– Я пришла за тобой, красавчик, – не растерялась барменша, ее карие глаза заблестели, – ты продал мне душу за золотую монету Харона. Там, в ресторане. Забыл? Теперь ты станешь эргом Диониса, вечно молодым, веселым и пьяным.
– То есть хроническим алкоголиком? – возмутился Дэн. – С тяжелой бессонницей? Нет уж! Я никогда не стану парнокопытным из стада Диониса! Никогда!
Мои уши густо покраснели, а в голове зазвучала фраза, нечаянно брошенная за завтраком: "Я бы давно продал душу, если бы за нее дали достойную цену". И, действительно, после этого в моем бокале оказалась ранее "потерянная" золотая монета.
– Это совсем не так! – возмутилась Диана, и улыбка мигом сошла с ее губ. – Мы веселимся каждое полнолуние! Наш Дионис – самый щедрый и добрый из высших эргов!
– Мы обсудим сделку попозже… ээ… сегодня вечером, – пробормотал я, забирая из ее рук бархатную черную розу, – я тебе позвоню! Честно!
Дэн с грохотом захлопнул дверь прямо перед самым носом девушки и быстро закрыл замок на пару оборотов. Диана не стала в нее ломиться, а только крикнула:
– Хорошо, красавчик! Я вернусь!
После чего я развернулся ко всем присутствующим, за что тут же получил звонкий удар в челюсть от серебряного Сотника и отлетел к стене. Из разбитой губы хлынула кровь.
– Это тебе за извинения перед Дианой, – холодно сказал Охотник, поднял черную розу с пола и резко вытащил свой клинок, что висел у него на поясе в серебристых ножнах.
Вместо него он убрал туда цветок. Один взмах – и короткий нож тут же превратился в настоящий длинный меч с острым светящимся лезвием; молочно-белый металл был точь-в-точь, как у клинка Селесты.
"О, мой Витанис может убить даже эрга, – зазвучал в моей голове звонкий голос девушки, – уничтожить раз и навсегда"
Федерико не стоял на месте: у него в руках откуда-то взялась кривая сабля с позолоченной рукоятью, сверкнуло лезвие. И оба металла, магический и человеческий, словно два мира, столкнулись с чудовищным лязгом. В первый раз сабля погнулась, а во второй – лезвие разлетелось пополам. Рико кое-как смог увернуться от удара, и белый меч охотника разбил в щепки дверь в комнату, где лежала Лиана.
– Нет! Стой! Это ошибка! – закричал Андрэ, подбегая к безоружному Рико, его бледное лицо перекошено ужасом и паникой. – Мой брат не… – тут он хотел сказать, что Федерико не вампир, но в последний момент решил не врать, – мой брат не делал зла! Он никого не съел! Ты не можешь забрать его!
– Он – вампир, и у меня приказ отправить его в Тартар, – ответил Охотник, в его черных, без белков, глазах отражалось испуганное лицо Андрэ, – отойди, смертный, или я заберу тебя с собой.
– За младшего Лепрэнто вступился сам Аполлон, – громко сказала Селеста, переминаясь с ноги на ногу слева от меня, – его музыка слишком хороша для ушей Тартара!
Краем глаза я заметил, что ее руки были сложены на груди, а рукоять Витаниса свободно торчала из-за ее кожаного пояса. И тут меня посетила отличная идея.
– Нет! Даже и не думай, салага! – только и успел закричать Дэн в моей голове.
Охотник замахнулся своим мечом над головой Рико, я резко выхватил Витанис из-за пояса Селесты, и в следующий момент два ярко-белых лезвия столкнулись. Сначала я удивился, каким таким чудесным образом я смог выдержать столь мощный удар и оружие даже не вылетело из моих рук. Просто в самый последний момент Федерико обхватил рукоять Витаниса, сжав мои ладони своими и вложив в удар всю вампирскую силу.
Селеста закричала что-то возмутительно-оскорбительное, но ее никто не слушал. От удара лезвие Витаниса стало гораздо длиннее и шире, превратив клинок в настоящий боевой меч. Я за ненадобностью отскочил в сторону. Охотник толкнул Рико в комнату, да так сильно, что парень врезался в шкаф, побив почти все зеркала, но смог встать на ноги и продолжать отбиваться.
Охотник наносил удар за ударом, не щадя ни дорогого ремонта, ни новой мебели. Под его серебряной кожей ходили стальные мышцы, парень дрался грациозно и красиво, словно танцевал. Он пригибался, отступал и тут же делал выпады, быстро загоняя противника в угол. Федерико держался, еле-еле успевая отражать удары, только благодаря сегодняшнему уроку фехтования с Селестой. Парень стоял боком, следил за мечом, а не за серебристыми руками противника.
– Что с его кожей? – невольно спросил я Дэна. – Он блестит, как напудренный!
– Сотня самых лучших воинов Ареса проходит посвящение через погружение в воды реки Стикс. Это делает бойцов не только серебряными, но и неуязвимыми, как Ахиллес, – следовал ответ, – Охотник как крепость, которую нельзя взять ни одним оружием.
В это время Андрэ, словно подслушав мои мысли, бросился к телефонной трубке со словами:
– Я звоню в полицию! Прекратите!
Федерико отвлекся всего на десятую долю секунды, и Витанис вылетел из его руки. Острый меч противника тут же впился в плечо парня и прочертил глубокий разрез через все его тело, словно нож сквозь бутербродное масло. Рико упал на колени, зажимая ладонями грудь, кровь тут же хлынула сквозь бледные пальцы. Андрэ с криком повис на локте охотника, но тот стряхнул его в сторону, словно котенка, и резко повернулся к неподвижной Лиане.
– Она не вампир! – заявила Селеста, подбирая Витанис, дунула на его лезвие, и меч снова стал маленьким клинком, легко помещающимся за ее пояс.
– Да, но она – четвертая в моем списке, – ответил Охотник, поправляя черную розу. Он вытер кровь со своего сияющего меча простыней и заправил его в ножны рядом с цветком.
Андрэ упал рядом с окровавленным неподвижным Федерико, голубые глаза юного музыканта закрылись, а из-под белобрысой челки по лбу потянулась тонкая алая струйка крови.
– Нет! – закричал я, кое-как вытащил правой рукой из своего кармана старый клинок Рико и со всей силы ударим им Охотника прямо в спину.
Я вложил в этот удар всю свою мощь и вес, но лезвие оставило на рубашке всего лишь царапину. Короткий, но сильный контрудар локтем в мою грудь – и я отлетел в другой конец комнаты, туда, где на тумбочке стоял огромный плоскоэкранный телевизор. Мой нож беспомощно покатился по полу в противоположную сторону.
– Идиот! Руку мне вывихнул! – заорал в моей голове Дэн. – Сотник не только искупался в Стиксе, но и постирал там свою рубашку и штаны! Их теперь копьем не пробьешь!
Я не успел возмутиться, так как в эту самую секунду случилось нечто совершенно невероятное: огромный новенький телевизор сам собой включился, и на плоском экране замелькала празднично наряженная толпа – в основном люди в деловых костюмах и вечерних платьях. Они находились в огромном зале с сотнями прожекторов, переполненном улыбками и вспышками фотоаппаратов. Перед глазами поплыли стенды с презентациями, цветными плакатами, лозунгами и стопками книг. Наконец, в самом дальнем ряду мелькнул пустой промежуток: просто голые стены и пол. Как ни странно, но именно там толпилось больше всего народа, и ярче всех сверкали фотовспышки.
– Блин! Сегодня же презентация молодых авторов! – вспомнил я, кусая разбитую губу.
Где-то в толпе мелькнуло круглое довольное лицо Сэма, а затем – спасшего меня Акиры. За кадром раздался приятный голос оператора:
– Это же стенд Даниэля! Но там… там ничего нет! Выхожу на разведку! – камера поплыла ближе, а оператор, видимо, начал усиленно расчищать себе путь локтями, – смотрите, тут просто листок с интернет-адресом. Но это же сайт организаторов! Эй, кто-нибудь видел Даниэля?
– Нет, но я слышал, что вчера он вышел на сцену в одних трусах! – сказал кто-то из толпы. – А может, и без!
– А мне сказали, что это вообще девушка была!
– Да не, это просто старик, которому трудно держаться на ногах, – ответил высокий парень в очках, – сейчас загляну на этот сайт. Эй, первые ряды, что там за адрес на листке?
Я судорожно сглотнул, молясь, чтобы никто из моих знакомых сейчас не смотрел телевизор, а тем более – мама. Я все провалил и, как обычно, все испортил. Как я мог забыть?
На этом позорном моменте экран погас, в разбитом дверном проеме стоял Дарио с пистолетом в руках и самыми серьезными намерениями в голове. Он бросил пульт от телевизора на пол, нацелился прямо в сердце охотника и процедил сквозь крепко стиснутые зубы:
– Отойди от моей дочери, клоун! Быстро!
– А вот и последний пришел! – ответил Сотник, на обоих указательных пальцах которого блеснули серебряные кольца. Между ними мелькнула тонкая острая нить.
Раздались громкие выстрелы. Один, второй, третий… Дарио выпустил в грудь Охотника всю обойму до последнего патрона. Наконец, наступила мертвая тишина, в воздухе молнией сверкнула нить Охотника. Вампир вздрогнул, и его лицо приняло удивленный вид. Пистолет выпал из рук Дарио и покатился по полу. Сотник резко убрал свою серебряную нить.
Я онемел от шока: черноволосая голова Дарио, словно у сломанной куклы, отвалилась и, вместе с обессилевшим телом, рухнула на пол. Нить Сотника сделала свое дело быстрее, чем мы успели заметить. Селеста прижала руки ко рту, словно в безмолвном крике.
– От… отомсти за… меня… демон! – прошипел Дарио, разворачиваясь ко мне лицом.
Моя левая рука, повинуясь воле Дэна, незаметно достала из кармана шорт золотую монетку и осторожно кинула на пол. Та послушно покатилась в сторону умирающего вампира.
– Слишком поздно, – пронеслось у меня в голове.
Охотник схватился за свою грудь: с серебряной рубашки, словно капли дождя с зонта, одна за другой посыпались смятые искореженные пули. Дэн оказался прав: ткань была прочнее бронежилета. Так не бывает! Ведь даже у непобедимого Ахиллеса была уязвимая пята!
Когда Сотник заправил свою окровавленную нить и снова обернулся к Лиане, то встретился нос к носу со мной. Его черные глаза сверкнули гневом.
– Уходи, смертный, – нетерпеливо сказал он, – твой час еще не пришел!
– Я Даниель, если тебе интересно, – ответил я. Странно, что Дэн не пытался мне помешать, забившись в дальний уголок моего сознания, – я непокорный эрг, беглый раб!
Сотник сделал шаг вперед, внимательно рассматривая меня своими черными глазами: его белки снова исчезли. Сверкнули кольца на указательных пальцах, и на моей шее, словно удавка, оказалась тонкая холодная нить. Одно движение – и моя голова будет на полу.
– Даниэль? – недоверчиво спросил Охотник, но, наконец, что-то увидел в моих глазах и уверено произнес. – Тогда ты пойдешь со мной. Тебя ждет суд Фемиды.
– А как же последнее желание? – вскрикнула Селеста. – Любое перед смертью!
Охотник тяжело вздохнул, слегка кивнув своей белой, как снег, головой.
– Я… отдаю… все… свои… годы… сестре… Леонида, – раздался тихий хриплый голос, почти шепот, откуда-то с пола, губы Дарио едва шевелились, в то время, как его рука судорожно сжалась вокруг золотой монеты, – все… до… последней… секунды…
– Моя сестра…? – переспросил я, словно ослышавшись.
– Жива! – ответила Селеста, взглядом обвиняя меня в том, что я ей не верил. – И теперь будет жить вечно. Вампиры бессмертны!
Я взглянул на голову Дарио, его глаза были закрыты, а губы неподвижны. Старая золотая монета валялась рядом с его раскрытой ладонью – он ее нарочно выронил. Теплые слезы благодарности затуманили мой взгляд и обожгли солеными ручьями щеки. Моя младшая сестра жива и будет жить вечно. И у нее теперь все будет хорошо, несмотря на всех богов вселенной.
Охотник с презрением смотрел на мои слезы, как на слабость и страх пред смертью, а я ему улыбался. Молодое и красивое, его лицо сверкало, словно присыпанное серебряной пудрой, огромные черные глаза, казалось, смотрели сквозь меня и не верили тому, что видят.
– Этот парень всю жизнь исполнял приказы; не удивлюсь, если он и писает тоже по команде, – шептал мне на ухо Дэн, – первый среди равных из сотни лучших воинов Ареса. Больше тысячи лет он изучал искусство войны, щедро пополняя Тартар душами по команде своего могучего хозяина. Тебе не справиться с ним! Он скорее умрет, чем ослушается приказа.
– У меня есть последнее желание, Сотник, – сказал я. Дэн замолчал, словно его никогда не было в моей голове, – я не хочу погибать от рук, на которых будет кровь беззащитной девушки.
– Тогда прочь с дороги, смертный, – ответил охотник, и тонкая стальная нить на моей шее слегка дернулась, – не мешай мне и проживешь чуть больше.
– Ты не понял, солдат, – спокойно сказал я, словно мы с ним были одноклассниками. Страх и боль куда-то исчезли, – я Даниэль! И для меня позор – умереть от руки такого, как ты! Того, кто убивает невинных и побеждает слабых, кто не знает, что такое честь и мужество. Ты не воин, ты – убийца! Тупой наемник, который слепо исполняет приказы своего жестокого хозяина! И мое последнее желание пред смертью – пусть она придет не от твоих грязных рук!
Я облизал свои сухие губы, набрал побольше слюны вперемешку с кровью из разбитой губы и плюнул прямо в его блестящее лицо. Черные глаза вспыхнули яростью, губы сжались в твердую линию, которая была тоньше, чем его стальная нить, за ними заскрипели зубы. В любой миг моя голова могла слететь с плеч, но нет… Последнее желание умирающего – это священный закон, а приказы Ареса не обсуждаются. Так что же выберет этот Сотник?
Если крепость нельзя взять штурмом снаружи, она берется хитростью изнутри.
Охотник просто стоял и смотрел на меня своими стеклянными черными глазами, совершенно не зная, что делать. Он должен убрать меня с пути, ему нужно выполнить приказ и забрать с собой Лиану. Здесь могла быть тысяча возможных вариантов. Например, просто отшвырнуть меня в сторону или ударить так, чтобы я надолго потерял сознание, и в это время убить девушку. Но он не мог просто так отпустить Даниэля, беглого эрга, которого ищет весь Олимп. Сотник стоял, словно серебряная статуя, лихорадочно выбирая самый важный из своих приказов: забрать Лиану для Ареса или Даниэля для Фемиды? Интересно, учит ли Арес своих воинов хоть немного думать? Или они просто слепо исполняют его приказы?
Черные глаза охотника стали потихоньку светлеть, пока не превратились в ослепительно-белые. И с неземной яркой вспышкой он исчез, будто растворился в воздухе. В этот момент где-то за окном громыхнул гром, корабль резко дернулся, словно поднялся на невидимой волне.
На пол у моих ног упала черная бархатная роза и короткий меч в серебряных ножнах – все, что осталось от Охотника Ареса, входящего в сотню его лучших непобедимых солдат. На темной рукояти оружия сверкала пара чисел "54" – порядковый номер и имя его обладателя.
– Что ты сделал? Ты убил Сотника! – причитала Селеста, кидаясь ко мне. – Что ты натворил? Дани?
Я посмотрел на обломки разбитого шкафа, среди которых лежал Федерико, над которым склонился его младший брат. В руке Андрэ сверкнуло лезвие ножа, того самого, что я потерял.
– Что ты делаешь? – закричал я в панике. – Эй! Стой!
Но мальчишка не слушал. Он прочертил лезвием глубокую полосу на своей левой руке, свежая молодая кровь закапала прямо на сухие неподвижные губы Федерико. Вампир не двигался с места, как бы ни старался его младший брат.
Селеста вытащила из серебряных ножен белый светящийся меч, восхищаясь его превосходным балансом и остротой лезвия. Я невольно потянулся к нему, ослепленный вспышкой.
– Победитель забирает оружие побежденного, – сказала девушка, не глядя на меня, и пронзила острием меча бутон черной розы, а заодно и новенький паркет.
Цветок тут же вспыхнул каким-то ядовито-зеленым пламенем, Лиана вскрикнула. Федерико, очнувшись, впился клыками в руку Андрэ. Последний громко облегченно засмеялся.
И в этот миг мы с Дэном потеряли сознание, завалившись во внеплановый глубокий обморок. Благо, Селеста вовремя успела подхватить меня под руки.
Эпилог
Я очнулся в роскошной новой каюте, лежа на начищенном до блеска темном паркете лицом вниз. Воспоминания хлынули в мою память, как из пожарного шланга. Вампиры, Охотник, раздвоение личности. Сначала я думал, что это всего лишь кошмарный сон, но…
– Доброе утро! Очнулся? – раздался в моей голове знакомый голос; Дэн был чем-то явно недоволен. – Давай поднимайся, моя красавица!
– Где я? То есть мы? – я глупо хлопал ресницами, осматривая мебель и стены – ни царапины. – Почему я валяюсь на полу?
– Твоя новая каюта! Видишь, пока еще ничего не сломано! – тут же ответил Дэн. – Почему полы метешь? Я же не виноват, что ты не можешь даже отжаться, салага!
Я попытался подняться и тут же рухнул на пол: резкая боль пронзила мои плечи.
– Отжался всего тридцать два раза! – ворчал Дэн. – Позор! Девки и те больше могут!
– Идиот! – выдохнул я, кое-как садясь на пятую точку; предплечья ныли так, словно я только что вскопал целый огород. – Я теперь еле ползаю! Ты не мог меня разбудить?
От ответа Дэна спас негромкий, но настойчивый стук в дверь. Я вздрогнул: неужели очередной Охотник? Стучат очень вежливо, значит, чего-то хотят. Пришлось быстро встать с пола и идти открывать. На ходу я мимолетом осмотрел свою футболку и шорты на наличие пятен крови, но, к счастью, ничего не обнаружил.
Однако, проходя в коридоре мимо зеркала, я не упустил возможности взглянуть на себя получше. Вид был помятый и уставший, как после долгой ночной вечеринки: рассеянный взгляд, опухшие губы, волосы, торчащие во все стороны в лучших традициях туалетного ершика. Мои руки тут же принялись их машинально приглаживать, и я жалел, что я не девчонка и не могу использовать преимущества косметики. И тут мое сердце остановилось: из зеркала на меня смотрел Дарио. Он даже улыбнулся и приложил указательный палец к губам, но было поздно: я шарахнулся от него так, что тут же врезался в стоящий сзади комод.
– Я забыл тебе кое-что вернуть, демон! – спокойно сказал сеньор Вольпонэ, протягивая вперед раскрытую ладонь, в центре которой блестела старая золотая монета. – Это твое!
И, о, ужас! Рука высунулась прямо из поверхности зеркала, словно это была вертикальная водяная гладь. Даниэль осторожно взял монетку левой рукой и отправил ее в карман моих шорт.
– Ты… ты не умер? – спросил я дрожащим голосом, а Дэн тут же добавил. – Как там твоя голова, приятель?
– Благодаря этой монете, я сбежал из Тартара и стал призраком, – ответил Дарио, выходя из зеркала, как из портала, – ты устроил большую шумиху на Олимпе! Все боги делают ставки и говорят только о тебе, демон!
Я не успел ни обрадоваться, ни огорчиться, так как в дверь снова постучали. В этот раз громко и настойчиво, затем раздался знакомый серьезный голос капитана Гофмана:
– Откройте, полиция! Или мы выломаем дверь!
Дарио подошел к стене и просунул сквозь нее голову, пройдя сквозь штукатурку и кирпичи, как через цветной столб дыма. А когда снова оказался в номере, то прошептал:
– Там их четверо! Два копа, одна горничная и, кажется, главный менеджер с какими-то бумагами. Похоже на счет. Шепчутся, что вся мебель испорчена.
– Блин! – выругался я, вспоминая состояние своей первой каюты. – Блин! Блин! Блин!
– Может, в окно? – предложил вслух Дэн. – Прежде помогало.
Призрак вампира быстро подлетел к правой стене и просунул сквозь нее голову:
– Семь человек. Играют в мафию. Почти все пьяные.
Затем он проделал то же самое с левой стороной:
– Все чисто! Сюда можешь лезть!
В замке входной двери зашуршали ключи, и я бросился на балкон, проклиная Даниэля за его внеплановую зарядку. В этот раз мне снова повезло: я залез на соседний балкон быстрее, чем полиция ворвалась в мой номер. Интересно, как я сам-то на него попал?