Не зная, к чему клонит Мияшта, Андо решил промолчать.
– Я вдруг подумал, а что, если описание сцен в отчете полностью соответствуют реальным сценам, записанным на кассете? – когда Мияшта произносил эти слова, у него на лице было совершенно неуместное выражение умиротворенности.
Андо, кажется, начал понимать, что именно обеспокоило его приятеля. Что, если те образы, которые они представили себе, читая отчет Асакавы, полностью совпадают со случившимся? Возможно ли это?
– И если это так, то...
У Андо пересохло в горле. Обогрев, поддерживая в машине приятную температуру, нещадно сушил воздух.
– Ну... я думаю, прежде всего нам надо проверить, так ли это. А потом уже решать, что делать дальше.
– Ах вот в чем дело... Теперь понятно, зачем я тебе понадобился.
Андо понял, куда они едут. По сторонам шоссе замелькали указатели с надписями Южный Хаконэ и Атами – те самые места, которые так подробно описывались в отчете. Им с Мияштой предстояло сравнить реальные места с теми образами, которые возникли у них в голове во время прочтения отчета Асакавы. И, конечно же, чем больше участников, тем выше достоверность результатов: тот самый случай, когда одна голова хорошо, а две лучше. Сначала они с Мияштой осмотрятся, потом обсудят увиденное, после чего постараются сделать единственно верный вывод.
– Честно говоря, я решил не говорить тебе заранее, куда мы едем. Я хотел, чтобы ты судил непредвзято, понимаешь?
– Все будет в порядке, вот увидишь.
– Слушай, я забыл спросить. Ты ведь раньше ни разу не был в "Пасифик Лэнд"?
– Ни разу. А ты?
– Я даже не знал, что на земле существует место с таким названием.
Что ж, значит, ни один из них никогда не был в "Пасифик Лэнд", но стоило Асакаве закрыть глаза и он сразу же увидел мысленным взором маленькие домики – коттеджи "Пасифик Лэнд", рассыпанные тут и там по склону холма. Цепочка этих невероятных событий началась в одном из домиков на холме. В коттедже Б-4, под балконом которой сохранился старый колодец метров пять-шесть глубиной.
Двадцать пять лет назад в этот колодец кинули изнасилованную женщину и завалили сверху тяжелой плитой. Женщину звали Садако Ямамура. Колодец стал тем местом, в котором мстительная воля Садако объединилась с волей стремящегося к бесконечному размножению вируса оспы.
И именно к этому месту и вез его Мияшта.
* * *
Окутанная облаками гора Хаконэ осталась позади и справа – Мияшта поехал в Атами через Манадзуру. Если верить RING-файлам, то они должны были увидеть первые указатели на "Пасифик Лэнд" сразу же после того как миновали выезд из Атами на шоссе Нэккан. Именно по этому шоссе они и неслись сейчас на всей скорости.
До этого они никогда здесь не были. Однако Андо не покидало ощущение, что они едут по знакомым местам. По этому шоссе одиннадцатого сентября ехал в Южный Хаконэ Кадзуюки Асакава. Он ехал по этой горной дороге, не зная наверняка, что ждет его в коттедже Б-4, но предчувствуя опасность.
Они проехали выезд из Атами. Было около полудня. На небе ни облачка... А одиннадцатого сентября шел дождь, и Асакава включил дворники (Андо вспомнил, что читал об этом в отчете), которые затрудняли видимость. Поэтому ему приходилось напрягать глаза, чтобы разглядеть темную дорогу.
Время суток и погода значительно отличались от того, что описывал Асакава, но Андо настолько четко представлял себе тот вечер, как будто это были его собственные вспоминания. А вот и указатель на "Пасифик Лэнд". Белый стенд, на нем черные буквы – кажется, он его уже видел когда-то...
Мияшта, ни секунды не сомневаясь, свернул влево. Он как будто знал, куда ехать.
Дорога становилась все уже и взбиралась все выше, петляя между полей. Она была в ужасном состоянии. Даже не верилось, что по такой дороге можно доехать до современного туркомплекса. Буйно разросшийся дикий кустарник с неприятным звуком царапал стекла машины с обеих сторон. Чем выше они поднимались в гору, тем сильнее Андо овладевало беспокойство. Он мог поклясться, что никогда здесь раньше не был, но при этом чувствовал, что едет по этой дороге не первый раз. Самое настоящее дежавю.
– Ну как, припоминаешь здешние места? – тихо спросил он у Мияшты.
– Я как раз хотел задать тебе тот же самый вопрос.
Значит, Мияшта испытывает примерно то же самое. Разумеется, это было не первое дежавю в жизни Андо. Он и раньше иногда испытывал нечто похожее, но никогда это чувство не было таким сильным и никогда оно не длилось так долго!
Ощущение, что он уже был здесь, возрастало с каждой секундой. Андо знал, что еще немного, и они увидят главное здание туркомплекса – три этажа современной архитектуры с фасадом из черного стекла.
В какой-то момент дорога пошла по дуге, и им открылся вид на автостоянку и главное здание. Оно выглядело точно так, как Андо себе его представлял. Можно было, конечно, зайти в расположенный на первом этаже главного здания ресторан (Андо мысленно представил себе его устройство вплоть до самых мелких деталей), но только для того, чтобы перекусить – никаких дополнительных доказательств им не требовалось. Факт был налицо: прочитав отчет Асакавы, Андо и Мияшта представили себе "Пасифик Лэнд" именно таким, каким он был на самом деле.
2
Через несколько часов они выехали из "Пасифик Лэнд". Спустились по узкой дороге с горы, проехали Атами и Мандзуру и теперь двигались в сторону Одавары. Большую часть обратного пути они молчали, обдумывая то, что увидели в "Пасифик Лэнд".
Андо был настолько погружен в свои невеселые мысли, что даже ни разу не взглянул на прозрачно-призрачное зимнее море за окном. Перед его глазами, как наваждение, маячила одна и та же картина: домики, рассыпанные по склону холма и старый заброшенный колодец под балконом одного из них. Эту зыбкую картину, висевшую над морем, словно мираж, дополнял густой запах влажной земли.
Перед мысленным взором Андо возникло знакомое мужское лицо...
* * *
Туркомплекс "Пасифик Лэнд" располагался по обеим сторонам дороги, которая проходила между главным административным зданием и гостиницей. Теннисные корты, бассейн, гимнастический зал и аккуратные маленькие коттеджи – все это построено на наклонной плоскости. Спортивные сооружения располагались на довольно крутом горном склоне, а жилой комплекс раскинулся на склоне холма, полого спускающегося в небольшую долину. Жилой комплекс тянулся от Каннами до Нираямы. Стоя на обочине дороги, можно было видеть разбросанные тут и там многочисленные зеленые домики. Их белые крыши поблескивали в лучах холодного зимнего солнца. Этот пейзаж был до боли знаком обоим приятелям.
Они спустились по склону холма и подошли к коттеджу Б-4. Андо подергал за ручку, но дверь была заперта. Тогда они обошли дом, чтобы обследовать балкон. Присев на корточки, друзья увидели, что в боковой стенке не хватает нескольких досок. Им ли не знать, кто выломал эти доски.
Восемнадцатого октября Рюдзи и Асакава приехали сюда искать останки Садако. Рюдзи выломал пару досок в боковой стенке, и они с Асакавой полезли в темноту под деревянным балконом. Потом Асакава спустился по веревке в колодец и выкопал кости Садако Ямамура...
Представишь такое, и волосы дыбом встают.
Мияшта достал фонарь, который он захватил с собой из машины, и посветил под балконом.
Впереди, между двумя опорами, высились каменные стенки. Старый колодец. Поверх колодца лежала бетонная плита. Все совершенно так же, как написано в RING-файлах... Они нырнули в темноту под балконом.
Откровенно говоря, у Андо не было никакого желания залезать под балкон и заглядывать в этот колодец, совсем как в тот раз, когда он стоял у вентиляционной шахты, в которой была найдена мертвой Маи Такано, и не решался в нее заглянуть.
Молодая женщина по имени Садако Ямамура кончила свою жизнь на дне старого колодца, глядя в маленький круглый кусочек неба у себя над головой. Маи Такано испустила последний вздох на дне бетонной вентиляционной шахты. Одна умерла в колодце, на окраине горного санатория, другая – на крыше многоэтажного офисного здания, расположенного на побережье. Одна умерла среди молчаливого леса, среди переплетенных ветвей, перечеркнувших небо. Другая – на одной из прибрежных улиц, где ветер пахнет океаном, где между небом и ней не было никаких препятствий. Одна умерла в узком каменном цилиндре, глубоко-глубоко в земле, другая – в бетонной коробке, плывущей под самым небом. Разительные отличия во всем, что касалось внешней стороны двух этих смертей, делали особенно заметным их внутреннее сходство.
Сердце Андо бешено заколотилось. Он ненавидел этот спертый сырой воздух подполья. Ему было отвратительно ощущение мягкой, влажной земли между пальцами рук и под ногами. Запах плесени заполнил его ноздри, и он, сам того не заметив, перестал дышать, пока не почувствовал, что вот-вот задохнется...
* * *
В то время как Андо едва сдерживался, чтобы не убежать подальше от проклятой дыры, Мияшта пытался протиснуть свое рыхлое тело в узкое пространство между навесом балкона и землей. Андо заметил это и, испугавшись, что его приятель решил пройти весь путь до конца, включая погружение в колодец, злобно сказал:
– Слушай, не лезь ты туда. По-моему уже и так все ясно.
Мияшта нерешительно застыл в нелепой позе и после минутного замешательства начал пятиться назад:
– Ты абсолютно прав, – примирительно произнес он, отползая к выходу. Он еле двигался, прижатый сверху к земле дощатым полом.
Они действительно зашли слишком далеко. Какие еще им нужны доказательства?
Оказавшись снаружи, оба приятеля не могли надышаться свежим воздухом. Все было понятно без слов. Они убедились, что каждая деталь, описанная в отчете Асакавы, соответствовала действительности. Гипотеза была доказана: те образы, которые они представляли себе, когда читали RING-файлы, в точности совпадали с реальностью. Все было именно так, как описывалось в отчете. Каждая вещь – на своем месте. В результате процесса, именуемого "чтением", Андо и Мияшта "увидели" и "почувствовали" все, что описывалось в тексте. От запахов до тактильных ощущений. Они пережили все то, что пережил Асакава.
Но Мияшта все не унимался.
– Слушай, раз уж мы сюда притащились, давай навестим доктора Нагао. Все равно нам по дороге.
Сиротаро Нагао. Андо почти забыл имя, но прекрасно помнил лицо этого человека, хотя ни разу не встречался с ним. Он всего лишь прочитал отчет Асакавы, но этого было достаточно, чтобы запомнить приятное, моложавое лицо. Доктор выглядел гораздо моложе своих пятидесяти семи. У него была идеальная лысина, безупречные манеры и гладкая речь. Андо совершенно непонятным образом помнил даже голос доктора.
Двадцать с лишним лет назад на территории "Пасифик Лэнд" располагался туберкулезный санаторий. Сейчас у доктора Нагао была собственная клиника в Атами, но в молодости он работал в этом санатории. И как-то раз, когда Садако Ямамура приехала в Южный Хаконэ навестить своего больного отца, Сиротаро Нагао изнасиловал ее и сбросил в старый колодец. Именно этот человек был последним носителем вируса оспы в Японии.
В отчете Асакавы было написано: "На углу одной из выходящих к станции улочек стоял небольшой одноэтажный дом. Вывеска над входом гласила: "Хирургическая клиника Нагао"...". В клинике Рюдзи ловко запугал доктора, и тот довольно быстро признался в преступлении, совершенном около четверти века назад. И вот теперь Мияшта предлагал поехать и встретиться с доктором Нагао лично.
Но когда они подъехали, оказалось, что клиника закрыта. Занавеска, висящая на внутренней стороне стеклянной двери, была наглухо задернута. Конечно, частные практики вполне могут закрываться на уик-энд. Но было похоже на то, что клиника стояла закрытой уже довольно давно. Дверная ручка была покрыта пылью, с карниза свисала паутина. Все это говорило только об одном: клиника закрылась надолго. Возможно, что навсегда.
Мияшта и Андо решили оставить свою затею. По большому счету, того, что они увидели в "Пасифик Лэнд", было вполне достаточно. Поэтому они направились на стоянку к машине. Навстречу им шла красивая, утонченная женщина лет тридцати. Женщина катила перед собой инвалидное кресло, в котором сидел абсолютно лысый старик. Судя по расфокусированному взгляду, смотрящему в никуда, старик был душевнобольным. Когда Мияшта и Андо увидели его, они разом вскрикнули и посмотрели друг на друга.
Он сильно сдал за последние три месяца, постарел лет на двадцать, но все же сомнений быть не могло – старик в инвалидном кресле был не кто иной, как Сиротаро Нагао.
Мияшта подошел поближе и обратился к старику:
– Доктор Нагао, здравствуйте.
Тот ничего не ответил, но молодая женщина, которая, скорее всего, была дочерью доктора, внимательно посмотрела на Мияшту. Толстяк приветственно кивнул. Женщина ответила ему тем же.
– Как он? – без обиняков спросил Мияшта, как если бы он был другом семьи.
– Он в полном порядке. Спасибо, – ответила женщина и с озадаченным видом поспешила прочь.
Встреча с Нагао состоялась. Нельзя сказать, чтобы она была напрасной. В результате они убедились, что разговор с Асакавой и Рюдзи не прошел для доктора даром. Признание в содеянном подкосило его, и он полностью потерял контакт с окружающим миром.
Дочь и отец миновали главный вход в клинику и свернули на узкую боковую дорожку. Глядя им вслед, Андо и Мияшта подумали об одном и том же. Как им удалось узнать в безумном старике доктора Нагао? Было похоже на то, что отчет Асакавы "запечатлел" не только декорации описываемых событий, но и лица всех участников этого трагического действия.
* * *
Они подъезжали к перекрестку Одавара-Ацуги. Андо посмотрел на указатель, потом на своего друга. Мияшта выглядел очень усталым. Немудрено – он крутит баранку с самого утра.
– Ты можешь высадить меня на станции в Одаваре, – сказал Андо.
Мияшта зевнул, вопросительно вскинул брови, словно спрашивая "это еще почему?" и сказал:
– Не говори глупостей. Я отвезу тебя домой.
– Зачем тебе делать круг? Сам посуди, если ты высадишь меня в Одаваре, то я доберусь в два счета. Экспресс очень быстро идет, ты же знаешь. Мне даже пересаживаться не надо, там до Синдзюку прямая ветка.
Андо беспокоился за друга. Отсюда до Йойоги, а потом обратно Цуруми, где живет Мияшта – это круг в несколько десятков километров. Кому это нужно? Мияшта был измотан и физически, и душевно, и Андо хотел, чтобы тот как можно скорей добрался до дома и наконец-то отдохнул.
– Ну хорошо, раз ты так настаиваешь, я высажу тебя в Одаваре, – сказал Мияшта таким тоном, чтобы было понятно, что он всего лишь потакает прихоти друга. Но Андо знал, что на самом-то деле Мияшта совсем не против поскорее попасть домой. Просто у него был такой стиль общения. Толстяк даже "спасибо" не мог сказать без того, чтобы какую-нибудь колкость не добавить. У него явно были проблемы с изъявлением благодарности.
Они въехали в Одавару. Подъезжая к станции, Мияшта пробормотал:
– После того как закончатся выходные, первым делом мы должны сдать кровь на анализ.
Андо не стал спрашивать зачем, потому что он и сам думал об этом всю дорогу. Он и сам не заметил, как из стороннего наблюдателя превратился в участника. И теперь, когда он это осознал, ему стало не по себе. Все копии "заразной" кассеты были уничтожены, поэтому он не мог посмотреть опасную видеозапись. Вот он и думал, что он в безопасности, но не тут-то было.
Отчет Асакавы слишком точно описывал все события и всех действующих лиц... Андо чувствовал себя как врач, который лечил пациента больного СПИДом и вдруг обнаружил, что неизвестно каким образом заразился сам.
Разумеется, еще ничего не доказано – это всего лишь их с Мияштой предположение. И все же... и все же Андо чувствовал, что в его тело проникло что-то инородное. И это чувство заставляло его трепетать от необъяснимого страха. Большую часть сегодняшнего дня он провел в тяжелых размышлениях о том, что, скорее всего, кольца отвратительного вируса – те самые, которые он видел на экране электронного микроскопа – расползаются под кожей по всему его телу, плывут по его венам, вгрызаются в его клетки. Он не сомневался, что Мияшту мучает похожий страх.
Не считая автора, Андо был первым человеком, который прочел RING-файлы. Отчет Асакавы детально описывал содержание видеокассеты. А ведь даже беглого описания Сиротаро Нагао хватило для того, чтобы Андо смог узнать доктора с первого взгляда. Сам собой напрашивался вопрос: не может ли этот отчет действовать на человека точно так же, как уничтоженная видеокассета?
С другой стороны, он прочел RING-файлы девятнадцатого ноября, то есть два месяца назад. И за все это время с ним ничего не произошло. Хотя он мог не заметить эти изменения... По крайней мере, у него не развилась опухоль в коронарной артерии и он не умер через неделю после того, как прочитал это отчет. Может быть, в результате мутации у вируса увеличился инкубационный период? А может быть, вирус использует его просто как носителя, и поэтому симптомы отсутствуют?
Мияшта совершенно прав. Они обязательно должны сдать кровь на анализ, как только закончатся выходные. Если вирус попал в их организм, то нужно срочно что-то предпринимать. Только вот что? У Андо не было об этом ни малейшего представления.
– А что ты собираешься делать, если окажется, что мы заражены RING-вирусом?
– Не знаю, но сидеть без дела я точно не буду. Постараюсь за выходные что-нибудь придумать, – резко ответил Мияшта Андо показалось, что в голосе его друга страх слышится даже сильнее, чем в его собственном. Наверное, оттого что Мияшта должен думать еще и о своей семье.
Они выехали на круглую площадь у станции Одавара. Подъехали к тому месту, где можно было высаживать пассажиров, и остановились. Андо вышел из машины и на прощанье помахал Мияште рукой.
...Ну мы и влипли...
Только сейчас Андо наконец-то понял, что именно испытывал Асакава. Он подумал, что они с Мияштой совсем как Рюдзи и Асакава. То есть наоборот – он совсем как Асакава, а Мияшта, разумеется, как Рюдзи. Хотя с точки зрения внешности и характера Мияшта и Рюдзи очень сильно отличались друг от друга. Настолько сильно, что, подумав об этом, Андо чуть не рассмеялся. Впрочем, ему тут же стало не до смеха, когда он вспомнил, что и Асакава, и Рюдзи – оба мертвы. Он же сам делал вскрытие Такаямы!