* * *
Ошарашенные люди метались по графскому парку - и не понимали ничего. Ни бомбы, ни снаряды не взрывались - но земля ходила под ногами, как палуба угодившего в шторм корабля. Перекрытия особняка стали рушиться через пару минут после начала катаклизма; вспыхнул пожар - никто его не тушил…
Команданте - голова торопливо перевязана, на парадном мундире кровь - пытался хоть как-то унять панику. Получалось плохо. Немецкий оберст остался внутри, под обломками - и многие испанцы тоже…
Погибших подсчитали утром. Оказалось их немногим менее сотни. Но дольше всего - шепотом, на ухо - толковали о странной смерти оберштурмбанфюрера Кранке. Он вышел из дымящихся руин спустя три часа после рассвета. Механически, как заводная игрушка, отшагал по прямой сотню шагов - ничего не замечая, никому не отвечая - упал и застыл неподвижно. Поспешившие на помощь врачи изумились: по их словам, шейные позвонки эсэсовца были сломаны много часов назад, и даже трупное окоченение успело пройти…
Трупы извлекали из завалов три дня. Нескольких человек недосчитались. О судьбе прикомандированного к оберштурмбанфюреру Кранке рядового Хосе Ибароса никто не вспомнил.
Глава 2
16 июня, понедельник, утро, день
1
Кравцов, как когда-то выражалась про него Лариса, ушел в трудоголический запой. Правда, раньше с ним такое случалось при создании собственных художественных текстов - а сейчас он работал с чужими и документальными, скачанными из Сети. Но состояние оказалось тем же, что и на финишном рывке при завершении повести или романа: времени не замечаешь, усталости тоже, сон и аппетит смущенно ретировались, - а прихотливо разрозненные до сего времени нити сюжета стягиваются, ложатся одна к одной, и все яснее, четче виден рисунок финала…
То же самое происходило и сейчас - но вместо финала романа из огромного количества разбросанных там и тут фактов и фактиков перед мысленным взором Кравцова складывался образ графини Юлии Павловны Самойловой.
Образ таинственной женщины, но - в том сомнений не возникало - плотно связанный с загадками "Графской Славянки". Причем с загадками как графского особняка, так и Спасовской церкви св. Екатерины-великомученницы.
Неужели никто не замечал? - недоумевал Кравцов. Неужели всем застилали глаза внешние события жизни графини, действительно на редкость яркой и эффектной? Первая "светская львица" в высшем российском обществе; любовница всемирно известного живописца Карла Брюллова - никак не скрывавшая эту связь; женщина, не побоявшаяся вступить в открытую конфронтацию с императором Николаем Первым - и двадцать лет побеждавшая в своей маленькой фронде… Наконец - для любителей желтых сенсаций - внебрачная дочь итальянского князя, формально считавшегося лишь ее дедом…
За ярким блеском этих фактов ни у кого не дошли руки проанализировать массу совпадений , устилавших жизненный путь графини… Совпадений как хронологических, так и фактологических.
Например: 25 января (по новому стилю 6 февраля) 1825 года Юлия Павловна вышла замуж за графа Николая Александровича Самойлова, флигель-адъютанта великого князя Николая Павловича. В качестве свадебного приданого получила от дедов-Скавронских "Графскую Славянку".
А уже в 1827 году разошлась с мужем, не разводясь. Между прочим, за эти два года произошло немало интересных событий: умер Александр Первый, отрекся от престола брат его Константин - и Николай Павлович неожиданно для всех и для себя самого оказался на престоле… Соответственно, его флигель-адъютант граф Самойлов, стал особой, весьма и весьма приближенной к трону. Никак не стоило с ним открыто и демонстративно расходиться и навлекать на себя длительную неприязнь императора…
Остыли чувства? Так, что графиня видеть не могла больше супруга? Но, извините, это не с опостылевшим мужем жить в однокомнатной "хрущевке". Что городской особняк Самойловых, что загородный, - размеры имели вполне достаточные. Можно было, сохраняя видимость брака, жить абсолютно раздельно - встречаясь раз в месяц на официально проводимых мероприятиях. Практика, широко практикуемая в те годы высшим светом…
Однако - разошлись публично. И в особняке, стоящем ныне в виде руин, граф Николай Самойлов не появлялся - строительство каменного дворца на месте былой деревянной усадьбы было затеяно спустя пару лет…
Вопрос: а зачем тогда Юлия Павловна Самойлова, урожденная фон дер Пален, вообще сходила замуж? Ведь уже не девочка была, двадцать три года (по другим источникам - двадцать пять). Значит, никак она не могла обвенчаться в результате первой девичьей влюбленности. Никаких намеков на добрачную беременность тоже нет…
Кравцов, складывавший в единую мозаику все новые факты, заподозрил: Юлия Павловна нуждалась в "Графской Славянке". И свадьба с графом Самойловым стала единственным способом получить имение от Скавронских, предков ее матери.
И еще один факт показался интересным в связи с этим браком. Вернее - одна дата. Буквально через день после венчания, 26 января (7 февраля) 1825 года в Симбирске умер известнейший мистик и мартинист Александр Федорович Лабзин, былой глава "Умирающего Сфинкса". Лабзин, некогда проявлявший большой интерес к Скавронским и "Славянке". Умер относительно молодым, не дожив до пятидесяти девяти лет… Случайное совпадение? Возможно…
Но другое совпадение дат, связанное уже с кончиной самой Юлии Павловны, Кравцов за случайность признать никак не мог. А именно: графиня умерла в 1875 году, в марте. А спустя три месяца церковь св. Екатерины-великомученицы в Графской Славянке была осквернена. В ночь на 19 июня 1875 года… Если допустить, что злоумышленники проникли в храм до полуночи, всё сходится на той же дате: 18 ИЮНЯ.
Из оскверненного храма исчезли две уникальные старинные иконы и большое количество драгоценностей. Подробностями сыска по данному делу официальный сайт Санкт-Петербургской митрополии не порадовал, лишь сообщил; золотую и серебряную утварь из Спасовской церкви - разрезанную и готовую к переплавке - обнаружили у некоего петербуржского серебряника Наума. Он же, Наум, сдал и поставщика: крестьянина Псковской губернии Ивана Гавриловича Передойко. Тот вину не признавал, изворачивался как мог - нашел, дескать, мешок в кустах… Не помогло - многие в Спасовке видели Ивана Передойко накануне вечером. Крестьянин Псковской губернии пошел на каторгу, так и не выдав местонахождение бесследно пропавших икон…
Кравцов откинулся на спинку стула, прикрыл уставшие от вглядывания в дисплей глаза. 18 июня… Опять 18 июня… И опять дело попахивает . Ему приходилось выстраивать достаточно детективных сюжетов, чтобы видеть все нестыковки судебного процесса, приведшего на каторгу Передойко И. Г. Почему для кражи он заявился в такую даль - в Спасовку? Не в город, где чужаку легко затеряться в многотысячном населении… Или в родной Псковской губернии храмы совсем обеднели? Почему выбрал для акции столь странное время - самый разгар белых ночей? В августовскую темень "пойти на дело" куда логичнее…
Возможно, свой срок Передойко и заслужил - в конце концов, потащил драгоценности к скупщику краденого именно он. Но Кравцов предполагал, что отнюдь не псковский крестьянин стал организатором и единственным исполнителем кражи… Кражи, состоявшейся в первое же 18 июня после смерти графини Самойловой.
Кто же вы такая, Юлия Павловна? В какую бесовщину ввязались в "Графской Славянке"? На чьей выступали стороне?
Ответов не было.
Зато у Кравцова появилась догадка о судьбе Спасовской церкви в дни Великой Отечественной. Сомнительную честь уничтожения дворца и штаба франкистов приписывали себе многие - и, судя по всему, действительно имели место несколько авиационных и артиллеристских налетов. А вот разрушение церкви не брал на себя никто: "пострадала в дни войны", и точка. Но, похоже, именно в один из артналетов снаряды как ножом срезали купола красавицы-церкви. Кравцов не сомневался, что произошло это именно в самую первую из названных в разных источниках дат. 18 июня…
…Запиликал мобильник. Кто бы это так поздно? - недоуменно подумал Кравцов. Потянулся за лежавшим на подоконнике телефоном - и понял, что уже совсем не поздно. Более того, уже и не рано. Высоко поднявшееся солнце перевалило через руины графского дворца. Называется - заработался…
2
Звонил Чагин.
- Долгонько работаете, Леонид Сергеевич, - сказал он после приветствия.
- А вы за окнами наблюдаете? - Подпустить в голос ехидство у Кравцова не получилось. Только сейчас он понял, насколько устал. - Или внутри камеру установили?
- Работа у нас такая… - не стал конкретизировать Чагин. - Но если к вам заявится гость , мои ребята успеют.
Попав "под колпак", возмущаться нечему, подумал Кравцов во второй раз за минувшие сутки. Интересно, что успеют пресловутые ребята, если в гости заявится, скажем, Сашок в мечом в руках? Всего лишь взять убийцу с поличным - над трупом безвинно зарубленного писателя? Не лежат же "ребята" в засаде под пинегинским "траходромом"? Так что расслабляться не стоит. А вот если кто-то постучит в дверь вагончика - отпирать надо с дробовиком в руках.
Не дождавшись ответа на последнюю свою реплику, Чагин продолжил:
- У меня для вас две новости.
- Хорошая и плохая? - снова попытался сыронизировать Кравцов.
- Скорее обе нейтральные. Во-первых, все экспертизы по убийству бизнесмена Ермакова закончены. Завтра тело выдают семье. И завтра же для организации похорон приезжает Наталья Васильевна, из… В общем, оттуда, где она до сих пор находилась. Вместе с детьми. Вы, кажется, хотели с ней увидеться?
- Я этого вам не говорил. Я просил обеспечить их безопасность.
- Подразумевали, Леонид Сергеевич, подразумевали… Так что примите информацию к сведению. Вторая новость: я получил ответ на свой запрос по старым делам Комитета - и всех его предшественников - связанным с "Графской Славянкой". По незакрытым делам. Думаю, приговоры многочисленным разоблаченным в округе троцкистам-вредителям вас не заинтересуют? В сухом остатке, по большому счету, остались две нераспутанных истории.
Оперативно, ничего не скажешь, подумал Кравцов. Две истории… И у бывшего гэбэшника Архивариуса - тоже две. Но тот поведал истории древние, дореволюционные…
- Первое дело, - продолжил Чагин, - это смерть в восемьдесят восьмом году Станислава Пинегина, известного в своем кругу "черного следопыта". За этими людьми традиционно приглядывала не милиция, но Контора - однако его убийство так до сих пор и не раскрыто. Я знаю, некоторые слухи дошли в свое время и до вас, частично вы в курсе дела, - но папочку с копиями кое-каких любопытных документов завезу для ознакомления при оказии. Оставить насовсем, извините, не смогу. И - имена проводивших расследование людей заменены не имеющими отношения к действительности псевдонимами. Даже в тех материалах, что получил я. Вы, надеюсь, понимаете причину…
- Понимаю… А второе дело?
- Вторым занимался еще Отдельный корпус жандармов… Предания старины далекой. Зато все имена - подлинные. Имейте в виду: в печать эта информация никогда не попадала. Если захотите использовать - эксклюзив ваш.
Вот оно что, подумал Кравцов. Похоже, все-таки нашлось пересечение с рассказом Архивариуса.
Он ошибся. Потому что Чагин сказал:
- Дело касается исчезновения жандармского офицера Дибича, который как раз в "Графской Славянке" вел…
- П-повторите еще раз фамилию, - перебил Кравцов, чувствуя, что губы деревенеют, с трудом выговаривают звуки.
- Отдельного корпуса жандармов штабс-ротмистр Иван Ильич Дибич, - с легким удивлением повторил Чагин, явно зачитав по бумаге. - Но известному в те времена графу Дибичу он не приходился родственником…
Он говорил еще и еще: о знаменитом провокаторе Шервуде-Верном, о его доносе на графиню Самойлову, о том, что расследование ни в малейшей мере не подтвердило выдумок доносчика - однако в самом конце его загадочно и бесследно исчез жандармский офицер, занимавшийся делом…
Кравцов слушал вполуха. В голове билось одно: "Штабс-ротмистр Дибич… Штабс-ротмистр Дибич…"
Он сам потом не мог вспомнить, какими словами завершил разговор. Но как-то распрощался с Чагиным… И тут начал лихорадочно манипулировать "мышью", отыскивая файл, написанный минувшей ночью на полном автопилоте. Лишь через несколько секунд сообразил: тьфу, текст же остался на старом компьютере!
Торопливо включил, загрузил. Забегал глазами по строчкам.
Так и есть… Непонятно как родившийся на грани сна и яви рассказ содержал информацию об исчезновении именно штабс-ротмистра Дибича, и именно в подземельях неподалеку от "Графской Славянки", Об истинных обстоятельствах исчезновения…
Прочитав последнюю строчку текста: "И для Дибича всё закончилось", - Кравцов оказался уже не в силах чему-либо удивляться. Мозг упрямо отвергал возможность любых размышлений на любую тему.
Господин писатель повалился на койку - не раздеваясь, не выключив компьютеры. И немедленно уснул.
3
Чагин не любил откладывать обещанное в долгий ящик. Но еще меньше любил проводить неподготовленные операции.
Подготовка заняла почти сутки. Почти сутки - и днем, и ночью - оснащенные самой суперсовременной техникой люди вели наблюдение за участком Шляпниковых, пытаясь собрать побольше информации о тамошнем подземном обитателе.
Особым успехом их старания не увенчались. Псевдокрот не желал никак себя проявлять. Или затаился, или убрался восвояси…
Впрочем, вторая версия отпала после попытки активной разведки, проведенной сегодня утром. Посланный в пресловутую разведку сотрудник неторопливо прошелся по Шляпниковскому прогону, вдоль самого забора. Постоял у калитки. Вернулся обратно.
И вскоре Чагин, сидя в напичканном аппаратурой микроавтобусе, несколько раз прокрутил пленку, заснятую посредством мощнейшего объектива. "Крот" никуда не делся. Параллельно шагавшему человеку - и с той же скоростью - с другой стороны забора двигался, прирастая, земляной валик. Когда оперативник остановился - тут же прекратилось и движение землеройного существа. Рядом с калиткой стал расти, набухать земляной холмик - и опал, когда разведчик пошагал обратно. Провожать незваного гостя подземный житель не стал. И над поверхностью земли ни единая часть его тела так и не показалась…
Вот и все результаты. Негусто. Но главное было ясно - неведомая зверюшка никуда не делась. И незамедлительно реагирует на попытки вторжения на "свою" территорию. Причем избирательно: на родителей Шляпникова, порой выходивших в огород, - никакой реакции.
Больше ничего о будущем противнике Чагин не знал - хотя успел проконсультироваться с биологами. У него оставалась слабая надежда: может быть, здесь в прямом смысле окопалось нечто , хорошо известное в иных местах, - и непонятно каким образом занесенное в наши широты? Ну скажем, какой-нибудь гигантский и хищный земляной червяк из Экваториальной Африки… Или саблезубая бразильская землеройка, имеющая привычку охотиться на своих жертв при помощи длинного и гибкого хвоста.
Биологи разочаровали. Информации о похожих тварях у них не было… Один из деятелей науки посоветовал обратиться к криптозоологам - но седоголовый не стал терять на тех время. Чудакам, ищущим снежных людей и доживших до наших дней динозавров, Чагин не доверял.
К схватке с неведомым подготовились по всем правилам оперативного искусства. Помимо наблюдения и разведки, провели операцию прикрытия: Шляпниковых-старших с подачи Чагина вновь вызвали на длительный допрос в РУВД, из двух соседних домов и из дома напротив были под благовидными предлогами удалены обитатели. Мало ли что…
Но в остальном операцию Чагин никак не маскировал, - украдкой что-то делающие люди вызывают куда больше подозрений. Наоборот, во всех действиях приехавшей в Спасовку команды просматривалась некая демонстративность. Используемый транспорт был раскрашен в яркие красно-оранжевые цвета и украшен надписями "АВАРИЙНАЯ". Оперативники облачились в не менее яркие оранжевые комбинезоны, лишь седоголовый остался в камуфляже. Для досужих зевак заготовили легенду об обнаруженном подземном источнике радиации. Чагин был уверен, что такая информация немедленно заставит испариться всех любопытствующих. Людям свойственно опасаться радиации, - смертельной и невидимой, - куда больше, чем пожаров, коротких замыканий и взрывов бытового газа.
…Три громоздкие и неуклюжие фигуры неторопливо расхаживали по участку. Этих трех бойцов защищали спецкостюмы, используемые специалистами по разминированию, - и позволяющие выжить в непосредственной близости от взорвавшегося устройства изрядного тротилового эквивалента. Более совершенных индивидуальных средств защиты на сегодняшний день не существовало.
Чагин надеялся, что и неведомой твари они станут не по зубам. Или не по щупальцам…
Остальные бойцы расположились по периметру участка. Опустились на одно колено - дабы с улицы не было видно оружие - и чутко фиксировали взглядами и стволами помповушек любое движение почвы. Вернее, пытались фиксировать. Ибо подземный житель никак себя не проявлял.
Через полчаса стало ясно - приманка не сработала. Выманить тварь на поверхность и изрешетить картечью не удается.
Седоголовый, собственно, и не ожидал быстрой победы. В конце концов, и к нему, и к писателю "крот" приближался, когда они пребывали в одиночестве. Короткий приказ по рации - и двое оперативников, напоминающих в своей амуниции не то водолазов, не то космонавтов, покинули участок. Но и на оставшегося никто не спешил покуситься…
Возможно, тварь чуяла подвох, определяя по шагам слишком большую для человека массу пришельца. Проверить эту версию можно было одним способом…
Доброволец нашелся быстро - подобная самоотверженность в "Рапире" вознаграждалась щедро. Налегке, походкой балерины пересек по диагонали участок, - настороженно поводя пистолетным стволом по сторонам. Потом прошелся еще раз, еще… Никакого результата.
Седоголовый нахмурился. Но в рукаве у него еще оставалась пара тузов.