Нужно было выбираться отсюда. Предупредить Минальду! Но даже если бы сейчас в Убежище нашелся бы другой маг, с кем Руди смог бы связаться, - он все равно выронил свой кристалл, когда габугу напал на него.
Ему вспомнились слова Ингольда о том, что дарки знали: магия - единственная защита людей. Может, и эти твари тоже были в курсе?
Но кто же они такие? И чего хотят?
Смерти колдунам?.. Руди вновь посмотрел на свою ногу, покрытую кровоподтеками. В этом, по крайней мере, у него не было никаких сомнений.
От ветра у него занемели пальцы, уши и ступни. Похоже, еще немного - и чудовища добьются своего.
Склоны постепенно погружались во тьму. Весь дрожа, Руди привалился к валуну и попытался согреть руки подмышками.
Слева от него подковообразный каньон изгибался между скальных стен, усеянных обломками камней.
Справа, ниже по склону, виднелись все четверо преследователей. На другой стороне, за деревьями, вдалеке Руди мог разглядеть Бурую Реку там, где она сливалась с Арроу, - две тусклые золотистые змеи под огненно-рыжей луной. Пять точек света указывали месторасположение поселков. Над головой неслись черные облака, дыхание вырывалось у Руди изо рта белыми облачками пара.
Он спасался бегством уже почти полдня, ни на миг не передохнув, без еды и питья.
"Чары огня, - подумал он... - Не для того, чтобы согреться, но чтобы сражаться. Огонь или молния". Интересно, появятся ли другие твари... Он представил себе, как они сыплются, словно игрушки из блестящего целлофанового пакета, подвешенного где-нибудь среди деревьев. "Сюрприз в каждой упаковке..." Дальше он идти не мог. Руди это понимал.
Когда он вновь поднял глаза, то обнаружил лишь трех габугу.
Машинально Руди оглянулся через плечо, опасаясь обнаружить четвертого преследователя позади себя, но там никого не оказалось. Когда же он снова взглянул перед собой, то увидел одну-единственную тварь. Чуть погодя и она тоже растворилась во тьме.
"Бросьте, неужто вы думаете, что я вам поверил? - Руди поежился. - Почему бы вам просто не ткнуть пальцем вниз с криком: "Ой, смотри, у тебя шнурки развязались?"
Руки у него так замерзли, что он с трудом удерживал посох, ноги занемели и ныли от боли, легкие жгло огнем. И больше всего ему хотелось сейчас наплевать на все, заползти под скалы и заснуть.
Внезапно во тьме вспыхнули глаза. Руди вскочил на ноги, борясь с судорогой, он чуть не задремал...
Глаза? Это оказался дуик.
Даже на таком расстоянии, на морозе, Руди смог ощутить этот запах.
Перед ним был старый самец, заросший бурой седеющей шерстью.
Он был совсем некрупным, наверное, родился на воле, в отличие от приречных дуиков, воспитанных в неволе и приученных к простейшим работам: например, срезать сахарный тростник и добывать минералы в шахтах...
Они освободились лишь с приходом дарков. Дуик стоял на задних лапах и, невзирая на тьму и скрывающие чары, Руди мог бы поклясться, что существо смотрит прямо на него.
"Быть такого не может, - озадаченный и испуганный подумал он. - Если только те твари каким-то образом... Но что они сделали? Украли мою магическую силу? Невозможно... Или все же возможно?"
Он этого не знал.
Но дуик явно видел его. Он отступил на пару шагов к деревьям, обернулся вновь, глядя прямо на человека, отступил еще немного и опять повернулся, отступил и повернулся. Руди видел, как поблескивают в полумраке его клыки, ощущал чужеродный запах и гадал, не считает ли дуик его одним из тех поселковых ублюдков, которые накануне пытались пристрелить бедняжку хинни?
Он прислушался, вглядываясь во тьму, но больше не обнаружил ни единого дуика. Обычно те охотились стаями и вполне могли убить человека, но Руди знал, что с одиночкой ему под силу справиться даже без помощи магии. "Не хочу, отвяжись, - устало подумал он, поудобнее перехватывая посох. - Давай до завтра, парень, у меня и так был скверный день".
С негромким рычанием дуик опустился на четвереньки, а затем уселся на колени и передними лапами стал делать какие-то движения над озерцом талой воды, застоявшейся во впадине между камней.
Странным образом Руди ощутил нечто похожее на магию.
"Магия?!"
Старый дуик опять двинулся прочь на четырех лапах и замер близ деревьев.
Там он обернулся, глядя на Руди словно до бы в ожидании.
Осторожно, приготовившись к любым неожиданностям, молодой маг двинулся вперед. Там, где дуик задержался у талой воды, Руди также опустился на колени, то и дело косясь в сторону деревьев, - и заглянул в лужицу.
В ней он обнаружил бледные грибоподобные очертания габугу... Словно в магическом кристалле.
"Господь, покровитель байкеров!.."
Облака над головой закрыли луну, но колдовское зрение позволяло Руди ясно видеть все вокруг, и в магическом зеркале, сотворенном из обычной лужи, он проследил за тем, как габугу скрываются среди деревьев, направляясь к устью реки Арроу. Судя по всему, они преследовали кого-то и напрочь позабыли о своей прежней добыче.
Какое-то движение на краю леса привлекло его внимание, и Руди развернулся рывком, готовый к бою. Второй дуик присоединился к первому, - самка с младенцем, которого она прижимала к животу и вторым, чуть постарше, цеплявшимся за шею. Оба дуика, поглядев на него, отбежали за деревья, а затем опять обернулись в ожидании. Руди чувствовал, как вновь творит свою магию старший дуик, - и он явно желал, чтобы человек последовал за ним в лес.
Глава пятая
- Джил? - мягкий и ненавязчивый голос доносился откуда-то из тьмы в недрах ее разума; мысли обретали форму в глубинах бездонного колодца, пытаясь уйти от пугающих объятий мрака. Джил с трудом сумела кивнуть, давая понять Ингольду, что слышит его, но не может говорить.
Отчасти она еще сознавала, где находится, видела вокруг себя полуразрушенные каменные стены старой конюшни, - от самого дома остались лишь обугленные, заросшие зеленью руины, - над головой нависали растрескавшиеся ясли. Дым костра, разведенного Ингольдом, ел глаза; вдалеке Джил слышала волчий вой, а также негромкое всхрапывание мула.
Но все эти образы доходили до нее словно сквозь толщу воды, а сама она медленно тонула, погружаясь все глубже и глубже в темную пугающую бездну. Заклятья Ингольда сопровождали ее, но Джил страшилась взглянуть в глаза собственным снам.
Его магия была подобна теплу очага, она согревала и придавала сил.
- Что ты видишь, Джилли? - спрашивал ее маг. - Что ты видишь?
* * *
Озеро, на берегу которого она стояла, было подобно глубокому котлу. Джил ощущала, как от неподвижных вод веет холодом и серой: водоем почти идеально круглой формы был окружен иззубренной стеной застывшей лавы. Пар обтекал красновато-черные базальтовые глыбы, растекаясь близ берега по зарослям мха и лишайников пурпурным, золотым и ярко-красным, а высоко над головой виднелся второй вулкан, с вершиной, увенчанной ледяной короной. Каким-то образом Джил сознавала, что и весь мир вокруг за пределами этих скал отныне затянут льдом.
Что-то коснулось ее ноги. Еще одна пузырчатая, похожая на резиновую шапку тварь, наподобие той, которую отыскал Вот. Они ползали повсюду на берегу, причмокивая своими похожими на язвы ртами.
Другие твари, подобные небольшим скорпионам, с передними конечностями, но без задних и с загнутыми кверху хвостами, плавали в дымящихся водах. Единственным звуком было завывание ветра в скалах.
- Что ты видишь, Джил?
Она не могла ответить.
В скальной стене второго вулкана виднелось нечто похожее на вход, - туннель, ведущий в ледяное сердце горы. Джил чувствовала дыхание холода на лице, когда оборачивалась в ту сторону и сознавала, что у этого древнего гигантского вулкана ледяная сердцевина. Пройдя по туннелям внутрь, она оказалась в пещере и увидела статую из черного базальта: мужчина, сидящий в кресле и удерживавший за ошейник собаку. Бородатое лицо хранило выражение глубочайшей печали, а глаза казались слепыми, - скульптор не дал ему зрачков.
Изваяние словно парило в облаке белого, стелющегося по земле тумана, появившегося из ниоткуда и вскоре поднявшегося Джил до колен. Она знала наверняка, что в этом мире льда и молчания никогда еще не ступала нога человека.
Откуда-то из невообразимого далека до нее донесся голос Ингольда, но она не могла понять, о чем он спрашивает ее.
В любом случае Джил не сумела бы ответить. Она больше не помнила, кто она такая, зачем пришла сюда и чего ищет. Холодный дым курился из расселины в скалах на верхней площадке каменной лестницы и чувствовался влажный, сладковатый запах. Джил двинулась в ту сторону, словно влекомая некогда слышанной мелодией, состоявшей из неразборчивых звуков и шепотков. Они твердили ее имя. Но откуда им знать ее имя?
Оказавшись на вершине лестницы, она взглянула на свои руки, затем обнажила кинжал и полоснула клинком по ладони, - даже во сне ее пронзила боль, но с этим ничего нельзя было поделать.
Голоса в сознании послышались яснее, и Джил подумала: моя кровь знает мое имя, а они - часть того яда, что проник в мою кровь.
Они твердили ей, что это Ингольд причинил ей боль, но даже во сне Джил знала, что это неправда. Все дальше продвигалась она по расселине в недрах льда, и все сильнее становилось давление в груди и гнетущее ощущение тревоги.
Кровь падала каплями на лед, горячая струйка стекала по замерзшим пальцам. Когда Джил оглянулась через плечо, ей показалось, что у входа в расселину она видит Ингольда, но он не способен перейти порог. Ингольда она видела таким, каким он был на самом деле - окутанным ореолом магического света, дерзким, рыжеволосым принцем, который невольно стал причиной великой войны. Ее возлюбленный, ее друг, ее вторая половинка. Он протянул к Джил руку, но не смог подойти ближе, а она больше не слышала его голос.
Музыка звучала в ушах, и Джил двинулась на зов.
Певцы стояли на коленях в мире бесцветного света в зале с ледяными стенами, играющими колдовскими огнями. Мерцающий дым окружал их, поднимаясь из середины зала, - это был дым не вулканического огня, но дым ледяной, ибо внизу, в провале виднелась не лава и даже не вода, а нечто густое, желеобразное, прозрачное, как алмаз, и в этих медленных липких волнах что-то двигалось и колыхалось.
Певцы творили колдовство, раз за разом повторяя один и тот же ритуал перед входом в зал; ритуал этот они вершили на протяжении многих эонов, покуда в черном каменном полу не продавился колодец, отныне доверху заполненный сланчем. Время от времени из сланча появлялись некие бледные, извивающиеся существа с массой щупалец на месте головы или плоские крылатые твари с клешнями, - таких же Джил видела на небесах, когда они охотились на ястреба.
Она не могла ясно видеть певцов, но знала, что они повторяют ее имя. Кровь, стекая с пальцев, капала на сланч, а оттуда тонкими алыми змейками выползала по направлению к ним. Поющие существа, полупрозрачные, словно высеченные из драгоценных камней, подняли головы. Внутри пульсирующего колодца что-то шевельнулось.
- Джил, вернись.
"Она поднимется из озера", - подумала она. Ледяные маги уже знали ее имя. Они скажут это имя твари в колодце, той твари, которой известны все имена, и она познает ее, Джил.
- Джил, возвращайся немедленно.
Сквозь сон ей захотелось кричать. Она видела, как кровь ее течет по направлению к ледяным жреца, тянувшим к ней свои длинные руки; она видела, как белесые паукообразные сгустки выбираются из сланча, видела, как постепенно проступают в колодце очертания живущего в нем существа.
- Джил! - Она ощутила его руки на своих плечах, крепкие и теплые. - Ты должна вернуться немедленно. Слышишь мой голос? Ты должна вернуться.
"Я должна вернуться. Я должна вернуться и убить его".
Она вновь обнажила меч; рукоять была липкой от крови. Невольно Джил задалась вопросом: умрет ли она по-настоящему, если убьет себя в этом сне. Невозможно, чтобы кто-то заставил ее причинить боль Ингольду.
"Или все же возможно?"
- Слышишь мой голос? - И теперь она услышала его и уловила напряжение, владевшее магом. Он был напуган.
Во рту все занемело, как после укола лидокаина, но Джил все же сумела выдавить:
- Да.
Он за руку вывел ее из пещеры. Она чувствовала пожатие его руки, но ничего не видела, - такое порой случается во сне. И лишь когда они, наконец, выбрались наружу, миновав каменный зал со статуей слепого короля и его пса, и вновь оказались на берегу огромного холодного озера, она почувствовала, как Ингольд бросается вперед, взмывает в воздух и тянет ее за собой в полет.
Во сне она могла летать, если только он держал ее за руку.
Они долго мчались сквозь черные воды, устремляясь к свету. Оглянувшись, Джил могла видеть далеко позади глубокий синий кратер, где озеро взирало на нее, как раскрытый глаз, и ощущала дыхание ледяного вулкана. Ей казалось, что она до сих пор чует этот сладковатый запах и слышит пение ледяных магов, и яд в ее крови звучал в унисон с этими голосами.
А затем ее окутала тьма.
- Что это?
Ингольд стоял перед ней на коленях. Джил сидела на камнях в полуразрушенной конюшне на берегу Бурой Реки и чувствовала, что продрогла до костей.
- Что у меня с рукой? - Она поднесла ладонь к глазам. Боль была словно от глубокого пореза, но не было никаких следов раны.
- С тобой все в порядке?
Почему он так напуган? Его руки, сжимавшие ладони Джил, были теплыми и крепкими, а в небесно-голубых глазах светилось участие и забота.
Она заставила себя кивнуть, хотя на самом деле чувствовала, что с ней отнюдь не все в порядке. Джил ощущала усталость и тошноту, словно пробежала несколько миль; ладонь ныла до ужаса, и болела рана на лице, пульсируя так, словно вновь открылась и кровоточит.
- Я не мог до тебя дотянуться. - Он откинул волосы с ее лица и быстро начертал символы заклятий на ее щеке, на плече и на руке, чтобы помочь Джил согреться и прогнать боль. - Ты ускользнула от меня. Я боялся, что не смогу вернуть тебя вовремя.
- Вовремя? - Джил по-прежнему гадала, что скажет Ингольду, если он спросит, где она была и что видела. Она ровным счетом ничего не помнила, кроме лютого холода.
- Мы должны уходить. Прямо сейчас. Нам грозит опасность. Я не уверен, но, по-моему, надвигается ледяная буря.
- Здесь? С этой стороны гор? - И добавила ругательство, которое подцепила у гвардейцев. Джил была слишком потрясена, чтобы ощутить страх, хотя первой нормальной реакцией должна была стать паника. - Я так понимаю, что здесь нигде не найдется подходящего укрытия?
- Абсолютно ничего подходящего, но мы всего в одиннадцати милях от старого гаенгу в Хиве.
Пару лет назад Ингольд смог бы предсказать приближение снежной бури лишь минут за десять, но после того, как Джил рассказала ему все, что знает, о давлении воздуха, а также после знакомства с информацией в архивных кристаллах, Ингольд смог - пусть пока теоретически - разработать новую систему предупреждения. Ледяные бури были феноменом, свойственным крайнему северу и высокогорьям, а потому до сих пор у него не было возможности проверить свою теорию о переменах температуры и давления, предвещавших буран. Однако сейчас Джил была готова поверить Ингольду на слово, пробежать одиннадцать миль и зарыться в самую глубокую дыру, которую только сможет найти.
- Там точно есть укрытие?
В тех местах Джил бывала пару лет назад. Древний жертвенный зал в разные времена использовали то как темницу, то как винный погреб, в зависимости от политической ситуации в стране.
- Думаю, скоро мы это узнаем, - мягко отозвался колдун, натягивая рукавицы. - Ты сможешь погрузить нашу поклажу на мула? Я должен связаться с Руди в Убежище и предупредить его, что людей и животных надо поскорее загнать внутрь. Затем я помогу тебе...
- Ингольд, у меня порез на лице, но руки пока не сломаны. - Джил поднялась на ноги, силясь одолеть охватившее ее головокружение, и внезапно содрогнулась, когда внутреннему взору предстала странная картина: ее кровь двумя алыми змейками ползла по толще сланча... Ползла куда? Она взглянула на свою ладонь, вновь удивившись, что там нет никакого пореза. Но с чего такое удивление?
- А как же Поселения? Они смогут передать такое сложное сообщение со смотровых башен? - Джил извлекла Цилиндр из-под покрывал, куда запрятал его Ингольд, завернула в свою куртку, покрепче затянула пояс, а затем, убрав рассыпавшиеся волосы с лица, завернула их тугим пучком. - У них ведь нет кода для такого сообщения. По эту сторону гор никогда не бывало ледяных бурь, верно?
- Один раз, в прошлом году, к северу от Гая. - С этими словами Ингольд направил свой магический кристалл так, чтобы тот отражал огонь гаснущего костра.
Мул, чувствуя, что сейчас ему придется работать, оскалил желтые зубы и угрожающе захрипел, но Джил с силой ударила его по морде.
- Прекрати капризничать, тупица. Ты мне еще спасибо скажешь.
- Ты недооцениваешь нашего мула, моя дорогая. - Ингольд повернул кристалл, и желтоватые отблески заплясали на его испещренном шрамами лице. - Даже если бы он знал, что мы спасаем ему жизнь, то даже не подумал бы нас благодарить. Словесный код гораздо длиннее, но, думаю, что предупредить людей в поселках они успеют.
"Такого не должно было случиться..." Джил скрутила покрывало и перебросила его через седло. "Ледяная буря... Это все равно как предупреждение об урагане в Канзас-сити!" Вот только ураганы не убивали любого, кто окажется на поверхности.
Ингольд молча сидел, склонившись над кристаллом и к чему-то прислушиваясь. Джил трудилась быстро, радуясь, что даже когда они вставали лагерем на ночь, никогда полностью не освобождали мула от поклажи. Отчаявшись лягнуть Джил в подбородок, мул перешел на мелкие пакости, пытаясь хлестнуть ее хвостом по лицу и раздувая живот как можно сильнее, чтобы затем ослабить подпругу.
- Не балуй. - Джил с силой ударила мула коленом под ребра. Многолетняя практика научила ее, как обращаться с такими упрямыми тварями, а страх перед надвигающейся катастрофой заставил Джил двигаться еще быстрее. Она ждала, что Ингольд поможет ей хотя бы собрать книги; дважды за это время возвращалось головокружение, и Джил останавливалась, задыхаясь. Когда это случилось во второй раз, она оглянулась через плечо и увидела, что старик по-прежнему сидит у огня и держит кристалл перед собой.
- Руди, ты здесь? - Голос его звучал глухо и напряженно. - Ты здесь?
"Ох, черт!" Невольно Джил вспомнилась Мертвая Келья, скрытая в недрах Убежища, куда поместила пленных магов аббатиса Джованнин, когда решила обратить всех вокруг в Истинную Веру. Конечно, это было смешно: ничего подобного не могло случиться теперь, когда Убежищем правила Минальда, но Джил знала, что беременность порой лишает женщину сил и здоровья; и если между вельможами началась борьба за власть, то всякое могло случиться.
Хотя, конечно, избавляться от магов было бы чистым безумием. Но как историк Джил могла привести примеры куда более поразительных безумств и прекрасно знала, как быстро меняется политическая ситуация.