Больше всего Амиля раздражал Самих. Он вообразил, что Аллах послал Марию для этого самовлюбленного верблюда, который пытался пользоваться ее беспомощностью. Правда, русская часто давала отпор непристойным попыткам друга его отца. Но ей не всегда это удавалось. Ну ничего, скоро все изменится. У Амиля появятся деньги. Сразу и много. Их хватит и на свадьбу, и на хороший дом, и на отступные за Марию. Он хорошо помнил ту сумму, что Самих заплатил Осману в качестве компенсации за русскую. Они еще узнают, кто настоящий хозяин этой красивой женщины. Да, она вскружила ему голову, но скоро все образуется.
Пусть первая жена не будет красавицей, однако он выполнит долг мусульманина, будет послушным сыном и почитателем традиций. Сначала он спрячет Марию в укромном месте, а через год женится второй раз. У них будет своя яхта, и он будет хозяином. В доме и на корабле, как подобает настоящему мужчине.
Мария подождала несколько минут у зияющего отверстия в корпусе парома. Она рисковала, но ей хотелось испытать москвичку. Если этот воробушек не запаникует в течение пяти минут, то ей можно доверять рискованное дело. Конечно, Мария сделала бы все сама и без ошибок, но есть непреодолимое препятствие на пути к свободе. Прошло несколько месяцев, как она томится в ожидании подходящего случая. И вот теперь он, кажется, настал. Инструктор медленно последовал за своей ученицей в темноту проема. К своему удивлению, Мария не заметила отсветов фонаря. Девчонка либо выключила его, либо удалилась далеко по коридору. Стараясь подтягиваться только на руках, чтобы не поднимать ластами муть, опытный дайвер не спешил, отмечая все мелочи по пути. Можно заблудиться в двадцати метрах от входа и, запаниковав, удалиться в противоположную сторону настолько, что выбраться будет уже невозможно. Глубина не терпит суеты.
Марии показалось, что она услышала скрежет металла. Едва различимый, приглушенный расстоянием, он, скорее всего, передавался по обшивке, нежели через толщу воды. Куда же это тебя занесло, подружка? Нежели ты решилась открыть какую-то дверь, ранее не исследованную, и вторгнуться туда, где давно никого не было? Это опасно. Пассажирские суда любому новичку покажутся лабиринтом. Даже когда лайнер стоит у пристани в порту, посетители теряются в его многочисленных коридорах и переходах, соединенных трапами и лифтами. Когда же такой корабль оказывается под водой, перевернутым, без освещения, заваленный мусором, и опытный ныряльщик может заблудиться.
Аккуратно двигаясь по длинному коридору, Мария вслушивалась во все шорохи. Ей послышался странный звук. Инструктор затаил дыхание, чтобы работающий распределитель воздуха и шум выдыхаемых пузырьков не мешал. Как это ни странно, но затонувшие корабли не умирают окончательно даже на морском дне. Там, в темноте, под губительной для человека толщей воды, они продолжают быть для кого-то убежищем или местом охоты. Съедаемые ржавчиной корпуса еще наполнены живыми существами, отчего по коридорам гуляет эхо шорохов, а порой и звуков, похожих на стоны. Дайверы приписывают их происхождение душам погибших. Кто знает.
Маша могла поклясться, что услышанный ею звук был ударом. Что-то твердое гулко ткнулось в металл. Ракообразный или даже большая рыба не были способны на такое. Она судорожно вздохнула и притаилась. Еще удар. На этот раз сильнее, и последовавший сразу за ним характерный свист и шипение. Она перепугалась не на шутку. Ринувшись в ту сторону, откуда доносились удары, инструктор все же старался не поднимать при движении многолетний ил.
За поворотом пространство коридора едва пробивалось лучом ее мощного фонаря. Взвесь из мелких частиц и какого-то мусора была подобна стене песка в бурю. В иной ситуации Маша и не сунулась бы в подобную муть, но именно оттуда доносилась возня и характерное шипение. Этот звук ей был хорошо знаком. Так в воде вырывается из баллонов сжатый воздух. От ощущения явной опасности сердце бешено застучало. Рядом была смерть. Она подкарауливала душу еще живого человека, чтобы завладеть ею. Умирать всегда страшно. Никто не знает, что ждет за последним вздохом. А умирать под водой, в мути, не позволяющей увидеть собственную руку, не зная, где выход, просто жутко.
Держась за поручни трапа, Маша опустилась вдоль ступенек на другой уровень. Далее дорогу ей указала взвесь ила, поднятая ластами новичка. Неожиданно луч ее фонаря выхватил рифовую акулу. Она метнулась в сторону совсем близко. Движение воды от мощного хвостового плавника, как ветром, обдало лицо инструктора. Акула исчезла, но в воде, словно сигаретный дым, медленно таяли сгустки алого цвета. От сознания беды у Маши похолодело внутри. Захотелось все бросить и нестись отсюда без оглядки. Прочь от кошмарного места, наверх, к солнцу, к свежему морскому воздуху, подальше от смерти, притаившейся рядом. Она глубоко вдохнула, прогоняя панические мысли, и двинулась вперед.
Дверь в какое-то помещение оказалось едва приоткрытой. Даже сняв акваланг, она не смогла бы туда протиснуться. Маша посветила в проем фонарем. Луч тщетно пытался пробиться сквозь плотную пелену мути. Свист сжатого воздуха, вырывавшегося из баллонов, прекратился. Инструктор аккуратно постучал корпусом фонаря о металлическую дверь. Прислушался. Потом повторил. Пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь плотную завесу поднятого ила, она вся подалась вперед, прильнув к щели. Неожиданно в пятне света показалось искаженное страхом лицо ученицы. Маша, не раздумывая, ухватила ту за руку и потянула наружу. Протаскивая Варю в узкий дверной проем, она повернула ее спиной к себе. Обхватив девчушку одной рукой и сильно прижимая к груди другой, вытащила свой загубник и поднесла к ее рту.
Было слышно, как радостно зашумел распределитель на баллонах с воздухом за спиной у Маши, давая ученице вдохнуть. Позволив ей сделать несколько поспешных вдохов, инструктор покачал загубник, давая понять, что ей тоже нужен воздух. Варя тут же отпустила его, понимая и не сопротивляясь. Еще с минуту они обменивались загубником, привыкая к такому режиму дыхания. Мария ощущала, как бьется сердце у бедной девочки. Ей почему-то вспомнился давний случай. Однажды в холодную московскую зиму она подобрала по дороге домой воробья. Он просто свалился ей под ноги откуда-то сверху. Если бы улица не была освещена фонарями, она бы и не заметила. Но тот серым комочком рухнул чуть ли ей не на голову. Маша сняла варежку и взяла замерзшее тельце в теплую ладошку. Аккуратно, чтобы не придушить, просунула под шубку к своей груди. На ходу она почувствовала, как бьется у птички сердечко. Серый разбойник быстро отогрелся, а потом прожил у Маши дома целую неделю, пока не спали морозы. Сейчас воробышек, по имени Варя, точно так же замер в ее руках с бешено колотящимся сердцем.
Следом за девушкой в приоткрытый дверной проем из комнаты медленно потянулось алое пятно. Оно растекалось, наводя ужас. Маша испуганно шарила лучом фонаря по своей подопечной, по-прежнему не выпуская ту из объятий. Похоже, это была не ее кровь. Жестом показав, что нужно выбираться отсюда, инструктор буквально потащил за собой девушку. Они поочередно дышали из одного загубника, продвигаясь по коридорам, казавшимся им бесконечными.
Осторожно, чтобы не пораниться о рваные края пробоины в корпусе парома, они выбрались на свободу. Здесь было по-прежнему спокойно. Сквозь прозрачную воду солнечные лучи проникали и сюда. Яркие краски подводного мира не померкли. Жизнь продолжалась. В разноцветных кораллах мельтешили тысячи пестрых рыбешек. Степенно куда-то направлялась большая черепаха, медленно взмахивая ластами передних конечностей. Любопытный петух уставился на девушек, распустив пышные колючие плавники. Стая плоских рыб, похожих на карасей, метнулась резко в сторону от проплывавших мимо остроносых барракуд. Все было, как всегда, к тому же подводный мир умел хранить тайны.
Маша жестом показала направление движения, и вскоре неудачные искатели сокровищ оказались у подвешенного на ярком оранжевом канате акваланга. Показания его прибора обрадовали. Баллоны были заправлены воздухом под завязку. Чья-то заботливая рука оставила его здесь на самом видном месте. Возможно, он не первый раз спасает чью-то жизнь. Пройти процедуру декомпрессии обеим ныряльщицам на оставшемся запасе воздуха в баллонах инструктора не удалось бы. Либо один из них погиб бы, либо обе маялись бы потом от последствий кессонной болезни.
Как щедро порой проявляется доброта человеческого сердца! Не зная ни имени, ни национальности того, кто может попасть в беду, мы оставляем необходимое в таежной сторожке, на высокогорном перевале или у подводной ловушки. Возможно, такой поступок может совершить только тот, кто сам был спасен когда-то и передает это по наследству. Жаль, что, возвращаясь в шумный город, мы забываем о благородстве и начинаем протискиваться сквозь толпу к намеченной цели, активно работая локтями. Почему так устроен мир? А может быть, это мы его сделали таким в погоне за призрачным благополучием?
- Зачем вы притащили на борт этот акваланг? - недоумевая, спросил Бусама, принимая из рук Вари чужую "спарку" баллонов.
- Заправим и вернем на место, - как ни в чем ни бывало ответила за девушку Маша.
- Что-то случилось? - арапчонок встревожился не на шутку, взглянув на воздушный распределитель Вариного акваланга.
- Да, зацепилась случайно, - махнула рукой та, будто это была царапина.
- Он пустой! - смуглое лицо Бусама побледнело и приобрело какой-то пугающий серый оттенок. - Как вы…
Ему трудно было выразить на английском все мысли, что промелькнули в голове. Представить, что пережил новичок, лишившись за несколько секунд воздуха на глубине, мог любой дайвер. Это равносильно мгновенной потере всей крови в организме.
- Не будем заострять на этом внимание, дорогой, - Мария посмотрела парню в глаза так пристально, что тот молча кивнул и тотчас отнес неисправный акваланг в кладовку.
- Пойдем-ка пить чай, дружок, - инструктор поправил махровый халат, который уныло свисал до мокрой палубы, на худеньких плечиках Вари.
Они сидели в кубрике, обе подобрав под себя колени. Порой женщины бывают очень похожи в проявлении своих чувств. Независимо от возраста и национальности, они вдруг превращаются в маленьких девочек, которым судьба преподнесла суровый сюрприз. Внешние отличия разом исчезают, будто яркий макияж, смытый водой. Они ищут укромную норку, сворачиваются калачиком и рыдают там, оплакивая свою горькую участь. Они не хотят никого видеть и отключают телефон, утверждая, что им никто не нужен. Могут хлопнуть дверью и уйти навсегда. Но вскоре вернуться, будто забыв что-то важное. А это важное есть вера в то, что найдется родная душа и, бросив все дела, примчится на помощь. Ласковая, заботливая рука нежно погладит по голове, что-то тихо приговаривая, вытрет мокрые глаза и нос и доверительно скажет, что все пройдет и все будет хорошо. Даже сильные женщины, мужественно перенося удары судьбы на публике, вечером доберутся до любимого дивана в дальнем уголке большой квартиры, свернутся клубочком и все поведают мягкой подушке, безропотно впитывающей слезы, горести и обиды.
- Ну, рассказывай, - Мария сказало это как можно мягче.
- Ой, я так испугалась, - Варя украдкой глянула на инструктора и поняла, что та не жаждет крови. - Сначала прошла по коридору, заглянула в комнату. Там пианино такое стоит, без ноги. - Она явно волновалась, но подруга терпеливо ждала. - Вдруг акула выскочила. Вот такая. - Она развела руки в стороны, показывая огромные размеры. - И как кинется. Там стойка бара была, я - туда. Она давай кружить вокруг. - Варя то размахивала руками, то сжимала их, пытаясь унять нервную дрожь. - Под руку попалась бутылка. Я ее за горлышко схватила и обо что-то треснула донышком. - Она чуть остановилась, виновато поясняя. - Ну, как в боевиках показывают. Думаю, просто так я тебе не дамся. - Темные глаза девушки сузились, и лицо стало суровым. - Когда эта гадина мимо вильнула, я ее этой розочкой от бутылки полоснула. - Варя помолчала. - Кажется, я ее серьезно зацепила, потому что она как развернется- и на меня. Пасть во-о-о-т такая. - Округленные от вновь переживаемого страха глаза, говорили, что девушка не врет. - Я присела, прячась за стойку, а там скелет сидит. Прямо передо мной. Одежда еще осталась, и из нее кости рук и ног торчат. Нижняя челюсть отвисла, будто он до сих пор под водой орет. - Варю передернуло от жуткого воспоминания. - Я так перепугалась, что со всей силы оттолкнулась ногами и дернулась назад. Наверное, при этом я обо что-то ударилась аквалангом. Вернее - распределителем на баллонах. - Она инстинктивно рукой показала за спину. - Он как ахнет. Глухо так. И зашипел. Это я только потом поняла, что воздух выходит. - Она нервно сглотнула. - Меня реактивной силой в сторону отбросило, а эта зараза. Ну, акула. Как раз в этот момент на меня ринулась. Представляешь, почти по мне чиркнула, проносясь мимо. А в том самом месте, где я только что была, врезалась в переборку. - Варя закрыла рот обеими руками и повернулась к Маше. - Знаешь, я слышала, как ее зубы обо что-то сломались. С таким жутким хрустом. Она так хвостом дала, что меня зацепила. Вот, смотри.
- И девушка показала содранную кожу на плече. - Похоже, ей здорово досталось, и она удрала. Больше я ее не видела. - Варя помолчала. - Тут у меня воздух кончился. Ну, думаю, все. Давай прощаться с мамой. - Она грустно улыбнулась, а в глазах появились огромные слезы. - Стало так обидно за нелепость свою, что я с досады даже рукой махнула, и обо что-то ударилась. - Варя посмотрела на инструктора, и та в знак понимания кивнула головой. - А это оказался тот маленький баллон с воздухом, что Бусама мне как "н.з." прицепил. Слушай, как в воду глядел! Никогда не забуду этот вздох. Можно сказать, он меня с того света вернул.
- Девушка закрыла глаза, вдыхая полной грудью. - Потом давай выход искать и твой фонарик увидела. Маш, если бы не ты, я бы там и осталась.
- Да ладно…
- Честно, я не представляла себе, как оттуда выбраться.
- А тебе не говорили, дружок, что в закрытом пространстве нужно передвигаться очень осторожно и ни в коем случае не молотить ластами? - инструктор иронично взглянул на новичка. - Назад из такого киселя не выберешься.
- Ты права, это моя ошибка, - созналась Варя. - Ни разу не оглянулась. Только когда мы поднимались, я вспомнила это.
- Впредь будет наука.
- Если бы ни ты, ни Бусама, я бы здесь не сидела, - взволнованно произнесла Варя.
- А про нож тоже забыла? - в голосе инструктора была мягкая ирония.
- Да, - Варя помолчала, разглядывая свою голень, где дайверы перед погружением крепят специальный нож. - Я бы и сейчас о нем не вспомнила.
- Зато боевики крепко в голове сидят.
- Слушай, самой смешно, - лицо ученицы озарилось такой искренней улыбкой, будто все сказанное относилось к кому-то постороннему. - Я со страха лихо расколотила ту бутылку, и давай размахивать осколком в руке. Не помню точно, зажмурилась или нет, но чуть не заорала под водой.
- Так вот почему акула удрала, - догадавшись о причине, протянула Маша.
- Почему?
- Ты, наверное, бутылку с красным вином или вишневым ликером разбила. А они не любят спиртное. Для их тонкого обоняния это чересчур.
- Правда? - удивилась ученица.
- Эти бандиты кровь за несколько километров чуют, а ты ей в нос алкоголь. Все равно, что из баллончика в глаза брызнуть.
- Я и не знала, - Варя махнула рукой. - Наверное, со страха.
- Хорошая реакция, - похвалил инструктор. - Некоторых от страха так клинит под водой, что пулей всплывают. О декомпрессии забывают, потом всю жизнь лечатся. Если выживут, конечно.
- Ну, я же не нарочно.
- Я когда красное пятно увидела, тоже перепугалась, - Маша откинула со лба мокрую прядь светлых волос. - Сначала рифовая акула из проема выскочила. Небольшая. Они любят по закоулкам шастать. Мне показалось, что у нее кровь сочилась. - Варя заметила, как несколько морщинок собрались на лбу инструктора. - Потом тебя вытащила. А из комнаты пятно поползло. Густое, красное…
- Наверное, это вино и было, - робко предположила Варя, извиняющимся тоном.
- Скорее всего. Только я-то этого не знала, - в порыве Маша прижала руку к своей груди. - Я подумала, что это твоя кровь. Они переглянулись и замолчали.
- Прости, пожалуйста, так получилось, - начала, было, девушка, но инструктор остановил ее.
- Ты просто везунчик, - она ласково улыбнулась. - Будешь потом рассказывать кому-нибудь- не поверят.
- А я и не буду.
- Мудро.
- Маш, а ты боевики любишь смотреть? - неожиданно сменила тему разговора Варя.
- С Ван-Даммом, - она мечтательно закатила глаза. - Пижон, конечно, но попка классная.
- А мне Дакаскас нравится, - призналась Варя. - У него такие глаза красивые. Грустные, правда.
- Да ты романтик, дружок.
- Нет, правда, - девушка начала разглаживать ладонями складки халата на коленях. - Он всегда положительные роли играет. Нет, была одна, но и там он переживал сильно.
Она запнулась.
- Да мы не вышли из нежного возраста, - инструктор снисходительно улыбнулся. - Тебе еще в куклы играть, а ты в дайверы подалась.
- Это Борис меня в клуб затащил. Потом самой понравилось.
- А кто у нас Борис? - интригующе спросила Маша.
- Ну, двоюродный брат, - девушка почему-то покраснела. - Я живу в Москве у маминой сестры, тети Нины. Они очень добрые люди, мне одну комнату освободили. Он раньше там жил, а теперь в гостиную перебрался.
- И как Борис?
- Маш, ну ты чего…
- Просто это в стиле романтических девушек девятнадцатого века, - она посмотрела на ученицу снисходительно. - Кузены для того и существуют.
- Нет, у нас только родственные отношения.
- А как же друг? Неужели ни с кем не встречаешься?
Они замолчали, каждая думая о своем. Всегда существует граница, которую нелегко перейти в разговоре, затрагивающем личные темы. Почему-то сокровенным можно поделиться только со случайным попутчиком, но если собеседник может встретиться нам завтра, мы промолчим.
- Мария, я заправил чужую "спарку", - Бусама сияющими глазами смотрел только на Варю. - Если вы взяли его около "Экспресса", то лучше вернуть на место.
- Конечно, - ученица обрадовалась возможности не продолжать разговор. - Я готова.
- Не торопись, воробышек, - Маша придержала ее, положив ладонь на худенькое плечико, но осеклась, почувствовав, как та дернулась от прикосновения к свежей ссадине, оставшейся от шершавой, как наждачная бумага, кожи акулы. - Бусама, а что с ее аквалангом?
- Распределитель воздуха разбит. Надо менять.
- Если Самих спросит, скажешь, что я уронила баллон на катере, - Маша серьезно посмотрела арапчонку в глаза. - Вечером привезу новый. Поменяем.
- Не стоит беспокоиться, - он улыбнулся Варе. - Все будет хорошо.
- Тогда приготовь снаряжение, мы через час пойдем вниз ненадолго.
- Я и маленький "н.з." заправил, - он лукаво чиркнул своими черными глазами по обеим. Потом, понизив голос, спросил: - Пригодился?
- Очень, - в голосе Вари было столько благодарности, что объяснять более не было необходимости.
- Всегда можете рассчитывать на Бусама, - он сверкнул ровными белыми зубами и, довольный, удалился.
- Надеюсь, он не будет болтать лишнего, - сказала Маша по-русски. - А ведь глядел не только в воду. Глубже.
Они рассмеялись.