Перевёртыш - Ирина Андронати 5 стр.

Из длинной кишки, по которой ушли "родственники", донеслось знакомое звяканье - скрипел жестяной каркас фонаря, трущийся о стекло при каждом шаге. Фокс на мгно­вение застыл в проеме, затем выхватил пер­вый попавшийся светильник из стенной ниши и, согнувшись, помчался к выходу. При его росте ему приходилось передвигаться почти на четвереньках.

Но и этот путь оказался перекрыт: со сту­ком распахнулись дощатые створки погре­ба. Кто-то из первой партии "гробовщиков" решил вернуться. Молдер кинулся обратно. Зал был еще пуст. Фокс сунул на место фо­нарь и головой вперед нырнул в нижнее от­крытое дупло глиняного дерева, сооруженного для выведения потомства. Ботинки удира­ющего чужака втянулись внутрь буквально за долю секунды до того, как из-за поворота показался мрачный субъект в черном пальто. В следующее мгновение из противоположно­го входа в зал появился второй - тот самый, который спугнул Молдера. Мужчины встре­тились как раз у дыры, где прятался Фокс. Он мог видеть обе облаченные в черное фи­гуры - примерно от колена до талии - и два покачивающихся фонаря.

- Брат Уилтон?

- Женщина вернулась.

- Где она?

- С братом Эндрю, в Главном доме.

- А остальные?

- Не остальные, а остальной. Его пока ищут.

Оба чернополых ушли тем коридором, ко­торый вел в глубь пещеры. Выход был свобо­ден. Но как раз в этот момент вертевшийся на месте Фокс, блуждая взглядом по белым неровным, словно дышащим, стенкам, обнаружил мирно лежащего покойника. Не было никаких сомнений, что это - тот самый здо­ровяк из столовой. В следующее мгновение сомнения появились. Да, тот самый здоровяк, обмазанный еще влажной глиной, наполови­ну вмурованный в белый монолит, обнажен­ный, вытянувшийся в том спокойном окосте­нении, которое недостижимо для живых тел. Но волосы его из тонких и курчавых стали гладкими и плотными; расчесанные на прямой пробор, они двумя ровными волнами охва­тывали голову. И лицо... Фокс наклонился ближе. Лицо мертвеца непостижимым обра­зом изменилось - оно стало нежнее, немного моложе, черты смягчились, морщины разгла­дились... Фокс нагнулся совсем близко. В этот момент мертвец открыл глаза.

Община "родственников"

Два месяца назад

Язычок керосиновой лампы дрожал и дер­гался, но Эндрю давно привык читать в по­стели при таком свете. Наверное, все осталь­ные в доме давно спали.

Опровергая промелькнувшую мысль, за­скрипела дверь. Запрет на незащищенные руки врос в него до мозга костей - Эндрю автоматически схватился за перчатки, лежа­щие на тумбочке у изголовья. Но чья-то ла­донь припечатала их к столешнице.

- Не надо, - тихо попросил Марти. - Я пришел попрощаться.

Он бросил на спинку кровати тряпку, ко­торую держал до того в левой руке:

- Нравится?

Это было легкое пестрое платье.

- Ты же понимаешь, я не могу уходить в таком рубище, - Марти мотнул головой в сторону черной одежды, аккуратно сложен­ной на табурете.

- М-марти... - чуть слышно проговорил он, подавившись на середине имени. Или проговорила- ведь хрупкая девушка с длинны­ми каштановыми волосами была реальностью, а нелюдимый юноша Эндрю - лишь упорст­вующим подсознанием.

Высокий парень опустился на колени, что­бы глаза обоих очутились на одном уровне.

- Ты можешь закричать, - сообщил он. - И я никуда не уйду.

Мужская рука легла поверх женской.

- Но разве ты не хочешь испытать это еще раз? Мы ведь теперь в противофазе. Это не так, как с человеком, но это лучше чем ничего, правда?

Община "родственников"

Третий день

Поздний вечер

- Вы сказали, что Марти - другой. - Скалли не позволяла парню отвлекаться, ее интересовал только убийца.

- Да, - взлохматив челку, он вскочил с кровати и отошел к окну.

- Чем он отличается от других?

- Меня могут изгнать! - отчаянно вы­крикнул он.

- Как он убивает? - Скалли говорила решительно и напористо, она была увере­на, что разгадка этого странного дела совсем близко. - Это как-то связано с церемонией сегодня в сарае?

Парень подавил тяжелый вздох. Он не должен, не должен, НЕ ДОЛЖЕН был этого делать, но соблазн был слишком силен. Мед­ленно, словно через силу, он подошел к Дэйне и взял ее за руку. Такая простая, такая нежная и почти ни к чему не обязывающая ласка: когда руки - всего лишь - сплета­ются в пожатии и мужчина - всего лишь - чуть заметным движением гладит руку жен­щины. Только почему так сильно кружится голова?

- Что вы делаете? - растерянно спроси­ла Дэйна...

Молдер сломя голову мчался по направ­лению к Главному дому, на ходу натягивая пальто. У забора рядом с домом он приоста­новился и шепотом позвал:

- Скалли!

Никто, естественно, не отозвался. Фокс беспомощно оглянулся. Дэйна бы­ла внутри. Где? Все окна темные, все, кро­ме единственного, смутно освещенного окна мансарды. Где же эти чертовы "родствен­ники"? Куда пошли? Когда они вернутся?

Фокс еще раз затравленно оглянулся и бро­сился на крыльцо.

Тяжелая мужская рука продолжала почти незаметную ласку. Скалли с трудом сдержи­вала сбивчивое дыхание. Ее пылающие гу­бы приоткрылись, огромные глаза блестели. Свободной рукой парень коснулся ее щеки, и это прикосновение одуряющей судорогой отозвалось во всем теле.

- Марти другой, - глухим голосом про­изнес он. - Мы все другие.

Он склонился к женщине, легко коснул­ся поцелуем уголка губ - Дэйна неволь­но застонала - и, не прерывая поцелуя, скользнул дальше - по щеке, к шее, к плечу.

- Нет, нет, - беспомощно проговорила Дэйна чуть слышным голосом. Она была уверена, что сказала это, но на самом деле она так ничего и не произнесла - не нахо­дя в себе сил не то что сопротивляться, а даже пошевелиться.

Парень уже обнимал ее, потом заставил отступить на шаг, и мужчина и женщина, как единое целое, рухнули на кровать.

Молдер взлетел по лестнице и затарабанил в дверь.

- Скалли! - приглушенно заорал он.

Ответа не последовало, и Фокс, не заду­мываясь, вышиб дверь.

И ворвался внутрь. Одним взглядом во­брал в себя всю эту голую белую комнату с темным пятном на широкой белой кровати - и заорал уже во весь голос:

- Слезь с нее! Прочь!

Времени выполнить приказ у парня, если честно, просто не было. Почти одновременно с воплем Молдер ухватил треклятого щенка за горло и за шиворот и рывком отбросил к стене.

Скалли лежала на кровати не шевелясь, полы плаща разбросаны в стороны, блузка полурасстегнута... но не больше. И, похоже, пребывала в беспамятстве.

Фокс поднял женщину за локти и выволок из комнаты.

Мальчишка остался стоять, судорожно вце­пившись в гнутый стальной прут спинки кро­вати.

На лестничной площадке Молдер поставил Дэйну на ноги. Стоять она могла. Но не боль­ше. И не слишком ровно. Фоксу приходилось очень тщательно следить, куда она шагает - на ступеньку или в проем между столбика­ми перил. Попутно он пытался привести в порядок ее одежду, но сведенные вместе полы плаща тут же распахивались снова, да и пу­говицы блузки никак не желали застегиваться сами. Скалли смотрела на напарника стеклянными широко раскрытыми глазами, механи­чески переставляла ноги. На вопросы не от­вечала. Самым внятным звуком, который ей удалось произнести, было: "Мн".

Они вывалились на крыльцо, Фокс в оче­редной раз стянул ее плащ у ворота...

И застыл. Вокруг плотным полукольцом стояли все обитатели деревушки.

На отекшем лице Дэйны не отразилось и тени понимания. Фокс с окаменевшей челюс­тью выдвинулся вперед, заслоняя беспомощ­ную женщину.

Из толпы вышла сестра Абигайль. Глаза ее гневно сверкали.

- Я же просила вас не вмешиваться!

Фокс автоматически кивнул - да, это прав­да. Просили. Все честно. Если вся толпа на­валится разом, оружие не поможет. Поэтому Молдер и не пытался за него хвататься. От фанатиков можно ждать всего, даже погребе­ния заживо в подземной рукотворной пещере под гимны собственного сочинения, но, черт возьми, должен же быть какой-то выход.

Он инстинктивно обнял Дэйну за плечи, прижал к себе. Скалли с грехом пополам сфокусировала глаза на сестре Абигайль. Две женщины какое-то время смотрели друг на друга - одна бессмысленно, вторая изучаю­ще и, пожалуй, даже сочувственно. Затем снова посмотрела на Молдера, и ярость вернулась. Лицо Абигайль исказилось, но боль­ше ни слова она не произнесла. Просто от­ступила в сторону. Повинуясь безмолвному приказу, толпа расступилась, образовав уз­кий проход. Фокс втянул ноздрями воздух. Их действительно отпускали. Подвоха не было. Он коротко кивнул в знак призна­тельности. И за руку повел Скалли прочь.

Подождав, пока чужаки пройдут мимо, "родственники", словно рой обугленных пчел, втянулись в леток Главного дома.

Когда они достаточно далеко отошли от этих психопатов, Фокс не нашел ничего луч­шего, как задать идиотский вопрос:

- Какого черта ты там делала?!

- Не знаю, - ответила Дэйна плохо повинующимися губами.

- Не знаешь? - Фокс, перепуганный и сбитый с толку, впервые в жизни устраивал семейную сцену. Отсутствие семейных отно­шений его не остановило.

- Не знаю,- повторила Дэйна, судорож­но сглотнула, вывернулась из рук Молдера и быстрым шагом направилась обратно.

Обалдевший Фокс зашагал следом, гото­вый перехватить ее, если окажется, что Скал­ли в приступе умопомрачения собирается вер­нуться. И, видимо от обалдения, умудрился задать второй подряд идиотский вопрос:

- С тобой все в порядке?

Ответом послужил мучительный горловой звук. Дэйна согнулась, и ее желудок вывер­нуло наизнанку.

Большинство " родственников " остались внизу, только сестра Абигайль и четверо старших братьев продолжали подниматься по ступенькам, стремительно и неумолимо. Дверь в комнату Эндрю была открыта нарас­пашку, а сам мальчишка по-прежнему стоял у стены. Он был очень бледен.

- Что ты скажешь, брат Эндрю, в свое оправдание? - голос сестры Абигайль был ледяным, как белая глиняная взвесь, застыв­шая на коже.

- Мне не надо оправдываться, - тихо, но твердо ответил он. - Все обеты испол­нены, кроме последнего. Мы должны воссо­единиться. Раньше я знал место, где оказался наш брат. Оно очень большое. Намного боль­ше, чем Стивстон. Теперь будет проще. Брата Мартина найдет эта женщина. А я найду ее.

Сестра Абигайль с силой втянула в себя воздух. Глаза ее сверкали. Юноша не отво­дил взгляда. Игра в "гляделки" грозила за­тянуться, поэтому Эндрю заговорил снова:

- Исход близок. Я должен срочно по­пасть в место, которое называют Германтаун. И мне понадобится помощь братьев.

Прошло еще несколько долгих, как молит­ва, секунд. Наконец сестра Абигайль шум­но выдохнула. Четверо за ее спиной рассла­бились.

- Хорошо, - сухо сказала она. Четверо, немного замешкавшись, вышли за дверь и затопали вниз по лестнице. Жен­щина не двигалась с места, дожидаясь, пока затихнут их шаги.

- Ты солгал в главном, - тихо произне­сла она. - Ты хотел согрешить.

- Это не имеет значения, - устало отве­тил Эндрю.

Глаза Абигайль снова полыхнули гневом. Однако угрюмый молодой человек уже ниче­го не боялся:

- Кто я такой, чтобы судить брата мо­его? Кто ты - чтобы судить меня?

- Ты Познающий.

- Да. - Он все еще не двигался. Только черная челка качнулась, закрыв на секунду его глаза. - И если ты без греха, ты кинешь камень. Но я не верю, что ты без греха. - Он помедлил. - Я знаю, - с нажимом вы­говорил юноша, - что это не так.

На этот раз долгое молчание нарушила женщина:

- Когда наш заблудший брат снова бу­дет с нами, наказание будет снято с тебя, Познающий.

- Ты уже сняла с меня наказание, стар­шая сестра. И это тоже не имеет значения. Я сделаю то, что должен.

- Ты сделаешь то, что должен, - после паузы отозвалась она и вышла.

Стивстон, штат Массачусетс

Третий день

Поздний вечер

Призрак остановился у придорожного кафе. Пока Дэйна приводила себя в порядок, он наскоро перекусил - понимая, что она сей­час на еду и смотреть не сможет, - потом взял два стаканчика кофе и вернулся в ма­шину. Скалли уже сидела на своем месте. Лицо по-прежнему было измученным и отек­шим, но, по крайней мере, его выражение стало осмысленным.

- Как ты себя чувствуешь? - спросил Молдер, сразу отводя взгляд в сторону.

- Лучше. - Она отхлебнула кофе, при­слушиваясь к ощущениям в желудке. Нет, позывы к рвоте прекратились. - Вообще-то, мне немножко неловко.

- Почему? - стараясь говорить совер­шенно нейтрально, отозвался Фокс. - Ведь ты же ничего не помнишь, правда?

- Ну, какие-то обрывки смутно помнятся...

- А почему ты не вышла оттуда раньше?

- Понимаешь, он сказал мне, что знает, кто убийца.

- Откуда ты знаешь, что убийца - это не он сам?

Скалли помолчала. Сейчас, опомнившись, она и сама отдавала себе отчет, что при нор­мальном расследовании брат Эндрю оказался бы в списке подозреваемых на первом месте. Но у нее была уважительная причина. Дэйна честно созналась:

- Я ему поверила.

Фокс внимательно посмотрел на бледное лицо - алые припухшие губы, сверкающие глаза, обведенные синими кругами, - тяже­ло вздохнул и отвернулся. "Пей кофе. Кофе пей, идиот, куда ты, спрашивается, смотрел, когда она разговаривала с этим треклятым щенком у магазина?"

Нарушила молчание Скалли:

- И что ты там видел в своем подвале?

- Этого, как его... брата Аарона. Похо­роненного в какой-то пещере. Там такая дыр­ка в стене из глины, наверно, вручную все лепили. Похороненного заживо.

- Откуда ты знаешь, что заживо?

- Потому что я был внутри. Рядом с ним. И лицо у него было другим. У него даже во­лосы стали женскими. Такое ощущение, что он изменялся чуть ли не у меня на глазах.

- Смена пола? Ты серьезно?

- Тогда вполне можно объяснить видео­запись, сделанную в гостинице.

- Ты что, хочешь сказать, что они не люди?

- Я знаю только то, что видел, Скалли. И я видел, как ты собиралась заняться черт знает чем черт знает с кем! - неожиданно для самого себя выпалил Фокс.

Дэйна сглотнула:

- Думаешь, он хотел меня убить? Молдер ответил не сразу:

- Может быть, убивает не он сам, а секс.

- Почему же они нас отпустили?

- Не знаю, - пожал плечами Молдер. Он действительно не знал.

Включил зажигание. И выключил, пото­му что зазвонил сотовый телефон.

- Молдер... Да-да... Где?.. Да... Воз­раст?.. Рост?.. Вес?.. Внешность?.. Пока нет. Мы выезжаем.

Он сунул телефон в карман и надолго за­стыл, глядя сквозь лобовое стекло.

- Еще одна жертва? - догадалась Скалли.

- Послушай, тебе не приходило... - Мол­дер замолчал, потом начал снова: - В се­рийных убийствах жертв, как правило, что-то объединяет. Внешнее сходство, напри­мер, да?

- У наших - ничего общего.

- Кроме одного: все мужчины - высо­кие и не толстые, все женщины - среднего роста и не слишком худые.

- Хорошенькое сходство! - фыркнула Дэйна.

- Скалли, в Мэриленде убийца ушел оде­тым в костюм жертвы.

- И что нам это дает?

- Ну, не знаю... Не может же он таскать с собой сменную одежду.

Она хотела возразить, но передумала.

- Молдер, что тебе сказали?

- Еще один труп. Женщина. Снова Мэ­риленд, Германтаун. Примерно восемьсот мет­ров от гостиницы "Бавария". Похоже, наш приятель остановился.

- Значит, это не он, - убежденно сказа­ла Скалли.

Молдер покосился вправо, вздохнул сквозь зубы и тронул машину с места.

Ночной клуб " Привет, Шизофрения!"

Германтаун, штат Мэриленд

Четвертый день

22:00

На балюстраде бара, полукольцом охваты­вавшей зал дискотеки, рослый стройный па­рень разговаривал по такому же, как у Молдера, сотовику:

- Нет, я вовсе не собирался тебя игно­рировать. Конечно, я тебя видел, но просто... я тебя не узнал. Подожди секундочку... - он чуть отвернул голову от трубки и корот­ко объяснил женщине, пытавшейся привлечь его внимание: - Прошу прощения, я разговариваю.

Женщина, даже не подумав обидеться, обошла его со спины и накрыла своей уз­кой рукой пальцы парня, нервно бараба­нившие по подлокотнику кресла. Через не­сколько секунд парень забыл о телефонной собеседнице, рука с трубкой невольно опус­тилась, и чуть слышный высокий голос на­прасно выкрикивал: "Майк! Майк, ты меня слышишь? Майк, чтоб тебя, куда ты про­пал..."

Парень осторожно, чтобы не разрушить лавиной нарастающее возбуждение, повер­нулся к незнакомке, потянулся ее поцело­вать, но она отступила, и он двинулся сле­дом, уже не думая ни о чем, кроме того, что его машина припаркована совсем недалеко, на углу квартала, и надо только добраться туда...

Перевертыш:

Марти прекрасно помнил, чем опасно пре­вращение из меньшего тела в большее. Пер­вый же полученный им урок был настолько болезненным, что не усвоить его было невоз­можно. Он ведь чуть не умер тогда, в лесу близ Стивстона. То, что было мешковатым платьем для женщины, превратилось в смер­тельную ловушку для мужчины. Грубая ткань легко выдержала напор раздавшегося внутри одежды тела. Он не мог шевелить руками, он едва мог дышать. Когда Эндрю нашел бра­та, тот уже посинел от удушья. Платье пришлось надрезать у ворота, зацепив кожу, ина­че не получалось. И возвращался Мартин в общину босиком, а Эндрю, который плел­ся следом, тихо шептал благодарственные мо­литвы: за то, что нашел, за то, что успел, за то, что на ногах у брата оказалась кожаная обувь, а не деревянная, которую пришлось бы состругивать...

Зато теперь перевертыш ни разу не ошиб­ся, выбирая игрушку. Угадать размер обуви, конечно, трудновато, но ошибка на размер-полтора - всего лишь мелкая временная не­приятность. До гостиничного номера можно и дохромать. Марти сразу решил для себя, что не будет зря шататься по улицам. Менять гостиницу раз в два дня - вполне достаточ­ная мера предосторожности. Вещей у него было немного: два комплекта одежды и обу­ви и кое-что на память. Тоски по общине перевертыш не испытывал, просто каждый раз, касаясь шершавого края простой белой чашки, он снова видел над собой низкий по­ристый свод и ощущал, как липкий холод охватывает его тело.

Это помогало сдерживаться. Вокруг все кишело соблазном.

Полицейский, дежуривший рядом с ноч­ным клубом имени шизофрении, наметан­ным глазом разглядел характерное шевеле­ние в салоне автомобиля. Посветил внутрь фонариком - так и есть: на откинутом назад водительском сиденье полулежал парень, ко­торого оседлала энергичная шалава с длин­ными волосами, зато в коротком, да еще за­дравшемся платьице.

- Замечательно! Молодцы, ребята. Ну-ка выходи из машины.

Девчонка выбралась наружу, одергивая одежду.

- Простите, офицер.

- И ты тоже выходи, - окликнул поли­цейский парня и снова осветил удлиненное лицо, обрамленное вьющимися каштановыми волосами. Лицо было, как это ни странно, не­знакомым.

- Профессионалка? - на всякий случай уточнил полицейский.

Из машины донесся хриплый крик, в ко­тором отчетливо слышалась боль.

- Что такое?