Первой его мыслью было желание закрыть глаза. Настолько не вязалось то, что он увидел с тем, что было только что. Словно он оказался в музее. Все вокруг сверкало позолотой, на лепных потолках сверкали хрустальные люстры, под ногами лежал дорогой паркет. Кругом персидские ковры. А мебель была такая, что по сравнению с ней, та что продавалась в крутых магазинах, была просто дешевкой. И картины. В массивных золоченных рамах. Классические полотна, с обнаженными розовыми телами нимф и ангелов. Никаких рабочих в касках, никаких субботников с Лениным, ни доярок. Видимо членам Политбюро в подземной жизни надо было совсем другое, нежели воспоминания о великом эксперименте над страной и населяющими ее людьми.
Игорь пошел дальше. Обходя комнату за комнатой. Нет, это действительно было похоже на Эрмитаж. Картины же, скорее всего, взяты были из его запасников. Таксист даже забыл про Петровича. И вдруг он увидел его в полутемной коридоре. Не сразу до Игоря дошло, что дверью для коридора служила одна из картин Рубенса, отодвинутая в сторону. Игорь вошел в коридор и удивился красоте его стен. Они были необычные. Очень необычные. Сложенные из груд маленьких желтых кирпичиков. Очень красиво.
Замерший Петрович обернулся. Глаза у него были расширены. Рот открыт, по лицу катились крупные капельки пота. Он дрожал и тяжело дышал.
– Я знал, что оно здесь! – внезапно сказал он Игорю. – Где его еще можно так надежно спрятать? Швейцарские банки, это все ерунда! Все должно быть под рукой. Я обошел три объекта. Они оказались пусты. И вот…
Игорь ничего не понял из его болтовни, пока взгляд его не упал на стену и не уперся на выбитый на желтом боку кирпичика бывший герб и надпись "СССР" под ним. На остальных кирпичах были точно такие же. Он повернул голову в другую сторону и увидел на другой стене, где кирпичики были чуть другой формы и чуть помельче орлов расправивших крылья и гитлеровские кресты под ними. И тут до него дошло, что перед ним не стены, а сложенные в пирамиды золотые слитки. Тысячи слитков. Золото! Тонны золота. Ноги подкосились. Игорь протянул руку и хотел взять один слиток, чтобы лучше рассмотреть его. Он еще пока не верил своим глазам.
– Не трожь! – визгливым голосом закричал Петрович.
Игорь посмотрел на него и увидел, в руке у своего бывшего пассажира пистолет.
Таксист не стал ждать выстрела, повернулся и, пригнув голову, побежал. Грянул выстрел. Пуля провизжала над головой. И все вдруг вокруг замигало светом. Завыли сирены. За спиной загрохотал топот ног. Это бежал Петрович.
Игорь увидел, что дверь из коридора закрывается сверху вниз, словно пасть чудовища, которое хочет проглотить его и оставить навечно в своем золотом желудке. Таксист упал на пол и прокатился под дверью, когда ей до земли осталось сантиметров тридцать. Вставая с пола, он почувствовал, что тот весь мокрый. На полу плескалась вода. Он обернулся и увидел, что за спиной у него броня, которая уже никогда не допустит его до золота, которое она охраняет. За ней гремели выстрелы. Игорь понял, что это Петрович так выражает свое отчаяние. Что ж, он хотел золото? Он его получил. Игорь же хотел только одного – оказаться на твердой земле, чтобы под ногами не плескалась вода.
Он увидел, как медленно опускаются с потолка многочисленные стены брони. Таксист побежал со всей силы. Он бежал к своему родному такси, надеясь, что успеет. И он успел. Добежал до гаража и прыгнул в машину, завел двигатель и поехал вперед. Потом им овладело отчаяние, потому что впереди оказались ворота, и они были закрыты. А внизу под ногами уже была вода, которая доходила по щиколотку. Вдруг таксист увидел серый металлический щит, выскочил из машины, подбежал к нему. Он не верил, что получится, но все же дрожащими пальцами набрал шесть цифр своего дня рождения.
Ворота мучительно медленно открылись.
Дальше была гонка. Игорь не жалел машину и жал, что было мочи. Он боялся одного, что мотор вдруг заглохнет. Но машина не подвела. Даже, когда вода уже скрывала колеса на две трети, она ехала. А Игорь видел перед собой черную воду, мрак над которой еле рассеивал свет фар. Три раза он останавливался и бежал открывать ворота. Ему все казалось, что в этот раз они не откроются, потому что не может работать автоматика подземки в таких условиях, когда идет затопление. Но автоматика была советская, и она работала даже в этих условиях. И Игорь выехал наружу. Увидел солнечный свет и был им на время ослеплен. А когда через минуту открыл глаза и оглянулся, то увидел, что тоннель, из которого он только что выбрался, полон воды.
Игорь вышел из машины, открыл дверцу дуба и вернул плиту на место. После чего поехал в город. Больше работать в этот день ему не хотелось.
НЕЧИСТЬ
Игорь Фомин, водитель с двадцатилетним стажем уже собирался возвращаться в парк, когда растрепанный и чем-то взволнованный гражданин интеллигентного вида и в очках остановил его такси на перекрестке улиц Энгельса и Гагарина.
– В парк, – бросил ему в окошко Игорь.
– Тут ненадолго, шеф, – голос мужика умолял. – Проедемся по округе. Я собаку ищу. Двойная такса.
– Садись, – Игорь собак любил и уже несколько раз подумывал о том, чтобы завести какого-нибудь дога или ризеншнауцера. Он вдруг разделил проблему мужика и искренне захотел ему помочь. – Что с собакой?
– Я его вывел погулять, тут недалеко, – благодарным голосом начал рассказывать мужик, – я как раз напротив таксопарка живу, а он вдруг в эту сторону побежал.
– Какой породы пес?
– Эрдель.
– Понятно, – Игорь всезнающе кивнул головой, – эти частенько убегают. Характер у них легкомысленный. Так куда он побежал?
– Мне кажется, что он в этот квартал забежал. Во дворы.
– Тогда, давай, по дворам и пройдемся.
И Игорь повернул во двор дома, где раньше была биржа труда. Двор был темный, и хотя на столбе горел фонарь, мрак он не разгонял и лишь вызывал жалость и досаду своей беспомощностью. Фары пронзили тьму двумя лучами.
– Теперь смотри, – велел Игорь хозяину собаки, который и без того пялился во все стороны и крутил головой так, что она могла отвалиться.
И они стали ездить по кварталу и высматривать пропавшего кобеля. Дорожек тут было не мало. Они просто петляли, пронизывая пространство квартала своей сетью.
– Нерон! Нерон! Ко мне! – кричал через каждые две минуты в открытое окно хозяин. Голос у него был несчастный и все время срывался. Редкие прохожие шарахались, когда он обращался к ним:
– Собаку не видели? Рыжую.
Игорь ничего не говорил и не спрашивал. Он лишь внимательно смотрел по сторонам и еще внимательнее слушал. На он услышал то, что хотел. Где-то справа со стороны Центральной библиотеки слабо раздался собачий лай. Игорь направил машину туда.
– Не твой лает? – спросил хозяина.
– А, что? Я ничего не слышал. Пропал пес. Пропал. Медалист. А какая кровь! Какая кровь! Ведь чистых кровей пес. Сейчас таких и нет. Одни полукровки кругом.
– Не переживай, найдем твоего породистого. – Игорем овладел азарт. Он во что бы то ни стало захотел найти собаку.
Они добрались до гимназии номер два и свернули на улицу Энгельса. Стали подниматься.
– Что-то не видно, – пробормотал Игорь и тут же снова услышал лай. За спиной. Сразу остановил машину и вылез. – Слышишь?
– Нерон! – хозяин пса тоже вылез наружу. – Нерон!
Лай послышался за домом, у которого они стояли. Мужик сорвался с места и побежал во двор дома. Это был знаменитый дом. Дом номер двенадцать. В нем не горело ни одного окна, потому что больше в нем никто не жил. Ни в одной из восьмидесяти квартир. Несколько лет назад стены дома дали огромную, от крыши до земли, трещину по самому центру, и жильцов расселили по другим домам, а этот дом заколотили. Двери забили, окна первых этажей закрыли листами железа, чтобы никто не проник внутрь. И стоит теперь в самом центре города мертвый дом. С трещиной по обеим сторонам. Снести его, на это у городских властей денег нет. Вот он и стоит. И долго ли стоять будет?
Игорь бежать не стал. Быстро сел в машину и поехал за ним. Когда он повернул во двор, то фары машины осветили мужчину, который растерянно стоял как столб и смотрел на свою собаку, которая каталась по земле в борьбе с каким-то существом, которое очень отдаленно походило на человека.
"Бомж, – мелькнуло в голове у Игоря. – Нерон напал на бомжа. Ну теперь неприятностей не оберешься".
Когда свет фар облил борющихся, человек, которого рвала собака, весь в свисавших тряпках и ошметках видимо от шубы, оторвал от себя пса, тот отлетел на метр и распластался на снегу, а сам быстро пополз к подъезду заколоченного дома. Он полз не просто быстро, а стремительно. Как какой-нибудь гигантский таракан или паук. Через две секунды он исчез за сугробом, который намело над палисадником.
Игорь выскочил из машины и снова увидел "бомжа". Тот карабкался по стене дома. Да, да прямо по стене. И точно также быстро, как полз по земле. Такое зрелище можно назвать смешным, если видишь его в кино. Отец Федор из "Двенадцати стульев", например, в убыстренном темпе карабкается по отвесной скале. Но сейчас было не кино, и Игорь не смеялся. Он смотрел. Существо карабкалось все выше и выше. И Игорь понял, что оно поднимается прямо по трещине, которая разрывала стену дома. Где-то на уровне четвертого этажа, где трещина была самой широкой – ладони две, оно остановилось и стало протискиваться в нее. Через секунду на стене никого не было.
– Нерон, что с тобой? Нерон!
Игорь услышал бормотания, посмотрел на своего неожиданного пассажира и его собаку, и понял, что тот ничего не видел, кроме своего пса.
– Он ранен, у него кровь! – хозяин поднял на Игоря залитое слезами лицо. – Его надо к врачу. Он живет здесь недалеко. Я заплачу!
Игорь ничего не сказал, просто помог поднять собаку и положить ее на заднее сиденье. Пес почему-то оказался невероятно легким и дряблым. Как тряпка. Он жалобно смотрел на людей и видно было, что у него нет сил даже поскулить. Конечно Игорь подумал о том, что пес зальет кровью чехлы, но остановиться не смог. Потом успокоился, потому увидел, что хотя на груди у Нерона и впрямь кровь, но она не льет. Уже хорошо.
Потом они поехали к личному ветеринару Нерона. Он жил на улице Патриса Лулумбы. Хозяин вышел с Нероном на руках, и попросил Игоря пойти вперед. Когда Игорь позвонил в указанную квартиру, им открыл маленького роста мужчина с пышными черными усами, удивленно глянул на таксиста большими карими глазами, но потом увидел Нерона.
– Что случилось?
– Он умирает. На него напал какой-то бомж и кажется ударил ножом. Не знаю. Я не видел подробностей! – заговорил хозяин, в его голосе слышались истерические нотки.
Ветеринар взял Нерона на руки, и пес лизнул его в лицо, как старого и доброго знакомого. Глаза у врача широко открылись. И он ушел в комнату. Дверь на несколько секунд открылась, и Игорь с удивлением увидел настоящий ветеринарный кабинет.
Хозяин Нерона устало плюхнулся на диван и стал уныло раскачиваться из стороны в сторону. Игорь подумал, что надо уходить, но не ушел и сел рядом. Так они и сидели в зале перед выключенным телевизором.
Прошло минут пятнадцать, прежде чем ветеринар вышел к ним. Лицо у него было озабоченным, в глазах ясно читалось сильнейшее удивление.
– Почти полная потеря крови, – сказал он. – Нужно вливание. Причем прямо сейчас. Иначе будет поздно. У вас, Семен Павлович, какая группа крови? А, так вот значит как зовут хозяина Нерона.
– Вторая.
– Не подходит. Моя подойдет. Ваша нет. А у вас? – он вдруг обратился к Игорю. – У вас какая группа?
– Первая.
– Отлично. Резус?
– Положительный.
– Идите за мной.
И он ввел его в кабинет. В центре на металлическом столе лежал Нерон. Глаза у него почти затуманились. Пес уже ничего не видел. Ветеринар протянул Игорю белый халат:
– Наденьте это, и закатайте рукав. Не бойтесь, спидом не заражу. Здесь все стерильно.
Игорь молча и послушно выполнял все, что ему велел удивительный собачий доктор.
– А разве так можно? – только спросил он.
– Деваться все равно некуда. Впрочем, если вы возражаете…
– Ладно. Я не возражаю.
– Ну и отлично. Настанет время, все воздастся.
Ветеринар все делал очень быстро и умело. Казалось, что у него было четыре руки. Звенели инструменты, тянулись проводки капельниц, и вскоре, он воткнул Игорю в вену большую толстую иглу. От боли он чуть не закричал.
– Это для собак игла. Так что потерпите, голубчик.
Через полчаса Игорь, пошатываясь, вышел из кабинета. Теперь там отдавал Нерону свою кровь ветеринар. Рука в локте болела, но в голове было ясно как никогда. Игорю было радостно. Он только что увидел, как глаза собаки стали проясняться.
Таксист плюхнулся рядом с совсем скисшим Семеном Павловичем и произнес:
– Он сказал, что Нерон будет жить. Только восстанавливать его долго придется. Мы хоть и почти по литру дали, а этого все же мало. Ничего, заживет как на собаке.
И Игорь увидел как стали проясняться мутные глаза Семена Павловича…
Когда он рассказал всю эту историю своему другу Сереге Квасникову, тот естественно не поверил.
– Я же тебе говорю, что это был вампир! Самый настоящий, – стал убеждать его в правоте своих слов Игорь. – Я когда рядом с Нероном сидел, на его горле две ранки разглядел. Да и ветеринар сказал, что это скорее укус животного, чем ножевая рана.
– Тебе показалось.
– Спорим?
И тем же вечером они сели в засаду около двенадцатого дома. Спрятались на детской площадке под бетонной стеной, что окружала площадку с гаражами. У Квасникова в руках было ружье. Он был охотник и три раза из четырех попадал в десятку.
Долго никого не было. Два часа они просидели впустую, и Квасников изворчался. Впрочем только для виду. Под Игорь не выдержал и заснул. Ему даже что-то приснилось. Через какое-то время Квасников тычком в бок его разбудил:
– Выполз, гад.
Когда Игорь с трудом разлепил глаза, он увидел его. Существо медленно и осторожно ползло по стене. Квасников прицелился и выстрелил. Существо оторвалось от стены и с высоты четвертого этажа бесшумно упало в снег. Игорь и Квасников бросились к нему. То, что они увидели, поражало воображение.
Человек скрюченный как обезьяна, в остатках одежды, в которой с трудом угадывались костюм с галстуком и шуба, с острыми и волосатыми как у волка ушами смотрел на них горящими красным огнем глазами и скалил зубы. Два острых клыка белели в темноте. За спиной у монстра безвольно шуршали огромные перепончатые крылья.
– Быстрее! – прошептал Квасников.
Игорь вставил в дуло его ружья серебряный перстень, который недавно за бесценок купил у одного алкаша и все собирался собирался отдать жене. Квасников ткнул им прямо в грудь вампира и выстрелил во второй раз. Вампир разорвался как лопается воздушный шарик. Во все стороны брызнули фонтаны крови.
Игорь и Квасников под этот фонтан не попали и побежали к машине. Надо было смываться с места, где только что прозвучало два выстрела. Лишаться лицензии на охотничье ружье Серега не хотел.
НЕ ЗАПЛЫВАЙ ЗА БУЙКИ!!!
Каждое лето во время купания
на пляжах Чувашии тонет
300 человек.
(из статистических данных).
В субботу, когда у большинства людей выходной, он поднялся в шесть часов утра и начал готовиться к очередному рабочему дню. Сначала сделал зарядку: двадцать минут изнурительной работы с семикилограммовыми гантелями. Мышцы вздувались на теле, по могучему торсу ручьями стекал пот, и он наслаждался, глядя на себя в зеркало. Спасатель должен быть сильным. Очень сильным. Некоторые утопающие бывают очень крупными, и чтобы спасти их, нужно обладать не дюжиной силой. Ерунда, что под водой у человека нет веса. Веса может быть и нет, но руками и ногами он машет так, что может запросто утопить трех спасателей вместе с собой. И такие случаи бывали.
После зарядки он долго стоял под горячим душем. Он всегда делал воду почти кипятком, так что тело его становилось багрово-красным, после чего на полную мощь включал холодную воду и с наслаждением ощущал, как остывает разгоряченное тело. После душа долго растирал себя большим махровым полотенцем со смешным Микки Маусом, который весело подмигивал ему и здорово поднимал настроение.
Затем следовал завтрак. Никакого кофе, никакого чая. Сладкая простокваша, а потом большая тарелка горячего борща, яичница из трех яиц, поджаренная с двух сторон, и три булочки с маслом. Все это запивалось апельсиновым соком.
В семь утра он вышел из дома. Это был тридцатилетний спортивный мужчина, с широкими плечами, высокий и с короткой стрижкой. Похож на офицера военно-морского флота, каких показывают в фильмах и рекламных роликах. Темные очки придавали его облику некоторый шарм и заставляли на него оглядываться представительниц слабого пола в возрасте от четырнадцати до шестидесяти.
Сам он себя называл Спасателем. И очень гордился своим призванием. И он был уверен, что это его призвание.
Спасатель сел на троллейбус первого маршрута и встал на задней площадке. Показал кондукторше проездной билет и отвернулся к окну. Всю дорогу он, не отрываясь, смотрел на город, его улицы и дома, которые пробегали мимо и оставались позади. Это зрелище всегда успокаивало его. Особенно люди, которые спешили по своим делам. Спасатель любил людей. Он чувствовал свою ответственность за них, потому что он был Спасателем.
На конечной остановке он вышел. Было почти восемь часов. Он пошел в сторону городского пляжа. Погода была отличная, и день обещал напряженную работу.
Спасатель шел спокойным неторопливым шагом, словно старался растянуть то удовольствие, какое он всегда получал, когда шел на работу. Его обгоняли горожане, которые торопились на пляж. Пока их было очень немного, и дорога к храму была малолюдной. Час был еще совсем ранний. Буквально через час здесь повалят толпы желающих искупаться или позагорать. Спасатель давно заметил, что последних всегда намного больше. И он относился к ним по дружески, но достаточно равнодушно. Потому что их не от чего было спасать. Разве что от солнечного удара или обгорания. Но это уже было не в его компетенции. Он занимался только купальщиками. К ним он относился так, как наверно относится хороший учитель к своим ученикам. То есть почти с любовью.
Вот и пляж. Здесь уже был народ. Спасатель очень любил утренние часы. Это было самое благостное время. Утром сюда приходят только самые сознательные граждане, самые большие любители загара, те, кто знает, что лучшее время для загара с восьми до одиннадцати, и в воду мало кто шел. К тому же по старому убеждению считалось, что утром вода холодная. Но были и купальщики. Спасатель оглядел Волгу и очень внимательно посмотрел на тех, кто плавает. Опытным глазом спортсмена он сразу выделил нескольких человек, которые чувствуют себя в воде как рыбы и им скорее всего никогда не понадобятся его услуги. Бог с ними. Неопытных пловцов пока не было. Если и были, то они послушно плавали в положенной зоне и не пытались уйти за буйки.