрамором, а в центре потолка висела огромная хрустальная люстра с многочисленными свечами.
Евгения не сразу заметила дворецкого в серой ливрее. Этот старик с бакенбардами, казалось, еле ходил, хотя держался прямо.
– Милая моя, если тебе что-нибудь понадобится, ты всегда можешь рассчитывать на Захара.
Дворецкий склонился в поклоне, затем принял ее длинный плащ, подбитый мехом, и шубу барона. Евгения с недоверием покосилась на Захара, наблюдая, как уверенно он держится, пока барон не взял ее за локоть.
– Завтра утром, сразу после завтрака, приедет модистка. Сейчас я провожу тебя в комнату. Скоро принесут ужин.
– Я очень устала, боюсь, что ужинать уже не стану.