Однако справедливости ради следовало признать: Дракон ничего не делает без веских причин. Где же еще проводить подобные опыты над двуногими, если не в густонаселенном постурбане? Человеческого материала сколько угодно, и суггесторы всегда под рукой.
Лось о чем-то пошептался с портье, тот дал знак, и через секунду к Наксе подскочил холуй, угодливо предложивший показать номер. Накса не удостоила его ответом и двинулась в глубь темного коридора.
Нужная ей дверь находилась за поворотом, в тупике. Но на самом деле тупик был кажущимся. Заложенное кирпичами окно в торцовой стене могло послужить запасным выходом. Все было продумано – и Накса еще не решила, хорошо это или плохо. Ей приходилось видеть более изощренные ловушки. Она постучала кулаком по кладке и поняла, что в крайнем случае проломит ее без особого труда.
Дверь номера была металлической, с вмятинами от пуль. На замки – ЛЮБЫЕ замки – мог понадеяться разве что мягкотелый придурок мит. Поэтому Накса даже не поинтересовалась ключами. Она распахнула дверь ударом ноги и остановилась на пороге.
Норка выглядела вполне сносно. Оконные проемы закрыты стальными ставнями. Мебель – старая и тяжелая рухлядь, которой, видимо, и пытался забаррикадировать дверь один из прежних постояльцев. Накса отметила про себя, что следов крови нигде не осталось. Коридорный позаботился о "чистоте". Все-таки это был дорогой номер. То, что деревянную мебель до сих пор не сожгли, говорило о многом.
В другой комнате без окон стояла огромная кровать, над изголовьем которой висел кованый металлический крест – слишком большой для деликатного символа угасающей веры и слишком маленький для садомазохистских забав. Кроме того, на полу были расставлены металлические миски с незажженными свечами.
Лось до пояса сунулся в черный зев камина, чтобы развести огонь.
– Лучше принеси мне чего-нибудь пожрать, – бросила Накса и уселась в кресло, развернувшись лицом к двери и положив на бедра Рэппер.
Она явилась в точку встречи вовремя и теперь ждала. Самого Дракона или его посланника – безразлично. В худшем случае она была готова встретить даже агентов супраменталов, которые охотились за нею добрый десяток лет. Накса догадывалась, что ее имя не стоит первым в их черном списке… но где-то близко, очень близко к его верхней части.
12. Снежный барс
Когда-то он был одним из лучших и внес немалый вклад в реализацию Программы. Он поставил на ноги троих, а ведь многим не удавалось сохранить даже единственного молочного детеныша. Он уступал только Дракону и Джамперу. Кое-кто утверждал, что и Локи был чуть быстрее. Проверить это уже невозможно. Судьбе и Теням не было угодно свести их в поединке.
В свое время Барс был настолько хорош, что ни один из его взрослых сыновей не пришел на родовое кладбище, чтобы уложить отца в лед. А теперь… Старший сын погиб от руки Вампира. Отпрысков осталось двое, и следы их потеряны. Может быть, они тоже мертвы или находятся слишком далеко, чтобы вызвать Барса на дуэль.
Он давно ни от кого не получал известий и всегда держал второй уровень закрытым. С некоторых пор он мечтал исчезнуть из мира, стать недосягаемым и освободиться от цепей смертельной игры, в которую был втянут с детства. Что это – старость? Да. Но Барс имел смелость полагать, что это еще и мудрость…
Ему нравилась полная самоизоляция и уединенная берлога, где никто не тревожил его долгие годы. Он не хотел бы видеть своих сыновей. И у него было предчувствие, что он их не увидит.
Возможно, он постепенно утрачивал необходимые навыки, зато приобрел бездну времени для размышлений. И он понял: что-то пошло не так еще до его рождения. В Программе имелся скрытый порок. Прогресса не было. Даже лучшие из суперов блуждали в замкнутом круге смертей, насилия и рождений.
Но Барсу казалось, что он вырвался из этого круга. Для этого надо было всего лишь уйти на покой. И чтобы его ОСТАВИЛИ в покое. Он стар. Рефлексы давно уже не те, что раньше. Он имел шанс прожить в своей берлоге еще несколько лет и умереть тогда, когда почувствует, что ресурсы организма истощились полностью.
С возрастом пришло то, чего нельзя познать в молодости ни умом, ни серцем. Это сомнительное "знание" – как плохая брага из перебродившего сока собственной жизни, отжатого безжалостным прессом времени. Она не проясняет ума, и от нее свинцом наливаются конечности; тем не менее она вливается в глотку независимо от желания. Единственное, чего он желал, это покоя.
У него появился досуг, странные для суперанимала мысли и свобода бездействия. Он был избавлен от необходимости ежесекундно выбирать между жертвенностью и убийством. Он научился смиряться с существованием неразрешимых тайн – в том числе в нем самом. Он хорошо спрятался. Он думал, что запертые уровни – это двери, от которых нет ключа.
Но, как оказалось, Дракон научился взламывать любые замки.
* * *
Барс добывал себе пищу в подземном бункере, где хранился стратегический запас. С некоторых пор он испытывал отвращение к убийству, предпочитая консервы сырому свежему мясу. Для супера это было верным признаком деградации, однако Барс открыл, что поиски своего истинного "я" могут скрасить тоскливую старость.
Кто же он? Вернее, в кого он постепенно превращался? Барс был все еще слишком силен и быстр для мита. И не способен на самопожертвование. Крайний индивидуализм завел его на голую вершину горы, на которой были только холод и бесцельность существования, зато никто не мешал. И путь отсюда один – в пропасть…
За свою жизнь Барс прикончил достаточно супраменталов, чтобы суметь отличить себя от представителей этой странной человеческой породы. Оставалось признать, что он – выродившийся суперанимал, генетическое недоразумение, не предусмотренное Программой. Но он был даже доволен таким раскладом. Это тем более позволяло ощутить свою непричастность и взглянуть со стороны на ту кровавую возню, которой самозабвенно предавались его бывшие соплеменники. Все были слепы, но Барс по крайней мере осознавал собственную слепоту.
Поэтому, когда он нашел посреди пустыни хорошо замаскированный бункер, доверху набитый всем необходимым для выживания, он счел это рукой судьбы. Судьба давала ему шанс измениться, обеспечив на долгие годы жратвой, одеждой, топливом и оружием. Он думал, что ему удалось выскользнуть из замкнутого круга. И несколько лет пребывал в этом приятном заблуждении.
В своем стремлении уединиться стареющий Барс забрался слишком далеко. Когда-то он предпринял самоубийственную попытку пересечь ледяную пустыню. Три месяца пути и почти непрерывных бурь… Ему никто не мешал, кроме стихии. Тут не было даже дегро. Вообще ничего живого.
Он оставил на маршруте трупы двенадцати собак. Еще четверых он съел сам, чтобы не сдохнуть от голода. Но он все равно сдох бы, если бы не наткнулся на бункер.
Сперва он думал, что стал жертвой предсмертной галлюцинации. У него и впрямь начались видения. В миражах он видел прошлое… Однако пища – это было нечто вещественное. И когда он запихнул себе в рот первый кусок, то понял, что прорвался к свободе.
Несмотря на то что он забрался в самую глубь пустыни, которую в периферийных постурбанах называли не иначе как Могила, Снежный Барс не изменил себе. Он пренебрег удобствами и устроил себе логово в паре километров от бункера. А также приготовил два ложных укрытия.
Возможно, кто-нибудь счел бы подобные меры предосторожности крайними и абсурдными. Но все эти годы старик ждал. Он ждал того, кто придет и притащит за собой его смерть, которая однажды отступилась от добычи. Мысли о смерти никогда не оставляли его надолго – иначе Барс не был бы суперанималом. И он готовился достойно встретить любую смерть – включая Ту, Что Приходит Сама По Себе.
Но все-таки лучше иметь Наследника…
Иногда ожидание пришельца казалось ему нелепым. Однако расслабляться не следовало. Ведь кто-то мог повторить то, что сумел сделать он. Зачем – другой вопрос. Жертвовать можно не только собаками…
В любом случае прошло уже слишком много времени, СЛЕД супера высох, и тропа исчезла.
13. Блокер
Дракон с отвращением вдохнул спертый и слишком теплый воздух. Вонючий коктейль… Это была не первая "экскурсия", и ему были знакомы запахи мегаполиса, которые действовали на обоняние, как действует на уши дичайшая какофония.
Мирок, в который он попал, на первый взгляд мог показаться даже уютным – если бы не яростный дневной свет, выжигающий зрачки. Поэтому Дракон предпочитал ночь. Хотя и днем он не испытывал особых неудобств. Во всяком случае, тут было полно жратвы. Так много, что охота (вздумай Дракон поохотиться) превратилась бы в бойню.
Но и бойня становилась излишней в условиях, когда все доступно: надо только протянуть руку и взять. Самки, деньги, транспорт, средства связи – никаких проблем. И супраменталы не путаются под ногами, разыгрывая свои дешевые спектакли в специально отведенных местах и в определенное время. Церковь – именно как называется здесь их балаган.
В общем, не самое худшее местечко из тех, которые он видел. А он видел многое. Он побывал даже там, где очень скоро сам превратился из охотника в дичь, и еле унес оттуда ноги…
Вот только здесь чересчур жарко и тесно. Чертовски тесно. Комфортабельное стойло для митов, в котором так легко преодолеваются примитивные искушения. Сытость, безопасность, удобства… А что дальше? Вырождение?
Дракон ощущал нечто подобное чесотке – будто тысячи насекомых копошились в шерсти на его теле, а под кожей закипала кровь. И не только потому, что он вспотел. Это был зуд, причина которого – чужеродная среда. У Дракона не возникло даже мысли задержаться здесь надолго или остаться навсегда. Он пробудет тут ни на секунду дольше, чем это окажется необходимым.
* * *
Блокер оторвал взгляд от монитора, поднял голову и перестал жевать.
Он мог похвастаться тем, что в свободное от работы время интересовался не только боксом и бейсболом. Минувшим вечером он посмотрел научно-популярный фильм об африканских горных гориллах. Поэтому ему не пришлось долго гадать, кого напоминает ему фигура, возникшая на парковочной площадке возле участка. Во всяком случае, парень точно не уступал самцу гориллы по габаритам.
Блокер не мог понять, откуда он взялся. Всего несколько секунд назад Блокер смотрел в ту сторону и никого не видел. Площадка была пуста, если не считать двух патрульных машин, которые стояли там уже пару часов с заглушенными двигателями.
Несмотря на то что изрядная часть улицы перед участком была ярко освещена, фигура неизвестного оставалась темной, будто постоянно находилась в узком коридоре тени, но этого просто не могло быть в скрещении лучей мощных прожекторов, которые били с четырех сторон.
Блокер считался неплохим дежурным. В большинстве случаев он правильно реагировал на те почти невероятные события, которые иногда происходили в огромной психушке с населением в шесть миллионов человек. По скромному мнению Блокера, город был раем для психов. Они плодились даже быстрее, чем их лечили… или убивали другие психи.
Блокер машинально бросил взгляд на хронометр в стальном корпусе и отметил про себя время: два часа шестнадцать минут пополуночи.
Когда он снова посмотрел на улицу, темный силуэт исчез. Зато что-то огромное и темное возникло возле двери. По ЭТУ сторону автоматической, бронированной, запертой двери…
С интуицией у Блокера тоже все было в полном порядке. В мозгу зазвенел предупреждающий сигнал, быстро сменившийся сиреной тревоги.
Блокер мгновенно подсчитал, сколько вооруженных коллег находится сейчас в участке, и на всякий случай потянулся к кобуре. Еще он успел подумать о том, что по сравнению с этим двуногим линкором самец гориллы отдыхает. Мысль была почти игривой и потому неуместной.
* * *
Дракон посмотрел на сидевшего перед ним задохлика.
Хватило одного беглого взгляда, чтобы понять главное. Человечек носил оружие. Он ОХРАНЯЛ стадо. Это ко многому обязывало и неизбежно накладывало отпечаток. Клеймо смертоносности и готовности умереть. Он взял на себя смелость ЗАЩИЩАТЬ митов от хищников. Значит, он был супером. Но что же это за мир, где такие вот недоноски считаются суперами?!
Возможно, у человечка были зачатки необходимых инстинктов – во всяком случае, он сразу же почуял опасность, исходящую от незнакомца. Но у него не было главного – СИЛЫ. Это подтверждало и другой вывод Дракона: цивилизованность одновременно означала мягкотелость. Тут прослеживалась неизбежная связь. Безопасность порождает расслабленность. Жизнь уже не кажется этим ублюдкам каждодневным вызовом, брошенным природой и другими тварями их способности держаться на плаву. Они не понимают, что каждая секунда жизни – это выстрел в упор, и каждая секунда чревата гибелью. А награда неоценима – всего лишь продолжение существования.
Но ЭТИ, должно быть, решили, что выжить легко. Надо только содержать целую армию вооруженных кретинов, которые будут охранять их всех – и никого в отдельности. Непростительная глупость!
Они спрятались за своей численностью. На фоне громадных толп смерть единиц – всего лишь мелкая неприятность, не угрожающая человеческому роду в целом. Однако Дракон успел заметить, что в этом мире бушующей и торжествующей пока жизни, который так отличался от его ледяной родины, подобная стратегия выживания была характерна для низших существ. Термиты, мелкие птицы, планктон…
Что ж, миты сами поставили себя на соответствующую ступеньку.
Дракон двинулся вперед. Визуальный эффект, который он называл "теневой воронкой", пропал за ненадобностью.
* * *
Как ни странно, Блокер успел подумать и вспомнить о многом. Время оказалось снисходительно к его заметавшимся мыслям, но не пощадило неуклюжее и тяжелое сооружение из мяса и костей, в которое внезапно превратилось тело. Блокер двигался слишком медленно – и, что самое худшее, он осознавал это.
Он понял, что совершил ошибку, решив стать полицейским. Он также ошибался, считая, что ему повезло. До этой минуты он тихо радовался своей спокойной работе. Он думал, что находится в безопасности – в отличие от патрульных и тех парней, которые рисковали шкурой, имея дело со всяким отребьем на улицах и в притонах. Но самую большую, непоправимую и трагическую ошибку он совершал всю свою сознательную жизнь – он не подготовился как следует к неповторимому и ужасному мгновению смерти.
Незнакомец олицетворял смерть. Это было так же верно, как если бы он был одет в балахон, пошитый из рваного савана, держал в руках нелепую и ржавую от крови косу, а вместо пышущего здоровьем бородатого рыла скалился череп. Блокер не увидел ничего подобного, когда незваный гость вышел из тени, – и тем не менее задница дежурного примерзла к стулу. Он увидел КЛЫКИ. И его конечности тоже сковало льдом.
Гора нависла над ним. Заслонила свет.
Незнакомец едва не задевал головой потолок. При этом он двигался совершенно бесшумно. Блокер ощутил мощное дыхание зверя…
Зверь был уже совсем близко. Одним своим присутствием он, казалось, раздвигал стены. Разрушал привычное пространство и хрупкую иллюзию безопасности, в которой пребывал Блокер. Тот почувствовал себя морской свинкой, брошенной в террариум. И стекло, отделявшее его от гибели, уже начало подниматься…
Это не значит, что одна рука Блокера не дернулась за пистолетом, а другая – к нужной кнопке на пульте. Но "горилла" будто попала сюда прямиком из фильма, прокручиваемого рывками, и во время очередного рывка все происходило в десятки раз быстрее, чем тянулась в восприятии Блокера резина реальности…
Последнее, что он ощутил, – это сверхзвуковой скачок уплотнения, который ударил его в лицо и разбил оба не успевших закрыться глаза. Они лопнули, словно наполненные водой шарики. Спустя неразличимое мгновение кулак, обернутый разогревающимся воздухом, проломил переносицу Блокера, и вместо лица появилась зияющая дыра с дымящимися краями.
Вряд ли кто-нибудь из экспертов сумел бы определить, каким образом нанесена смертельная рана. Тем более что в затылке жертвы образовалась вертикальная трещина, через которую выплеснулось вещество мозга. Это напоминало результат выстрела кумулятивным снарядом в металлический горшок – но лишь отчасти.
* * *
Кулак остался чистым. Ни капли крови… Все получилось даже проще, чем казалось вначале. Неудивительно, что эти кретины закончили самоуничтожением. И хотя в помещениях здешнего "убежища" находились еще как минимум восемь человек, Дракон уже понял, что достигнет цели без особых помех. Целью была, конечно, оружейная комната. Здешняя Алтарная Нора…
Он даже не посмотрел на мертвеца. Он чуял присутствие других "суперов", еще живых. Он использовал свой кулак еще раз, превратив пульт в груду смятого металла, и, не теряя ни минуты, двинулся на запах оружия…