– Ну слава Богу! Ты жив! – обрадовался Илья, обнимая друга.
– А что же ты думал, я им так и дал себя убить?
Сергей снял с головы платок.
Свинцов, наконец понявший, в чем дело, расхохотался.
– Я-то думал, это старуха залезла голубей воровать. Лазает тут одна. Все ее поймать не могу. Ну, пойдемте в комнату, чего мы на крыше-то.
Илье было удивительно, как виртуозно Сергей сумел перевоплотиться в старуху. Кроме того, он изменил внешность, сбрив усы, и сейчас в дамском наряде, без платка, выглядел намного моложе своих "старушечьих" лет.
Илья, еще не в полной мере осознавший спасение своего друга, только похлопывал Сергея по плечу и все время твердил одну фразу:
– Ну ты даешь. Ну ты даешь…
Свинцов налил чаю.
– Ну рассказывай, как тебе от китайцев уйти удалось? – спросил Илья.
– От китайцев? – удивился Сергей.
– А куда же тебя Алиев Гришка переправил? – полюбопытствовал Свинцов, держа в руке заварочный чайник.
– А я у китайцев не был. Там все получилось по-другому. – Сергей сделал несколько глотков чая. – Когда мы с тобой расстались, я прошел во двор: машина, смотрю, на том же месте стоит; оглядел ее со всех сторон – вроде ничего не тронуто. Заглянул под бампер – вижу, какие-то проводочки торчат. Ну, думаю, подсунули минку, что характерно, чтобы я на своей машинке не просто поездил, а еще и полетал. Полез под машину разбираться. В Афгане я с минами дело имел, немножко разбираюсь. А тут, откуда ни возьмись, два омоновца экипированных и машина с Алиевым въезжает. Видно, они меня пасли: знали, что приду. Один автомат на меня направил, говорит: "Веди себя хорошо, иначе пристрелю". Ну, я вижу – пристрелит, решил быть послушным. Надели мне наручники. Тут Алиев из машины выходит и начинает перечислять, в чем я обвиняюсь: в многочисленных убийствах, взрывах, групповых изнасилованиях с извращением, поджогах, даваниях взяток должностным лицам, в нецензурных высказываниях в общественных местах и подготовке государственного переворота…
– Гришка – шутник, – вставил Свинцов.
– И тут появляешься ты, Илья, – продолжал Сергей, делая еще один глоток чая. – Думаю, зачем ты высунулся, я же тебя предупредил, чтобы ты в случае чего уматывал. Мне-то не видно, что за спиной происходит. Тут меня второпях запихивают в машину между двумя омоновцами – и за тобой в погоню. Перед тем как в машину сесть, мне Алиев на ушко тихонько так говорит: "Вас Китаец давненько ждет – соскучился". Это он чтобы меня понервировать. Ну ты, Илья, здорово, я скажу, бегаешь! Влетели за тобой во двор. Алиев с омоновцем побежали за тобой гоняться, я остался со вторым омоновцем и с водителем. Тут Алиев запыхавшийся подбегает и велит водителю с ним идти. Смотрю, уже картина попроще. Остались мы с омоновцем. Он парень, правда, крепкий оказался: пришлось повозиться – в наручниках биться неудобно. Ну вот, собственно, и вся история. Правда, самое смешное было, как я в наручниках через весь город к Артему добирался. Везде машины милицейские шныряют… А эту маскировку мне Артем предложил. Мы с его бабушкой почти одного размера оказались.
– Теперь мне понятно, почему Жанна сказала, что тебя в отделении нет.
– А это еще кто?
– Я позвонил по телефону, который у тебя в машине появился. Помнишь? Других вариантов у нас не было.
– И что тебе там сказали?
– Оказывается, это какая-то страшно законспирированная организация, ведущая борьбу с группировкой Китайца. И о тебе им все известно.
– Ну, может быть, не все, – улыбнулся Сергей.
– Например, они знают, что ты воевал в Афганистане, что награжден орденами… Ну, в общем, много чего…
– Да, – встрял Свинцов, – и даже как меня зовут… Или это ты, Илья, сказал? – с подозрением взглянул он на Илью.
– Нет, не говорил.
– Ну тогда не знаю! – развел руками окончательно пораженный Свинцов.
– Они собирают информацию о банде Китайца и готовы были помочь в твоем освобождении. За это они потребовали с меня кой-какие сведения. Я сказал, что Алиев работает на Китайца, и еще про Малюту, гада…
– Слушай, – обратился Сергей к Свинцову. – Я, честно говоря, запутался в этих китайцах. На кого Алиев работает? На Китайца или на Малюту?
Свинцов налил себе еще чаю.
– Честно говоря, фиг его знает. Но в милицию моим заместителем его устроил Китаец, перед тем как уснуть, а потом, выходит, он по наследству перешел к Малюте, – с сомнением сказал Свинцов. – Но может быть, Гришка и не знает, что правит им Малюта, – он ведь выступает от имени Китайца и называет себя Китайцем…
– В общем, в этом китайском бедламе, что характерно, не разберешься.
– Китайская головоломка, – уточнил Свинцов, – кроссворд на китайском языке.
– А в этой тайной конторе Жанна главная?
– Я не знаю, кто главный, но она знает очень многое, и, вообще, женщина удивительно красивая.
– Да, женщина симпатичная. Она на тебя, Илья, так смотрела… – Свинцов закатил глаза.-Она к тебе, должно быть, неравнодушна.
Илью бросило в краску и в жар. Он, к своему ужасу, никак не мог справиться с этим. Лицо Жанны постоянно возникало в его памяти, и ничего он поделать не мог. Да и не было возможности задуматься о столь странном и новом для него явлении. Вокруг все время были люди с другими проблемами. А для того чтобы разобраться в своей душе, требовалось остаться одному. Но ему никак не давали сделать этого.
– Так, Илья, давай-ка съездим к легендологу – навестим старика. Что-то у меня из-за него на душе неспокойно. Нужно соседа его еще раз поучить манерам. И не мешало бы на Малюту бандитскую общественность натравить. Хотя, может, это их рук дело.
Сергей мотнул головой за окошко голубятни.
– Китаец это, помяните мое слово. Китаец проснулся и в разгул пошел, – стоял на своем Свинцов.
– Пусть Китаец. Но по поводу Малюты сообщить все равно нужно. Пусть они друг друга перебьют.
– Я не против. – Свинцов разгладил усы и, вдруг наткнувшись ладонью на ощетинившуюся щеку, заглянул в осколок зеркала, прибитый ржавым гвоздем к стене.-Как я оброс. Сейчас побреюсь и пойду за личным делом Китайца. – Свинцов достал из ящика стола допотопную механическую бритву.
– Название монастыря не забудь.
Сергей повязал платок, надел очки, убедительно превратившись в противную на вид старуху, сгорбился и зашамкал ртом.
Распрощавшись с оставшимся наводить марафет Свинцовым, друзья спустились с крыши.
– Я теперь без колес, – сокрушался Сергей. – Здесь хоть и недалеко (на трамвае несколько остановок), но привычка – ужасная вещь.
Поначалу Илье было неловко и как-то стыдно идти рядом с Сергеем в старушечьем обличье: ему все казалось, что что-то не так в его гардеробе. Очутившись на людной площади, он думал, что сейчас все станут глазеть на них, Сергея тут же распознают, и будет большой конфуз. Но Сергей, ссутулившись, преспокойненько клюкал рядом с Ильей, и решительно никому не было до них дела. И критически сбоку поглядывавший на Сергея Илья не видел в его манере держаться изъянов: старуха старухой. Даже речь его в людном месте приобретала этакие шепеляво-сварливые нотки.
Они дошли до остановки и стали ждать трамвая.
– По-моему, что характерно, у Свинцова все же не все дома. И чего он пристал к этому утопленному Малютой Китайцу. Я думаю, что с Малютой местная шушера разбирается. Вон наш трамвай, – сказал Сергей и пошаркал к первой двери в очередь к инвалидам и старикам.
В вагоне ему (как старой инвалидке, конечно) уступили место. Глядя на него, Илья удивлялся, насколько органично он слился с немощной старушечьей природой. Он все наблюдал со стороны за попутчиками, но не поймал ни одного сколько-нибудь любопытствующего взгляда.
Трамвай шел по измененному маршруту, поэтому пришлось выйти на остановку раньше.
День был теплым и солнечным. Друзья неторопливо шли по набережной Невы. Над водой кружили чайки. Илье начинал нравиться этот город.
– Тебе тоже следует подумать о конспирации. Эта сволочь – Малюта – везде рыщет. Может, такой вид, как у меня, устроит? Все тебя уважают – подсаживают, помогают, уступают… Чем не жизнь?
– Не знаю, – улыбнулся Илья. – У меня не получится: способностей нет. У тебя-то вон как здорово выходит, как будто ты всю жизнь старухой живешь.
– Самое главное, постигнуть старушечью сущность. А сущность у них… – Сергей, вздохнув, махнул рукой, – сложная, – и, подумав, добавил: – Но постижимая.
– Малюта, да теперь еще Алиев за нами охотятся. Наверное, придумать что-нибудь придется.
– Алиев – продажный гнус, что характерно, он за нами охотиться будет, пока ему платят. А хочешь честно, Илья? Не верю я в существование чуди: о них только Егор Петрович рассказывает. А кто их видел? То-то и оно. Может, это его фантазии. Интересно, сосед меня не забыл?
Они подошли к дому, где жил Егор Петрович.
Посреди двора выкопали глубокую яму, рядом стоял подъемный кран. Рабочий в желтой куртке задумчиво глядел на дно ямы. В стороне у стены дома притулилась помятая и грязная, с битыми стеклами иномарка, должно быть, ее загнали в этот двор после дорожно-транспортного происшествия, да так и оставили.
Дверь в квартиру была открыта. Впереди бодрой старухой шел Сергей.
Постучав в дверь Егора Петровича, но не дождавшись ответа, Сергей толкнул ее, и они вошли.
Глазам их представилась неприятная картина полной разрухи и беспорядка: из шкафа все тряпье было выброшено на пол; тут же на полу между тряпками валялись осколки посуды; с кровати было сорвано покрывало; матрас и подушка изрезаны; одна портьера сорвана… По столу между обломками саркофажика и осколками банки были разбросаны сухие насекомые. Среди них, пытаясь взлететь с этого кладбища, плясала увечная муха без крылышка.
Комната носила следы явного погрома или неаккуратного обыска. Хозяин отсутствовал.
– Ничего себе!.. – вырвалось у Ильи. – Что-то здесь, похоже, случилось…
– Ну он у меня сейчас получит, что характерно, – в задумчивости проговорил Сергей, стаскивая с головы платок.
Сняв очки, он протянул их Илье:
– Положи в карман.
И вышел из комнаты. В прихожей что-то звякнуло и загрохотало… Илья, пряча очки в карман куртки, поторопился выйти вслед за товарищем.
Комната соседа была в конце коридора. Илья переступил через лежавшее на полу ведро и почти уже догнал со всех лап мчащегося по коридору таракана, но, спасая свою никчемную жизнь, вредное насекомое юркнуло под рваный зимний сапог. Илья с отвращением посмотрел на стоптанные ботинки под вешалкой и вошел в комнату.
Жилище было совсем непотребного вида. Из мебели имелись только заставленный пустыми бутылками и грязными кастрюлями стол, две табуретки и кровать с голым матрасом – вот и вся обстановка. Пол был земляной.
В углу, возле окна, по стойке "смирно" стоял бородатый верзила, против него – Сергей.
– Я же тебя предупреждал, что характерно. Я ведь предупреждал… – вразумительно и отчетливо говорил Сергей смирному верзиле.
– Я не виноват. Я инструкции выполнял, я ни при чем… – бубнил верзила, смердя на всю комнату перегаром и с пьяных глаз еще не вполне понимая, чего от него хотят, но отчетливо понимая, что его сейчас будут бить.
– Где же ты выполнял? – свирепо рычал Сергей, ткнув его кулаком в живот. – Говори, ты обыск у соседа делал? Говори, ты?!
– Нет, нет, не я. Точно, не я, – быстро-быстро заговорил верзила, держась за живот, но от услужливости не смея согнуться. – Я туда и не заходил даже. Мне сказали не заходить – я и не заходил…
– Кто?! Кто сказал?!
– Кто? Парни здоровые. Дали мне в лицо, вон синяк. – Верзила повернулся и показал синяк под глазом.
– Когда они приходили?
– Вчера вечером. Ворвались, меня побили, а потом Петровича побили. Ругались все на него… и увезли.
– Куда? – уже спокойно, без давления, спросил Сергей, вздохнув и отступая на шаг.
– Я не знаю. Точно, не знаю. Мне в комнате велели сидеть, сказали: если высунусь – убьют.
– Малюта, сволочь, – бросил Сергей, повернувшись к Илье. – Значит, вчера? – снова повернулся он к соседу.
– Да-да, вчера днем.
– Ты же говорил – вечером.
– Да, вечером, – услужливо закивал верзила. – Точно, вечером.
– У него, наверное, часов нет, – заступился Илья.
– Часов у меня нету, – подтвердил сосед. – Но теперь я вспомнил, что вечером, точно, вечером.
– Сколько их было?
– Четверо, точно, четверо.
– А такой солидный с круглой рожей, в очках был?
– Китаец? Был. Китаец, конечно, был.
– А почему ты знаешь, что это Китаец? – поднял брови Сергей.
– Его все называли "китайцем" или "хозяином".
– Значит, вышли они на легендолога. Выследили, что характерно.
Сергей отошел от верзилы.
– Теперь его запытают, – грустно сказал Илья. – Он старенький… и сердце больное.
– Теперь не знаешь, куда за ним ехать. Где искать?
– Может быть, мне у Петровича в комнате прибраться? – послышалось от окна.
– Не надо, – бросил Сергей, – у себя приберись, пол помой. Приду – проверю.
– Хорошо, хорошо… – кивая, соглашался с каждым его словом готовый услужить верзила.
Сергей с Ильей направились к выходу, сосед бросился за ними провожать.
Знакомый таракан, снова выползший для прогулки на середину коридора, сиганул из-под ног переступившего через ведро Ильи и снова спасся под стоптанным сапогом. Но почему-то как ужаленный выскочил оттуда, пробежал пятьсот тараканьих шагов, поднял глаза вверх… и ахнул! Но поздно увидел занесенную над ним потертую подошву ботинка шедшего последним верзилы…
Глава 8
КУДА ВОРОН КОСТЕЙ НЕ ЗАНОСИЛ
– Эй! Куда, старая, прешь?! Держи старуху! Эй! – закричал рабочий в желтой куртке, с другой стороны ямы махнув Сергею и Илье рукой в рукавице.
– Провалишься, дура старая! – крикнул второй рабочий в такой же куртке, стоявший рядом.
Сергей подошел к краю ямы.
– Держи ее, парень! В очках, а не видит ни хрена! – кричал неугомонный рабочий, обращаясь к Илье.-Машина вчера сюда ахнулась!
– А чего, сынок, ахнулась-то? – заинтересовался Сергей.
– Чего-чего, хрен его знает чего. Воды подземные размыли или трубу прорвало… Почва-то – говно зыбучее. Там же болото. – Рабочий топнул ногой в асфальт. – Ты чего, не знала, старая, на болоте же город выстроен. А мы мучайся – закапывай!..
– Да! Нагадил нам Петр, – согласился второй рабочий. – В прошлом году на Восьмой линии грузовик под почву ушел, – вспомнил он. – Трубу горячей воды пробило, грунт вымыло, и он туда весь ушел. Вот такой кусок кузова только торчал. Сам видел.
– Эта машина-то, сынки? – спросил Сергей, указав на мятую, с выбитыми стеклами иномарку.
– Эта. Хорошо, что в ней еще никого не было!
– Да как же не было-то? – встрял в разговор неизвестно как оказавшийся рядом мужчина-пенсионер. – Я вам, женщина, все расскажу. Я все своими глазами видел. Дело тут странное…
– Ну-ну, ты вчера уже рассказывал! – иронично прокричал рабочий с другой стороны ямы. – Ты у нас по общему заболеванию!
И оба рабочих загоготали.
– Давайте отойдем, – предложил пенсионер.
Они отошли к пострадавшей машине.
– Все так было, – начал пенсионер, глядя на Сергея испуганными глазами. – Вчера в восемь часов вечера подъехала машина. Вот эта самая. Я тут живу, напротив, у меня окно комнаты во двор выходит. На машину я сразу внимание обратил – у нас в таких дорогих машинах никто не ездит. Видно, "новые русские". И машину свою они в самый раз на этом месте, где яма, оставили, и все вошли в парадную.
– А сколько их было-то? – спросил Сергей.
– Четверо, четыре человека. Не было их полчаса. Потом, смотрю, выходят уже впятером и ведут под руки нашего соседа Егора Петровича. Он тоже инвалид, как я, только у меня общая группа, а у него по опорно-двигательной системе. Так вот, Егор Петрович какой-то расстроенный и без палки. Не понравились они мне сразу. И вот садятся они в машину, мотор включают, и вдруг асфальт под машиной ломается; и она прямо с людьми падает под землю. Видно, там размыто было, а когда вес еще одного лишнего человека добавился, асфальт и подломился. Ну тут народ стал собираться. Я тоже вышел. Я хоть и инвалид, но тоже вышел. У меня общая группа инвалидности… А машина в яму в аккурат вошла, словно для нее выкопали. И так получилось, что дверцы-то изнутри не открыть – земля сжимает, а сверху на ветровое стекло земли да обломков асфальта навалилось. Только и видно сверху крышу блестящую. Я говорю: люди там – спасать нужно. Но пока за краном бегали, пока подцепляли, часа, наверное, три прошло. Да, в одиннадцать вечера подцепили. Уже Зинка, стерва, с работы вернулась. Так вот, подцепили машину краном, а вытянули-то не сразу, с третьего только захода. Вытянули ее, поставили. Стекла-то в ней все разбиты. Двигатель пыхтит, работает. Я гляжу, а внутри никого нет – ни единого человека. Но я-то ведь собственными глазами видел, как туда пять человек садились. А все говорят, что я придумал. Только я один и видел-то. Да, инвалид я, но по общему заболеванию! А они говорят!.. Но общее – ведь это совсем не то!.. – Инвалид распалялся все больше и больше. – Ну вы меня, женщина, понимаете?! Это молодежь все! – Он недоброжелательно взглянул на стоявшего тут же Илью. – А у меня общее…
– Да, общее у него! – крикнул рабочий с другой стороны ямы и заржал.
– У меня у самой общее, – прошамкал Сергей. – До свидания, мужчина.
Сергей посеменил прочь из двора.
– Общее!! – совсем расходившись, как проклятия выкрикивал вслед инвалид. – У меня общее!..
Выйдя со двора, Сергей с Ильей шли некоторое время молча.
Илья не вполне понимал, что произошло и как к этому следует относиться.
– Вот и все, – вздохнув, сказал Сергей, резиновым набалдашником палки при каждом шаге мягко стукая в асфальт. – Теперь можно поменять юбку на брюки, отращивать усы и даже бороду. Все кончено, Илья.-Сергей широко, не по-старушечьи улыбнулся. – Теперь нет никаких бандитов, никакого самозванца Малюты, ни его головорезов! Теперь мы свободны.
– Ну а как же с Малютой…
– С Малютой и его дружками все очень даже просто – всех их вместе с Егором Петровичем растащила под землей чудь. И теперь повара потомственных людоедов решают, какое блюдо приготовить из этой шушеры, чтобы оно не было слишком уж ядовитым. Понял?!
Сергей был очень доволен и прямо подпрыгивал при ходьбе.
– Значит, попали они под землю к чуди, – не без злорадства проговорил Илья, вспоминая Малюту, доводившего его своими речами до обморочного состояния. – Так им и надо.
– А Егор Петрович среди своих оказался. Тоже нормально. Наземной жизнью он как-то тяготился.
– Погоди! А что же тогда Алиев? – вспомнил Илья. – Ведь он нас разыскивает.
За эти дни Илья настолько свыкся и сжился с чувством постоянной опасности и страха, что не хотел верить и расслабляться. А вдруг кого-нибудь забудут, и он неожиданно вынырнет со свирепой рожей…
– С Алиевым как раз все понятно. Он старается, когда ему платят и приказывают. Ну а раз приказывать и платить, что характерно, некому – начальника на шампуры насаживают, – то и работать незачем.
– Пожалуй, оно верно…
– А ты, мнучек, город-то трех революций обсмотреть успел? – спросил Сергей, стилизуя свою речь под старушечью.
– Да как-то, бабуля, не успел еще. Все с вашими бандитами не слажу да с подземным народом не разберусь,-весело ответил Илья.