– Роуан была очень взволнована, – сказал Пирс. – Она боялась, что их могут прервать. Поэтому очень торопилась сообщить Ларкину, чтобы он, получив посланный ею медицинский материал, передал его на исследование в Институт Кеплингера. Ее душевное состояние очень встревожило доктора. По этой причине он решил вступить с нами в сотрудничество. С одной стороны, он весьма предан Роуан и не хочет обманывать ее доверие, а с другой – вполне разделяет наше беспокойство.
– Но ведь доктор Ларкин уже сюда прибыл, – сказал Майкл. – Я видел его на похоронах.
– Да, он здесь, – подтвердил Райен. – Но он совершенно не склонен обсуждать результаты исследований, которые провел Институт Кеплингера.
– Из того, что доктор пожелал сообщить, – спокойно произнес Эрон, – можно заключить, что он располагает довольно обширным материалом об этом существе.
– Существе, – повторил Райен. – Опять мы опускаемся до какого-то фантазерства, – сердито проговорил он. – Нам не известно, является ли этот мужчина существом, или подвидом человека, или чем-то еще. Мы даже не знаем, как его зовут. Мы знаем только то, что он умен, образован, сообразителен и бегло говорит с американским акцентом. Люди, которые общались с ним в Доннелейте, нашли его интересным собеседником.
– Но какое, скажи на милость, это имеет значение? – возмутился Пирс. – Папа, во имя любви к…
Майкл прервал его:
– Что именно Роуан прислала доктору Ларкину? Какое заключение сделали в Институте Кеплингера?
– Ну, скажем так, – начал Эрон. – Доктор Ларкин не собирается посвящать нас в результаты исследований. Но он, возможно, предоставит их вам. Доктор изъявил желание поговорить с вами лично. Он был бы не прочь провести с вами генетическое тестирование.
Майкл улыбнулся:
– Как? Прямо сейчас?
– Правильно делаешь, Майкл, что с подозрением относишься к подобным вещам, – подхватил Райен, которому с трудом удавалось балансировать между усталостью и немым гневом. – Нам уже неоднократно предлагали провести нечто вроде генетических тестов. Нас почему-то воспринимают как замкнутую общину. Не поддавайся на их уговоры. Ни на что не давай свое согласие.
– Вроде мормонов? – переспросил Майкл.
– Именно, – подтвердил Райен. – Существует множество законных оснований отказаться от подобных тестов. К тому же я совершенно не понимаю, какое отношение к данному вопросу может иметь семья Карри?
– Мне кажется, мы несколько отклонились от темы, – вмешался в разговор Эрон, бросив многозначительный взгляд на Майкла. – Каким бы именем мы ни называли спутника Роуан, он все равно сделан из плоти и крови и внешне ничем не отличается от человека.
– Да вы хоть отдаете себе отчет в том, что говорите?! – не сдержавшись, взорвался Райен.
– Разумеется, отдаю, – ответил Эрон.
– Я желаю лично ознакомиться с медицинскими свидетельствами, – заявил Райен.
– И как ты собираешься в них разобраться? – резонно поинтересовался Пирс.
– Ну, хотя бы подержать их в руках, – произнес Райен.
– Папа, давай обсудим это позже.
Майкл примирительно поднял руку:
– Послушайте, какой нам толк от каких-то медицинских тестов? Если я лично видел его. И даже говорил с ним.
В комнате повисла тяжелая тишина.
Майкл подумал, что за два месяца, которые минули со времени злосчастного Рождества, он ни разу ни с кем из членов семьи не обмолвился о случившемся. Не посвятил в подробности происшедшего ни Райена, ни Пирса, ни кого-либо еще из Мэйфейров. Когда он произносил последние слова, его взгляд сначала был устремлен на Мону, а потом вперился в того человека, которому он уже поведал свою историю целиком, – в Эрона.
Присутствующие уставились на Майкла с откровенным любопытством и ожиданием.
– Вряд ли он был ростом шесть с половиной футов, – начал Майкл, в очередной раз пытаясь овладеть собой и говорить спокойным тоном. Однако его внутреннее волнение полностью выдавали руки: одной из них он теребил свою густую шевелюру, а второй непроизвольно потянулся за ручкой, которая ему совершенно была не нужна. Потом сильно сжал ее в кулак и сразу же широко растопырил пальцы. – Когда он был здесь, мы с ним крепко сцепились. Мне показалось, что он был примерно моего роста – во всяком случае, не более шести футов двух дюймов. Глаза у него были голубыми, а волосы – такие же черные, как у меня, но только короткие.
– Ты хочешь сказать, – с напускным спокойствием начал Райен, – что собственными глазами видел того, кто сейчас сопровождает Роуан?
– И утверждаешь, что даже говорил с ним? – добавил в свою очередь Пирс.
Райен побледнел от гнева.
– Мог бы ты описать или опознать его? – спросил он.
– Давайте оперировать теми фактами, которыми мы сейчас располагаем, – перебил его Эрон. – Считаю своим долгом напомнить вам, что мы едва не потеряли Майкла на Рождество. В течение долгих недель он был не способен вообще ни о чем говорить. Он был…
– Не волнуйтесь, Эрон, – успокоил его Майкл. – Теперь все самое страшное позади. Что ты хочешь узнать, Райен? Да, она ушла с этим человеком. Он был худощав, шести с небольшим футов ростом и, кроме того, одет в мою одежду. Волосы, как я уже говорил, у него черные. Но, боюсь, сейчас он выглядит несколько иначе. Во всяком случае, тогда, когда я его видел, волосы у него вовсе не были длинными, а сам он не был так высок, как утверждают теперь очевидцы. Вы верите мне, Райен? Верите хотя бы чему-нибудь из того, что вам говорят? Райен, мне известно, кто это. И в Таламаске тоже об этом знают.
Казалось, Райен утратил дар речи. Пирса, судя по всему, новость тоже повергла в оцепенение.
– Дядя Райен, это был "тот самый мужчина", – спокойным тоном произнесла Мона. – Христа ради, оставьте Майкла в покое. Этот человек пришел в наш мир не через Майкла. А через Роуан.
– Не лезь не в свое дело, Мона! – рявкнул на девочку Райен, который к этому времени уже окончательно вышел из себя. Пирс, пытаясь его успокоить, осторожно коснулся руки отца. – И вообще, что ты тут делаешь? А ну-ка марш отсюда!
Но Мона и не подумала уходить.
Пирс жестом дал ей понять, чтобы она не перечила отцу и сидела тихо.
– Этот тип, – продолжал Майкл, – "тот самый мужчина", Лэшер. Какое он произвел впечатление на других людей? Никто не заподозрил в нем чего-нибудь ненормального?
– Свидетели утверждают, что он показался им необычным, – ответил Райен. – Необычным, с хорошими манерами, довольно общительным собеседником. – Он замолчал, собираясь с силами, чтобы продолжить свою мысль. – У меня есть все необходимые доказательства, если хочешь убедиться сам. Между прочим, мы прочесали Париж, Женеву, Цюрих, Нью-Йорк. Любопытно то, что, несмотря на свой большой рост, он не привлекал к себе особого внимания. Больше других с ним довелось общаться археологам из Доннелейта. Они сочли его обаятельным, хотя и немного чудаковатым. Кстати сказать, они обнаружили в нем одну примечательную особенность. Он слишком быстро говорил. И вообще, они узнали от него довольно странные факты о старом поселении и о развалинах.
– Что ж, теперь мне ясно все, что произошло. Не она сбежала с ним. Он силой увел ее. Заставил ее поехать с ним. Заставил ее получить деньги. Она же со своей стороны уговорила его пройти медицинские тесты. Потом, при первой возможности, переслала их результаты доктору Ларкину.
– Вряд ли, – усомнился Райен. – Я в этом совсем не уверен. Однако подделанные чеки дают нам вполне законные основания предпринять нечто конкретное. Кроме того, в иностранных банках исчезли все вклады Роуан. Нам нужно действовать – другого выбора нет. Надо защищать свое наследство.
– Доктор Ларкин сказал, – жестом прервав Райена, вступил в разговор Эрон, – что, по утверждению Роуан, ее спутник в некотором смысле не является человеком. Она хотела провести с ним генетические исследования и выяснить, может ли он скрещиваться с людьми и, в частности, с ней самой. С этой целью она прислала на анализ также и свою кровь.
Наступило неловкое молчание.
На какое-то мгновение Райеном овладела паника, но он тотчас овладел собой и, успокоившись, облокотился на стол.
– Я не знаю, чему верить, а чему – нет в отношении этого странного субъекта, – произнес Райен. – Честное слово, не знаю. Тем более не могу поверить в историю, которую сочинили члены Таламаски. Вся эта цепочка из тринадцати ведьм кажется мне, мягко говоря, неправдоподобной. А если откровенно, то я в нее не верю. И полагаю, что мое мнение разделяет большинство членов семьи. – Он посмотрел на Майкла. – Одно можно сказать определенно. Тебе совершенно некуда отправляться на поиски Роуан. В Женеве ты только зря потратишь время. Таламаска насквозь прочесала Женеву. В Доннелейте дежурит наш частный детектив, который следит за этим местом двадцать четыре часа в сутки. Кроме того, Таламаска тоже не дремлет и делает со своей стороны все возможное. А эта организация, надо заметить, имеет большой опыт в подобных делах. Остается Нью-Йорк. Но и там мы не нашли никаких следов, которые заслуживали бы внимания, если не считать поддельных чеков. Однако полученная по ним сумма денег была незначительна, поэтому они не вызвали особых подозрений.
– Ясно, – сказал Майкл. – Куда же мне тогда направиться? И вообще что мне делать? Мне кажется, эти вопросы напрашиваются сами собой.
– Согласен, – ответил Райен. – По вполне очевидным причинам мы не хотели рассказывать тебе того, что нам удалось выяснить. Но теперь, когда ты все знаешь, надеюсь, поймешь, что лучше всего будет тебе последовать совету доктора Роудза и остаться дома. Это разумно с любой точки зрения.
– Есть еще кое-что, – не удержался, чтобы не заметить, Пирс.
Будь Райен не таким усталым и взвинченным, он, скорее всего, возразил бы сыну, однако события последних дней окончательно выбили его из седла, поэтому ему ничего не оставалось, как молча прикрыть рукой глаза.
– Ты должен нам рассказать все, – продолжал Пирс. – Рассказать все, что произошло в этом доме на Рождество. Я должен это знать. Потому что это касается непосредственно меня. Дело в том, что на мне остались Мэйфейровский медицинский центр и целая куча прочих дел. Каждому из нас приходится говорить друг с другом. Майкл, я хочу знать, что произошло. Кто этот человек? Что он собой представляет?
Майкл чувствовал, что должен что-то сказать в ответ, но на какое-то мгновение ему показалось это невозможным. Откинувшись назад в своем кресле, он сначала уставился невидящим взором в пустоту, потом обвел глазами лежащие на полу кипы книг и патефон, после чего украдкой взглянул на Мону.
Она вольготно раскинулась в кресле, перекинув ногу через подлокотник. Для своего белого траурного платья, которое она с притворной скромностью расправила между ног, девушка выглядела чересчур взрослой. Ее устремленный на Майкла взгляд был исполнен иронии – именно так она взирала на него в ночь накануне смерти Гиффорд.
– Роуан ушла с этим мужчиной, – сказала Мона тихим, но отчетливым голосом. – Тем самым, который снова вошел в наш мир.
Эти слова она произнесла свойственным подросткам ровным и безапелляционным тоном, в котором явственно прослеживалось раздражение тупостью взрослых. Она говорила так, будто речь шла не о чем-то непостижимом, а о самом заурядном явлении жизни.
– Да, она ушла с ним, – продолжала Мона. – Тем самым парнем с длинными волосами. Тощим мутантом, призраком, дьяволом, Лэшером – называйте его как хотите. Майкл затеял с ним драку возле бассейна, и тот сбросил Майкла в воду. Там, на улице, до сих пор сохранился запах этого типа. Точно такой же, как в той комнате, в которой он был рожден.
– Прекрати нести чепуху, – сдерживая в себе разбушевавшийся гнев, Райен перешел на шепот. – Кажется, я просил тебя не лезть в эти дела.
– Когда они покидали дом, – как ни в чем не бывало продолжала Мона, – Роуан включила сигнализацию, чтобы Майклу пришли на помощь. Впрочем, не исключено, что это сделал ее спутник. Даже дураку понятно, что здесь произошло.
– Мона, приказываю тебе немедленно покинуть комнату, – кипя от негодования, процедил Райен.
– Ни за что, – дерзко ответила она.
Майкл молчал. Он слышал все, что они говорили, но не знал, как следует к этому относиться. Сначала ему хотелось рассказать о том, как Роуан пыталась остановить того типа, который сбросил его в бассейн. Но потом решил, что упоминать об этом не имеет смысла, тем более что Роуан оставила его тонуть в этом бассейне. Тем более что Роуан не принадлежала себе. А находилась под принуждением!
Райен раздраженно хмыкнул.
– Позвольте мне вам кое-что сообщить, – выдержанным тоном воскликнул Эрон. – Доктор Ларкин располагает большим количеством неизвестных нам сведений. Например, рентгеновскими снимками кистей рук, ступней, позвоночника и таза. Кроме того, у него имеется энцефалограмма мозга и прочие результаты анализов. Исходя из этих данных, известный нам субъект в определенном смысле не является человеком. А представляет собой уникальный продукт генетики. Он относится к отряду млекопитающих. Вернее сказать, к приматам. Внешне похож на нас. И так же, как мы, теплокровный. Тем не менее человеком он не является.
Пирс взглянул на отца с таким настороженным видом, будто боялся, что тот в любой момент может выйти из себя.
– Я поверю в это только тогда, – встряхнув головой, произнес Райен, – когда увижу результаты тестов собственными глазами. Либо когда мне это скажет сам доктор Ларкин.
– Папа, вспомни, такая же точно картина вырисовывалась и в результате судмедэкспертизы, – напомнил ему Пирс. – Ты же сам только что упомянул о том, какой они нам прислали ответ. Помнится, они сообщили, что образцы либо испорчены, либо загрязнены, либо подвергнуты какой-то обработке. В противном случае исследуемая ими ткань и кровь должна бы принадлежать субъекту, имеющему отличное от человека генетическое строение.
– То же самое говорит Мона, – еле слышно произнес Майкл, слегка приподнявшись и окинув взглядом сначала Райена, а затем Мону.
Что-то в поведении Эрона все время вызывало у Майкла беспокойство, однако он не мог понять, что именно, и даже не отдавал себе отчета в том, что был встревожен, пока не отвел от него взгляд.
– Когда я вернулся домой, он уже был там, – продолжал Майкл. – Этот тип был похож как на нее, так и на меня. Мне думается, он вселился в нашего ребенка. Дело в том, что Роуан была беременна.
Он на мгновение запнулся, потом тяжело вздохнул и, покачав головой, продолжил:
– Это человекоподобное существо, едва появившись на свет, обладало великой силой. Он сразу начал ко мне задираться. Двигался новорожденный ужасно неуклюже, словно соломенный человек из "Волшебника из страны Оз". То и дело падал. Потом, смеясь, поднимался и снова падал. Мне ничего не стоило свернуть ему шею, но я этого делать не стал. На самом деле он был намного сильнее, чем мне представлялось на первый взгляд. Я несколько раз врезал ему с такой силой, что, казалось, должен был стереть его лицо в порошок. Однако на том не осталось никакого следа, разве что небольшая царапина. Роуан пыталась нас усмирить, хотя я до сих пор не пойму, кого из нас она больше защищала. Меня? Или его?
Он ненавидел себя за то, что произнес эти слова. Но пора было это сделать. Настало время разделить с остальными свою боль и унижение от поражения.
– Роуан помогала ему сбросить тебя в бассейн? – полюбопытствовала Мона.
– Мона, заткнись, – осек ее Райен, но она, как будто не слыша его слов, по-прежнему смотрела на Майкла.
– Нет, она ему не помогала, – ответил тот. – До сих пор не понимаю, как ему удалось меня побороть! Мне довелось испытать поражение раза два в своей жизни. И то только потому, что в первом случае моим противником оказался крепкий здоровяк, а во втором соперник сумел нанести ловкий удар. Этот же тип был совсем тощим, можно сказать, субтильным. К тому же едва держался на ногах. Казалось, пни его – и он развалится. И несмотря на это, он швырнул меня в бассейн. Не могу забыть, каким взглядом он смотрел на меня. Глаза у него были голубые, волосы черные, как я уже вам говорил. А кожа была совсем бледная и очень нежная. Во всяком случае, в тот миг она мне такой показалась.
– Она была похожа на кожу младенца, – тихо добавил Эрон.
– Что вы все пытаетесь мне доказать? – раздраженно произнес Райен. – Что этот тип не являлся человеком?
– Послушайте, мы с вами говорим только о научной стороне дела, – перебил его Эрон, – а не о каком-то колдовстве. Ни у кого не вызывает сомнений, что этот субъект сделан из плоти и крови. Но отличается от человека своим генетическим строением.
– Это вам сказал доктор Ларкин?
– Ну да, – ответил Эрон. – Можно и так сказать. Вернее, я сам получил от него эти сведения.
– Привидения, духи, существа… – Казалось, Райен был не в силах больше сопротивляться и стал буквально на глазах оттаивать.
– Ладно, пап, успокойся, – покровительственным тоном обратился к нему Пирс, как будто был ему не сыном, а отцом.
– Во время нашего последнего разговора, – немного успокоившись, проговорил Райен, – Гиффорд утверждала то же самое. Она подозревала, что этот дух неким образом проник в наш мир. – Он замолк.
Ненадолго воцарилась тишина.
– Мне кажется, что мы, по крайней мере, пришли к согласию в одном вопросе, Майкл, – участливо произнес Эрон. – А именно: тебе не следует никуда ехать.
– Да, вы правы, – согласился Майкл. – Я остаюсь. Но мне хотелось бы ознакомиться со всеми отчетами. Я должен быть в курсе дела на всех уровнях его рассмотрения. Кроме того, я желал бы поскорее поговорить с доктором Ларкином.
– Есть еще одно важное обстоятельство, – заметил Эрон. – Райен, по вполне очевидным причинам, не согласился на вскрытие тела Гиффорд…
Райен метнул на Эрона исполненный такой враждебности взгляд, что тот даже на некоторое время заколебался, стоит ли ему договаривать свою мысль до конца.
– По крайней мере, можно было бы исследовать залитую кровью одежду, – все же решился добавить он.
– Зачем? – возмущенно спросил Райен. – Какое отношение может иметь смерть моей жены к вам? И ко всему этому?
Эрон, не решившись ему ответить, со смущенным видом замолчал.
– Вы хотите сказать, что моя жена тоже имела какие-то сношения с этой тварью? Что ее убил этот тип?
Эрон не отвечал.
– Папа, у нее случился выкидыш, – вступил в разговор Пирс, – ты и я, мы оба знаем… – Молодой человек запнулся, но поздно: удар уже достиг цели. – Мама была, как никогда, взвинчена, – добавил он. – Они с отцом…
Райен ничего не ответил. Бушующий в нем гнев обрел иную, еще более грозную форму. Майкл, покачав головой, с трудом сдержался, однако ничего не сказал. Лицо Моны оставалось бесстрастным.
– Есть ли какие-нибудь доказательства, что это был выкидыш? – спросил Эрон.
– Ну, разве что у нее открылось внутреннее кровотечение, – ответил Пирс. – Как заверил нас местный врач, такое случается во время выкидыша.
– Откуда ему знать?! – крикнул разъяренный Райен. – Местные врачи сказали, что она умерла от потери крови. Это все, что было им известно. У нее открылось кровотечение. Но она не захотела или не смогла позвать на помощь. И умерла прямо на песчаном берегу. Моя жена была нормальной любящей женщиной. Ей было сорок шесть лет. Вряд ли у нее мог случиться выкидыш. Как только такая чушь могла кому-то прийти в голову? У нее была фибромиома.