– Ну про черную свинью?
Аня очень не хотела поднимать эту тему, поэтому попыталась избежать ее:
– Ну и что? Подумаешь!
– Кто-то видел, как эта Сычиха в черную свинью превращалась.
– Маша, ну как ты можешь верить во все эти сказки?
– Но ведь мы с тобой, как раз вчера видели черную свинью. И ты и я. Разве не так? Ну скажи, не так?
– Так, – была вынуждена согласиться Аня.
– Ну вот. Я об этом и говорю. Ты еще сказала, что она пыталась тебя закопать.
– Ну может быть мне это только показалось, – неуверенно возразила Аня.
– А может это и есть Сычиха? – широко открыв глаза, прошептала Маша.
– Ну что ты такое говоришь? – жалобно прошептала в ответ Аня.
– А что? Старуха пропала. Никто ее мертвой не видел. Так это и не мудрено. Она в свинью превратилась, а обратно в человека не смогла. Вот теперь и ходит в свинячей шкуре. Как царевна лягушка.
– Этого не может быть, – сказала Аня, и голос ее стал уверен.
– Почему?
– Не может быть, просто потому, что не может быть. Вот и все!
Тут вернулся папа.
– Что такие хмурые?
– Да так, ничего.
– Носы повесили. Испугались что ли?
– Ничего мы не испугались.
– Может, вернемся домой в город?
– Ну, уж нет! – твердо заявили сестры.
– Ну и молодцы! – похвалил дочерей папа. – Это теперь наш дом. Никто нас отсюда не вытурит. Никакие шутники, и никакие инопланетяне. Разве не так?
– Так.
– А раз так, то и нечего горевать.
Он сел в машину и попытался ее завести.
И опять ничего не вышло. Папа раза три бегал к капоту, что-то там смотрел, поправлял, возвращался за руль, крутил ключ зажигания, но машина оставалась немая.
– Просто ума не приложу! – удивлялся отец.
Девочки тоже удивлялись. У папы никогда не было особых проблем с машиной. Он очень хорошо в ней разбирался и обычно любые поломки устранял довольно быстро. А тут…
– Ну-ка, Аня, сядь за руль, жми педаль газа и крути ключ, – велел он дочери, а сам опять что-то стал делать в двигателе.
Но и в этот раз ничего не выходило. Один раз, правда, раздался было какой-то уркающий звук, но не успели они обрадоваться, как он тут же прекратился и больше уже не повторялся.
– Чертовщина какая-то, – удивлялся отец. Аня и Маша переглянулись между собой, но промолчали. – придется толкать. Зовите маму.
Позвали маму, затем посадили Машу, как самую легкую, за руль и втроем с превеликим трудом вкатили шестерку во двор и поставили под навес. Затем сели на лавочке отдыхать.
– Да, – вздохнул папа, – потрудились на славу.
– Это точно, – согласилась мама.
– А я ни капельки не устала, – похвасталась Маша.
– Конечно! – засмеялась Аня. – Ты же сидела за рулем и не толкала. В следующий раз мы тебя тоже заставим толкать вместе со всеми.
– Не заставите.
– Это еще почему?
– Я еще маленькая.
Немного помолчали.
– Интересно, – вслух подумала Аня, – а обратно нам тоже придется толкать машину, когда мы домой соберемся.
– Ну, уж нет, – ответила мама. – Чините свою машину, или оставляйте ее здесь.
– Еще чего! – возмутился папа. – Как это можно оставить машину? Да я ее по винтикам переберу, а докопаюсь до неисправности и устраню ее.
– А если не устранишь? – вдруг испуганно сказала Маша.
– Тогда, мы ее трактором поднимем наверх, а потом найдем буксир. Но нашего верного друга мы не оставим. Разве не так, девчата?
– Конечно так, – согласились девчата.
– Проблему с машиной мы разрешили, конечно, не так как хотелось бы, но все же, – сказала тогда мама, – что будем делать?
– Дел много, – сказала папа.
– Конца и края не видно, – со вздохом добавила Аня.
– А я думаю, что мы должны отдохнуть, – уверенно заявила \Маша. – Ну сколько можно трудиться?
Все сразу оживились.
– А ведь верно! – воскликнул папа. – Разве мы сюда ехали трудиться, как рабы на плантациях? А где природа? Где живительные прогулки на свежем воздухе? Где купание в реке и гуляние по лесу? Я предлагаю прямо сейчас пойти на реку и искупаться. Погода великолепная. Вода наверное за день прогрелась, и в реке теперь настоящий рай. Как вам мое предложение?
– Класс! – восторженно завопили девочки. – Папа, ты гений!
– Я знаю, что я гений. Никогда в этом не сомневался. Только вот, что скажет мама?
– А что скажет мама? – тихо сказала мама. – Мама скажет, что она согласна, потому что тоже не прочь окунуться в прохладную воду.
– Ура!!! – закричали все трое, и папа и Аня и Маша.
Карпухины долго думать не стали, быстро собрались и отправились на реку, к которой вела тропинка, прямо от их калитки. Словно специально протоптанная для них.
Было четыре часа дня.
Как прекрасно летом на речке! Нет большего удовольствия, чем забежать в воду и поплыть, разгребая воду руками и отталкиваясь от нее ногами. Два часа прошли незаметно. Погода была прекрасная, солнышко ласковым, а вода в реке теплая, словно парное молоко. К тому же она обладает замечательным свойством. Когда купаешься в реке, то все проблемы, оставшиеся на суше забываются или становятся далекими и маловажными. И уж тем более не думаешь о всякой ерунде, которую наболтали местные малолетние жители.
Маша в свои десять лет плавать самостоятельно так и на научилась, поэтому плавала на надувном матрасе. Зато Аня плавала, как рыба. Она кругами курсировала вокруг сестры, а когда уставала, то отдыхала на ее матрасе. На берег девочки почти не вылезали. Напрасно мама кричала им, что они посинели, девочек из воды было не вытащить.
– Как ты думаешь, а русалки здесь водятся? – спросила сестру Маша, когда та в очередной раз схватилась за ее матрас.
– Водятся, – уверенно сказала Аня. – Целых две. Ты и я.
Они весело рассмеялись.
– Нет, а правда? – не отставала Маша. – или они только в море водятся?
– Если вспомнить того же Гоголя, – с важным видом сказала старшая сестра, – то русалки водятся даже в прудах и озерах. Так что в реках подавно. Знаешь, сколько здесь народу тонет. Особенно таких, которые не умеют плавать. Выплывут такие вот неумехи на надувном матрасе, а матрас возьми и лопни, воздух вышел, а пловец на дно, а там его уже встречают русалки и принимают в свои ряды.
Маше сразу стало холодно.
– Что ты меня пугаешь? – накинулась она на сестру.
– Но ведь ты сама ко мне пристала.
– Но я ведь не просила меня пугать. Вези меня теперь обратно на берег.
– Пожалуйста!
И Маша была доставлена на берег.
Больше никаких знаменательных событий во время купания не произошло. В седьмом часу мама дала команду одеваться, после чего Карпухины утомленные, но довольные отправились обратно домой. Впереди шли родители, за ними ковыляли дети.
– Вот увидишь, – сказала Маша, – сейчас придем и опять увидим какую-нибудь дурацкую надпись. Если уж местные мальчишки принялись шутить, то сразу они не успокоятся.
– А вот папа как надает им по шее, так они враз и перестанут, – отрезала Аня.
– Так они от папы спрячутся.
– Не спрячутся.
– Спрячутся. Что они, дураки?
– А по твоему нет?
– Конечно да!
Девочки громко расхохотались.
Машин прогноз не оправдался. Когда они пришли домой, то никакой надписи ни на машине, ни где-либо еще не было. Девочки даже слегка были разочарованны.
– Что же получается? – предположила Аня. – Все тайны закончились?
– Наверно да, – ответила Маша. – А признайся честно. Тебе ведь не хочется, чтобы это оказалось правдой?
– Что? Я тебя не понимаю.
– Все ты прекрасно понимаешь. Я говорю про старуху, которая ведьма. Ведь ты не хочешь, чтобы это было правдой, ну что она ведьма.
– Это все глупая деревенская чушь и суеверие! – отрезала Аня.
– А черная свинья? Ведь мы ее обе видели.
– Черная свинья? – Аня растерялась.
– Да черная свинья, которая пыталась тебя закопать.
– Это совпадение.
– Хорошо бы, если так.
На этом разговор прекратился. Надо было помогать маме готовить ужин. Печь топить не пришлось, потому что электричество теперь было, и папа принес плитку. Девочки почистили картошку, а пока она тушилась с мясом, нарезали огурцов и помидоров, сделали салат, а перед самым ужином папа достал две бутылки – одну с вином, другую с лимонадом.
– Надо отметить новоселье, – подмигнул он.
Ужин был великолепный. К тому же, пока женский пол занимался ужином, папа тоже не сидел без дела. Он слазил на крышу и установил телевизионную антенну, провел от нее провод в дом, поставил на стол походный телевизор, и уплетая ужин они все вместе смотрели мамин любимый сериал "Разочарованные и отчаявшиеся". В общем все было здорово.
Телевизор Карпухины смотрели почти до одиннадцати ночи, пока не почувствовали, что до смерти хотят спать. Быстро приготовили постели. Теперь у них были царские ложа. На кровать и диван положили выбитые и высушенные на солнце матрасы, на них постелили чистое белье, и легли раздетые. Только Аня наотрез отказалась ложиться головой к окну.
– Не нравится мне спать валетом, – заявила она.
– Тогда спи обычным способом, – согласился папа, выключая свет и проталкивая маму к стене.
– Как в средневековье, – сказала на это мама. – Родители и дети в одном помещении.
Маша ничего не сказала, потому что уже спала, папа тоже. Аня промолчала. Она не спала, потому что боялась уснуть. Почему-то она была уверена, что ночью ей опять присниться что-то страшное, как в прошлую ночь. Предыдущий сон вдруг совершенно неожиданно вспомнился во всех подробностях. Аня даже покрылась холодным потом от страха и стала глубоко дышать, чтобы успокоиться. Затем она стала слушать мирное дыхание родителей и сестры, смотреть на красный огонек на телевизоре, который, как ни странно ее успокоил. Дневная усталость сделала свое дело, и девочка заснула.
11
Наступило утро. С улицы в дом хлынули солнечные лучи и ворвались крики петухов. Аня проснулась, потянулась и вдруг поняла, что ночью ей ничего не приснилось. В смысле, ничего страшного. Она видела самые обыкновенные сны, в которых не было ничего страшного, и которые теперь стремительно забывались. Аня очень обрадовалась этому.
Девочка посмотрела на родительскую кровать – она была пуста. Значит, папа и мама уже встали. Наверно пошли умываться к новому рукомойнику, который вчера был куплен в магазине и прибит гвоздями к столбу. Тогда Аня посмотрела на сестру. Маша безмятежно спала, а к ее лицу коварно подкрадывался солнечный зайчик. Он явно намеревался разбудить девочку. Аня решила опередить его. Она осторожно вытянуло из подушки золотистое перышко, дотронулась им до Машиной щеки и повела его к губам. Маша недовольно сморщилась. Аня едва сдержалась, чтобы не прыснуть от смеха и повторила движение. Маша хлопнула ладошкой себя по щеке, как делают, когда прогоняют назойливую муху. "Муха" улетела, но через несколько секунд вернулась обратно, в этот раз на Машин лоб.
– Ну что такое? – пробормотала Маша, почесывая лоб. – Мамочка!
Аня не выдержала и все-таки прыснула. Маша с трудом открыла глаза и сделала обиженное лицо:
– Анька, это ты? Противная!
Старшая сестра расхохоталась от души.
– Противная! – взвизгнула Маша и кинулась на сестру с кулаками.
– Вставай, соня! – кричала Аня, закрываясь от разъяренной сестренки подушкой. – Царство божье проспишь!
– Я тебя! Я тебя! – Маша яростно колотила по Аниной подушке. – Я тебе тоже так сделаю.
Затем силы у нее кончились, и девочка обессилено свалилась на диван.
– Классно я тебя? – довольно спросила Аня, кладя обратно свою подушку.
– Я тебе тоже так сделаю! – весело ответила Маша.
– Сделаешь, – согласилась Аня и нежно поцеловала сестру в щеку, – если проснешься первая.
– Завтра же сделаю, – пообещала Маша и тоже обняла Аню.
Они валялись на диване и обсуждали, что будут делать сегодня. Решили уговорить родителей пойти в лес, затем после обеда в сад, а под вечер на реку.
Но тут пришла мама и с громким стуком поставила на пол ведро с водой.
– Проснулись? – радостно спросила она.
– Проснулись. Давно уже.
– А чего же не идете умываться?
– А мы решили пойти сегодня в лес. С вами, разумеется. А вечером на реку.
Мама улыбнулась:
– Думаю, что после леса на реку сил у вас уже не останется.
– Останется, еще как останется!
– Ну ладно, идите умываться.
Девочки выскочили из под одеяла, и поеживаясь от утренней прохлады, прямо в трусиках и майках побежали на улицу. Там они весело умылись, при чем, Маша плеснула на Аню водой, та заявила, что она сделала это нарочно и тоже плеснула.
– Я же не так много! – возмутилась Маша и плеснула на Аню снова.
– Ах так! – Аня не осталась в долгу.
В общем, они облили себя с головы до ног, чуть не лопнули при этом от смеха и когда вернулись в дом, мама чуть не упала в обморок, обругала дочерей неслухами и заставила переодеться.
В общем, день начался очень весело.
Таким же веселым оказался и завтрак.
– Ну и чудный мне сегодня сон приснился, – заявил папа, намазывая маслом кусок батона.
Девочки сразу навострили уши:
– Расскажи!
– Очень чудный сон, – повторил папа. – Никогда ничего подобного не видел.
– Ну, папа, не томи!
– Да что-то я его не особенно и помню.
– А ты вспомни! – потребовала Маша. – Закрой глаза, я всегда так делаю, когда хочу вспомнить то, что забыла и вспоминаю.
– Попробую, – согласился папа и послушно закрыл глаза. Поднес ко рту бутерброд, откусил его и задумчиво стал жевать. Жевал долго, потом проглотил прожеванное и откусил снова. Опять стал жевать. Казалось, что он полностью увлекся этим делом и уже ни о чем другом и не думает. Так он съел почти весь бутерброд.
Тут терпение у дочерей лопнуло и они закричали:
– Ну что вспомнил?
Папа вздрогнул:
– А, что? Ах, это вы? Чего я должен был вспомнить.
– Ну, свой сон!
– Ах, сон! – протянул папа и покачал головой. – Нет, не вспомнил.
И весело рассмеялся. Девочки поняли, что он так шутит над ними, и бросились на отца, схватили его и стали тормошить и дергать.
– Ах, ты такой-рассякой! А ну-ка сейчас же рассказывай нам свой сон!
– И правда, чего детей дразнишь, – вступилась за дочерей мама. – Рассказывай, если начал.
– Ладно! Ладно! – папа замахал руками. – Расскажу. Только отстаньте от меня.
Девочки с неохотой отстали от отца, вернулись на свои места и приготовились слушать.
– Значит так, – начал папа, – сниться мне, что вдруг я проснулся. Вокруг темнота, не видно ни души. Вообще ничего не видно. Главное, даже кнопка красная на телевизоре не горит. Очень я этому удивился. Что это такое, думаю. Неужели электричество отключилось, или телевизор сломался, или еще того хуже, кто-то в дом пролез и его утащил. Спрыгнул я на пол, подошел к столу, на ощупь главное, ведь не видно же ничего, а телевизора то и нет. Как не бывало. У меня сердце так в пятки и ушло. Ну, думаю, точно воры залезли. Но дальше еще смешнее. Вернулся я к кровати, и вдруг смотрю, а матери на ней нет. Куда подевалась, думаю? Подхожу к дивану, а вас там тоже нет.
Девочки слушали отца с открытыми ртами и расширенными от страха глазами. Даже мама и та замерла за столом. Карпухин главный, довольный таким вниманием продолжал:
– Тут мне совсем плохо стало. Стал я по дому метаться, как раненый зверь. Чуть не плачу. А что вы хотите, семью ведь потерял. Хоть и сон, а только прямо, как наяву. Выскочил я на улицу, смотрю и жигуля нашего тоже нет. Тут я немного успокоился. Понял, что не выдержали вы деревенской жизни и в город убежали. Очень я на вас за это обиделся. Брожу одинокий вдоль забора, и вдруг подходит ко мне старуха, страшная такая, ну точно Баба Яга. Зубами щелкает, рычит и прыгает. На меня значит, чтобы верхом усесться. Я ее с себя сбрасываю, а она снова прыгает. Я от нее, она за мной, ловкая, словно кошка, сильная. Я на нее кричу, гражданка, мол, что вы такое вытворяете, а она смеется, глазами сверкает и снова прыгает. Я значит убегаю. И страшно мне, просто жуть. Ночь ведь кругом. Луна светит. Очень все натурально. И вдруг я понял – старуха то меня к реке гонит, чтобы утопить в ней. Вот тут я и разозлился. Ах, ты дрянь такая! Сам на нее кинулся с кулаками и проснулся. Смотрю, дома лежу, рядом с родимой женой. Рядом на диване дочки сопят, телевизор на столе красной кнопкой мерцает. Только я час потом уснуть не мог. Так в душе жутко было. А ведь это, все ваши вчерашние байки, девчата. Про ведьму то.
Этими словами папа закончил рассказывать свой сон.
– Кошмар какой! – воскликнула мама. – Неужели такое может присниться?
– Приснилось, – ответил папа. – Да так, как будто все на самом деле было. У меня даже от воспоминаний об этом сне мурашки по коже бегут.
Аня и Маша молчали, только продолжали смотреть на отца большими от удивления глазами.
– Что притихли? – спросил их папа. – Испугались? Ну и напрасно. Это же сон! А во сне чего только может не привидиться. Если на все внимания обращать, то и жить не захочется.
– Папа, а ты веришь снам? – неожиданно спросила Аня.
– Нет.
– Совсем-совсем?
– Совсем не верю.
– А ты, мама?
– Что?
– Я спрашиваю, ты тоже не веришь снам?
Мама на мгновение задумалась.
– Вообще-то, смотря каким.
– Как это понять, смотря каким?
– Ну, разные сны бывают. Некоторые сбываются.
– Это какие же? – заинтересовались девочки.
– Ну, например, к болезням снится сырое мясо, или собака к встрече другу.
– А если снится свинья? – вдруг выпалила Аня.
– Свинья, это хорошо, это к богатству, – ответила мама.
– А если это черная свинья?
– Какая разница? – удивилась мама. – Свинья, она и есть свинья. А почему ты спрашиваешь?
– Да так, просто мне стало вдруг интересно.
Мама больше не спрашивала, потому что стала убирать со стола посуду. Зато Маша очень странно посмотрела на сестру и долго не отводила от нее взгляда.
– Ты чего смотришь так? – спросила с раздражением Аня.
– Мне надо тебя кое о чем спросить, – тихо сказала Маша. – Только не здесь. Давай выйдем на улицу.
Девочки вышли на крыльцо.
– Что ты хотела у меня спросить? – обратилась к сестре Аня.
Маша глянула ей прямо в глаза и серьезно спросила:
– Почему ты спрашивала про черную свинью?
– Да так просто. Захотела вот и спросила.
– Неправда!
– Что неправда?
– Ты не просто так спросила, – Маша итак разволновалась, что даже схватила Аню за руку. – Ты так сказала, потому что тебе приснилась черная свинья. Так самая. Так ведь?
– Ну, – Аня замялась, очень не хотелось ей признаваться, что свинья так ее напугала, что даже во сне приснилась, – может быть. А тебе то что?