Скилла! Доктор Сапа, конечно, не водит знакомств с ромейскими миллиардершами, зато почему-то знает в лицо Скиллу, одну из Шестерых Равных, хозяев Пекла, падших ангелов…
– С ума сойти…
– Только не сейчас. Давайте уж как-нибудь попозже. Офицеры Спецкорпуса обязаны пребывать в здравом уме и твёрдой памяти, независимо от обстоятельств. И для вас я не собираюсь делать исключений.
– И что же теперь делать?
– А вот это, голубушка, вам и решать. Не забыли ещё, кто отвечает за успех операции?
– Кто бы ни отвечал, уже всё, что можно было успеть, сделано. Сейчас осталось только надеяться и ждать.
– И отслеживать ситуацию.
– Конечно…
– Знаете, чего я опасаюсь?
– Нет.
– А того, что в случае нежелательного поворота событий, у вас не хватит духу отдать надлежащий приказ.
– Уже.
– Что уже?
– Приказ в пакете у командира батареи. Там шесть "Залпов", семьдесят два ствола.
– А если он неправильно оценит ситуацию? Запаникует раньше времени…
– Нет.
– Хорошо, что вы хоть в чём-то уверены.
Свидетельство седьмое
Командующему Спецкорпусом Тайной Канцелярии генерал-аншефу Ефиму Снопу От директора Исследовательского Центра сектора ИАЯПФ Спецкорпуса Николы Плавуна.
Лично, секретно
Аналитическая записка
Если не вникать в суть этого явления, можно подумать, что люди просто играют, и движет ими обыкновенный азарт и простое человеческое корыстолюбие, поскольку ставки в этой игре неимоверно велики.
Есть все основания полагать, что эти игры начались в глубокой древности. Ещё Дион из Архосса, живший за пять веков до основания Ромы, упоминал в своих трактатах так называемые Игры Падших. Бессмертные сами не участвовали в событиях – они лишь ставили задачи, назначали награды победителям и делали ставки, как на петушиных боях, причём задачи всегда были весьма масштабными, а величина вознаграждения ограничивалась лишь фантазией игроков. Примером такой игры была легендарная осада Илиона ахаями, унёсшая тысячи жизней и приведшая к гибели одной из величайших цивилизаций древности. Согласно легенде, богиня Гейра явилась во плоти Леониду, младшему сыну Нерея, царя города Пилос, и пообещала ему за уничтожение Илиона бессмертие и вечную молодость. Естественно, на первый взгляд, младший сын мелкопоместного царька не имел реальных ресурсов для того, чтобы даже сделать попытку исполнить волю богини, поскольку Илион являлся крупнейшим и богатейшим городом-государством того времени. Нет смысла приводить здесь все козни и интриги, которые пришлось устроить Леониду, чтобы противопоставить Илион всему ахайскому миру, но предание гласит, что цель эта была достигнута, и после тридцатилетней осады город был разрушен до основания, всё его население истреблено, а храмы разграблены. В данном случае богине Гейре, возможно, было всё равно, устоит Илион или нет – её занимала лишь интрига, лишь само головокружительное развитие событий. Впрочем, возможно, у неё был и корыстный интерес, что, кстати, подтверждается находками, сделанными полвека назад при раскопках Ассирского города Рага. Там была обнаружена глиняная клинописная табличка, содержащая следующий текст: "И оставил Куруш свой горний трон, и убыл в забвение, ибо пал крепкостенный Или. Ахаи исполнили волю богов, а мир попирают стопы тех, чья воля исполняется". Действительно, в течение последующего столетия Ассирское царство пало под ударами кочевников-гиксов, храмы их богов разрушены, а культы преданы забвению.
В Нерукотворном Писании (Книга Бедствий, стихи 2; 31; 35; 86; 91 и 100) говорится об Эпохе Средоточения Тьмы, начавшейся Восстанием Падших и закончившейся Небесной Битвой, когда Земля была для Мятежных Духов всего лишь площадкой для гольфа, а люди – лишь мячиками в их жестокой игре.
В "Двенадцатом апокрифе" Огиеса Пустынника утверждается, что после низвержения в Пекло Шестеро Равных не оставили прежних пристрастий и, появляясь среди живых под личиной сильных мира сего, продолжают прежние игры. Не имея возможности в полной мере пользоваться за пределами Пекла так называемыми Силами Хаоса, они творят зло руками людей, пользуясь их слабостями и пагубными пристрастиями, жаждой богатства и власти.
Существуют многочисленные свидетельства о том, что отдельные исторические личности боролись со скукой, воображая себя либо богами различных языческих пантеонов, либо кем-то из Мятежных Духов, что, как утверждают Отцы Церкви (в частности, Св. Иво, Св. Савва-Мореход, Св. Оладий, Св. Мартын и др.), – одно и то же. Например, во времена Второй Галльской войны Луций Горгон, прокуратор провинции Дакия, выдал по таланту золота шестерым домашним рабам, уроженцам шести разных провинций Империи, пообещав, что свободу получит родина того из них, кто убьёт цезаря и возведёт на трон его, Горгона. В итоге возникло восстание рабов пол предводительством Симмака, сармата из Пантики, в результате которого Империя едва не распалась, а галлы на последующие два столетия отстояли свою независимость. Впоследствии, на смертном одре, Луций Горгон сообщил своей любимой наложнице, что только этого и добивался: пока ромейские легионы не вошли в Галлию, есть надежда, что Громовержец не уступит Единому власти над людьми. Сам же он обещал вернуться в ином обличии и стать царём царей, при этом, впрочем, сетуя, что теперь ему придётся выплачивать крупный проигрыш некой Скилле и даже некая презренная Тойфа будет над ним посмеиваться. Показания об этом наложница дала под пыткой через тридцать пять лет в Трибунале Священного Дознания, став его первой жертвой на территории Дакии. Трибунал пришёл к выводу, что Луций Горгон был "очередным земным воплощением Иштарана, одного из Шестерых Равных, и всё свою долгую и распутную жизнь он посвятил гонениям на верующих в Единого, поддерживая все языческие культы, распространенные на подвластных ему землях". Следует также отметить, что именно в период смуты, вызванной восстанием Симмака, в Ромейской империи утвердился культ Единого, из чего можно сделать вывод, что Горгон (он же Иштаран) проиграл не только игру, – неверно оценив последствия, он сам создал предпосылки для ускорения процессов, которых, судя по всему, панически боялся.
В литературных источниках, а также исторических документах, датированных периодом от основания Ромы и до сего дня, согласно справке, подготовленной по моему запросу в Центральном архиве Тайной Канцелярии, обнаружены сведения примерно о шести тысячах эпизодах, которые можно трактовать как игры подобного рода. Вероятно, в большинстве случаев, это действительно развлечения пресыщенных жизнью богачей и аристократов, но в отдельных случаях доказательства причастности потусторонних сил к подобного рода глобальным интригам выглядят весьма убедительно. Нижеизложенная информация основывается на отчёте тайного легата Серого Легиона*, и поэтому её достоверность трудно подвергнуть сомнению.
В середине позапрошлого века главный церемонемейстер Двора королевства Маскат Тарик Ладдин, в ленном владении которого находилась провинция Кирдым со всеми нефтяными месторождениями, серебряными рудниками и ювелирными мануфактурами, предложил сумму, равную своим годовым доходам, тому, кто добудет для него чёрный бриллиант "Нигридис", исчезнувший при невыясненных до сих пор обстоятельствах за полвека до упомянутых событий из Королевского музея в Камелотое. Согласно преданию, этот камень принадлежал Нудису, одному из Мятежных Духов, низвергнутых в небытие, и в нём заключена крупица Изначального Хаоса. За пятнадцать с лишним тысячелетий этот камень бессчётное число раз менял хозяев, а число жертв борьбы за обладание им сравнимо с числом погибших во всех войнах, произошедших за всю историю человечества.
По приблизительным оценкам сумма вознаграждения в абсолютных цифрах соответствовала 250 000 золотых дирхем (примерно 1,5 миллиарда гривен по современному курсу), и, естественно, нашлось немало всякого рода авантюристов, попытавшихся выполнить заказ. Следует отметить, что реальная рыночная стоимость этого бриллианта составляла не более десятой части предложенной суммы.
В течение трёх с половиной лет поиски не давали результатов, а на центральной площади Эль-Бабилона (административный центр провинции Кирдым) за это время было казнено девятнадцать человек, пытавшихся (сознательно или по неведенью) всучить Тарику Ладдину подделки. Кстати, из-за всплывавших то и дело подделок происходили весьма примечательные события: в Новой Александрии (Конфедерация Эвери) разразилась война криминальных группировок, унёсшая более двухсот жизней; вспыхнул пограничный конфликт между Хеттским Каганатом и Президентской Республикой Бихар, продолжавшийся в общей сложности более шести лет; в Империи Хунну был отравлен юный император Джебе-IV – редчайший случай, когда Солнце Поднебесной закатилось, не дожив до глубокой старости; на островах Сури и Нама началась война за независимость – местные националисты решились на восстание, надеясь, что на средства от продажи "Нигридиса" они смогут закупить достаточно оружия, чтобы противостоять ромейскому экспедиционному корпусу.
Как и следовало ожидать, камень, за который была обещана столь щедрая награда, всплыл сам: некто, естественно, не пожелавший себя назвать, выставил его на торги на одном из "чёрных" аукционов в Шри-Лагаше. Владелец драгоценности явно не стремился лично отправиться в Маскат за вознаграждением, поскольку заказчику, в принципе, ничего не стоило объявить и эту драгоценность фальшивкой, а самого его отправить на плаху.
История с камнем стала достоянием гласности, и букмекерские конторы в Эвери, Альби и Ромейском Союзе начали принимать ставки на исход дела. Некий дотошный коллекционер древних рукописей обнародовал через прессу выдержку из имеющегося у его списка апокрифической "Книги Откровений": "Чёрный Камень брошен в мир, чтобы смертные сами навлекали на себя бедствия, и Владыки Пекла не потерпят, чтобы он слишком долго пребывал в безвестности. Двадцать нечестивцев подставят шею под топор, а когда умрёт двадцать первый, алмаз обратится в графит, и дремлющий в нём хаос вырвется на волю, неся бедствия и катастрофы".
Судя по всему, неизвестный и поныне обладатель камня счёл за благо избавиться от своего сокровища и продал его за ничтожную цену. Дальнейшие события напоминали кровавую эстафету, и к финишной черте, которой стала даже не граница королевства Маскат, а ворота резиденции Тарика Ладдина а Эль-Бабилоне, пришёл едва ли не сотый обладатель камня. Всем остальным пришлось расстаться и с "Нигридисом", и с жизнью. Последним оказался некий Рашид Махмуд Охлуши, главарь банды разбойников, промышлявших в пустыне Аксу-Кум, в распоряжении которого было не менее шести тысяч головорезов, четыре артиллерийских батареи и более сорока пулемётов, но всё равно – более половины личного состава этого бандформирования погибло в боях с другими шайками и правительственными войсками, прежде чем камень был доставлен в Эль-Бабилон.
Привожу стенограмму разговора Тарика Ладдина с некой гостьей, которая проникла в его покои неизвестным образом, поскольку визит не был зафиксирован ни службой протокола, ни охраной резиденции. Ахмед Гуния, пресс-секретарь церемонемейстера, он же – легат Серого Легиона (кодовое имя "Тюрбан"), подслушал разговор через слуховое окно, совершенно случайно оказавшись в нужное время в нужном месте. Его внимание привлекло то, что беседа велась на древнеромейском языке, и то, что гостья обращалась к высокому сановнику на "ты", что в королевстве Маскат считалось преступлением, за которое согласно закону отрезали язык.
Далее – текст стенограммы:
Тарик Ладдин: …не надо делать глупостей. Каждый развлекается, как может, и если всё достанется мне, остальным лучше с этим смириться.
Гостья: А если всё получит кто-то другой, ты сам-то смиришься?
Т.Л.: А ты меня с остальными не равняй.
Г.: Мы и так – Равные, и от этого никуда не деться.
Т.Л.: Да ты совсем закисла. Решила испытать на себе, что такое смирение?
Г.: А ты решил последовать за отморозками типа Нудиса? Попробуй. Только сначала вспомни, где мы, а где он.
Т.Л.: А ты, значит, советуешь не высовываться?
Г.: Я предлагаю продолжать жить в своё удовольствие. Ты подумай своей тупой башкой: то, что ты получишь, не стоит того, что мы рискуем потерять. Ну, раздавишь ты скорлупку, ну, выйдет хаос на волю, ну, начнётся голод, мор, стихийные бедствия, войны, резня… И что? Не пройдёт и сотни лет, как всё кончится и будет забыто. И ради такой мелочи ты хочешь угробить фишку, которая может служить тысячелетия, может быть – вечность!
Т.Л.: Вечность уже прошла.
Г.: Шёл бы ты со своей меланхолией! Лучше отдай камушек в подарок какой-нибудь захудалой стране, и соседи сразу найдут повод для войны с ней – чем не забава? И за рамки договора с Врагом не выйдем. А то запрёт Он нас в Пекле, каждого в своём, – и все дела.
Т.Л.: Не посмеет.
Г.: Да плевать ему на нас.
Т.Л.: На нас – да! А как быть с клиентами, которых вдруг постигло искреннее и глубокое раскаянье? Им-то тогда тоже дорога к Свету будет закрыта. Нет, такого Он себе не позволит. Никогда!
Г.: Бредишь ты.
Т.Л.: Все мы бредим…
Г.: Ну, всё! С меня хватит! Ты уже всех достал своей простотой. Если твои поганые лапы дотянутся до "Нигридиса", я сама протащу тебя за хвост по всем кругам Пекла, а если будешь вырываться – остальные помогут.
Т.Л.: А вот это как-то даже не по-нашему… Не верю. С чего бы это Самаэль или Тойфа стали делать что-то в угоду твоим бредням? Разве что, усмотрели какой-то личный интерес… А вот это уже любопытно…
Г.: Урод!
На этом разговор закончился, раздался нарастающий гул, стены резиденции начали вибрировать, как при землетрясении, донёсся острый запах серы, и Ахмед Гуния получил ожог левого уха, которое было прислонено к слуховому отверстию. Прежде чем потерять сознание, он лишь успел спрятать свои записи за пазуху.
Впоследствии обнаружилось, что в гостиной, где происходила беседа, в полу образовалась трещина, откуда доносился жар и смрадный запах. По обнародованной впоследствии официальной версии властей королевства Маскат, на глубине 400 аршин возник пожар в нефтяных пластах. Впрочем, наши специалисты утверждают, что подобное объяснение абсолютно нелепо, поскольку нефть без доступа воздуха гореть не может в принципе.
Сам Тарик Ладдин и его знакомая бесследно исчезли, а всё помещение было покрыто копотью. Поныне руины резиденции считаются в народе проклятым местом и с тех пор стоят нетронутые, поскольку властям ни угрозами, ни посулами не удалось привлечь рабочих на их разборку. Вскоре опустел и весь город Эль-Бабилон.
Из донесения "Тюрбана" командование Серого Легиона сделало следующие выводы: Тарик Ладдин был ни кем иным как земным воплощением Иштарана, одного из Шестерых Равных, а его гостья, скорее всего, была Скиллой, царицей похоти и разврата.
Исходя из имеющихся у нас фактов по делу об исчезновении майора Сохатого, можно сделать вывод, что оно (это исчезновение) являлось эпизодом некой игры, затеянной потусторонними силами, а упомянутые в донесении агента 91/67 Атина Мегара и Тед Хермер вполне могут оказаться нынешними земными воплощениями кого-то из Шестерых Равных. Утверждать, что это так, с полной уверенностью, разумеется, нельзя, но, если предположить, что Скилла заманила-таки нашего сотрудника в свои апартаменты, становится очевидным: если майор Сохатый и остался в живых, то он не мог остаться самим собой. В случае обнаружения майора где бы то ни было, следует его немедленно изолировать, прекратить его контакты с внешним миром хотя бы до окончания известной нам операции и подвергнуть тщательному обследованию его психику и физическое состояние. При этом содержать задержанного рекомендую в тюремной часовне одного из спецучреждений Тайной Канцелярии или передать его, от греха подальше, Внутренней Страже.
Глава 8
Невозможное возможно, стоит только в него поверить. Лучше всего это получается у детей и сумасшедших. Особенным могуществом обладают маленькие девочки, находящиеся не в своём уме. К счастью, они и понятия не имеют о своих возможностях. Те немногие взрослые, что владеют этой тайной, тщательно её скрывают. И правильно делают – спички детям не игрушка.
Алиса Кэрролл. "Чудеса в Дуршлаге"
15 декабря 20 ч. 30 мин. Исправительное учреждение строгого режима близ посёлка Гремиха
Кофе оказался настоящим. Над жестяной кружкой поднимался густой пар, в котором таился забытый терпкий аромат. На маслянистой тёмной поверхности даже плавал благоухающий ломтик лимона, словно солнце, заблудившееся посреди ночного неба. Корней либо действительно был кудесником, либо проявил небывалые чудеса предприимчивости.
– Да ты пей, а то остынет, – посоветовал ученик факира, довольно улыбаясь. Он явно был горд собою, обнаружив на лице Лейлы выражение крайнего изумления.
– Откуда? – На самом деле ей было почти всё равно, откуда взялся этот дивный напиток, она просто растягивала удовольствие предвкушения первого глотка. – И почему мне? Пригласил бы Яну.
– Не в обиду будет сказано, я так и хотел. Так ведь она со мной и разговаривать не желает, – тут же пожаловался на жизнь бывший фокусник. – Фыркнет что-нибудь и отворачивается, как будто ей на меня смотреть противно, как будто я слизняк какой… Да, я, конечно, далеко не красавец, да и староват для неё. В общем, когда сама угостишься, не отнесёшь и ей кружечку? Я сейчас ещё одну сделаю.
– Ты же можешь заставить любого придурка искренне поверить в то, что он лошадь. Сам говорил. Значит, мог бы и внушить какой-то глупенькой девочке, что ты необычайно мил и прекрасен.
– Ну, уж нет! Даже думать об этом не желаю. Это всё равно, что штаб-майору Тихому внушать, что он – ангел во плоти. Не хочу. Да и не смог бы. По моральным соображениям.
Лейла уже и сама поняла, что её совет не к месту. Собственно, это был даже не совет, а так – проверка на вшивость, тест на порядочность, дань застарелой привычке быть своей среди чужих. Первый глоток принёс блаженное ощущение тепла и покоя. Казалось, стоит зажмуриться, а потом распахнуть глаза, и уже не будет этих грубо сколоченных нар, освещённых парой тусклых керосиновых фонарей, небритых осунувшихся лиц – то ли злодеев, которым поделом, то ли товарищей по несчастью. Хотелось проснуться на узкой кушетке в своей крохотной квартирке на окраине Новаграда, и чтобы вой ветра за стеной, ругань охранников, лай охрипших овчарок, обледеневшие поручни вагонеток, заполненных серой мёрзлой породой, оказались просто затянувшимся ночным кошмаром.
Кофе помогал на миг забыть обо всех невзгодах и лишениях, и даже о мерзком вкусе лагерного ужина. Сегодня на дне жестяной миски, изъеденной по краям ржавчиной, обнаружилась зеленоватая нашлёпка гороховой каши, политой чем-то вроде солидола. Это было всё-таки лучше, чем клейстер из порошковой картошки. Если бы каждый вечер удавалось запить казённую бурду таким славным напитком, можно было бы вообще есть всё что угодно.
– Ну что, отнесёшь? – переспросил Корней. – Я сейчас сделаю.