- Они ведь и мои друзья тоже, - быстро заговорил Гарри. - Возможно, я не был так близко, как вы, знаком с ними, но когда-то я во всем доверял им, а они верили в меня, в то, что я делаю. Они участвовали в операции, связанной с Бодеску. Они очень талантливы и к тому же имеют бесценный опыт в... во всех этих вещах. Кроме того, как мне кажется, мертвые хотят, чтобы я отправился туда. А самое главное - мы не можем позволить, чтобы с такими людьми, как эти двое, что-либо произошло. Особенно сейчас.
- Мы не можем позволить? Кто это мы, Гарри? - Дарси вдруг ощутил непонятную тревогу и напряженно ждал ответа от Гарри.
- Вы, я, весь мир.
- Неужели все так серьезно?
- Не исключено, что да. А потому я еду с вами.
- И я тоже, - внимательно глядя на обоих, сказала Сандра.
- Нет, если все действительно обстоит так, как он думает, вам ехать нельзя, - покачал головой Дарси.
- Но я же телепат, - возразила она, - и могу помочь вам с Тревором Джорданом. Мы с ним всегда легко читали мысли друг друга. И кроме того, если помните, он и мой друг тоже.
- Ты разве не слышала, что сказал Дарси? - спросил Гарри, беря ее за руку. - Тревор сошел с ума, он лишился разума.
Сандра поморщилась и раздраженно заметила:
- Какое это имеет значение, Гарри? Разум не затухает, не исчезает - и ты лучше, чем кто бы то ни было, это знаешь. Он никуда не делся, с ним просто не все в порядке. И я, заглянув в него, смогу определить, что именно с ним произошло.
- Мы зря теряем время, - нетерпеливо вступил в разговор Дарси, начиная уже беспокоиться. - Ладно, решено. Едем втроем. Сколько вам нужно времени, чтобы собраться?
- Я готов, - ответил Гарри. - Мне необходимо не более пяти минут, чтобы взять несколько вещей.
- А мне нужно лишь взять из дома паспорт, когда мы будем проезжать через Эдинбург, - пожала, плечами Сандра. - Это все, потому что остальное, если понадобится, я куплю там.
- Прекрасно! - сказал Дарси. - В таком случае вызывайте такси, а я помогу Гарри упаковать вещи. Если будет время, я свяжусь со штаб-квартирой из аэропорта. Поехали!
Мертвые в своих могилах с облегчением вздохнули. Гарри вздрогнул, ибо, как ему показалось, он услышал этот всеобщий вздох облегчения. Он не испытывал страха, не ощущал угрозы - он просто знал... Его друзья, живые друзья, при этом, естественно, ничего не заметили и ни о чем не подозревали.
* * *
Николай Жаров, который никому из этих троих не был известен, тем не менее присутствовал в Эдинбургском аэропорту, наблюдая за их отъездом. Он также находился и на берегу реки, вооруженный мощным биноклем с прибором ночного видения образца КГБ, в тот момент, когда Уэллесли появился в доме Гарри в Боннириге. Он видел, кто вышел из сада и тяжелой, нетвердой поступью направился обратно в свои полуразрушенные могилы на расположенном в полумиле отсюда кладбище. Он все это видел и знал, кто они, и от этого знания выглядел обескураженным, пребывал в недоумении.
Однако это не помешало Жарову составить шифровку и отправить ее через посольство по каналам КГБ. А потому спустя очень короткое время советским разведслужбам уже стало известно, что Гарри Киф находится на пути к Средиземному морю.
* * *
В половине седьмого утра по местному времени Манолис Папастамос встретил их в родосском аэропорту. Пока они ехали в такси до этого исторического города, он как всегда эмоционально и пылко поведал им обо всем, что было ему известно. При этом, однако, он ни словом не упомянул о Джанни Лазаридисе, поскольку не видел связи между ним и тем, что произошло.
- А как Кен Лейрд сейчас? - поинтересовался Ларси.
Папастамос был невысок, худощав, жилист и смуглокож, с блестящими черными вьющимися волосами, по-своему красив, импульсивен, все время жестикулировал. Однако сейчас он выглядел обеспокоенным, утомленным и измученным.
- Я сам не понимаю, в чем здесь дело, - он несколько раз недоуменно и обескураженно пожал плечами и поднял руки кверху. - Я ничего не знаю и сам себя за это виню. Но... этих двоих понять не так-то просто. Кто они? Полицейские? Очень странные полицейские. Мне показалось, что они знают очень многое, причем знают наверняка, но они никогда не объясняли мне, откуда им известны все эти вещи.
- Да, они весьма необычные люди, - согласился с ним Дарси. - Так что все-таки с Кеном?
- Он тонул, на голове у него была шишка. Я вытащил его в бухте на камни, выкачал из него соленую воду и бросился за помощью. Джордан ничем не мог мне быть полезен, потому что он сидел на молу возле старых ветряных мельниц и все время лишь что-то бормотал себе под нос. Он словно вдруг... ни с того ни с сего сошел с ума. И потом находился все в том же состоянии. Но с Лейрдом все было в порядке. Клянусь! У него была лишь шишка на голове - и больше ничего. А теперь...
- Теперь? - переспросил Гарри.
- А теперь врачи говорят, что он может умереть, - Папастамос, казалось, вот-вот заплачет. - Я сделал все возможное, все, что было в моих силах! Клянусь!
- Вам не следует себя ни в чем винить, Манолис, - сказал ему Дарси. - В том, что произошло, вашей вины нет. Скажите, мы можем увидеть его?
- Конечно, мы сейчас как раз едем в больницу. Если хотите, вы можете повидаться и с Тревором. Правда... - он снова пожал плечами, - от того парня вам едва ли удастся чего-либо добиться. Господи, мне так жаль, так жаль.
Больница располагалась в стороне от Папалуки, одной из главных магистралей Нового города. Это было обширное строение, фасад которого тянулся на добрую сотню ярдов, занимавшее довольно большую территорию.
- Одно крыло здания, в котором располагаются клиника и амбулатория, предназначено главным образом для обслуживания туристов, - начал объяснять Папастамос, когда такси въезжало в ворота, ведущие на территорию больницы. - Сейчас здесь почти пусто, но в июле и августе работы бывает невпроворот. Переломы, сильные солнечные ожоги, сердечные приступы, укусы насекомых, порезы, царапины... Кен Лейрд лежит в отдельной палате.
Велев водителю подождать, он прошел в боковое крыло, туда, где в кабинке сидела девушка-регистратор г приемного отделения и подстригала щипчиками ногти. Увидев Папастамоса, она резко вскочила на ноги и, задыхаясь от волнения, быстро заговорила с ним по-гречески. Папастамос ахнул и побледнел как мел.
- Вы опоздали, друзья мои! - воскликнул он. - Он... умер! - Он поочередно обвел глазами Сандру, Дарси и Гарри и покачал головой. - Мне нечего больше вам сказать.
В первый момент они настолько опешили от этого известия, что не нашлись, что ответить.
- И все-таки мы можем хотя бы увидеть его? - спросил наконец Гарри.
Он был одет в светло-голубой пиджак, белую рубашку и слаксы и выглядел совершенно спокойным. Он, как и остальные, спал в самолете, пытаясь компенсировать хроническое недосыпание в предшествующий путешествию период. При этом, несмотря на все трудности, связанные с поездкой, Гарри выглядел лучше своих спутников. В отличие от Сандры и Дарси, лицо его выражало хладнокровие и решительность. Папастамос не заметил в нем и следа печали. "У этого Гарри Кифа холодная кровь", - подумал про себя грек.
Однако он ошибался - просто Гарри давно уже научился воспринимать смерть иначе, чем все другие люди. Кен Лейрд перестал существовать здесь, в этом мире, физически и материально, телесно. Но он не умер окончательно. В нем погибло не все. Гарри понимал, что Кен сейчас, возможно, ищет его, отчаянно пытается с ним связаться, вовлечь его в разговор мертвых. Но дело в том, что Гарри запрещено было слышать его и запрещено отвечать ему, даже если ему удастся его услышать.
- Увидеть его? - переспросил Папастамос. - Конечно же, можете. Но девушка сказала мне, что сначала с нами хочет встретиться врач. Его кабинет вот там. - И он повел их по прохладному коридору, свет в который проникал сквозь высокие узкие окна.
В маленьком кабинетике они отыскали врача - невысокого лысого человека в очках с толстыми линзами, чудом державшихся на кончике носа. Он подписывал какие-то бумаги и ставил на них печати. Когда Папастамос представил ему своих спутников, доктор Сакелларакис мгновенно стал выражать им искреннее соболезнование по случаю такой тяжелой утраты, выказывая свое понимание и сочувствие. Печально качая головой, он обратился к ним на ломаном английском:
- Эта опухоль на голове Лейрда... я боюсь, леди и джентльмены, что это не просто шишка. Вероятно, были внутренние повреждения. Трудно сказать с уверенностью до получения окончательных результатов аутопсии, вскрытия, но я думаю, что причина смерти кроется именно в этом. Повреждение... тромб в кровеносных сосудах... что-то в этом роде... - Он снова печально покачал головой и пожал плечами.
- Мы можем его увидеть? - снова спросил Гарри и добавил уже на ходу, следуя за указывающим дорогу врачом:
- Когда назначено вскрытие?
- Через день... или два, - сказал грек. - Когда все будет готово. В любом случае скоро. До этого момента тело будет находиться в морге, куда я его отправил.
- А когда именно он умер? - не унимался Гарри.
- Точно? До минуты? Неизвестно. Могу назвать лишь приблизительный час. Около... 18 часов?..
- В шесть часов по местному времени, - сказала Сандра. - Мы в это время были в самолете.
- Вскрытие обязательно должно состояться? - Гарри была ненавистна сама мысль об этой процедуре, ибо он знал, какое воздействие оказывает на мертвых некромантия. Драгошани был некромантом. Как же ненавидели и боялись его мертвые! Конечно же, это не одно и то же. Лейрд попадет в опытные руки патологоанатома и ничего не почувствует, потому что тот обладает мастерством хирурга в отличие от палача и мучителя. И все же, Гарри это было не по душе.
- Таковы правила! - Сакелларакис воздел руки кверху.
Палата Лейрда был маленькой, белоснежной, чистой, можно сказать - стерильной. Он лежал, вытянувшись во весь рост на каталке с головой, укрытый простыней. Кровать, на которой он провел последние дни, уже застелили свежим бельем, а окно плотно закрыли, чтобы в помещение не залетали мухи. Дарси осторожно откинул простыню с лица Лейрда и вдруг резко отшатнулся в испуге. Стоявшая рядом с ним Сандра тоже вскрикнула и отскочила. Лицо Лейрда было искажено до неузнаваемости.
- Это спазм, - понимающе кивнув, пояснил Сакелларакис. - Контрактура мышц. Работник морга все исправит, и тогда он будет выглядеть спокойно спящим.
Гарри не отступил назад - напротив, он склонился над Лейрдом и внимательно вглядывался в его лицо. Экстрасенс был холоден, кожа его приобрела серый оттенок, тело уже охватило трупное окоченение, однако выражение его лица настораживало, было в нем что-то странное, непонятное. Рот приоткрылся словно в крике, в левом его уголке верхняя губа приподнялась, обнажив блестящие белые зубы. Все лицо в целом было перекошено влево, как будто он кричал, не желая смириться с чем-то или увидев нечто невообразимое, такое, во что не мог поверить и с чем не хотел согласиться.
Глаза были закрыты, но чуть ниже бровей Гарри увидел две одинаковые щели в коже век, четко выделявшиеся более темным цветом на бледном фоне.
- Ему сделали надрезы? - спросил Гарри у врача-грека.
- Это из-за спазма, - кивнул тот. - Глаза раскрылись, и поэтому я подрезал мышцы. Это обычное явление, ничего особенного.
Гарри провел языком по пересохшим губам, нахмурился, пристально вглядываясь в огромную синюю опухоль, начинающуюся на лбу и уходящую под волосы. В центре опухоли кожа была повреждена, и из-под нее виднелась белая, как рыбье брюхо, плоть. Гарри внимательно осмотрел опухоль, протянул было руку, словно собираясь дотронуться до нее, но потом резко отвернулся.
- Нет, - прошептал он. - Это выражение на его лице... это не спазм... это отчаянный страх... ужас...
В этот момент Дарси Кларк в свою очередь снова посмотрел на Лейрда, потом попятился, сделал шаг, другой назад... еще один, еще... пока наконец не оказался за пределами палаты - в коридоре. Лицо его исказилось, глаза неотрывно глядели на вытянутое под простыней на каталке тело. Следом за ним вышла Сандра, а потом и Гарри.
- Дарси, в чем дело? - тихо спросила охрипшим от волнения голосом Сандра, но Дарси в ответ лишь покачал головой.
- Не знаю, - выдавил наконец он. - Но что бы это ни было, здесь явно не все в порядке. - Охранявший его всю жизнь от опасностей, дар Дарси сработал и в этой ситуации.
Папастамос снова натянул простыню на лицо Дейрда, а потом вместе с Сакелларакисом вышел из палаты в коридор.
- Вы утверждаете, что это не спазм? - врач, склонив голову набок, посмотрел в глаза Гарри. - Вы разбираетесь в подобных вещах?
- Да, мне кое-что известно о мертвых, - ответил Гарри.
- Гарри... он... эксперт, - пояснил уже пришедший в себя Дарси.
- А-а-а... так он врач, - понимающе кивнул Сакелларакис.
- Послушайте, - взволнованно заговорил Гарри, беря его за руку, - вскрытие должно состояться сегодня вечером. После этого - его следует сжечь?
- Сжечь? Вы хотите сказать - кремировать?
- Да, кремировать, превратить в пепел. И не позднее завтрашнего дня.
- О Господи! - воскликнул Папастамос. - А ведь, если не ошибаюсь, Кен Лейрд был вашим другом, не так ли? Не хотел бы я иметь таких друзей! Мне показалось, что вы - хладнокровный человек, но теперь... теперь я думаю, что вы такой же мертвец, как и он!
По лбу Гарри струился холодный пот, он выглядел сейчас совершенно измученным и больным.
- Все дело как раз в том, - начал объяснять он, - что я не считаю его мертвым.
- Вы... не считаете?.. - у доктора Сакелларакиса от удивления отвисла челюсть. - Но я в этом абсолютно уверен: этот джентльмен несомненно мертв!
- Наоборот, он стал бессмертен! - теперь уже твердо повторил Гарри.
Глаза у Сандры широко раскрылись. Так вот в чем дело! Все так и есть! Но Гарри поступает неосторожно. Он настолько шокирован, что говорит чересчур много!
- Ну... это такое английское выражение, - быстро вмешалась она в разговор. - Оно означает, что человек не умер, а просто ушел от нас. Старые друзья... они... покидают нас... Вот что он имел в виду. Кен не умер, он находится в руках Господа.
Или дьявола! - подумал про себя Гарри. Он уже взял себя в руки и был благодарен Сандре за то, что она пришла ему на помощь.
Дарси тоже быстро сообразил что к чему.
- Это его религия, - сказал он, - она требует, чтобы он был кремирован, сожжен в течение суток с момента смерти. Гарри лишь хочет, чтобы все было сделано так, как хотел бы сам Лейрд.
- А-а-а... - Манолис Папастамос все еще не был уверен в том, что все понимает до конца, но теперь по крайней мере кое-что стало проясняться. - В таком случае мне следует извиниться перед вами. Простите меня, Гарри, мне очень жаль.
- Все в порядке, - ответил Гарри. - Можем ли мы теперь увидеть Тревора Джордана?
- Мы сейчас же туда отправимся, - кивнул головой Папастамос. - Лечебница для душевнобольных находится в Старом городе, за стеной крестоносцев. Она рядом с улицей Пифагора. Там работают и за всем следят монахини.
Они вновь сели в такси и через двадцать минут уже были на месте. К этому времени солнце почти скрылось за горизонтом, и подувший с моря прохладный ветерок принес заметное облегчение после изнуряющей дневной жары.
- Кстати, не могли бы вы помочь нам где-нибудь устроиться? - спросил Дарси у Папастамоса, пока они ехали в машине. - Порекомендовать приличный отель?
- Мы сделаем даже лучше, - ответил Манолис. - Туристский сезон только начинается, а потому многие виллы пока свободны. Как только я узнал о вашем предполагаемом приезде, я тут же нашел вам прекрасное место. После того как вы встретитесь с беднягой Тревором, я отвезу вас туда.
В лечебнице для душевнобольных им пришлось подождать, пока одна из сестер-монахинь родосского монастыря освободится от своих обязанностей и сумеет проводить их к Джордану. Он сидел в глубоком, с высокими боками кожаном кресле. На нем была смирительная рубашка, а ноги не доставали до пола. В таком положении он не мог причинить себе никакого вреда. Впрочем, он, казалось, спал. С помощью переводчика сестра объяснила, что через определенные промежутки времени они вводят Джордану успокоительное. Дело было вовсе не в том, что Тревор проявлял агрессивность, а в том, что он, похоже, до смерти чего-то боялся.
- Скажите ей, что она может идти и оставить нас с ним, - попросил грека Гарри. - Мы здесь не пробудем долго и сами найдем дорогу к выходу.
Когда Манолис Папастамос перевел его слова и сестра вышла из палаты, Гарри повернулся к греку:
- И вы, Манолис, пожалуйста, отставьте нас.
- Что?
- Будьте так добры, дружище, подождите нас на улице, - обратился к Папастамосу Дарси, тронув его за руку. - Поверьте, мы знаем, что делаем.
Недоуменно и недовольно пожав плечами, грек тоже вышел из палаты.
- Ты в состоянии что-либо сделать? - спросил Дарси, обращаясь к Сандре. Гарри тоже повернулся к ней и увидел, что она волнуется и нервничает.
- Думаю, что это будет нетрудно, - ответила она. - Мы с ним похожи. Я много практиковалась с Тревором и знаю, как проникнуть в его разум.
Казалось, однако, что она скорее пытается убедить саму себя, чем кого-то другого. В тот момент, когда она заняла место позади кресла, в котором сидел Джордан, положив руки на спинку, последние лучи солнца погасли в мелких стеклах витражей высоких окон палаты.
Сандра закрыла глаза, и в комнате наступила полная тишина. Джордан сидел, привязанный к креслу, грудь его то поднималась, то опускалась, веки подрагивали - он видел сны или о чем-то напряженно и тревожно думал; левая рука, привязанная к бедру, тоже дрожала.
Гарри и Дарси молча наблюдали, одновременно заметив, что после заката солнца стало быстро темнеть...
Сандра внезапно проникла внутрь... Она огляделась, увидела что-то, сдавленно вскрикнула и отступила назад, продолжая пятиться, пока не уперлась спиной в стену. Глаза Джордана резко раскрылись. В них застыло выражение ужаса. Повернув голову сначала налево, потом направо, он увидел стоявших перед ним экстрасенсов, которых мгновенно узнал.
- Дарси! Гарри! - прохрипел он.
И тут вдруг Гарри понял, кто именно являлся ему в снах в Боннириге и молил о помощи!
В следующую секунду белое как мел лицо Джордана исказилось, и по нему побежали мучительные судороги. Он пытался что-то сказать, но безуспешно. Судороги прекратились, лихорадочно блестевшие глаза закрылись, он снова сник и безвольно уронил голову, вернувшись к своим чудовищно жутким снам, успев все же произнести лишь одно слово:
- Га-Га-Га-а-а-рри!
Они бросились к стоявшей в полуобморочном состоянии возле стены Сандре. Когда она наконец перестала судорожно хватать ртом воздух и выпрямилась, отстранив их от себя, Гарри спросил:
- Что это было, Сандра? Ты видела?
- Да, видела, - быстро и часто сглатывая, кивнула она - Он не сошел с ума, Гарри, он находится в плену, в капкане.
- В капкане?
- Да, его разум и мысли. Он похож на заключенного в темницу невинного, умирающего от страха и ужаса младенца, ставшего жертвой.
- Жертвой чего? - воскликнул Дарси, который, раскрыв от удивления рот, не сводил глаз с дрожавшей в объятиях Гарри девушки.