А сегодня, когда пришла пора очередной отправки, мы почему-то не захотели отправлять ему ни еду, ни девушек.
Он замолчал, ожидая, что я ему скажу.
– И правильно. – брякнул я. И задал вопрос, который у меня возникал каждый раз, когда я слышал, что кто-то где-то видел "черных магов" – А что в нем такого черного? Они редко умываются?
– Он их пытает… – тихо сказала Йала, болезненно морщась в землю. – Он их, гад, пытает, и так тренирует и оттачивает свою силу и силу своих учеников…
Перестав морщится, она посмотрела в меня и буднично, как выкинуть мусор, попросила:
– Слушай, убей его пожалуйста.
Здоровяк перевел шокированный взгляд с меня на Йалу и обратно.
– Уговорила. – сказал я и обратил внимание на старосту, залезая в роль злобного пакостника.
– А где он, говоришь, поселился-то? – спросил я голосом бабы-яги [7], разговаривающей с добрым молодцем, которым она собирается позавтракать.
Здоровяк вздрогнул от моего голоса, шумно вздохнул и махнул рукой по улочке, начинавшейся справа от крыльца.
– Там, там, господин. Выедете за дома, переедете речку и увидите столбы у дороги, а за ними шагах в пятистах – замок за заборчиком. Только… они сказали – кто за столбы зайдет, тот умрет.
– Ну-ну. – пообещал я, скорчил злобную усмешку и протянул зловещим голосом Лиха Одноглазого [8], собирающегося принять участие в армейских учениях: – А сколько их там?
– Сам и три ученика. – сообщил староста, поворачиваясь, чтобы стоять ко мне лицом несмотря на то, что я уже ехал.
– Маловато будет! – жизнерадостно воскликнул я и скрылся от него за углом.
"Ах! Я падаю! Ловите меня, ловите!" Наковальня
Пролетев деревню, мы переехали мостик и остановились в двадцати шагах от двух каменных черных столбов. Травка, густо тянувшаяся от берега речки, за столбами резко обрывалась, оголяя голую каменистую растрескавшуюся землю.
– Старш, а если мы их того, то этих потом орки не того? – поинтересовалась Шнырк.
– Не того. Если орки прыгнут, то им будет не до того, а если не прыгнут, то орков, боюсь, самих того. А жаль. Милые, наверно, зверюшки.
– Милые. – подтвердила Йала. – А что мы будем делать с магами?
Я задумался, сочиняя достойный колдунов-насильников план мщения, который учитывал необходимость прохождения местности, зараженной каким-то убивательным биополем. Поняв, что соответствующая подготовка есть только у меня, я сообщил Йале:
– Тебе – стоять и быть на связи, только осторожно, чтобы не запеленговали и не бабахнули каким-нибудь Великим Жопонаголовунатягивателем по тебе вместо меня.
– Не бойся. – улыбнулась она. – С того момента, как я стала с вами, я – человек пустоты и магия этого мира мне… по фигу.
– Ура! – сказал я, спешиваясь и убирая трубку в карман. – Тогда ты отслеживаешь, как у меня пойдут дела, а я пойду прогуляюсь пешочком до ворот, чтобы они поняли, что их ждет и обосрались. А потом вы меня догоняете и… как это… своими движениями справедливо топите их в их дерьме.
– Старш, а почему бы нам не всем вместе? – спросила Шнырк.
– Потому что в не такие страшные, как я. – широко осклабился я уже на ходу к воротам.
Заняв позицию в метре от них, я осторожно коснулся плескавшегося за ними смертного ужаса, начавшего исчезать от моего прикосновения и вспомнил родную речь, подзабывшуюся под валом обрушившихся на меня лингвоимплантаций. Потом задрал морду к небу и рявкнул себе команду:
– С места с песней МАРШ!!!!!
Левая нога послушно взлетела на тридцать сантиметров от земли, кулак правой руки рванул к пряжке ремня, а левая до хруста улетела назад. Одновременно я с громкостью, старательностью и распиздяйтельностю полкового запевалы заревел:
– ПРИ ЛУЖКЕ-ЛУЖКЕ-ЛУЖКЕ!!!!!!
КОНОПЛЯНОМ ПОЛЕ!!!!
В ДОЛБАНУТОМ ТАБУНЕ!!!!!!
КОНЬ!!!!! ГУЛЯЛ НА ВОЛЕ!!!!!!
К началу первого куплета на меня попробовала упасть смертная ужасть, говорящая, что мне надо немедленно перестать дышать, думать, стучать сердцем и шевелиться. Вбивая подкованные каблуки сапог в каменистую почву так, чтобы эта почва содрогалась, я зажмурился от удовольствия и отбросил эту ужасть валом распиздяйского веселья, вылетающего из меня со словами:
– ТЫ КУРИ-КУРИ, МОЙ КОНЬ!!!!!!!!
ПОКА НЕ СПОЙМАЮ!!!!!!!
А СПОЙМАЮ – ЗАУЗДАЮ!!!!!
КОЖАНОЙ УЗДОЮ!!!!!
Ужасть исчезла, а на ее место пришла смертная тоска, быстро сдавшаяся очередному воплю:
– ВОТ ПОЙМАЛ ПАРЕНЬ КОНЯ!!!!!!!
ПОРВАННОЙ УЗДОЮ!!!!!
СТУКНУЛ ЯЙЦАМИ В БОКА!!!!!!!
КОНЬ ЛЕТЕЛ СТРЕЛОЮ!!!!!!
Земля передо мной вздыбилась, собираясь обрушиться и погрести меня под собой. Проигнорировав эту галлюцинацию, я бодро замаршировал в земляную стену, выкрикивая:
– КОНЬ ЗАЯКОРИЛСЯ!!!!
ДРЫГНУЛ КОПЫТАМИ!!!!!
ЧТОБЫ ВЫШЛА СОЧНА ДЕВА!!!!!!
С КРУПНЫМИ ГРУДЯМИ!!!!!
Земляная стена исчезла, сменившись хлынувшим дождиком из молний. Насладившись фейерверком, я пошел дальше со словами:
– НО НЕ ВЫШЛА СОЧНА ДЕВА!!!!!
ВЫШЛА ЕЕ МАТЕРЬ!!!!
ИДЕШЬ НА ХУЙ, ЗЛОБНЫЙ БЛЯДЬ?!?!?!
ПОЖАЛУЙТЕ В ХАТУ!!!!!
А Я В ХАТУ НЕ ПОЙДУ!!!!!
ПОЙДУ ВО СВЕТЛИЦУ!!!
РАЗБУЖУ Я КРЕПКИМ СНОМ!!!!
СПЯЩУЮ ДЕВИЦУ!!!!
Дождик из молний прекратился. Из окна замка в мою сторону полетела стайка железяк. С ласковой мыслью, что левитации не существует, я им пропел:
– А ДЕВИЦА НЕ СПАЛА!!!!!
ПАРНЯ ПОДЖИДАЛА!!!!!!
I??II A EIEEO CAA?AAEA!!!!!
E?AIEI CANINAEA!!!!!!!!
Из замка донеся истошный вопль и что-то черное мелькнуло, пролетая из окна.
Никаких других неприятностей на меня не упало, но чисто для собственного удовольствия я допел:
– А НАУТРО ВСЕ СЕЛО!!!!!!
ВСЕ СЕЛО УЗНАЛО!!!!!
ЧТО КАЗАЧКА КАЗАКА!!!!!
НАСМЕРТЬ ЗАЕБАЛА!!!!!
Отпечатав еще три шага, я встал и прислушался.
Вокруг звенела тишина, до смерти перепуганная моим показательным выступлением.
Посмотрев на калитку в воротах, гостеприимно распахнутую в десятке шагов от меня, я обернулся к отделению, пялящемуся на меня от столбов.
Махнув им рукой, я повернулся к калитке и прислушался, что за забором. За забором было тихо. Я повернулся на топот лап, мимолетно глянул на восторженные лица пехотинцев и остановил взгляд на истерично рыдающей Айале, заботливо поддерживаемой в седле Зарой и Шнырк. Айала, подпрыгивая на спине бегуна от хохота колотила руками по всему, что под них попадалось.
– И давно это с ней? – спросил я, пряча под серьезное лицо готовый ринуться из меня такой же хохот.
– С первого куплета. – тихо сказала Зараза и подумав, добавила: – Ну старшой, ты даешь. Жаль, камеры не было снять это зрелище.
– Ничего… – сквозь смех выдавила Айала. – Он… он тебе повторит с переводом… – сказала она, вытирая слезы.
Я мысленно прокрутил свою психологическую атаку, пытаясь понять, причем тут перевод. Сопоставив текст с событиями, я тоже расхохотался.
Просмеявшись, я достал трубочку, запалил ее и не упустив повода получить удовольствие от прикосновения к Айале, с сочувствующим лицом и похлопал ее по коленке.
Смахнув с лица вместе со слезами остатки истерики, она беспомощно и нежно мне улыбнулась. Улыбнувшись в ответ, я подумал, что уже люблю, искренне и по братски, это природное явление, принявшее форму молодой девушки, а вслух сказал:
– Отделение, боевое построение: Зара-Шнырк для эрекции, Хват-Хам для кастрации, а мы с тыла для всего остального. Пошли посмотрим, понравилась ли песенка господам магам.
Шнырк с целящейся из-под мышки Зарой влетели в калитку. Сразу вслед за ними залетели Хват и целящийся поверх его головы Хам. Подождав секунду и не услышав во дворе радостных воплей по поводу таких дорогих гостей, я приглашающе кивнул Айале и не спеша зашел в калитку.
Сосчитав тела, лежащие в лужах крови под окнами, и убедившись, что их на самом деле четыре, я посмотрел на пехотинцев, замерших по бокам калитки и сказал:
– Извините, я честно хотел оставить вам подраться…
– Но так получилось. – закончила за меня Айала, выходя из-за моей спины.
Я осмотрел дворик и замок, пытаясь сообразить, что сделать с захваченным вражеским жильем.
Сорокаметровая каменная башня, толстая и черная, меня не заинтересовала.
Заинтересовал меня большой сарай с большими дверями, прилепившийся тыльной стороной к забору, отгораживающему двор двести на двести.
Вдалеке за забором виднелись камни гор.
– Кто-нибудь хочет поспорить, что это ангар? – поинтересовался я, кивая на сарай, уже притянувший к себе взгляды пехотинцев.
– Я бы, пожалуй, еще поспорила бы, что мы там обнаружим, но то, что это ангар – я сама бы поспорила с кем угодно. – ответила Зара, опуская лук.
– Ну, если нашему старшу на обычной Гонике подвернулся танк – задумчиво протянул Хват. – То остались только два вопроса: как он выглядит и кто будет двигателем.
– Ты предложил – ты и будешь. – буркнул я, направляясь к ангару.
"Да на мне пахать и пахать можно!" Танк
Замок, поддерживающий петли створок два на три метра, с лязгом грохнулся на камень.
Хам глянул на кончик меча высматривая зазубрины. Не найдя их, он пренебрежительно цыкнул обрубкам петель и засунул меч в ножны.
Шнырк и Хват потянули створки ворот в стороны. Разогнав и отпустив их, они проводили их полет к стенкам ангара восторженным взглядом. Створки с грохотом врезались в дощатые стены и с жалобным скрипом отскочили на пару метров. Подождав, пока личный состав закончит развлекаться с дверями, я заглянул внутрь.
– "Вы захватили вражеский артефакт – скорострельную катапульту." – тихо процитировал я [9], созерцая сплетение рычагов и зубчатых колес, из которых торчала длинная ложка, в которой мог бы поместиться Хам.
Поймав ожидательный взгляд Шнырк, я оторвался от созерцания ложки, и картинки спящего в ней Хама, и скомандовал:
– Шнырк – проверь подвеску, если надо – сними с ручника и доложишь о готовности ехать. Хам – проверь стрелковую часть и готовность к стрельбе. Хват – поищи в ангаре боезапас. Зараза, поищи смазку и промажь ходовую и метательную. Я с Айалой – на карауле. Начали!
Пехотинцы исчезли в темном чреве ангара. Через несколько секунд в чреве раздались криками, лязг и скрежет. Я повернулся к ним спиной, принялся наблюдать за окрестностями и высказал пристроившейся рядом Айале:
– Как в игре получается, честное слово.
Она покосилась на кровавые черные кучки под окнами башни.
– А это вообще очень честный мир. На нем каждый довольно быстро получает по заслугам.
– Тогда спасибо этому миру! – сказал я в небеса. – И…
– Господин старший сержант, разрешите доложить! – бабахнул над ухом голос Шнырк, в котором явно прослушивались хулиганские нотки.
– Валяй, только встань передо мною, как лист перед травою!
Шнырк замерла передо мной, демонстрируя лицом все признаки мальчиша-плохиша, получившего новую рогатку, и доложила:
– Ходовая часть в полном порядке! Кожаное покрытие колес в норме, рессоры не заржавели, ручной тормоз разстопорен. Для начала движения требуется двенадцать бегунков, запрягаемых в бронебашни по краям несущей платформы. Разрешите сскакать в деревню за двигателями?
Я посмотрел в хулиганистые карие глаза, жаждущие приключений, и разрешил:
– Только вместе со Хватом и одно копыто здесь второе там.
Шнырк радостно козырнула и убежала искать Хвата, а я перевел взгляд на Хама, в посередине доклада Шнырк пристроившегося к ней в затылок.
– Метательная часть в полном порядке, пружины не ослаблены, поворотные механизмы натяжения целы, поворотные механизмы наведения работают. Рядовым Хватом – он кивнул на одну из быстро удаляющуюся по направлению к калитке спин, – обнаружено двадцать пятидесятилитровых капсул с зажигательной маркировкой и десять тридцатилитровых с запечатанными фитилями. – Он глянул мне за спину. – Рядовая Зараза завершает удаление излишков смазки.
– Отлично! – радостно сказал я и покосился на каменный заборчик вокруг страны орков. – Счас запряжем танк и поедем наконец-то повоюем.
"Э-хе-хе-хе-хе-хе-хе. Пожары, пожары куды ни плюнь!" Дракон
– Айала, стоп! – скомандовал я, как только мы забрались по дороге на небольшой холмик, на вершине которого дорога делала последний поворот перед тем, как выйти на полукилометровую финишную прямую перед воротами.
– Да так и так стоп. – отозвалась Айала, взявшая на себя обязанности механика-водителя. – Зверям отдышаться надо.
Я отпустил рукояти колеса вертикальной наводки и переключатель поворотника горизонтальной наводки и встал на педалях поворотника горизонтальной наводки, чтобы получше обозреть открывшуюся перед нами картину.
На подступах к десятиметровым стальным воротам, украшавшим двадцатиметровую каменную стену, кипела бурная деятельность. К воротам катился таран, окруженный двумя десятками еле заметных на его фоне людей. Вокруг тарана кольцом стояли сотни три человек, возражающие пяти сотням серо-коричневых фигурок, очень желающих помешать тарану достичь ворот.
Вокруг места действия летали разные предметы и то и дело сверкали молнии, на основании чего можно было сделать вывод, что колдунов с обеих сторон собралось предостаточно.
К моменту выезда нас на холм продвижение тарана встало намертво. Я покосился на Шнырк и Хвата, замерших у рычагов натяжения, на Хама с Зарой, наблюдавших за боем с кормы танка и глянул на толстые метательные пружины.
– Экипаж, к бою! – буркнул я, падая в кресло наводчика и по дороге дергая рычаг ручного тормоза. – Заряжай!
С кормы и носа на камень дороги грохнулись два якоря.
Зара хихикнула, Шнырк с Хватом налегли на штурвалы. Ложка, вздрогнув, опустилась к корме, с радующим душу скрежетом натягивая восемь пружин, прицепленных к пятиметровой раме, торчащей посередине катапульты.
– Зажигательный! – бросил я на корму, руками вращая колесико, перемешавшее вперед основание ложки, а ногами – крутя педали поворота башни с пушкой на двигательной платформе.
Сзади глухо стукнуло.
– Готово! – сообщил Хам, что он и Зараза отошли от ложки и вместе с бочкой к воротам не полетят и их приветственно махающие руки.
Я сверился с прицельными рамками и понадеялся, что цифирки обозначают шаги, а не неизвестные первоконфедеративные фигетры, и я не засвечу бочку напалма в середину ребят с тараном.
– Пли! – скомандовал я себе и пнул спусковой крючок.
Ложка с лязгом взметнулась вверх и бабахнула об перекладину рамки. Катапульту тряхнуло, но вряд ли кто это заметил – весь экипаж был поглощен наблюдением полета снаряда.
Снаряд пару раз дернулся в воздухе, демонстрируя, что пара магов орков, спрятавшихся где-то на стене, расшибла лбы в попытке остановить его.
Бочка врезалась в стену на десяток метров левее ворот и расплескалась большой огненной лужей. Через полоты секунды долетел приглушенный расстоянием грохот.
На мгновение задержав внимание на дискотеку вокруг тарана, и удостоверившись, что по поводу фейерверка боевые танцы временно приостановлены, я скомандовал:
– Наводчик – прицел плюс четыре лево, Заряжающие – бронебойный!
Оглянувшись, я удостоверился, что Зараза уронила с зарядного шкафчика, украшавшего корму, именно один из небольших стокилограммовых булыжников, найденных нами по дороге. Хам, кряхтя, приподнял и закинул на зарядную полочку запасной булыжник.
– Готово! – крикнула Зараза.
Я подкрутил плюс четыре влево, сверился с диаграммой поправок на массу заряда, приклепанную рядом с прицелом, сделал вертикальную поправку под "полтора человека" и пнул курок.
Катапульта дернулась назад, просев кормой.
Булыжник, по пологой дуге просвистев над головами бойцов, врезался в ворота, заставив их издать душераздирающий звон.
– Тук-тук! – весело сказала Айала, восседавшая на кресле на носу танка.
– Еще как! – поддержала Зараза.
– Официант, повторить. – буркнул я себе под нос, обнаружив, что конница людей, разобравшись в новой обстановке, ринулась к нам наперегонки с маленьким отрядом конных орков.
– Натягивай! – рыкнул я и повернулся к корме. – Хам, лук к бою и на нос. Зара – заряжай, лук держи наготове.
Посмотрев, как Хам переместился на нос и услышав стук упавшего в ложку булыжника вместе с Зариным "Готово!", я пнул курок и посмотрел, как дела на скоростном забеге в нашу сторону.
Конница орков, прикинув свои шансы обогнать людей, вернулась к пехоте. Пехота, на ходу перестраиваясь в клин, не спеша наступала на нас прямо по дороге. Конница людей стремительно приближалась.
– Вы кто? – прохрипел рослый дядька, с ног до головы закованный в латы, осаждая бегуна в десятке шагов от Хама, застывшего на носу с луком в руках.
– Судья-Из-Пустоты. – отрекомендовала меня Айала перед тем, как я успел открыть рот. Воин замер в седле, соображая, что бы сказать.
– А… – начал он спрашивать что-то, но его прервал дикий крик из окружившей нас полукольцом верховой сотни:
– Драконы!!!! Драконы!!! Спасайтесь!
Воин бросил взгляд на небо и, соскочив с седла, хлопнул бегуна по заду. Конная сотня бросилась врассыпную, оставив после себя десяток спешившихся латников, прижавшихся к катапульте.
Хам, глядевший на небо, по которому из-за каменной стены стремительно приближались две черных точки, тихо буркнул:
– Да, тяжело без ПВО. – и повернул ко мне вопросительное лицо.
– Валяй без команды. Только, если можно, захвати в язык погонщика.
Хам кивнул, повернулся к полю боя и стал ждать.
– Зара, заряжай картечь! – уронил я на корму и закрутил прицел, глядя на поле боя и напевая:
– Вставай, балда огромная
Вставай на смертный бой
Со орчьей силой злобною -
В дрызг пьяною Ордой [10]…
Двое из четырех драконов начали снижаться, собираясь пройтись на бреющем над пехотой, а еще два пошли на набор высоты, собираясь, видимо, обрушиться на катапульту из пике.
За спиной загрохотал высыпаемый в ложку мешок булыжников.
– Готово! – крикнула Зара.
Я взялся за рукояти прицела и глянул на поле боя.
Пехота людей бросилась врассыпную.
Орки, не теряя строя, ускоренным шагом шли к нам.
– Не смеют крылья черные
Зигзагами летать.
Поля ее огромные
Не должен враг засрать! – пропел я, глядя поверх прицела на идущих на бреющем черных ящериц, вовсю махавших широкими полупрозрачными крыльями. Прикинув, где траектория полета левого пересечется с линией между катапультой и строем орков, я просчитал время, выждал пару секунд и пнул курок