Империя страха - Брайан Стэблфорд 14 стр.


Нтикима слышал все истории о Эвуаре Великом. Он знал, что далеко, за землями, признающими мудрость элеми, есть еще одна большая река. Тем не менее белые ошибались. Кварра была одной из трех рек, по которым можно достичь Адамавары, и хотя там действительно жили белые, они не правили. И никакого Джона там не было.

- Как вы думаете, придут ли сюда испанцы? - спросил Ноэл Кордери.

- Возможно, - сказал белый бабалаво. - В поисках легенд люди путешествуют дальше, чем для практических потребностей. Капитан "Розы Тюдоров" рассказал нам о судах, выходящих из Бристоля в поисках Атлантиды через великий океан, в надежде найти путь в Китай. Иногда я боялся, что истории об Адамаваре, которые мы рассказывали мореходам, привлекут сюда исследователей, выполняющих приказ какого-нибудь любопытствующего князя-вампира. Это только вопрос времени - наш мир уменьшается, и интересы Галльской империи выходят за ее пределы.

- Возможно, пришло время нам самим предпринять исследовательский поход, - сказал Ноэл.

- Возможно, - согласился Лангуасс. - Подобные мне и тебе никогда не станут купцами. Море уже устало от моего бедного "Стингрея", лучше мне пойти в поисках удачи вверх по Кварре. Интересно, какое удовольствие сидеть здесь в деревянной клетке, когда вы слышите так много рассказов о богатых землях вокруг. Почему вам не поехать в Ойо или Ифе, или же в Адамавару? Зачем вам сидеть здесь, выменивая хорошую сталь за скудные горсти золотой пыли или случайные самоцветы из их сундуков? Я не могу довольствоваться торговлей слоновой костью, маслом и каучуком, когда люди получают сокровища в стране Джона или в любых других в центре континента. Разве вы не знаете, как мир жаждет золота?

Кордери эти слова не понравились, и он резко сказал:

- Континент опасен. Там больше болезней, нищеты, чем золота и славы.

Белый бабалаво ответил спокойнее:

- Не думаю, что черные роют золото. Они используют самородки, как медь в своих украшениях, которую легче переплавить, чем найти. С тех пор как мы стали покупать золото, камни, они отыскали для нас все, что могли, потому что железо и жесть для них важнее. Сомневаюсь, что у них есть набитые золотом тайные сундуки. Все путешественники рассказывают истории о сказочных сокровищах в странах, где никогда не бывали. Думают, что если континент загадочен, он должен быть богат. Вы, как и мы, знаете, что многие ушли вверх по реке, но не вернулись.

- У них не было твоих знаний, - возразил Лангуасс. - Если я кому поверю как проводнику в этой языческой стране, так это только тебе. Обещаю, что если ты пойдешь на континент, я пойду с тобой - не ради золота, но чтобы увидеть страны, где вампиры живут и не правят, страны, откуда они пришли в Европу.

Квинтус повернулся к Нтикимe и встретился с ним взглядом.

- Здесь есть человек, - сказал он, - который расскажет вам об Адамаваре. - Он махнул рукой, Нтикима встал, подошел к бабалаво, ощущая враждебный взгляд моряка.

- Но это еще мальчик, - проговорил Лангуасс небрежно.

- Он - уруба, - быстро сказал Ноэл, - и он мужчина, прошел обряд икеика, заслужил свое место в мире. Его родители умерли от болезни, но он в лесу встретил бога, и мальчика отдали на воспитание колдунам. Он очень умен, и за три года узнал английский язык лучше, чем Нгадзе за десять. Расскажи нам, Нтикима, что ты знаешь об Адамаваре.

- Адамавара - это страна тигу, - послушно начал Нтикима. - Она находится в стране мкумке, откуда пришел первый элеми, когда мир был молод. Ее создали, когда Шанго пустил молнию, так что Олорун смог предложить свое сердце самому мудрому человеку.

Лангуасс стал выказывать признаки нетерпения, но Ноэл Кордери жестом остановил его.

- Тигу, - объяснил он, - значит "законченный". Элеми являются тигу, потому что прошли ритуал перехода: как икеика превращает юношей в мужчин, этот ритуал, называемый Ого-Эйодун, превращает людей в вампиров. Эйодун - значит "сезон крови" и так уруба называют кровавые жертвоприношения. Верно, Нтикима?

Нтикима кивнул в ответ.

- Где находится Адамавара? - спросил Ноэл.

- На закате солнца, - ответил Нтикима, - но чтобы добраться туда, нужно плыть по рекам - сначала по Кварре, потом по Бенуаи, потом по Логоне. Это опасное путешествие, потому что будущие элеми должны выжить в мертвом лесу, где серебряная болезнь валит их и куда приходит Эгунгун судить их.

- Центр страны уруба - на западе, - прибавил Ноэл Кордери, - но уруба полагают, что их предки сначала пришли в Ифе и Ойо из другой страны, ведомые Огбоне, так же как дети Израиля пересекли пустыню во времена Моисея.

- В Адамаваре есть золото? - саркастически спросил Лангуасс.

- О нет, - сказал Нтикима, - совсем нет.

- Откуда ты это знаешь?

Нтикима пожал плечами. Он знал, потому что входил в Огбоне, но сказать не мог.

- Как делают элеми в Адамаваре? - спросил Ноэл Кордери.

- Их делает Они-Олорун, мудрейший из старейшин. Они готовят сердце Олоруна, его дают мудрейшему и лучшему, вдыхают в него жизнь, а недостойные умирают.

Ноэл посмотрел на Лангуасса и сделал жест, как бы говоря: вот оно.

- Белые были в Адамаваре? - прохрипел пират.

Этот вопрос никогда не задавали ни Квинтус, ни Ноэл Кордери.

- О да, - сказал Нтикима, - уже давно. Теперь там всего несколько человек.

Все трое с удивлением смотрели на него.

- Как давно? - спросил Ноэл Кордери. Нтикима пожал плечами.

- Давно, - повторил он.

- Но там еще кто-то есть? - опять спросил Ноэл. Есть белые элеми в Адамаваре?

- О нет, - терпеливо объяснил Нтикима. - Они не элеми, потому что они айтигу, но они жили долго. Там есть женщина, которая старше старейшины, хотя выглядит молодо. Есть также мужчины, и хотя они не станут тигу, возможно, они не умрут.

Нтикима видел, что эти слова вызвали замешательство среди слушателей, хотя, казалось, они не совсем понимали его.

- Когда ты говоришь айтигу, мы можем сказать незаконченный, - обратился к уруба Квинтус, - ты имеешь в виду обыкновенных людей? Элеми являются тигу - законченными. Но ведь есть и не тигу, но живущие дольше обычных людей?

- О да, - подтвердил Нтикима.

- Вампиры, - констатировал Лангуасс. - Ты говоришь, что в Адамаваре есть белые вампиры?

Нтикима нахмурился и не ответил.

- Нтикима, - продолжал Квинтус. - Ты знаешь это от арокина или акпало? - Арокины были летописцами, обязанными знать поколения предков, и им верили. Рассказчикам акпало, знавшим приключения паука Ананси и черепахи Авон, нельзя было доверять целиком. Нтикима на этот вопрос не мог ответить. Он пожал плечами.

Ноэл Кордери рассмеялся.

- Помните, - сказал он собеседникам, - перед вами мальчик, в которого когда-то вселилась душа мертвого ребенка и он изгнал ее ядом, мальчик, встретивший в лесу бога, обещавшего научить его медицинским тайнам.

Нтикима знал, белый сказал это, чтобы подчеркнуть, что его словам не всегда можно доверять. Но когда он был маленьким, а его мать и отец умерли, в него действительно вселился абику, злой дух, которого изгнал колдун. После этого он встретил в лесу Арони с такой смелостью, что не погиб, а был отдан в Огбоне, которое однажды научит его тайнам медицины, он станет одетым в белое колдуном и после этого - элеми. Он знал то, что знал, и мысли белых его не беспокоили.

Квинтус вмешался и велел Нтикиме идти спать. Нтикима знал, что его отправляют, так как белые будут разговаривать между собой, но поклонился и вышел. Но он не отправился в хижину, а остался стоять у окна большого дома, хотя и не слышал большей части сказанного.

Только когда белые пошли к своим кроватям, закрытым пологом, Нтикима оставил свою засаду, пошел спать. Больше ничего не произошло, но он не жалел о времени. Знал, теперь нужно бежать к своим хозяевам и рассказать, что белые планируют экспедицию в Адамавару, потому что в планы Огбоне входило именно это, они будут рады услышать новость. Будущее было определено и должно разворачиваться, как надежда на дыхание жизни.

2

"Феникс" пришел и ушел. Дожди стали идти реже и вскоре вообще прекратятся до весны. Буруту кишел, как муравейник, потому что Квинтус собирал запасы, подсчитывал, сколько ослов, пороха, соли, иголок, ножей, зерна, одеял понадобится для экспедиции. Монах и Лангуасс спорили о количестве участников. Квинтус расспрашивал туземцев из полудюжины племен о притоках большой реки, прибрежных жителях, ландшафте на пути к загадочной земле Адамавара.

Ноэл оставался в стороне от сумятицы подготовки, опять занявшись микроскопом. Перспектива путешествия в загадочную Адамавару интриговала его, но он не мог поверить в африканский Эдем, где Адам-вампир ощутил священное дыхание жизни.

Единственным, кто заметил равнодушие Ноэла, была Лейла. Цыганка считала, что имеет право вмешиваться в его занятия, и, хотя это ему не нравилось, наступил день, когда он даже обрадовался этому, потому что микроскоп уже не поглощал полностью его внимание, не отвлекал от раздумий о будущем.

- Ты не любезен со мной, - сказала Лейла с укоризной, имея в виду сдержанность Ноэла, особенно в беседах наедине. В последнее время он говорил с ней более доверительно, в ответ она делилась своими сокровенными мыслями. Не будучи прилежной христианкой, Лейла не имела другого исповедника, да и не хотела, ей нравилось думать о Ноэле как о друге, если уж она не могла сделать его своим любовником. Цыганка получала удовольствие, делясь с ним мыслями, которые остались бы в тайне, однако сейчас она не могла вызвать Ноэла на откровенность.

- Извини, - сказал он ей, - у меня много работы, из-за "Феникса" отстал. В микромире надо увидеть еще очень многое, а я далеко не все понимаю.

Лейла сидела на веранде рядом с ним.

- Ты печален, - заметила она, - в плохом настроении. Знаю, тебе не очень нравится путешествие в джунгли, но ты не можешь отказаться.

Она говорила по-английски лучше, чем при первой их встрече, и, хотя знала различия между "ты" и "вы", в разговоре с Ноэлом упрямо употребляла менее официальное обращение. Он ей отвечал тем же.

- Ты поняла меня правильно, - сказал Кордери. - Лес - плохое место, там мы уязвимы. Уже пять лет на факторию не нападали, но это потому, что черные, живущие рядом, получают больше от нашего присутствия здесь, чем от грабежа наших складов. Они держат дальних соседей ни расстоянии эффективнее наших пушек. Квинтус привык доверять туземцам, и надеется жить с ними в мире. Я в этом не уверен.

Кроме того, здесь свирепствует лихорадка. Квинтус годами искал лечение. Он оставил кровопускание как безрезультатное, пробовал местные лекарства, но все напрасно. Днем здесь жарко, ночью холодно. Я знаю, что Квинтус исходил пешком пол-Европы и что посланцы папы и князей не задумываются о тысячемильных путешествиях, но в Европе есть дороги, колодцы и климат более мягкий. Не знаю, далеко ли Адамавара, если она вообще существует, но дорога туда и обратно будет длинной, эта затея напоминает мне игру в кости с чертом, где кости падают не в нашу пользу.

- Тогда не иди, - сказала она просто. - Я останусь здесь с тобой ожидать возвращения наших друзей.

- Могу ли я оставить Квинтуса? - возразил Ноэл. - Могу ли пожелать ему удачи, если уверен, что его может подстерегать опасность? Со смертью матери он кажется мне единственным настоящим другом на свете, даже родственником. Я не могу оставить его: не верю, что Лангуасс будет о нем заботиться.

Лейла не обиделась на его слова о родственниках, так как не хотела быть ему сестрой.

- Это копия прибора, построенного твоим отцом? - спросила она, указывая на микроскоп после небольшой паузы. - Можно мне посмотреть?

Он показал, как смотреть правым глазом в микроскоп, закрывая левый, положил ее пальцы на колесико наводки резкости.

- Что это? - спросила она.

Ноэл объяснил, что это маленькое семечко, начинающее расти, и здесь можно рассмотреть росток, корешок.

Потом рассказал немного о работе с микроскопом Кенелма Дигби в Гэйхерсте. Объяснил, что Дигби оспаривал теорию присутствия, утверждавшую, что все органы животного уже есть в яйцеклетке и растут вместе с зародышем вплоть до рождения. Вместо этого Дигби поддерживал теорию эпигенезиса, по которой все части организма появляются постепенно, а яйцеклетка очень проста и в своем развитии резко изменяется.

Ноэл объяснил, что Дигби, доказывая свою теорию, брал кладку яиц, разбивал их в разное время и наблюдал развитие зародыша с помощью микроскопа.

Рассказал, что Дигби был атомистом, верившим, что все состоит из мельчайших частичек и все можно объяснить, если описать атомы, их взаимодействие, изменения. Но объяснения стали слишком сложными, Лейла с трудом следила за ними. Она попросила рассказать, чем занимается сам Ноэл.

- Я тоже изучаю развитие семян, зародышей, - объяснил Ноэл, - думаю, что процесс развития, посредством которого мельчайшие организмы становятся законченными живыми существами, - это размножение, в котором живые атомы постоянно делятся. Полагаю, что они изменяются по заранее установленной схеме. Я видел, что ткань простых растений состоит из множества похожих частиц, живых атомов. Такие же атомы я наблюдал в тканях животных: печени, коже. Жидкость в организмах, кровь, сперма состоят из частиц в сыворотке, вода в реке полна живых существ, некоторые похожи друг на друга.

Мне интересны эти атомы, потому что они могут переносить болезни: мой отец однажды обсуждал это с Кармиллой Бурдийон. Нас учили думать о болезни как о нарушении функций организма, но наши тела сложнее такого простого понятия. Думаю, что болезнь - это повреждение частичек тела, возможно, что-то меняет их плохо или неправильно. Думаю, что в организм, особенно в кровь, часто проникают посторонние частицы и атомы. Может быть, кровопускание лечит некоторые болезни не восстановлением равновесия функций тела, а тем, что освобождает чужие частицы, но оно как метод работает несовершенно, не борется с основной причиной заболевания. Действенными лекарствами могут быть те, атомы которых борются с атомами болезни, а не нашего тела.

Ноэл понимал, что Лейла не может следовать логике его рассуждений, достаточно скрытой для нее, но она не сказала об этом, а лишь смотрела на него мягким взглядом. Он продолжал, пытаясь находить слова попонятнее.

- Если это так, - сказал он, - тогда я надеюсь понять, что такое вампиры. Не верю грегорианцам, что это черти в человечьем обличье, ни им самим, утверждающим, что различие кроется в душе, а не плоти. Возможно, частички тела вампиров подверглись изменениям, которые не произошли у обыкновенных людей. Ясно, что долгая жизнь вампиров зависит не от Божьей схемы для человечества, а заложена в них процессом, о котором только они одни и знают. Возможно, существует приводящее к изменениям средство, которое африканские вампиры применяют на ритуалах Ого-Эйодун, как галльские вампиры - на шабашах. Я не верю в действие молитв или песнопений вампиров. Только изменения в теле, вызванные прибавлением новых частичек, вызывают превращение обычной ткани в ткань вампиров. В это верил мой отец, хотя не успел все объяснить до своей смерти. Он, наверное, думал, что ткань вампиров можно обратить в человеческую ткань - возможно, введением какой-то клетки в их кровь. Может быть, своей смертью он хотел доказать это. Чтобы уничтожить вампиров, сначала их надо превратить в людей.

- Ты этого хочешь? - спросила она. - Не самому стать вампиром, но уничтожить тех, кто является ими?

Кордери покачал головой:

- Пока я только хочу понять, отодвинуть занавес, закрывающий механизм обычной жизни и тайны ткани вампиров. В росте растений или жизни существ, невидимых простым глазом, больше тайны, чем я представлял. Поэтому сначала нужно узнать правду: только тогда я смогу применить ее против пороков мира.

- А что говорит Квинтус о твоих атомах и частицах? - невинно спросила она.

Иногда Ноэл задумывался, всегда ли он должен быть в тени своего учителя. Когда Квинтус приобрел репутацию мудрейшего англичанина, первым вопросом по любому поводу всегда было: "Что говорит Квинтус?" Здесь повторялось то же самое. Квинтус был заокеанским бабалаво, которого слушали черные. Ноэл же оставался тем, кто смотрел в странный прибор.

Прежде чем он ответил, к ним подбежал Нтикима с новостью, переполнившей его так, что он едва мог ее произнести.

- Еще одно судно? - воскликнул Ноэл, вскакивая.

Но Нтикима тряс головой, показывая не на море, а на лес на северном берегу. Он взволнованно повторял: "Мкумкве! Мкумкве!"

- Что это? - спросила Лейла.

- Не знаю. - Ноэл слышал это слово, но забыл его значение.

Нтикима что-то говорил, захлебываясь, на уруба, но Ноэл не очень хорошо владел этим языком, и он перешел на английский.

- Идут люди, - сказал Нтикима. - Люди Адамавары. Они идут с элеми за бабалаво с моря. Время идти в Адамавару. Они идут! Они идут!

Ноэл смотрел на него, не веря своим ушам. Только двенадцать дней назад Квинтус и Лангуасс решили, что экспедиция продлится год. Как могли элеми узнать об этом? Когда эти путешественники отправились из своей страны?

- Откуда он знает об их приходе? - спросила Лейла.

- Живущие в лесу могут общаться звуком барабанов, - объяснил Ноэл. - Возможно, он услышал сигнал или новость сообщили спустившиеся по реке. Прибрежные племена посылают товары по реке на каноэ, новости по воде приходят быстрее, чем по суше. Африканские вампиры редко посещают дельту, и если они приходят, об этом знают все.

- И никто не пытается убить их?

- Конечно, нет. Эти вампиры - не князья, правящие как тираны, но боги, плетущие узоры из веры и магии, и туземцы полагают, что они плетут их хорошо.

Прибежали дети, раздосадованные тем, что не они первые сообщили новость, но стремящиеся исправить положение рассказами о подробностях. В гаме трудно было выделить что-то определенное, но других новостей, видимо, не было. Ноэл призвал к тишине и, убедившись в отсутствии важных сообщений, приказал всем разойтись.

- Что-то плохо? - неуверенно спросила Лейла.

- Трудно сказать. Элеми - это загадка, мы не знаем, могут ли они принести нам зло. Если они пришли за Квинтусом, они могут и уничтожить его, и помочь ему в путешествии.

- Как они могли узнать, что им надо прибыть сюда именно сейчас?

- Возможно, это совпадение, или они способны угадывать, этого мы не можем понять. Но судьба фактории в руках этих вампиров. Если бы они огласили наш смертный приговор, туземцы уже начали бы бойню. Мы видели черных вампиров раз или два, но они были безразличны к нам, будто мы принадлежим другому миру. Я всегда думал, что здесь, как и в империи, лучше не привлекать внимания таких существ.

- Так или иначе, "Стингрей" у причала, - сказала она, - и в случае необходимости рядом с твоей пушкой мы поставим много других.

Он засмеялся:

- Возможно, нам придется подняться на борт и оставить это место. Если элеми желают нам зла, в их стране нас ничто не спасет, лучше довериться дырявому судну и истрепанным парусам. Но если они хотят показать нам путь, тогда можно надеяться попасть в Адамавару живыми и здоровыми.

Ноэл смотрел на детей, которые побежали с новостью к Квинтусу, возившемуся с ослами. Он увидел, как монах взял Нтикиму за плечо, успокаивая его. Затем Квинтус бросил взгляд на веранду, где стояли он и Лейла, и хотя голубые глаза монаха не были видны под широкими полями шляпы, Ноэл знал, что они блестят от любопытства и множества заманчивых мыслей.

Назад Дальше