Храм, относившийся к средневековому монастырю, сгорел около трехсот лет назад, однако стены монашеской обители уцелели, и теперь тут располагается оригинальнейшее кафе, аналог которому вы вряд ли где-либо встретите. Интерьер украшен классическими статуями, щеголяющими в противогазах времен Первой мировой войны из личной коллекции владельца заведения. Легенда гласит, что монастырский повар лишился рассудка и отравил всех обитателей монастыря гуляшом. Какое, по-вашему, тут фирменное блюдо? Конечно, ГУЛЯШ! Располагайтесь на бархатном диване и положите уставшие ноги на гроб. Вполне возможно, что черепа в шкафу за барной стойкой принадлежат убитым монахам. А может быть, и нет…
И последние полгода под арку то и дело совали нос любопытные бэкпекеры, жаждущие увидеть какое-нибудь мрачное проявление Праги, чтобы написать об этом на открытке домой.
Однако сегодня здесь было затишье. В углу супружеская пара иностранных туристов фотографировала своих детей, натянувших противогазы; у бара, сгорбившись, сидели несколько мужчин. Большинство столов - в виде гробов, - дополненных низкими диванчиками с бархатной обивкой, пустовали. Повсюду стояли римские статуи: боги и нимфы высотой в человеческий рост с отломанными руками и крыльями, а посреди зала высилась копия конной статуи Марка Аврелия с Капитолийского холма.
- Вот здорово, Мор свободен! - воскликнула Кэроу, направляясь к скульптуре.
Массивный император - в противогазе, как и его конь, - всегда напоминал Кэроу сеющего чуму первого всадника Апокалипсиса. Девочки любили столик в его тени - место хоть и уединенное, но с прекрасным обзором всего кафе сквозь конские ноги - удобно, если вдруг зайдет какая-нибудь интересная личность.
Они сбросили портфели и повесили пальто на каменные пальцы Марка Аврелия. За барной стойкой одноглазый владелец поднял руку, и они помахали в ответ.
Девочки приходили сюда вот уже в течение двух с половиной лет - с первого года обучения в лицее. Тогда им было всего по пятнадцать. Кэроу только что приехала в Прагу и никого здесь не знала. Чешский все еще оставлял во рту странный привкус незнакомой пряности. Этим языком она овладела совсем недавно, не обучаясь, а загадав желание, - в день рождения Бримстоун всегда пополнял ее коллекцию иностранных языков.
Раньше Кэроу училась в Англии, в школе-интернате, и хотя британским английским владела безупречно, все-таки больше пользовалась американским вариантом, на котором разговаривала в детстве, поэтому одноклассники считали ее американкой. Но это было не так. Она не принадлежала ни одной стране, все ее документы были поддельными. А единственный язык, который она выучила с рождения, к человеческим не относился.
Зузана была родом из Чески-Крумлова, очаровательного городка на юге Богемии, из старинной династии мастеровых, занимавшихся изготовлением марионеток. Ее старший брат поверг семью в шок, поступив на службу в армию, но сама Зузана жить не могла без кукол. Она и продолжила семейную традицию. Как и Кэроу, в лицее Зузана никого не знала, и так уж получилось, что в самом начале первого семестра им обеим поручили расписать стену в одной из местных начальных школ. Целую неделю по вечерам девочки рисовали, стоя на стремянках, а после работы стали захаживать в "Ядовитую кухню". Тогда и началась их дружба. Позже хозяин кафе попросил их разрисовать стены уборной скелетами в обмен на месяц бесплатных ужинов - он рассчитывал, что они не забудут дорогу сюда. Так и случилось - уже два года они оставались верны заведению.
Взяв по порции гуляша, девочки обсуждали выходку Каза, волосы в носу учителя химии (Зузана утверждала, что их можно заплести в косички) и идеи проектов на предстоящий семестр. Вскоре разговор плавно перешел к новому красавцу скрипачу в оркестре Пражского театра марионеток.
- У него есть девушка, - скорбно произнесла Зузана.
- С чего ты взяла?
- В перерывах он только и делает, что строчит эсэмэски.
- Ну и что? А вдруг он разоблачил преступника и шлет ему загадочные послания, чтобы вывести из себя, - предположила Кэроу.
- Ага, конечно. Как я сама не дотумкала?
- Я хочу сказать, почему сразу девушка? Могут быть и другие объяснения. В конце концов, давно ты стала такой застенчивой? Поговори с ним!
- И что я скажу? Прохлаждаемся, красавчик?
- Хотя бы.
Зузана фыркнула. В театре она работала ассистентом кукловода и незадолго до Рождества по уши втрескалась в скрипача. Обычно не стеснительная, девушка едва перебросилась с ним несколькими фразами.
- Наверное, он думает, что я маленькая, - жаловалась она. - Не представляешь, каково это - быть ростом с ребенка.
- С марионетку, - сказала Кэроу.
Никакого сочувствия к подруге по этому поводу она не испытывала. Миниатюрная Зузана казалась ей совершенством, она была как лесная фея, которую так и хочется посадить себе в карман. Впрочем, бешеная и кусачая фея.
- Да, очаровательная кукла Зузана! Посмотрите, как она танцует.
Зузана сделала ломаное движение руками, словно марионетка-балерина.
- Ух ты! - воскликнула Кэроу. - Вот что тебе нужно для проекта! Сделай огромного кукловода, а сама будешь марионеткой. Понимаешь? Кукольное представление наоборот. Такого ни у кого не было. Ты - кукла, танцующая на нитях, только на самом деле твои движения заставляют двигаться кукловода.
Зузана замерла. По выражению ее лица Кэроу поняла - подруга представляет себе картинку.
- Кукла будет просто громадная, - задумчиво произнесла она.
- Сделаю тебе макияж - не отличишь от игрушечной балерины.
- А как же ты? Идея ведь твоя.
- Дарю! Не хватало мне только мастерить огромную марионетку.
- Тогда спасибо. А для себя ты что-нибудь придумала?
Нет, не придумала.
В прошлом семестре на курсе костюмеров Кэроу соорудила крылья ангела. Оснастка, с помощью которой крылья крепились на спине, позволяла поднимать и опускать их. В полностью разложенном виде ее творение давало пышный размах в двенадцать футов. Она надела крылья, чтобы продемонстрировать Бримстоуну, но так и не добралась до него. В передней ее остановила Исса - добрейшая Исса! - и зашипела, раскрыв капюшон кобры:
- Ангел! Ну и кощунство! Сейчас же сними! О, милая девочка, не могу смотреть на тебя.
Такое поведение выглядело очень странно. Теперь крылья занимали целую стену над кроватью в крошечной квартирке Кэроу.
В текущем семестре ей нужна была тема для серии рисунков, но пока в голову ничего не приходило. Размышляя над тем, что бы такое придумать, Кэроу услышала перезвон колокольчиков у двери. В кафе вошли несколько человек, а за ними мелькнула стремительная тень, не ускользнувшая от взгляда девушки. По размерам и очертанию тень напоминала ворона.
Кишмиш!
Кэроу выпрямилась и посмотрела на подругу.
Увлекшись идеей кукольного представления, Зузана делала наброски в блокноте и едва откликнулась, когда Кэроу сообщила, что ей нужно ненадолго выйти.
Кэроу отправилась в уборную, тень последовала за ней, приземистая и незаметная.
Тело и клюв у посыльного Бримстоуна были как у ворона, крылья перепончатые, как у летучей мыши, а язык раздвоен. Он словно сошел с картины Иеронима Босха. Взяв из его лап записку, Кэроу заметила, что бумага проколота острыми, как ножи, когтями.
Чтобы прочитать послание, ей хватило двух секунд: "Срочное дело. Приходи".
- "Пожалуйста" от него не дождешься, - заметила она.
Существо по-вороньи наклонило голову, будто спрашивая: "Так идешь или нет?"
- Иду, иду, - буркнула Кэроу. - Можно подумать, я когда-то отказывалась.
Мгновение спустя она объявила Зузане, что ей пора.
- Уже? - удивилась Зузана. - А десерт?
На крышке гроба стояли две тарелки с яблочным штруделем и чай.
- Не могу, - с сожалением отозвалась Кэроу. - У меня поручение.
- Вечно ты со своими поручениями. Что такого срочного могло произойти?
Телефон Кэроу тоже лежал на крышке гроба, и Зузана поняла, что никто ей не звонил.
- Дела, - ответила Кэроу.
Приставать с расспросами Зузана не стала, по опыту зная - это бесполезно.
Кэроу всегда уезжала по делам. Иногда на несколько часов, но чаще пропадала сутками и возвращалась усталая и растрепанная. Могла вернуться бледной или загоревшей, хромой, со следом от укуса, а однажды приехала с температурой, которая никак не сбивалась, - выяснилось, что у девушки малярия.
- Где ты сподобилась подхватить тропическую болезнь? - вопрошала Зузана, на что Кэроу ответила:
- В трамвае, наверное. На днях одна старушка как чихнет прямо мне в лицо.
- Так малярией не заражаются.
- Знаю. Все равно было противно. Думаю, не купить ли мне мопед, чтобы не ездить на трамваях.
На этом разговор закончился. Дружить с Кэроу не означало знать о ней все.
- Ладно. Съем оба штруделя. Если растолстею, виновата будешь ты, - вздохнув, проворчала Зузана, а Кэроу направилась к выходу. Тень, похожая на воронью, скользнула в дверь перед ней.
5
Кое-где
Кишмиш взмыл в небо и исчез из виду. Кэроу с завистью смотрела вслед. Какой силы должно быть желание, думала она, чтобы получить дар летать? Куда большей, чем те, которые ей позволялось исполнять.
На скаппи Бримстоун не скупился - обновляй ожерелье из наполненных бусинами чайных чашек сколько душе угодно. За поручения он расплачивался с ней бронзовыми шингами. Шинг - монета чуть большего достоинства, чем скаппи. Кустистые брови Светлы - наглядный пример того, на что он способен. Удаление татуировки и синие волосы Кэроу - тоже. Но вот монету, которая могла сотворить настоящее волшебство, Кэроу так ни разу и не заполучила. Да ей бы и не удалось - это нужно заработать, а она хорошо знала, как люди зарабатывают исполнение желаний. В основном отстрелом животных, расхищением могил и убийствами.
Ах да, был еще один способ: особая форма членовредительства, для которой нужны плоскогубцы и отчаянная целеустремленность.
Все происходило совсем не так, как пишут в книжках. На перекрестках дорог странников не поджидали ведьмы, жаждущие отблагодарить за то, что те не отказались разделить с ними скромную трапезу. Джинны не вылетали из бутылок, и золотые рыбки не предлагали выкуп за свою жизнь. В мире существовало лишь одно место, где исполнялись людские желания: лавка Бримстоуна. И расплачивались здесь не золотом, не загадками или прочей сказочной чепухой и, уж конечно, не душами. Все было куда удивительнее.
Валютой были зубы.
Кэроу перешла через Карлов мост, села в трамвай и отправилась в Еврейский квартал, средневековое гетто, которое теперь со всех сторон теснили пышные, как торты, многоквартирные дома в стиле ар-нуво. У черного хода одного из них Кэроу остановилась. Простая металлическая дверь - ничего особенного. Если самой открыть ее со стороны улицы, окажешься в проплесневевшей прачечной. Но девушка постучала и стала ждать: когда дверь открывали изнутри, входящий попадал в совершенно другое место.
Дверь распахнулась. На пороге стояла Исса, словно сошедшая с рисунков из альбомов Кэроу, похожая на античную статуэтку богини-змеи.
- Здравствуй, дорогая.
- Здравствуй, - с нежностью ответила Кэроу и поцеловала ее в щеку. - Кишмиш вернулся?
- Да. Замерз как ледышка. Холодно у вас.
Исса - хранительница врат - провела Кэроу внутрь, закрыла дверь, и они вдвоем оказались в передней - помещении размером не больше чулана. Дверь, ведущая дальше, открывалась только в том случае, если входная дверь была плотно закрыта - как защитная крышка в вольере, что не дает птицам разлететься.
- Как прошел день, милая?
Змеи обвивали руки Иссы, кишели в ее волосах, а одна опоясывала тонкую талию, словно цепочка на исполнительнице танца живота. Перед тем как открыть внутреннюю дверь, каждому гостю надевали на шею змею - всем, кроме Кэроу, единственной из людей, кто входил в лавку без ошейника. Ей доверяли. В конце концов, она здесь выросла.
- Денек сегодня тот еще, - вздохнула Кэроу. - Каз такое вытворил! Представляешь, явился на урок рисования - натурщиком к нам устроился.
Исса, разумеется, не встречалась с Казом лично, но была знакома с ним заочно - по рисункам в альбомах, - как и он с ней. Только в отличие от Каза, который считал Иссу и ее совершенные груди плодом эротических фантазий Кэроу, она знала, что Каз действительно существует.
Они с Твигой и Ясри, как и друзья Кэроу из числа людей, обожали рассматривать ее альбомы, но подругой причине. Их интересовали сцены из обычной жизни: прячущиеся под зонтами туристы, куры на балконах жилых домов, играющие в парке дети. Иссу особенно привлекали обнаженные модели. Образ обычной человеческой фигуры, лишенной элементов других биологических видов, казался ей незавершенным. Рассматривая Кэроу, она то и дело заявляла: "По-моему, милая, оленьи рога тебе будут к лицу" или: "Из тебя получилась бы чудная змея", - словно предлагала попробовать сменить прическу или помаду.
Сейчас глаза Иссы яростно вспыхнули.
- Пришел в школу, говоришь? Мышиный паштет! Ты его нарисовала? Покажи!
В гневе ли, нет ли, она не упускала возможности взглянуть на обнаженного Каза.
Кэроу протянула альбом, который тут же раскрылся.
- Испортила самую интересную часть! - разочарованно проговорила Исса.
- Поверь, ничего выдающегося.
Исса прыснула, в это время со скрипом отворилась дверь, и Кэроу ступила через порог, как обычно при переходе ощутив едва уловимый приступ тошноты.
Она уже находилась не в Праге.
Раньше Кэроу жила в лавке Бримстоуна, но до сих пор не понимала, где она расположена. Знала только, что дверь в нее есть в любом месте мира. В детстве она часто старалась выпытать у Бримстоуна, где точно находится лавка, на что неизменно получала небрежно брошенное: "Кое-где".
Бримстоун не был любителем отвечать на вопросы.
Лавка, где бы она ни находилась, представляла собой помещение без окон с беспорядочным нагромождением полок. Наверное, так выглядит место, куда зубная фея складывает свою добычу - если, конечно, она приходит не только к людям. Ядовитые зубы гадюк, собачьи клыки, бороздчатые моляры слонов, длиннющие желтые резцы экзотических грызунов - все это было разложено по ящичкам, аптекарским шкафчикам, нанизано гирляндами на нити, свешивающиеся с крюков, и укупорено в сотни склянок, которые можно встряхивать как маракасы.
В тени изогнутого потолка мелькали крошечные существа, то и дело царапая миниатюрными коготками по каменному своду. Как и Кишмиш, малютки совмещали в себе черты разных животных: скорпионов и мышей, гекконов и крабов, жуков и крыс. В сырости водостоков сидели улитки с головами лягушек-быков, бесчисленные колибри с крыльями мотыльков бились о фонари, отчего те, поскрипывая медными цепями, раскачивались из стороны в сторону.
В углу, изогнув несуразно длинную шею, работал Твига: очищал и скреплял золотыми полосками зубы, чтобы нанизать на кетгут.
Из кухонного закутка, в котором полновластно хозяйничала Ясри, доносился звон посуды.
Слева за массивным дубовым столом восседал сам Бримстоун. Кишмиш примостился на своем обычном месте, на правом роге хозяина. На столе стояли лотки с зубами и ларчики с самоцветами. Бримстоун собирал из них ожерелье.
- Кэроу, - произнес он, не поднимая головы, - по-моему, я писал "срочное дело".
- Поэтому я и приехала срочно.
- Прошло уже… - он посмотрел на карманные часы, - сорок минут.
- Я была на другом конце города. Подари мне крылья - буду гонять быстрей Кишмиша. А лучше дай гавриэль.
Гавриэлем звалась вторая по могуществу монета желаний, с помощью которой можно заполучить способность летать.
Не отрываясь от работы, Бримстоун заметил:
- Сдается мне, летающая девушка в вашем городе незамеченной не останется.
- Нет ничего проще! - ответила Кэроу. - Два гавриэля - и я стану еще и невидимой.
Бримстоун поднял взгляд. В золотисто-желтых крокодильих глазах с вертикальными щелками зрачков веселья не наблюдалось. Кэроу знала: никаких гавриэлей он не даст. Она и не надеялась их получить, просто обвинения были несправедливы. Ведь она примчалась по первому требованию.
- Разве тебе можно доверить гавриэли? - спросил он.
- Конечно. Что за вопрос?
Она почувствовала на себе оценивающий взгляд. Бримстоун словно перебирал в уме ее прежние желания.
Иметь синие волосы: желание легкомысленное.
Избавиться от прыщей: желание глупое.
Чтобы свет выключался сам собой и не нужно было вставать с кровати: желание ленивое.
- Что-то бусы у тебя коротковаты. Выдался тяжелый день?
Рука Кэроу взметнулась вверх. Слишком поздно.
- Ничего от тебя не скроешь.
Без сомнений, старый черт точно знал, на что она потратила скаппи, и продолжил мысленное перечисление:
Устроить бывшему парню чесотку в интимном месте: желание мстительное.
- Такая мелочность тебя недостойна, Кэроу.
- Он заслужил, - бросила она, забыв о прежнем стыде. По словам Зузаны, за плохое поведение нужно наказывать, и Кэроу добавила: - Ты ведь не спрашиваешь своих поставщиков, что они собираются загадывать. Уверена, заставить человека чесаться - сущие пустяки по сравнению с их желаниями.
- Надеюсь, ты им не чета, - без затей ответил Бримстоун.
- Но поручиться не сможешь?
Поставщики зубов, заходившие в лавку, за редким исключением, представляли собой наисквернейшую часть человечества. Хоть у Бримстоуна и был небольшой круг давних помощников, которые не вызывали у девушки чувства омерзения (к примеру, старая торговка алмазами - несколько раз она даже выступала в роли бабушки, чтобы записать Кэроу в школу), в большинстве своем сюда являлись подлые, гнусные типы с запекшейся под ногтями кровью. Они убивали и калечили, в карманах носили клещи, чтобы рвать зубы у мертвецов, а иногда и у живых. Кэроу питала к ним отвращение, и, уж конечно, она была лучше их.
- Докажи - используй желания на добрые дела, - предложил Бримстоун.
- Тебе ли говорить о добрых делах! - рассердилась Кэроу и указала на ожерелье, которое он сжимал в гигантских когтистых руках: крокодильи зубы - скорее всего из Сомали, волчьи клыки, конские моляры и гематитовые бусины. - Интересно, сколько из-за тебя сегодня погибло животных. Не говоря уже о людях.