* * *
Оказавшись в Лондоне, Кроу решил первым делом навестить приятеля-химика, с которым учился вместе в Эдинбурге. Тэйлор Эйнсворт был человеком, чьи интересы к довольно загадочным областям химии привели к тому, что его равно избегали как преподаватели, так и студенты. Даже сейчас, когда он стал знаменитостью, значительной величиной в своей области, находились такие, кто считал его скорее алхимиком, чем химиком. Недавно вернувшись в Лондон, Эйнсворт возобновил старое знакомство и принял приглашение Кроу вместе выпить на его квартире, но с одним условием: он уйдет рано, поскольку у него еще есть дела.
Следующим Кроу позвонил Гарри Таунли, своему семейному врачу. Тот был старше Кроу по меньшей мере лет на двадцать и собирался уже завершить практику и принять духовный сан, но оставался другом и наперсником и, кроме того, тоже считался неортодоксальным в своей области деятельности. Таунли верил в гипноз, гомеопатию, акупунктуру и прочие методы, от которых шарахалась более ортодоксальная медицина. Впоследствии достоинства этих методов признали, но в далеких сороковых его считали оригиналом.
Таланты этих двух человек, в противоположность более приземленным специалистам, были именно тем, в чем нуждался Кроу. Они приехали к нему с разницей в несколько минут, Кроу представил их друг другу и предложил попробовать, в крошечных дозах, вино Карстерза. Кроу и сам отведал этого вина, но лишь в том же ничтожном количестве, что и его друзья - увлажнил небо, не более. В отличие от них он чувствовал настоятельную необходимость наполнить свой бокал, но сейчас у него имелось более чем достаточно поводов обуздать свое желание.
- Превосходно! - было мнение Тэйлора Эйнсворта. - Где ты отыскал его, Титус? Он взял бутылку и пригляделся к этикетке. - Арабское вино, верно?
- Судя по этикетке, да, - ответил Кроу. - На ней сказано просто "столовое вино", по крайней мере, насколько я разобрал. Так вы оба находите его хорошим, да?
Гости кивнули в унисон, и Таунли признался:
- Я не отказался бы заиметь парочку бутылок такого вина для своего бара, малыш Кроу. Сможешь достать?
Кроу покачал головой:
- Честно говоря, не думаю, чтобы я захотел это делать, - признался он. - Я уже отчасти чувствую привыкание к этой дряни... У меня от нее голова раскалывается! И это вино уж точно не стоит пить, если вы за рулем. Нет, Гарри, у меня здесь припасено кое-что другое, что мы сможем выпить во время нашего разговора. Вино, но далеко не такое крепкое. А эта бутылка - для Тэйлора.
- Для меня? - удивился Эйнсворт. - Ты хочешь сказать, что это подарок? Как мило с твоей стороны...
Тут он заметил приподнятую бровь Кроу:
- Или здесь какой-то подвох?
Кроу усмехнулся.
- Да, здесь не обошлось без подвоха. Мне нужен анализ. Я хочу знать, не подмешано ли чего-нибудь в вино. Какой-нибудь наркотик или что-нибудь в таком роде.
- Думаю, что смогу это организовать, - кивнул тот. - Но мне понадобится образец...
- Возьми всю бутылку, - тут же ответил Кроу. - Потом делай с ней что угодно, только сделай для меня этот анализ. Я свяжусь с тобой в следующие выходные, если все будет в порядке, ладно?
Кроу вытащил пробку из бутылки с вином более распространенной марки и наполнил бокалы своих гостей.
- Гарри, думаю, мне понадобится медицинский осмотр, - обратился он к Таунли. - Вот почему я попросил тебя принести инструменты.
- Кому, тебе? - удивился доктор. - Да ты здоров как бык, и всегда был таким.
- Ну, бык не бык, а чувствую я себя не очень, - возразил Кроу и пустился в подробное описание симптомов внезапной дурноты, головных болей, приступов головокружения и явной потери памяти. - Да, кстати, - добавил он, - это вполне может быть как-то связано с вином, которое вы оба нашли таким восхитительным!
Пока Таунли готовился осмотреть его, Эйнсворт извинился и собрался уходить. Кроу отпустил его, но заставил пообещать, что тот не скажет о вине и о его просьбе сделать анализ ни единой живой душе. Химик ушел, унося бутылку Карстерза, надежно спрятав ее от посторонних взглядов в большом внутреннем кармане своего пальто.
Таунли прослушал грудь Кроу, проверил сердце, глаза, после чего нахмурился и отложил инструменты. Затем он сел лицом к Кроу и забарабанил пальцами по подлокотнику кресла. Морщины на его лбу не разгладились даже после того, как он отхлебнул вина.
- Ну? - не выдержал наконец Кроу.
- Не нукай, малыш Кроу, - ответил Таунли. - Давай, выкладывай все начистоту.
Кроу приподнял брови:
- Начистоту? Со мной и в самом деле что-то не в порядке?
Таунли вздохнул. Вид у него был слегка раздраженный:
- Ну, будь по-твоему, - проворчал он. - Да, с тобой что-то не так. Отклонения не сильные, но вполне достаточные, чтобы я забеспокоился. Во-первых: в твоем организме какой-то наркотик. У тебя слишком замедленный пульс и слишком высокое давление. Есть еще и побочные симптомы, о которых ты мне рассказал. Во-вторых: твои глаза. Твои глаза о многом мне говорят. Навскидку... я сказал бы, что ты баловался гипнозом, одновременно принимая слабый наркотик.
- Нет, сам я точно не делал этого, - возразил Кроу, но запнулся на последнем слове. Внезапно он вспомнил, что думал о том, что Карстерз практикует гипноз.
- Значит, похоже, кто-то тебя загипнотизировал без твоего ведома, - предположил Таунли.
- Такое возможно?
- Конечно, - врач снова нахмурился. - Что за компанию ты водишь в последнее время, Титус?
- Да, компания сомнительная, Гарри, - ответил тот. - Но ты заинтриговал меня. Гипноз и потеря памяти, да? Ну ладно, - он задумчиво потер подбородок. - Послушай, может быть, ты сможешь разгипнотизировать меня? Проследить проблему до ее корней, так сказать?
- Я могу попытаться. Если ты уже был под гипнозом, во второй раз все обычно проходит значительно легче. Ты готов?
- Да, - мрачно ответил Кроу. - Здесь кроется что-то такое, до сути чего я должен добраться, и если гипноз поможет, что ж, все в жизни надо попробовать!
Через час, с полдюжины раз погрузив Кроу в транс и выведя его оттуда, доктор наконец покачал головой и признал свое поражение.
- Тебя действительно загипнотизировали, я в этом уверен, - сказал он. - Но это сделал кто-то, знакомый с гипнозом гораздо лучше меня. Ты помнишь какой-нибудь из вопросов, который я тебе задавал?
Кроу покачал головой.
- Это нормально, - вздохнул доктор. - Странно, что я не смог выудить из тебя ничего относительно событий последней пары недель!
- Да? - изумился Кроу. - Но я с радостью расскажу тебе все о нескольких последних неделях, если хочешь, причем безо всякого гипноза.
- Все?
- Разумеется.
- Сомневаюсь, - улыбнулся Таунли. - Здесь-то и зарыта собака. Ты не знаешь всего. То, что ты помнишь, это далеко не все.
- Понятно, - протянул Кроу, вернувшись мыслями в тот смутный мрачный сон и попытавшись восстановить странные воспоминания о малопонятных обрывках отдающегося эхом разговора. - Спасибо тебе, Гарри. Ты отличный друг, и я очень благодарен тебе за помощь.
- Послушай, Титус, - забота старого доктора была непритворной. - Если я еще что-то могу для тебя сделать, что угодно, просто дай мне знать, и я...
- Нет, нет, ничего не нужно, - Кроу заставил себя улыбнуться в ответ встревоженному другу. - Просто я угодил во что-то, лежащее за рамками обычных вещей, во что-то, что нужно довести до конца.
- Да? Что ж, должно быть, это чертовски забавное дельце, если ты не можешь мне о нем рассказать. В любом случае, я не из тех, кто лезет в чужие дела, но очень прошу тебя, будь осторожен.
- Это действительно забавное дельце, Гарри, - заверил доктора Кроу. - Только теперь я начинаю видеть свет в конце туннеля. Что же касается моей осторожности... Можешь быть твердо уверен, я стану действовать с максимальной осторожностью!
Провожая Таунли до двери, он вспомнил еще кое-что:
- Гарри, помнится мне, у тебя был шестизарядный пистолет?
- Револьвер сорок пятого калибра. Еще отцовский. У меня и патроны к нему есть.
- Не возражаешь, если я одолжу его у тебя на несколько недель?
Таунли внимательно посмотрел на Титус а, но в конце концов широко улыбнулся:
- Ну, разумеется, не возражаю, - решил он наконец. - Завтра я его тебе заброшу. Но есть еще и такая вещь, как чрезмерная осторожность, не забывай об этом!
Глава 6
Утро пятницы, восемнадцатого января, сменившее беспокойную ночь, заставило Титуса Кроу, вздрогнув, проснуться. Горло пересохло и горело, глаза слезились и налились кровью. Первая его мысль, как только он вылез из кровати, была о вине Карстерза, а вторая - воспоминание о том, что он отдал его Тэйлору Эйнсворту на анализ. Кроу уныло поплелся в ванную и, стоя под душем, клял себя на разные лады. Ему следовало дать приятелю только образец. Но потом, когда остатки сна выветрились и разум возобладал, Кроу вытерся, все еще пребывая в угрюмом настроении.
Казалось, никакое количество кофе не сможет потушить пожар, бушевавший в глотке Кроу, и, хотя было еще очень рано, он достал остатки вчерашней бутылки обычного вина. Бокал-другой отчасти помогли, но через час жажда скрутила его с новой силой. И тут в квартире Кроу появился Гарри Таунли с обещанным револьвером. Видя, в каком состоянии находится его друг, он осмотрел его и немедленно объявил, что его недомогание - психосоматическое.
- Что? - хрипло переспросил Кроу. - Ты хочешь сказать, что я все это вообразил? Да уж, для этого потребовалось бы довольно живое воображение!
- Нет, - возразил Таунли. - Я не говорил, что ты все вообразил. Я сказал, что это не физическое заболевание. И значит, тебе не помогут обычные лекарства.
- Я думаю, какое-то лекарство все-таки существует, - ответил Кроу. - Но вчера вечером я отдал бутылку!
- Неужели? - Брови Таунли поползли вверх. - Абстинентный синдром, да?
- В обычном смысле - нет, - уверенно ответил Кроу. - Гарри, у тебя не найдется времени еще разок ввести меня в транс? Я бы хотел принять некоторые предосторожности, прежде чем возобновить то забавное дельце, о котором мы говорили вчера вечером.
- Неплохая мысль, - согласился доктор. - По меньшей мере, я могу попытаться вылечить твое больное горло. Если заболевание действительно психосоматическое, возможно, мне удастся что-нибудь сделать. Я достиг некоторого успеха с курильщиками...
- Все это здорово, - перебил его Кроу. - Но я хочу, чтобы ты сделал нечто большее. Если я назову тебе имя одного человека, ты сможешь приказать мне никогда не позволять себе подпадать под его влияние - сделать так, чтобы он никогда больше не смог меня загипнотизировать?
- Что ж, это нелегкая задача, - признал добросердечный доктор. - Однако я могу попытаться.
Через полчаса, когда по щелчку Таунли Кроу вышел из транса, он чувствовал себя намного лучше, а к тому времени, когда они с Таунли вышли из квартиры, горло вообще перестало болеть. И больше оно Кроу не беспокоило. Он пообедал в городе вместе с доктором, потом поймал такси и в одиночестве отправился в Британский музей.
За время своих многочисленных прошлых визитов в это величественное здание он близко познакомился с управляющим отделом редких книг, худощавым джентльменом, имевшим энциклопедическое образование, тридцать пять лет возглавлявшим этот отдел, наблюдательным и обладавшим сдержанным и озорным чувством юмора. Его звали Сэджвик, но Кроу неизменно величал его "сэр".
- Что, опять вы? - приветствовал его Сэджвик. - Неужели никто не рассказал вам, что война закончилась? И что же вы расшифровываете сейчас, а?
Кроу был очень удивлен:
- Я не подозревал, что вы знали о роде моей деятельности, - признался он наконец.
- Ну, разумеется, знал! Ваше начальство позаботилось о том, чтобы я получил приказ оказывать вам всяческое содействие. Вы же не думаете, что я стал бы носиться по всему музею ради кого попало, правда?
- На этот раз я провожу собственное расследование, - признался Кроу. - Это меняет положение вещей, сэр?
- Нет, дружище, - улыбнулся пожилой джентльмен. - Только скажите мне, что вы ищете, и я посмотрю, что можно сделать. Мы снова будем заниматься шифрами, кодами и криптограммами?
- Боюсь, на этот раз все не так просто, - отозвался Кроу. - Послушайте, возможно, это покажется вам несколько странным, но я разыскиваю сведения о культе поклонения Червю.
Его собеседник нахмурился.
- Поклонение Червю? Человеку или животному?
- Простите? - Кроу выглядел озадаченно.
- Поклонение аннелидам, семейство люмбрици-дов, или человеку - Ворму?
- Человеку-червю?
- Нет, просто человеку, - усмехнулся Сэджвик. - Он был датским врачом, анатомом. Олаус Ворм. Жил где-то в начале шестнадцатого столетия, насколько я помню. У него были последователи. Отсюда и слово "вормианский", относящееся к его открытиям.
- Вы с каждым днем все больше и больше походите на энциклопедию! - шутливо пожаловался Кроу. Но его улыбка быстро сменилось озабоченным выражением лица. - Олаус Ворм, да? Интересно, а латинизированный вариант этого имени не может быть "Олаус Вормиус"?
- Старый Вормиус, который перевел греческий "Некрономикон"? Нет, тот жил в тринадцатом веке.
Кроу со вздохом почесал лоб.
- Вы выбили меня из колеи. Нет, я имел в виду поклонение животному - аннелиде если угодно, поклонение личинке.
Настала очередь Сэджвика нахмуриться:
- Личинке! - повторил он. - Так вы говорите совершенно о другой группе червей. Личинки - это могильные черви. Если именно они вам нужны... вам не попадались "Мистерии Червя"?
Кроу разинул рот от удивления. "Мистерии Червя"! Он видел экземпляр в библиотеке Карстерза, даже брал его в руки. "De Vermis Mysteriis" Людвига Принна!
Заметив его реакцию, Сэджвик спросил:
- Неужели я отгадал?
- Принн! - смятение Кроу было очевидным. - Он ведь был фламандцем, да?
- Верно! Колдуном, алхимиком и некромантом. Его сожгли в Брюсселе. Свою книгу он написал в тюрьме незадолго до казни, а его рукопись очутилась в Кельне, где ее напечатали уже после смерти Принна.
- У вас есть экземпляр на английском?
Сэджвик с улыбкой покачал головой:
- Думаю, такой экземпляр существует... Приблизительно 1820 года, работа некоего Чарльза Леггета, который перевел ее со старонемецкого, но у нас его нет. Я могу разрешить вам посмотреть старонемецкий вариант, если хотите.
Кроу покачал головой.
- Нет, у меня при одной мысли о старонемецком начинает болеть голова. Моих знаний языка просто не хватит для этого. А как насчет латыни?
- У нас только половина перевода. Очень ветхая. Вы можете взглянуть на нее, но трогать - нет.
- Нельзя трогать? А я хотел бы взять ее на время!
- Даже и разговора быть не может, дружище. Это будет стоить мне места.
- Значит, старонемецкий... - Кроу пришел в отчаяние. - Я могу просмотреть ее? Здесь? Неофициально?
Его собеседник поджал губы, несколько секунд обдумывал это предложение и наконец улыбнулся:
- Полагаю, вы попросите еще и ручку с бумагой, так? Что ж, пойдемте.
Через несколько минут, сидя за столиком в крошечной закрытой каморке, Кроу открыл фолиант и с первого взгляда понял, что ему придется очень нелегко. Его задача казалась практически невыполнимой. Тем не менее он мужественно принялся за работу, и через два часа Сэджвик, заглянувший посмотреть, как у Кроу идут дела, нашел его в глубочайшем сосредоточении рассматривающим красочные, но совершенно непонятные страницы. Услышав звук шагов пожилого библиотекаря, Кроу поднял глаза:
- Возможно, это именно то, что я искал, - кивнул он. - Думаю, все, что я хотел бы знать, содержится в главе "Сарацинские ритуалы".
- Темные обряды сарацинов? - переспросил его Сэджвик. - Ну что же вы сразу-то не сказали? У нас есть "Ритуалы" в переводе!
- На английском? - вскочил на ноги Кроу.
Сэджвик кивнул:
- Да. Это безымянный труд некоего священника или кого-то в этом роде, и я, разумеется, не могу гарантировать его достоверности, но если вы пожелаете...
- Хочу! - горячо подтвердил Кроу.
- Послушайте, мы уже закрываемся. Если я достану вам книгу, то есть если я позволю вам взять ее с собой, вы должны дать мне слово, что будете обращаться с ней с бесконечной аккуратностью. Я хочу сказать, что я не буду находить себе места, пока она не вернется обратно.
- Можете считать, что я дал вам слово, - поспешно ответил Кроу.
Через десять минут Сэджвик проводил его до выхода из здания. По дороге Кроу спросил:
- Как вы думаете, откуда Принн, уроженец Брюсселя, узнал так много об обычаях черной магии среди сирийских и арабских кочевников?
Сэджвик задумался:
- Я что-то где-то об этом читал, - пробормотал он. - Принн очень много путешествовал, много лет прожил в ордене сирийских колдунов в Джебель-эль-Ансарийе. Вот где он мог этому выучиться. Переодетые нищими или юродивыми, они вместе с другими членами этого ордена совершали паломничества к самым известным местам зла в мире, что, как считалось, способствовало изучению демонологии. Помню, что одно такое центральное место зла особенно меня поразило, поскольку находилось на побережье Галилеи! Старый Принн некоторое время жил там среди развалин. Он даже упоминает его название где-то в своей книге. - Сэджвик наморщил лоб. - Как же называлось это место?
- Хоразин, - объявил Кроу, чувствуя, как сердце стискивают ледяные пальцы страха.
- Да, именно так, - подтвердил библиотекарь, одарив его одобрительным взглядом. - Знаете, мне кажется, что вы хотите лишить меня моего места! А теперь идите и позаботьтесь об этой книжечке, ладно?