Любовь не знает пола и границ, и нет ни времени, ни тлена для тех, кто выбрался из плена фальшивых фраз и ложных истин. Для тех, кто вопреки всему - мечту поставил во главу и в след ей шел, летел как птица, горел и звал ее одну - любовь свою…
Райдо Витич
Флора и фауна
Мне без любви даже рая не надо, рай без любви называется адом.
В нем так горько и безотрадно…
Когда часы 12 раз пробьют на старой башне, и в этот миг,
и в этот час исчезнет день вчерашний.
Я в омут глаз твоих гляжу и на снежинках ворожу,
а у подъезда задержу и тихо так скажу:
Мы встретились в прошлом веке и тысячу лет любили.
Мы встретились в прошлом веке и счастливы вместе были
……………
Он все поймет без лишних слов, любовь она и есть любовь…
А. Глызин.
Пролог
Орион хлопнул дверью спальни и, завязывая на ходу пояс халата, прошлепал босыми ногами по паркету в сторону террасы.
- Выгони ее к чертям! - бросил потягивающему пиво охраннику в коридоре. Тот съездил горлышком бутылки себе по зубам и закивал, пытаясь вытащить свое немаленькое тело из кресла. Но этого Бройслав уже не увидел - толкнул дверь в холл, и с силой треснул ею, так что висящий на стене Броувер рухнул на пол.
Орион прошел на террасу и уставился на необъятную территорию парка с комплексом фонтанов. Его дом иначе чем дворцом не назовешь, да толку от красоты пейзажа и архитектуры, если пусто на душе.
Кому скажи - смешно - Бройславу тесно в его дворце!
А ему не только тесно, но еще и душно.
За спиной раздалось тихое покашливание. Орион обернулся, чтобы послать к чертям посмевшего потревожить его, но смолчал, увидев своего друга и начальника службы охраны Гарика Фомина и протянутую трубку телефона в его руке:
- Анастас Энеску, - пояснил, готовя. Бройслав поморщился и вырвал телефон из рук мужчины:
- Что? - бросил неласково.
- Мне бы хотелось увидеться с тобой, - проблеял просительный голос.
- Незачем. Сколько на этот раз?
Анастас звонил лишь за одним - попросить дядю спонсировать очередную бредовую идею, которая в очередной раз с треском провалится. Но спорить с ним бесполезно, как уговаривать не блажить, и отказывать тоже себе дороже выйдет - Анастас начнет ныть, сопеть в трубку, подкарауливать у ворот и в ресторанах, давить на жалость и сетовать на бессердечность родственника.
Лучше не тянуть и откупиться сразу. Покой в любом случае дороже стоит.
Анастас обрадовался:
- Пять.
- Сотен?
- Тысяч, - уточнил на всякий случай и замер в ожидании, пытаясь угадать: выдаст ему дядя требуемую сумму или нет.
- Вот пять тысяч и получишь…
- Хотя бы сто тысяч, Бройслав! Будь человеком, меньше не обойтись!
- Что опять придумал?
- Я объясню. Давай встретимся в "Праге"?
- Нет, - отрезал мужчина.
- Ну, хорошо, хорошо, - поспешил согласиться Анастас. - Расскажу по телефону, но это долго, предупреждаю.
- Плевать, я никуда не опаздываю.
- Ладно…
И затараторил.
По мере разговора лицо Бройслава начало разглаживаться, теряя маску недовольства.
- Ты заработал сто штук евро, - после внимательного прослушивания планов племянника согласился он и отключил связь. Задумчиво подкинул трубку в ладони и обернулся к Гарику, ткнув в его сторону антенной:
- В этом кое что есть… Хотя бред, конечно, полный.
- Вполне в духе дурачка. Опять криминал?
- Э, не скажи, - прищурился, осмысливая услышанное, и качнул пальцем. - Опасно, конечно… с его мозгами. Вот что, съезди к нему, узнай все подробности, тонкости дела и отсей любого, кто сел ему на хвост. Если такие уже образовались. Мы возьмемся, и посредники нам не нужны. Как и нахлебники. За Анастасом присмотри: прижми, закрой - мне все равно.
Фомин кивнул - хватка у Ориона бульдожья, а чутье на уровне экстраординарного, и если заинтересовался, значит скоро будет работа для ребят и ливень из дивидендов. Что что, а деньги просто липли к рукам Энеску-старшего…
Орион сорвал розу и пошел в дом.
Куда - Фомин знал точно, и лишь головой качнул - странностям Бройслава несть числа, но одна особо настораживающая, сходная с безумием, ничего кроме щемящей тоски у него не взывала. Знать бы еще, откуда эта печаль, что вечно живет в глазах Энеску и бередит душу Гарика, распространяя свое тяжелое дыхание на всех окружающих, на саму атмосферу вокруг мужчины?
Бройслав прошел в закрытую для всех часть своего дворца, снял с груди цепь с ключом и отпер им дверь за тяжелой портьерой. Шагнул в полумрак комнаты к портрету, завешенному тафтой и бархатом.
Одинокая роза, малый дар за искусство художника, что смог выразить мечту и блажь Энеску, легла к портрету, как к стопам Мадонны. Пальцы мужчины погладили, еле касаясь овал лица, чувствуя в какой раз лишь холодную шероховатость краски на полотне.
Пусть его считают безумным, законченным циником, жестким до жестокости безбожником, но кому и зачем знать, что есть в его жизни место святости, совсем не похожей на мощи мучеников, иконы и святые распятия. Он верит лишь своей Мадонне, молится ей и ждет ее явления с не меньшим фанатизмом, чем любые верующие. И все равно ему, что скрывается за лазурью ее глаз - он примет ее любой. Ведь ангел, спускаясь на эту землю, не может не запачкать крылья, а чтоб выжить, и святому нужны зубы.
Только бы встретить ее, увидеть наяву - остальное неважно.
Бройслав опустился на колени перед портретом и, ткнувшись лбом в позолоченную рамку, задумался - встречал ли он тех, мечты которых сбываются? Нет, не безумных от жажды наживы, а безудержных романтиков, мысли которых бродят по поднебесью и ведомы лишь иерархии чистых существ. И кто из Высших отвечает за сбыточность надежд? И как звучит молитва им?
Ее бы он выучил, не ленился произносить каждый день, а пока губы привычно прошептали:
- И в жизни, и в смерти - я твой и только твой, для тебя и ради тебя. И по-прежнему жду тебя. Век, эпоху - сколько скажешь, на миг, на минуту - не имеет значения. Главное - появись…
Глава 1
Я уверена, что индейцы были удивительной расой, а их распределение людей по чертам характера на тотемы просто гениально.
На одного посмотришь - сущий хомяк. Вот жует с утра до ночи и все норовит что-то за "щечки" сунуть - в свои закрома. И вечно у таких "заначки" и "схроны", то в носке, то под репродукцией Рембранта, то от жены, то на всякий случай. И живет в вечной спячке, и счастлив, если закрома полны, а на "черный день", как на месяц на необитаемом острове скоплено и сложено. Его война в далеких землях волнует меньше недоеденного на завтрак кусочка запеканки. Он не ворует - он тащит все, что плохо лежит, и сетует на выброшенную кем-то вещь, что вот ему-то в хозяйстве всегда пригодится. Криминал его не интересует, щедрость ни его черта, а любовь быстрая и суетливая. Жена без изысков, зато мастерица из банки тушенки кастрюлю супа на неделю сварить, а разваливающиеся сапоги всучить все же сапожнику, а не выкинуть на свалку, и заплатить за работу минимум при ее максимуме. На парикмахерскую такая тратиться не станет: возьмет у соседки журнал "Долорес" напрокат и обкромсает себя портновскими ножницами прабабушки, выкрасит, что останется, хной за пять копеек и будет всем говорить, что сей эсклюзив навели ей в самом элитном парикмахерском салоне за бешенную кучу денег.
"Весело" живут "хомячки", суетятся с утра до ночи, гребут, копят, экономят и помирают на накопленном "сокровище", которое потом несчастные родственники бульдозером выгребают из их "норок" прямиком на свалку.
Другой из более высокого класса, уже не грызун - хищник. Шакал, например. Мнит себя львом, а ведет как трусливый заяц. Но рычит, да, убедительно… для низших, из прайда мышек, птичек, насекомых. И самое большее, что может - убеждать себя, что его номер первый, хоть на лбу крупными буквами написано - одиннадцатый.
Я выплюнула вишневую косточку под ноги такого вот шакала и получила в ответ предостерегающий оскал… и вид со спины. Беги, щенок, беги - вишни у меня много.
Я принялась есть плоды приусадебного хозяйства старушки-белочки-хлопотуньи, что щедро одарила меня бесплатным кулечком из части бесплатной газеты, и плевать косточки под ноги прохожих. Нет, "свинья" не мой тотем, просто мне до безумия нравится эпатировать, шокируя местную фауну. И неважно чем: прической, позаимствованной у кришнаитов, пирсингом на лице в виде африканской маски, танцем живота на парапете моста над Невой или косточками под ноги. Главное, произведенный эффект, сходный упавшему кирпичу или взрыву тротиловой шашки. Последнее предпочтительней, потому что "взрывной волной" в первую очередь срывает маски, оголяя истинную сущность окружающего "зоопарка".
В нагрудном кармане надсадно заверещал Pantek: "какая сволочь мне звонит?!! Какая сво…"
Конечно не кирпич и тем более не тротиловая шашка, но пяток удивленных взглядов заработал.
Я глянула на дисплей: воистину, "сво" - питон Макрухин. Зайцев на обед пачками употребляет и не давится.
- Н-да? - мурлыкнула в трубку.
- Ангел мой, тебе карту местности скинуть?
О, питон в ожидании знатной пищи! Интересно, что ж его разохотило? А!
- Пятнадцатиминутное опоздание дамам простительно.
- Конечно… а время московское?
- Ну, что вы… часовой пояс Владивостока.
- Трогательно, - оценил, явно свирепея. Но голос остался ласковым. Умеет себя в руках держать. Питон, - хмыкнула. - Лапочка моя, переведи часики… и двигай конечностями! Пять минут на дорогу!
- Яволь! - бодро гаркнула я и захлопнула крышку телефона.
Засыпала в рот под обалдевшим взглядом юного металлиста остатки вишни из кулька, смяла его и выкинула в урну. Сделала пару шагов от витрины к проезжей части и выставила руку: "ямщи-ик, не гони-и, лошаде-ей"… Дальше, по-моему, о вреде спешки и положительных результатах правильной организации передвижения. И верно. Песня народная, значит мудрая. Народ и буду слушать - он плохого не посоветует.
У поребрика тротуара притормозила "Волга".
- Куда, птица счастья? - вылез "по не хочу" из окошка молодой, сексуально озабоченный шимпанзе. Я выплюнула косточки на асфальт под ноги деловой мартышки и, прослушав дробную кантату их приземления в унисон недовольного верещания, плюхнулась на сиденье.
- Вперед, только вперед! - заверила птицелова.
- Елена Перестань, - представил меня Макрухин довольно приятному мужчине.
- Что "перестань"? - насторожился он.
Дятел, - решила я: в голове только уголовный кодекс и армейский устав.
- Фимилиё моё, - хмыкнула, присаживаясь за круглый стол. Да, порадовали меня родители славной фамилией.
- Хм, - брови сами уползли под челку мужчины и там замерли. Взгляд попытался взвесить и оценить, но ввиду нестыковки файлов и мизера информации забуксовали на моих ладных, метр двадцать, ножках.
- Лучший специалист, - заверил Макрухин. - Элита, так сказать.
- Угу, - как-то сразу поверил мужчина. Оно понятно, мои ноги сшибают мозги кретинов напрочь, не хуже фамилии. - Э-э… ну-у, - начал мычать.
Понятно: не дятел - баран.
Я заскучала. Вытащила пластинку жвачки и сунула ее в рот. Успела освежить дыхание и надуть пару шариков, а мужчина все разглядывал меня.
Я уставилась на Макрухина:
- Савелий Яковлевич, у меня в три массажистка, - предупредила честно. Тот насупился, изобразив негодование, а глаза смеялись, видя, как еще больше растерялся мужчина.
- Я Виктор Нейменов, - протянул, наконец, несмело руку для приветствия.
- Угу, - кивнула и с трудом удержалась, чтоб не вложить в нее жвачку. Шеф не поймет. Эта вольность была бы последним доводом к его обеду. Мной, понятно. Бараны у него обычно изжогу вызывают.
Мужчина покосился на Макрухина, взглядом прося помощи. Тот вздохнул и выдал:
- Массажистка отменяется, ангел мой. Через два часа у тебя самолет.
- На Мальдивы? - мурлыкнула я, игриво качнув ножкой. Нейменов сглотнул слюну, заворожено разглядывая мою конечность, что почти потирала его. Понятно, что ни о каких Мальдивах речи не шло, этому барану из провинциального городка и Осло было, как Эверест для новичка. Но отчего б не поиграть в фонд помощи?
- Нет, Селезневка, - смутился Виктор.
- Это на Адриатике? - изобразила дебилку. Вернее блондинку. Надо же соответствовать своей затейнице парикмахерше и поберечь психику мужчин от шокотерапии.
- Это в Сибири, - попытался вымучить милую улыбку Виктор.
- А Сибирь у нас?…
- К северу от Монголии! - рявкнул Макрухин, разгадав мои маневры вместе с отношением к его протеже.
- Лена, - качнул головой Савелий, укоряя и одновременно посмеиваясь.
За что его люблю, так за одно уникальное качество, что десяти банальных стоит - просчитывать ситуации и людей на пять-семь шагов вперед и зрить в корень. Порой я сильно удивляюсь - где он его изыскивает? В некоторых экземплярах не то что корня - кроны не найдешь. Шумит что-то сучковатое, саксаулообразное, тоску веточками извилин навевает. А Макрухин молодец, и в кактусе толк узрит. Но это флора, а к оному аспекту живой природы я ровно отношусь, сугубо как к диетпитанию. А как иначе? Сено оно и есть сено - пожевал - выплюни.
- Э-э-э… Видите ли, Селезневка - город. Довольно большой, почти миллионный.
Да что ты? Страсти какие! - выгнула я бровь: Ему бы Андерсеном зваться, сказки какие рассказывает.
- Мне нужно, чтоб вы прощупали одного человека.
- Прощупать? - протянула, с томной задумчивостью поведя длинным ноготком по губам. Нейменова серьезно подкосило: зрачки задышали, губы приоткрылись и потянулись в мою сторону.
- Надеюсь, вы не предлагаете мне совершить аморальный поступок, идущий в разрез с моим вероисповеданием? - прошептала почти интимным голосом работницы досугового центра "Секс по телефону".
- А вероисповедание у вас?
- Пуританское, - поведала, доверчиво качнувшись к нему. Виктор обалдело хлопнул ресницами, сверяя мое личико, бюст, прикрытый шаловливой тряпочкой, ножки, и кашлянул, пряча сокровенные мысли, что с транспарантами прошли по его челу, отображаясь в глазах. Первым прошел "хочу", вторым "могу" и замыкало шествие "всегда готов!".
Макрухин от души забавлялся. Верю, подобного представления он и в цирке не видел, хотя сам дрессировщик высшего класса.
- Я имею ввиду про…проверить, чем дышит, - проблеял Нейменов.
- Могу доложить хоть сейчас.
- Да? - удивился и насторожился тот.
- Азотом на 78 %, кислородом на 21, а остальное берет смесью с углекислым газом. Точный доклад можно взять у Менделеева.
Нейменов вздохнул, сердито нахмурившись - дошло, наконец, что играют с ним, как с умственно отсталым ребенком.
- Я имею ввиду другое.
- Ясно, - заверила я. - Увлечения, тайные желания, тонкие места и бронированные.
- Да, - поджал губы.
- И все?
- Для начала.
- А для конца?
- Завербовать. Не получится - скомпрометировать.
- Экземпляр?
- А?.. А! - дошло. Достал из кармана пиджачка фото. Я сунула жвачку под длинный ноготь - потом выкину и, тяпнув из рук репродукцию нового вида тотема, принялась рассматривать ее, покачиваясь в раздумьях на стуле.
Ничего животинка. Взгляд цепкий, лоб высокий, нос с горбинкой, виски чуть с сединой. Фигура крепкая, натренированная. Стрижка аккуратная, плащик светлый, на весь почти миллионный городок один такой и сыщется. Часики, опять же, весом на пять таких плащиков из рукава выглядывают.
Н-да, не млекопитающее. И явно не грызун.
- Ф.И.О?
- Что, простите?
- Первая графа анкет.
- А! Сергеев Леонид Денисович. Английский подданный.
- Надо же, как лордов в рассейские глубинки тянет!
- Да, русский он. Иммигрировал десять лет назад, а теперь вернулся непонятно за каким… какой надобностью. Открыта бизнес-виза.
- Давно приехал?
- Месяц как. Был в Аладыре, Уссурийске. Теперь к нам его задуло.
- Данные?
- Вот, - положил передо мной флешку на гиг. - Остальное на месте по ходу дела.
А неслабо инфы на зверька собрали. Значит и сафари намечается серьезное, - оценила. Взяла и встала:
- Все?
- Все, - заверил Макрухин, пододвигая мне документы и билеты. И кто я на этот раз? А! Зоя Федоровна Якубенко.
Зоя - змея особо ядовитая.
Мерси, - хмыкнула, оценив подколку шефа, и картинно отвесила реверанс.
- Не загуляй там и сильно не шали, - услышала вялое предупреждение уже в спину. Сколько работаю под началом Макрухина, столько это слышу, и столько же не понимаю, к чему шеф меня предостерегает и меня ли?
Хоть бы текст нотации сменил, а то уже неприлично монотонно выходит, ей Богу!
- Да-а-а, - услышала протяжное от "барана", уже прикрывая за собой дверь кабинета. Ну, его патетическую симфонию я еще прослушаю. Ставлю прошлогоднюю подшивку "Крестьянки" на то, что этот экземпляр полетит вместе со мной, сопровождающим, так сказать.
Спасибо, что не инструктором! - скривила рожицу своему отражению в зеркале лифта. И налепила прямо на его нос жвачку из-под ногтя.
Леп-топ тихо переваривал влитую в него информацию, пока я закидывала в сумочку вооружение: свою косметичку, подрывную мину в виде французского белья и систему психологической атаки в виде набора одежды. В арсенале должно быть все: трогательная кофточка в рюшках и мини юбочка наивной школьницы, строгий костюм, обтягивающий фигуру истинной зои, бесячья кофточка и джинсики тинэйджерки. Ну, и, конечно, незримое оружие очарования - элитный парфюм с афродезиаками, от которого любой нормальный мужчина из штанов на ходу выпрыгивает.
РД готов.
Ну-с, кто же у нас сэр Сергеев и на кой он нужен зоопарку Селезневки?
38 лет. Не женат.
Уже интересно. А где подробности? Был женат, не был? Гей или женоненавистник, а может романтик или неудачник? Импотент, садист, мазохист, больной, жмот, бирюк?
Надо будет проехать Нейменову по доверчивым местам за недоработки. Все равно нужно на что-то убить время перелета.
Захлопнула леп-топ, сунула его в сумку и надела туфельки на высоченном остром каблуке. Кажется, все.
Нет, еще наушники в ушки и громкость на максимум - пусть заливается Элтон Джон, меня радует.
Вот теперь точно все.
Я вывалилась на площадку и хлопнула ногой дверь, отстукав пальцами код сигнализации - работайте, мальчики.
Орион играл с сувениром предков, маленьким вентилятором на столе: выключит - включит, включит, выключит. Старое чудовище зажужжит, загудит - щелчок - и утихнет.
Гарик смотрел в спину босса и ждал, когда он наиграется, перестанет думать под жуткое гудение и обратит на него внимание.
Бройслав в сотый раз щелкнул кнопкой и повернулся к Фомину:
- Что скажешь?
- Как и ожидалось - Гиано отказался.
- Чем мотивировал?
- Как и остальные - недостаточностью данных для поиска.
- Если б у меня было достаточно данных, я не обращался в их гребанные конторки!