Томный взгляд не сойдется в его файлах с речью о последней игре футбольного клуба, но даст возможность стать тебе ближе, подвинуться и лучше рассмотреть твои ножки, прикинуть и взвесить цену и длительность дороги от ухаживания до постели. И глупо на серьезные встречи одеваться как на раут, а на раут, как на работу в офис, еще глупее не использовать свои данные и не брать, когда это так легко сделать. Всего-то надо быть ласковой, сексуальной, наивной, внимательно слушать оратора, "гладить по голове", раздувать умелой, тонкой лестью мнимые достоинства и отрицать явные недостатки. Успокоить, как ежика, приучить и приручить, а для возбуждения интереса иногда вставлять шпильки в приоткрывшийся "животик": пару милых умных фраз, то ли в намеке на зачаток интеллекта, то ли проявление женской "изюминки", которая может порадовать экземпляр неожиданным поворотом сюжета в "книжке", что он решил "почитать". Здесь главное не перегнуть - не вспугнуть. А то намекни четче и чуть укуси за комплексы и особь подумает, что поворот может стать крутым виражом, к которому он не готов, потому трусливо сбежит. Непредсказуемости они не любят, как не любят предсказуемости, тут постоянно нужно варьировать. И мне удавалось, вот только скучно последнее время от этой игры, все сильней и сильней, до зевоты, до сведения скул.
Мне надоело изображать слабую, будучи сильной, как надоело быть сильной, будучи слабой. Я хотела быть сама собой, но открыто, не маскируясь то под один тип, то под другой, и потому мечтала встретить сильного, с которым буду играть на равных, и со временем мне не придется изображать дебилку, зато можно будет позволить себе расслабиться и стать, наконец, женщиной - ранимым и пусть недалеким, но потому и имеющим право на ошибки существом. И подчиниться, довериться, прислониться.
Бройслав явно относился к заманчивому типу сильных, к импонировавшему мне классу хищников. Осталось проверить, не съест ли меня моя "мечта" и насколько широка спектрограмма его качеств? И если нет, а качества даже в самом негативном проявлении вполне удобоваримы - я поднимаю лапки и отдаюсь без боя.
Последний раунд испытаний, - решила я, глядя на себя в зеркало, и зажала кулачки за Энеску. Ну, должен же хоть кто-то когда-то взять надо мной верх, победить меня, доказать, что сильнее и умнее? И если так - лучше Бройслав. Во всяком случае, ему мне не стыдно проиграть, нежалко подчиниться.
Я прошла к лифту и остановилась напротив Гарика, что поджидал меня, чтобы доставить к хозяину. Мой вид не порадовал мужчину - он окинул презрительным взглядом мой наряд: кремовую тряпочку со шнуровкой от плеч до живота и газовый шарфик со стразами, загадочно мерцающий на груди и плечах. И что он прикрывает? - высветился вопрос на табло физиономии Гарика.
Сейчас поймешь, - мило улыбнулась ему и шагнула в кабину лифта, давая возможность мужчине оценить достоинства свисающих кистей шарфика по спине и покроя наряда: от шеи до копчика шла сплошная шнуровка из страз, юбка заканчивалась вместе с ягодицами и открывала взору все метр двадцать моих конечностей, увеличенных еще на девять сантиметров за счет каблучков.
- Шлюха, - оценил Гарик, нажимая кнопку лифта.
- В столь элегантной экипировке?
- Элегантная шлюха, только и всего.
Я широко улыбнулась ему и резко схватила за гульфик, с силой сжав гениталии.
- Не только, милый. Шлюхи вас на выступающие особенности берут, а я на скрытые, - прошептала в искаженное от боли лицо. И отпихнув его, с брезгливой миной стянула перчатки с рук, кинула ему под ноги.
- Я тебя убью, - пообещал, согнувшийся от боли мужчина.
- Поторопись, милый, а то поздно будет, - улыбнулась ему и, сунув в рот пластинку жвачки, выплыла из кабины, нарочно призывно покачивая бедрами.
Бройслав оценил мой наряд более лояльно, чем его друг, но я могла поспорить, что он заподозрил подвох. Однако кроме улыбки ничем меня не наградил.
Молча перехватил за талию и повел к машине.
Бутики, что в Зальцбурге, что в Загребе, что в Захолустинске, одинаковы - шмотки они есть шмотки. Смотреть на них можно от силы пять-шесть часов - позже рябить в глазах начинает, а вкус дает крен в цветовой гамме и ты уже не выбираешь наряд, а прикалываешься над собой, своими спутниками и продавцами. Я прошла стадию издевательства над оными да и задача моя сегодня была более высокой: не арифметической "как заставить менеджера салона скакать перед тобой", а логарифмической "как и чем вывести из себя Бройслава". Потому все мое искусство было направлено на Энеску. Для него я вертела попкой, примеряя белье, для него капризничала, заставляя побегать продавцов и найти все же не травянисто-зеленую шляпку, а именно салатную, перчатки с бантиком не у начала, а в конце шнуровки, и не с блеклыми, а с голубоватыми стразами, и не в мелкую, а мелковатую сеточку.
Бройслав терпеливо переводил, служащие бегали и, судя по взглядам, мечтали удавить меня, о чем, наверное, и совещались в подсобке. А Энеску был спокоен как объевшийся лев и стойко держал эмоции при себе, не реагируя ни на затеянные мной траты, ни на истерику менеджеров, ни на мои капризы и прямые уколы. Его непробиваемость меня сначала насторожила, потом озадачила, а затем разозлила. Мальчик явно был готов к моим эскападам и позаботился о "панцире" - то ли успокаивающее принял, то ли занял у кого терпения. Но одно его все же вывело из себя - аптека.
Я попросила притормозить и не сопровождать меня в аптеку, ринулась за противозачаточными средствами, прекрасно понимая, что секс рандеву с Бройславом обещает затянуться по обоюдному желанию. И если в этом наши планы совпадали, то во взгляде на последствия случайной романтической истории - нет.
Я купила всего и побольше, на всякий случай. Кровь у венгра горячая, у меня оказывается, тоже комплексов нет, а фантазии у обоих выше головы, и чтобы не портить приятные минуты близкого общения в машине или на набережной, нужно позаботиться об отсутствии их последствий заранее.
Довольная покупкой я нырнула в машину, сжимая в руке дамскую сумочку.
- Покажи, - с милой разбойничьей улыбкой попросил Бройслав.
- Что? - выгнула я бровку и поняла по взгляду мужчины - придется. - Интересуешься дамскими принадлежностями? Обсудим? - смело открыла сумочку, выказывая упаковку always, гигиенические салфетки, тампоны для снятия макияжа.
Нашел дурочку! Помня его жажду иметь потомство от меня, баночку с заветными таблетками я, понятно, спрятала под весь этот ширпотреб.
- Любопытные штучки, - заверил он, вытаскивая из сумочки прокладки. Я попыталась остановить на том досмотр и оказалась без сумочки. Бройслав отобрал ее у меня и, не тушуясь, высыпал все содержимое на сиденье перед собой.
- Тиран! - прошипела я, понимая, что сейчас будет. Энеску и ухом не повел: выудил из груды ненужных вещей фальготки с таблетками и спокойно выкинул их в окно.
Ладно, банкуй, - мысленно махнула я рукой, радуясь, что одну баночку он ни за что не найдет, а если и найдет, что это не поймет.
Но обиженно отвернулась от него, для проформы.
Бройслав подтащил меня к себе, как половичок Тузика, и, крепко обняв, так что руками не сильно поработаешь, спасая свою собственность, выставил заветную упаковку.
- Это что?
- Витамины, - процедила, поражаясь его чутью и прозорливости.
Скажите, пожалуйста, какие знания в контрацепции! Видно, не очень он наследников хотел, встречаясь с женщинами. А меня-то с чего счастье малышей Энеску вынашивать посетило?
- Витамины, говоришь? - усмехнулся он, одним движением вскрывая банку. - Попробуем?
Хотел высыпать себе в рот.
Нет, он точно ненормальный, - дернулась я, и Бройслав, холодно глянув на меня, выставил руку в окно, высыпая содержимое упаковки:
- Ты родишь мне ребенка. Смирись с этой мыслью.
Щаз-з! - чуть не взвыла я и попыталась взбрыкнуть, значительно разозлившись.
- Знаешь, что мне нравилось из Шекспира больше всего? - спросил он, крепко зажимая мои руки и нависнув надо мной с видом победителя.
- "Леди Макбет"!
- Не-е-ет. "Укрощение строптивой".
Прошептал доверительно и впился в мои губы.
Поцелуй был властным, грубоватым, таким, что мне никогда не нравилось, но вопреки всем канонам, кроме возмущения во мне вспыхнуло и желание. Я пыталась вырваться и отстраниться, и с ужасом понимала, что мне хочется совсем другого, обратного, что мне нравится подчиняться его воле и власти.
Бройслав отстранился, внимательно поглядывая на меня, и тихо, но вполне с понятным значением заметил:
- А мы с тобой одной крови, девочка.
Я замерла, бросив тщетную попытку высвободить руки, и задумалась: бросить ему в лицо что-нибудь грязное, пройтись по уязвимым местам или… попросить продолжения?
Он выпустил меня, рассмеявшись, и я, не сдержавшись, ударила его по лицу. Он засмеялся громче:
- Понравилось?
Меня вовсе взъярило. Наверное, я бы не пожалела его и расписала ногтями улыбающуюся довольную физиономию, но Энеску пресек атаку, задавив ее в зачатке повторным поцелуем, долгим, страстным, властным, но нежным. Минута, другая и я забыла, что сердилась на Бройслава.
Кто кого приручал, кто кого изучал и проверял, осталось для меня загадкой.
Из машины у ресторана я вылезла в самых растрепанных чувствах: злая от неудовлетворенности, утомленная искусной лаской, растерянная от открытий в своей, казалось бы, вдоль и поперек изученной личности, и взъерошенная от непонимания, какого черта мы премся в ресторан, а не останемся в машине и не закончим начатое.
Бройславу же словно доставило удовольствие поиздеваться надо мной, показав неведомое мне во мне самой, раззадорить, так что я готова была изнасиловать его и спокойно напомнить, что мы приехали, пора ужинать.
К чертям ужин! - чуть не взвыла я, но Энеску без слов вытолкал меня из машины и, обняв за талию, потащил в ресторан.
Ладно, - смирилась я и решила отомстить.
Конечно, Бройслав хотел усадить меня в углу зала спиной к выходу, лицом к себе и стене, что, бесспорно, была достойна внимания своей изысканной шелкографией, панно и канделябрами, но все же не настолько, чтобы я лицезрела ее полвечера. Поэтому я вильнула в сторону и плюхнулась в кресло почти посреди залы, заняв позицию с хорошим обзором на сто восемьдесят градусов, а при желании и на все триста шестьдесят. Энеску пришлось смириться.
Победа так себе, но с ним и эта мелочь приятна.
- Что будешь? - спросил меня, отвлекая от выискивания глазами по зале достойных внимания экземпляров - фишек, что я хотела расставить на этой игровой доске.
- Закажи что-нибудь легкое, - отмахнулась я, приметив одну особь. Подарок, не иначе: элегантно одетый мужчина не особо выделялся в общей массе таких же дорогих и презентабельных, но было в его уверенных манерах, прямом, вдумчивом взгляде что-то, что убеждало меня в трех вещах: мужчина принадлежал к типу сильных, классу позвоночных, что не гнутся и не ломаются, в отличие от класса бесхребетных, к тому же он явно скучал и так же явно был способен на поступок. И неважно от скуки или по характеру - это меня как раз волновало меньше всего.
И третье, что понравилось особенно - за его спиной, за соседним столиком сидели два примечательных человечка в униформе охранников, костюмах от одного портного и манерами качков из одного тренажерного зала и с колоритными физиономиями бультерьеров, необремененных особым интеллектом. Учитывая, что Бройслав тоже не один поужинать в элитный ресторан пришел, дядечка подходил мне по всем статьям, уравнивая своими мальчиками силы двух сторон.
Я томно глянула на него и села так, чтобы его взгляд не прошел мимо моих достоинств. Бройслав проследил за мной, покосился на предмет моего внимания и, получив от меня улыбку, насторожился, но вида не подал.
В тот момент я еще не понимала, что затеянная мной игра - не борьба, а развлечение для меня и Бройслава, и как прореагируют окружающие, что произойдет и как, не имело, по сути, значения, потому что наш с ним мирок, который уже имел место быть, как я его не отрицала, никого и ничего не пускал за свои границы. Что бы ни было - было всего лишь приложением к нам, которое мы использовали по мере надобности и не вопреки друг другу, а пользы для. Это я поняла позже, а тогда искренне думала, что посягаю, пользуя подручные средства на страшащие меня отношения, слишком приятные для меня, сладкие и сладостные, те, о которых можно лишь мечтать, и потому пропасть в них не стоит труда. Я не верила, что это надолго, как не могла поверить, что это возможно. Любовь, тепло, понимание, как не манили меня, не укладывались в голове и противоречили опыту, а между тем я уже чувствовала себя защищенной, укрытой надежно от любых посягательств. Неодинокой и безнаказанной, чтобы я не совершила.
Правила игры, что я установила, были негласно и безоговорочно приняты Бройславом. Как человек сильный он не мог не пойти на рискованные развлечения и, понятно, не боялся любых поворотов событий, но подозреваю, что он, как и я, много не знал о себе и теперь пребывал в той стадии растерянности и любопытства одновременно, в какой пребывает дитя, изучая незнакомый ему предмет. Стандартные схемы поведения были сломаны, и свобода манила своей новизной, но и вскрывала глубинные черты характера, что за ненадобностью мирно дремали в нем много лет.
Я цепко держала в поле своего внимания и Бройслава, и того дядечку, не забывая улыбаться одному и поддерживать беседу с другим. Энеску то и дело сбивался, замыкался, косясь на мужчину за соседним столиком и на меня, все активнее флиртующую с ним. Мне было интересно, что он будет делать, и даже наметила три линии, по которым пошел бы среднестатистический самец: увел бы меня с поля зрения соперника или вывернулся из себя, переключая внимание на собственную персону, обиделся и начал покусывать. Бройслав пошел другим путем - решил взять себя в руки и сохранить видимость спокойствия. Он не вредничал, не спешил поужинать и увести меня, не настырничал с вопросами, не менял темы как перчатки, не лез с назойливым вниманием, давая мне право решать самой, с кем я здесь и зачем. Но в какой-то момент не выдержал, сорвался на мелкий белее унижающий его, чем оппонента, укус:
- Не знал, что тебе нравятся пингвины, - и резко ретировался в туалетную комнату, видно, чтобы побыть наедине с собой и сложить файлы.
Я усмехнулась: брешь в спокойствии пробита, осталось ее расширить и нашпиговать взрывчаткой - довести до пика эмоционального накала, в котором разум уже не котируется.
"Пингвин" улыбнулся мне щедро и открыто и жестом пригласил за свой столик.
Вообще-то я привыкла, что дичь приходит ко мне, а не я к ней, но в данной ситуации его приглашение хоть и дурно пахло, было мне на руку. Я представила лицо Бройслава, что, вернувшись, не застанет меня на месте и порхнула к дядечке.
- Печи Иво, - галантно представился он, поцеловав мне руку.
- Агнея, - благосклонно взмахнув ресницами, ответила я, мысленно добавив: Барто.
- жrЭlЖk, hogy megismerkedtЭnk, fiatalasszony.
Воистину не знаешь, где найдешь, где потеряешь - венгерский не мой конек и препятствие к общению подобного рода я встретить не ожидала.
- Beszel magyarul?
Спросил мужчина, видя мое замешательство.
- Э-э-э…
- ?rti amit monodok?
- Noy
- Fiatalasszony beszel angolum?
- Oroszul.
- О-о! Мадам русская? - на ломаном русском спросил Иво. - Давно к нам?
- Всего пару дней.
- Успели побывать в Будапеште?
- Пока не было времени.
- Могу посодействовать с экскурсией. Советую посетить Буду. Незабываемые впечатления. Это исторический центр города, а Пешт вам, наверное, будет неинтересен, это торговый и деловой центр. Я могу сопровождать вас, показать и рассказать об уникальных исторических памятниках нашей столицы… Если, конечно, ваш спутник не будет против. Простите за бестактный вопрос: он ваш муж?
Ломаный, с сильнейшим акцентом, русский Иво был очарователен, я слушала его как песню и, чтобы не ломать взятые певцом нотки, поспешно отмахнулась от последнего вопроса, ответ на который сильно волновал венгра:
- Что вы? Случайный знакомый.
- У такой молодой красивой дамы должно быть много знакомых, - с пониманием кивнул он, чуть успокоившись.
- Мне нравится общаться. Здесь очень приятные люди, милые, вежливые.
- Венгрия - гостеприимная страна. Вы простите за мой интерес к вашему спутнику, но у нас не принято… как это?… Вмешиваться.
- Ничуть.
- Тогда я рад. Вы мне очень понравились, Агнэя, молодая дама ваших достоинств редко встретить. Я был бы счастлив… пригласить вас куда-нибудь. Помочь в вашем путешествии, чем смогу.
- Можете показать ваш город?
- О, да. Но он не мой. Я родился в Балашшадярмат. Сюда случай привел.
- Дела?
- Есть такое, - неопределенно повел плечами. - Я невежлив, увлекся и не спросил вас, что вам заказать?
- Коктейль.
- Сейчас, - подозвал жестом официанта, сообщил, что нужно, и вновь переключился на мою персону. Я же играла носком туфельки и ждала апогея знакомства с Иво - явления Бройслава. И даже заключила сделку сама с собой, что тот позеленеет от злости и ревности.
- Вежливо ли будет с моей стороны расспросить вас о вашей семье, ваших занятиях?
- Я служащая. Ничего примечательного…
Он так и подумал, окинув мой наряд оценивающим взглядом. Как раз рядовым служащим по карману.
- … мама, папа.
- Брат, сестра, дети?
- Нет. Сестер, братьев нет, детей тем более. Я не замужем.
- Были?
- Давно. И печально. А вы женаты? Простите, любопытно, как мне найти такое счастье, как вы? Сильного, уверенного в себе, галантного, умного мужчину.
- О-о, вы льстите мне, Агнея…
Конечно. Хоть с одним в точку попала - умный.
- Не умею, - кокетливо повела плечиком, скромно сложив руки на столе, и положила на них голову, бесхитростным и чуть восхищенным взглядом оглаживая фейс венгра. - Я удивительно прямолинейна. Многих тем и пугаю. Надеюсь, не вас?
- Нет, мне очень нравятся искренние отношения в беседе. Как вы смотрите на то, чтобы прогуляться со мной по местным достопримечательностям?
Кабакам и гостиницам, - уточнила я мысленно, уловив недвусмысленный взгляд мужчины, что мало уже обследовал безупречную красоту моих ног, но и залез вырез платья и взвесил другие достоинства.
- Разве в это время музеи еще работают?
- Нет, вы правы. Мы привыкли ложиться спать рано. Уже в десять вечера вы не встретите людей на улочках. Но кроме музеев есть немало интересных, прекрасных мест в округе. Красота пейзажа порой стоит любого исторического экспоната.
Я напустила мечтательности во взгляд и отправила его в сторону, словно уже мысленно мчалась смотреть красоты ночного городка.
- Агнея, - накрыл осторожно мою ладонь Иво. - Соглашайтесь. Я обещаю самые приятные впечатления от поездки.
Да кто бы сомневался!