Большинство использовали служебный телефон, чтобы трепаться с подругами. Или хахалями. Все эти девушки большую часть дня прихорашивались, попивали кофеек и строили глазки посетителям.
Баринов платил 500 долларов. Прежние секретутки выражали недовольство. Ира промолчала. Она, кажется, даже обрадовалась.
Баринов оттолкнулся ножками от пола. Кресло на колесиках откатилось назад. Обитая кожей спинка уткнулась в стену. Баринов со странной улыбкой развернул кресло, переставляя коротенькие ножки (еле доставал) по паркету. Оттолкнулся. Кресло выехало из-за стола на открытое пространство. Баринов на ходу дернул левой рукой за подлокотник. Развернулся. Слишком резко. Кресло качнулось, как лодка в штормовую погоду.
Он улыбнулся, тяжело дыша. Достал платок. Вытер со лба пот. Взгляд наткнулся на стену с фотографиями, дипломами и лицензиями. Под стеклом хранилась бейсбольная бита с эмблемой его фирмы.
Баринов подъехал к витрине. Нагнулся, чуть не вывалившись. Прижался лбом к гладкому стеклу. Нос и верхняя губа сплющились.
Жанна работала у него три года назад. Высокая блондинка с фигурой Венеры. Ее мясо тряслось и подпрыгивало, как желе, при каждом шаге. Эта шлюха с накрашенным личиком одевалась так, чтобы в как можно более выгодном ракурсе показать всем свои прелести.
С посетителями она разговаривала исключительно томным голоском.
Три раза Жанна отпрашивалась с работы - "присмотреть за ребенком". Месяц пропустила по больничному + трехдневный отгул, когда ее мать-пенсионерка слегла в больницу с микроинфарктом.
Девочка не поняла, куда попала.
Баринов вызвал к себе Игоря и Вадика.
Игорь Баринову нравился. Его левую скулу пересекал уродливый шрам - память о чеченской войне. Игорь был молчалив и носил кожаные куртки.
Баринов сидел за столом, постукивая карандашом, строгий как гробовщик и мрачный как смерть.
Игорь стоял, глядя прямо в глаза. Вадик за его спиной, руки в карманах. Смотрит в сторону, жует жвачку.
Валерий Георгиевич посмотрел на Игоря.
- Жанну знаешь?
- Знаю.
- Кто ж эту б… не знает! - заржал Вадик. Осекся под тяжелым взглядом шефа.
- Во-первых, вынь руки из карманов. Во-вторых, глотай эту дрянь и перестань жевать, как корова. В-третьих, еще раз матернешься в моем офисе - яйца оторву. Ясно?
Вадик пробулькал что-то невнятное.
- А что Жанна? - спросил Игорь.
Баринов объяснил. Игорь скупо улыбнулся. Но в глазах осталась тихая грусть, появившаяся там восемь лет назад.
- Ясно.
Вечером на столе завыл телефон.
Баринов извинился перед собеседником (между прочим, членом Торговой палаты), снял трубку.
- Да.
- Валерий Георгиевич, - в голосе Игоря чувствовалась горькая ирония. - Мы тут поговорили с Жанночкой. Она очень хочет вас видеть. Правда ведь, солнышко?
- Да, - раздался в трубке сдавленный женский голос. Он звучал так, словно дыханию что-то мешало. Например, сломанный нос.
- Я спущусь через… - Баринов взглянул на часы. - Полчаса. Пусть наша секретарша ведет себя приличнее.
Он положил трубку. Улыбнулся партнеру. Член Торговой палаты понимающе осклабился. Эти секретарши!
Они обсудили все дела (в пользу Баринова, в чем тот и не сомневался) за пятнадцать минут. Баринов проводил члена Торговой палаты до дверей. Тот надел черные очки и выразил надежду, что госинтересы будут учтены.
Баринов направился к лестнице. Не дойдя двух шагов, повернул за угол. Красная стрелка указывала вниз под аршинной надписью: ТОЛЬКО ДЛЯ СЛУЖЕБНЫХ ЛИЦ. Спустился вниз, напевая "Стюардесса по имени Жанна…"
В прохладном подвале с кафельными стенами, освещенном мягким светом флюоресцентных ламп, все мысли и все песни вылетели у него из головы.
Жанна с окровавленным лицом сидела на диване, зажатая Игорем и Вадиком. Тушь размазалась по лицу безобразными пятнами. Нос расквашен. Верхняя губа кровоточит.
Игорь поднялся навстречу.
- Да-а-а, - со смешком протянул Баринов. - Чудненько.
Игорь и Вадик рассмеялись. Жанна шмыгнула носом, разглядывая крашеные ногти.
- Ну что, сука, - девушка вздрогнула. - Допрыгалась?
- Валерий Георгиевич, за что?
Она подняла лживые глаза, полные мольбы и боли.
- Ты лгала! - рявкнул бизнесмонстр, подавая знак Вадику. Тот кивнул. Его челюсти по-лошадиному двигались. Секьюрити направился к дальней стене. Теперь двигался его затылок.
- Опять жвачку жуешь? - вскипел Баринов. - Верблюд!
- Валерий Георгиевич, вы ж сказали, в офисе нельзя! Здесь-то че, тоже?
Лицо Вадика сморщилось от обиды.
- Ладно, хрен с тобой. Жуй.
Баринов повернулся к Жанне.
- У тебя нету сына. И матери нет. Тебя воспитывала бабушка.
- Простите, - прошептала Жанна.
Она, плача, рухнула перед Бариновым на колени, распахнула блузку. Под которой, кстати, ничегошеньки не было.
Вадик округлил глаза, чуть не подавившись жвачкой. Игорь смущенно отвернулся.
Баринов поморщился.
- Убери эти… это… короче, запахнись!
Жанна всхлипнула всем телом. Ее тугие груди поднимались и опускались в такт дыханию.
- Валерий Георгиевич…
- Что Валерий Георгиевич? - Баринов встал над ней. Будь он повыше, показалось бы, что он хочет помочиться на Жанну. - Валерий Георгиевич, Жанночка, не вечный. Не бережете вы старика.
- Извините, - прошелестела секретарша. Баринов присел на корточки. Протянул руку. Запахнул края блузки. Поднял пальцами ее испачканный кровью подбородок. Ее влажные глаза встретились с его колючими. Ресницы дрогнули.
- Девочка, никогда, слышишь - ни-ког-да - не пытайся обмануть русского бизнесмена. Он сам обманет кого угодно.
Баринов выпрямился.
- Ты встречалась с Киселевым. Киселев - конкурент.
- Нет… нет, - Жанна помотала головой.
- Мне все про тебя известно. Ты была у них на вечеринке.
- Валерий Георгиевич, это неправда…
- Ты с ними трахалась! У нас есть фотка, где ты делаешь омлет генеральному директору. И хватит врать!
Жанна всхлипнула.
- Да ты не плачь, девочка, - Баринов взял у Вадика бейсбольную биту. Перехватил поудобнее. Он никогда не играл в бейсбол, но ощущение от биты ему понравилось.
- Все будет хорошо, - мягко сказал Баринов, поднимая орудие над головой.
Жанна снова всхлипнула. Биты она не видела.
- Валерий Георгиевич, я правда не виновата, - Жанна запрокинула голову, надеясь увидеть на его лице сочувствие.
Вместо этого она увидела опускающуюся сверху круглую биту. Собственно, даже этого она не увидела. Если ты умираешь раньше, чем понимаешь, что тебя убило, считай, ничего и не видел.
Баринов оттолкнулся от пола. Отъехал назад. Развернулся, успел упереться ножками в стену. Оттолкнулся. Кресло силой толчка вынесло на середину кабинета. Баринов остановился, тяжело дыша.
Сейчас с секретаршей нет проблем. Ира - молодец.
Его проблема - Точилин.
Следак явился собственной персоной неделю назад. Сел в кресло напротив, важный и надутый, как голубь, обожравшийся крошек. Спрашивал про Нестерова.
Баринов организовал кофе и бутерброды. Точилин ни к чему не притронулся. Баринов нервно ходил по кабинету.
- Что я могу сказать, Александр Сергеич…
- Что знаешь, то и скажи, - с улыбочкой сказал Точилин.
- Да я не знаю ни хрена!
Баринов действительно понятия не имел, кто кончил Нестерова. Это не мог быть он. И не Бубнов.
Через три дня после смерти Вадима Бубнов позвонил ему, и осторожно поинтересовался: не имеет ли Валерий Георгиевич отношения к убийству? Баринов ответил, что имеет отношение к случившемуся менее, чем никакое.
- Кто же тогда заказал его? - голос в трубке звучал задумчиво, словно Бубнов разговаривал сам с собой. - Я тоже ничего не знаю.
Он помолчал.
- Это может иметь отношение к грузовикам?
Подумав, Баринов ответил:
- Я не знаю. Но обязательно выясню, кто убил Вадима.
- Не будь идиотом! Исполнителя теперь днем с огнем не сыщешь. Нужно искать заказчика.
- Я займусь, - сказал Валерий Георгиевич. - Ты же не думаешь, что его заказала Инна?
- Что она, идиотка? В первую очередь же на нее подумают. Тем более, в то утро она была там и все видела.
- Вопрос - кого она видела? В газетах об этом ни слова.
- Вот и найди ее. Заодно решишь вопрос с наследством. Инна сможет возглавить фирму Вадима?
- Исключено. У нее ни ума, ни фантазии. Она скорее миллион в унитаз спустит, чем вложит в дело. Активы Вадима, да и пассивы тоже, теперь в весьма ненадежных руках.
- Займись, - повторил Бубнов. Он издал короткий смешок. - Я, как понимаешь, трогать ее не могу. Из-за сына. С ним и так в последнее время что-то странное делается. Уезжает с друзьями на всю ночь, возвращается взвинченный, лыбится как идиот. Спрашиваю: "Где был?" - "Нигде, папа". И вижу же, по глазам вижу, что нюхал. А теперь еще моду новую взял - имена наоборот выговаривать. Не знаешь, что это за чертовщина?
- Нет. Может, у них теперь прикол такой новый?
- Инна же нормально говорит! А этот… упустил я сына. Ладно. Я позвоню тебе на днях, еще раз все обсудим.
Они распрощались, а теперь Баринов вертелся в кресле, болтая в воздухе маленькими ножками.
Вчера произошло новое убийство. Почерк тот же. Значит, Вадима не заказывали. Убитые никак не связаны с ним, наркотиков в квартире тоже не обнаружено. Значит, Вадим случайно попал под серийное убийство. Странно и немыслимо, конечно, но жизнь вообще странная и немыслимая.
Но что же это за человек, осмелившийся убить Вадима среди бела дня, да еще при свидетеле?
Глава 15. Свет Надежды
Ира составляла список дел на неделю. Для Баринова. В душе ее смешивались неясные мечты и желания.
Она обвыклась на новом месте. Первая в ее жизни настоящая работа. Ира справлялась легко, и душа ее наполнилась скрытым ликованием. Она не обречена всю жизнь мерзнуть на трассе, фальшиво любезничать с клиентами, выполнять их скотские желания.
(Ира, кстати, даже не подозревала, что "дядечка", на которого она работала проституткой, ходил под Бариновым. Баринов как был ее шефом, так и остался).
Ира подозревала, что зарплата в пятьсот баксов - не самая лучшая. Но для нее это такие деньги! Босс вполне приличный. Не красавец, конечно, но богатый и неглупый.
Ира с восхищением и благодарностью вызвала в сознании образ Павла. Боже, как он ей помог! Сами небеса послали его.
Ира стояла у трассы, зябко кутаясь в старое пальто. Промозглая осень вступила в права.
По тротуару, залитому бледными лужами света, шагал мужчина. Он шел медленно, и на миг ей в голову пришла странная мысль: "Ночь - его стихия".
Павел остановился в двух шагах от Иры. Он просто стоял, пряча руки в карманах, глядя ей в глаза. Это длилось минуту, казавшуюся вечностью. Под прицелом этого странного неподвижного взгляда Ира оцепенела.
Ситуация стала еще более пугающей, когда на левую щеку мужчины села муха, а он не пошевелился.
Ира опустила глаза. Нервно облизнула губы. Она хотела убежать, но ей нужен клиент.
- Вы не знаете, который час?
Незнакомец вынул из карманов мобильник.
- Полтретьего.
Убрал сотовый.
- Почему ты одна? - спросил он. Так просто, словно для того и гуляет ночью, чтобы разговаривать с незнакомками.
- Ты тоже один, - сказала Ира, чтобы выиграть время. Нужно сообразить, как увести его с собой.
Павел кивнул.
- Пойдем.
Он пошел по улице. Ира последовала за ним, смущаясь все больше.
Они повернули за угол. Ветер выл в трубах, раскачивал деревья.
Павел заговорил.
- Ты проститутка (Ира вздрогнула). Ко мне ты подошла, потому что за ночь никого не подцепила. За это "дядечка" изобьет тебя. Ты решила, что я одинок, а значит, не отвергну симпатичную девушку.
Ты решила, что и я достаточно мил. Будет не очень противно мне отдаться.
Ира выслушала эту странную тираду. Павел сказал в точности то, что она думала.
- Ты ошибаешься.
- Не ври.
Резкий порыв ветра качнул фонарные столбы. На улицах не было ни души.
- Куда мы идем? - занервничала Ира.
- Ко мне. Ты ведь этого хотела?
Павел с усмешкой смотрел на нее. Они шли бок о бок, нога в ногу. Его глаза неотступно преследовали Иру. Они переходили из областей темноты в освещенные участки, и его бледное лицо то озарялось, то скрывалось в тени.
В гостиной Павел скинул плащ. Повернулся к ней. К Ире вернулось профессиональное самообладание. Она скинула пальто.
С игривой улыбкой подошла к Павлу. Положила ладони ему на плечи.
Павел мягко отстранил ее.
- Не надо.
Ира в изумлении воззрилась на него. Странно: она восприняла отказ как личное оскорбление.
- Почему?
Павел отошел к окну. Ира в оцепенении рухнула на диван.
- Сколько тебе обычно дают?
Ира назвала сумму. Павел вышел и вернулся с деньгами.
- Здесь такса плюс неустойка.
Ира пожала плечами. Встала.
- Я пойду?
- Сядь. На улице холодно.
Она села.
Павел в раздумье прошелся по гостиной. Оба неловко молчали.
- Слушай, ты есть не хочешь? - нашелся Павел.
- Да разве на ночь едят?
- Действительно, - он задумался. - Давай я хоть кофе сварю.
Ира посмотрела на его спокойное лицо. Вдруг она почувствовала, что именно кофе и хочет. Может быть, потому что ей давно уже не предлагали кофе? Это так… невинно. Павел своим предложением будто поднял ее до уровня… обычной девушки.
Он подошел к ней. С ласковой улыбкой погладил по щеке.
Ира подняла глаза, полные слез.
- Хорошо, что мы встретились, правда? - услышала она собственный голос.
Он кивнул.
Глава 16. Из мрака
Всю зиму и начало весны Инна Нестерова жила в постоянном страхе. Никогда девушка еще не была так одинока. Она совершила роковую ошибку, расставшись с Бубновым. Выяснилось, что все ее друзья - друзья Ильи. И с сучкой Нестеровой они дружили, пока Илья рядом. В эти месяцы Инна получила десятки SMS и звонков, где бывшие друзья поносили ее и обещали отомстить. Инна отключила телефон. Ее словно выбросили на околоземную орбиту - никаких контактов с внешним миром. "Друзья семьи" и партнеры дяди тоже не интересовались ее судьбой - Инна еще не вступила во владение миллионами Нестерова. Нужно подождать, пока с нее снимут подозрение в убийстве, а деньги потекут на банковский счет. Тогда у нее вновь появятся друзья.
Но больше всего Инна боялась того, кто преследовал ее.
Она постоянно чувствовала затылком Его взгляд. Дома, в машине, в очереди в магазине. Инна знала, что нельзя выдавать себя. Два раза она не удержалась и обернулась, ожидая углядеть в толпе клочок черного капюшона. Но никого не увидела.
Инна зашторила все окна. Жила в полумраке. Дверь и ворота на сигнализации, но девушка не была уверена, что Его можно остановить этим.
Но ей было жизненно необходимо поведать кому-то о своих страхах. Литры алкоголя, которые она вливала в себя, не помогали.
И потому она в первый миг обрадовалась, когда услышала за спиной неуверенный хриплый голос Павла:
- Инна.
Она обернулась. Инна стояла во дворе особняка, Павел - снаружи. Их разделяла решетка ворот.
Вид его необычайно тронул сердце Инны, израненное одиночеством и иглами страха. Его и без того усталое лицо за зиму осунулось и заросло щетиной. Глаза горят болезненным огнем безумного желания, которое невозможно тут же воплотить в жизнь. Плечи согнуты под невидимой ношей.
- Привет.
- Боже, что с тобой?
Павел усмехнулся.
- Видок у меня не ахти, да?
- Зачем ты пришел?
- На тебя посмотреть.
- Посмотрел? Теперь уходи. Мы с тобой не пара.
Павел вздрогнул.
- Я знаю, почему ты прогоняешь меня, - сказал он, впиваясь взглядом в ее лицо. - Знаешь, что самое смешное? Ты меня всю жизнь ждала. А вот он я. И ты меня прогоняешь. Я понимаю, ты разочарована.
- Ты не в себе, Павел, - Инна отвернулась.
- Стой! Не смей уходить! Смотри мне в глаза.
Инна, против желания, обернулась. Павел поймал ее взгляд, и уже не отпускал. Он возбужденно заговорил, вцепившись руками в прутья решетки.
- Думаешь, я не знаю, что не имею прав на тебя? И что? Что прикажешь мне делать? Сдаться?
Он замолк, тяжело дыша.
- Я ухожу, - сказала она, содрогаясь от жалости, отвращения и неясного наслаждения.
Крики Павла преследовали ее до самых дверей.
- Думаешь, я отступлю? Я никогда не оставлю тебя. Я - твой самый страшный кошмар! Лучше тебе не выходить из дома, слышишь, ты, дешевка? Я разобью стекла твоей тачки, подожгу дом и зарежу тебя. Зарежу! Ты не моя… и ты никому не достанешься! Но сначала я изобью тебя, изнасилую, я заставлю тебя жрать дерьмо, как жрал я! Тебе не уйти!
Инна закрыла дверь. Его крики еще долго преследовали ее.
Глава 17. Ближе
Когда огромный, мрачный, чудовищный Дом поглотил Инну, Павел замолк. Он осознал, что стоит, протягивая руки между прутьями решетки, словно нищий, просящий подаяния.
Понял, что с трудом дышит. На губах выступила пена.
Павел простонал. Прислонившись спиной к воротам, бессильно сполз на землю.
- Поздравляю тебя, Павлик, - сказал он. - Ты опять проиграл.
Утром Инна подошла к окну. Отогнула занавеску.
Павел все еще сидел, прислонившись к решетке.
Он очнулся от лихорадочной полудремы. Вскочил. Обернулся.
Инна, обнимая себя за плечи, подошла к воротам. С опаской взглянула на него.
- Мне нужно съездить за покупками.
- Едем вместе.
- Нет. Пропусти меня.
- Я не уйду.
- Черт возьми, Павел, у меня нет еды! Ты хочешь, чтобы я сдохла от голода?
Она прикусила губу, чувствуя, что вот-вот расплачется. Или захохочет, как сумасшедшая. Она понимала, что нужно, прежде всего, сохранять полное хладнокровие. Но овладеть собой не получалось - хоть тресни.
Павел скривился.
- Шагу отсюда не сделаю. Если только меня не оттащат силой.
- Ты… Да я сейчас ментов вызову!
- Зови. С ОМОНом вместе.
Они стояли, глядя друг на друга через прутья решетки. Их взгляды были полны ненависти и презрения.
- Держись, ублюдок, - прошипела Инна.
Пасть гаража распахнулась. Инна вывела машину, остановилась в десяти метрах от ворот. Ее руки вцепились в руль.
Девушка нажала кнопку на пульте. Сигнал. Ворота с железным скрежетом распахнулись.
Павел у нее на пути. Плечи скорбно опущены. Смотрит прямо.
- Придурок чертов! - Инна включила передачу и нажала на газ.
Красный "мерседес" рванулся вперед, как разъяренный лев.
Для Инны эта секунда растянулась до бесконечности. И вечность была полна ужаса от осознания, что она сейчас собьет человека.
В последнюю долю секунды Инна успела нажать на педаль.
По-женски взвизгнули тормоза.
Поздно.
Морда автомобиля прижалась к земле. Подкинула хрупкую фигурку, как тряпичную куклу. Павел подлетел в воздух, нелепо взмахнув руками.
Всем весом обрушился на ветровое стекло, которое вмиг пошло трещинами. Инна с ужасом услышала, что-то с грохотом покатилось по крыше.