– А кто же твоя мамаша, если по ее заказу делают запрещенные фантоматы? – поинтересовался демик.
– Госпожа мэр, – ответил Мальчик.
– Ах, вот оно что! – внезапно оживился пацан. – Значит, мы имеем честь беседовать лично с господином мэренышем!.. Это меняет ситуацию… И требует особого обсуждения!
– Сначала отпусти кота! – потребовал в очередной раз Мальчик.
– Сей момент! – кивнул демик и, проведя ножом по животу кота, добавил: – Вот только кишочки ему выпустим и освободим несчастную мышку…
– Прекрати!
– Ну-ну! Полегче! Не груби избирателям, мэреныш… Сначала тащи выкуп!
– Какой?
– Фантомат! – пристально посмотрел на Мальчика демик-атаман, словно проверяя его готовность пожертвовать чем-то существенным ради кота.
– Хорошо, – потемнев лицом, кивнул Мальчик.
– И подзорную трубу, – добавил пацан. – Буду в окна к эликам заглядывать, учиться элитарной жизни… И пожрать чего-нибудь вкусненького… И коньяк… пару бутылок… Есть в доме?
– Есть. Все?
– Все… Помощь нужна?..
– Нет, – отказался Мальчик.
– Тогда дуй, – усмехнулся атаман. – И учти, если слишком задержишься, мы продолжим ему солнечные процедуры, – сфокусировал он на животе кота лучи из лупы.
– Прекрати! – крикнул Мальчик. – Я быстро!
– И еще учти, – остановил его демик. – Если заложишь нас, коту – кранты!.. А мы смоемся… Не впервой… Усек?
Мальчик убежал. Ему и в голову не приходило искать помощи у взрослых. Он чувствовал, что это его личный поединок.
Мальчик мысленно подталкивал лифт, живо представляя, как вспучивается на животе беззащитного распятого кота обожженная кожа, и в ушах его гудел утробный кошачий рев, протискивающийся сквозь зажатые челюсти. И вдруг ему показалось, что когда-то раньше он уже слышал этот рев. Хотя точно знал, что в сознательном возрасте ничего такого с ним не было. Не забыл бы. Разве что в младенчестве? Или в снах?..
Приготовив чемоданчик с фантоматом и перекинув через плечо подзорную трубу в футляре, нашел на кухне пластиковый пакет и покидал туда из холодильника всякой всячины от вчерашнего пиршества. Достал коньяк из бара. На всякий случай прихватил еще и денег. Мало ли чего еще возжелают эти демики…
Протиснулся через кусты в углу, который ему показали, когда он уходил – там они легко раздвигались. И бросился в другой угол, где его поджидала изуверская компания.
– Забирай! – протянул Мальчик выкуп. – И отпусти кота!
– Не торопись, элик, – усмехнулся атаман. – Почем мне знать, вдруг ты хвоста привел, и нас заметут с вещичками… Нет уж, будь любезен проводить нас… Да и научить пользоваться фантоматом не мешало бы…
– Ну, сколько можно?! – воскликнул Мальчик.
– Ни мгновения сверх необходимого, – заверил его демик-философ и, прихватив распятие, поднялся. – Пошли…
Чемоданчик и пакет взяли его подручные, а Девчонка повесила на плечо подзорную трубу. Они миновали несколько домов. Потом Мальчику завязали глаза платком. Шли еще куда-то. Потом были ступени. Они вели вниз. Скрежетали какие-то двери. Пахло сыростью. Где-то капало и журчало. Гулко отдавались шаги.
– Развяжите ему глаза, – услышал он голос предводителя.
Они были в подвале. Под потолком болталась на проводе голая лампочка. На освещенной площадке располагалось несколько стульев и лежанок, покрытых какими-то шкурами, скорей всего, собачьими.
Компания с шумом расселась. Предводитель с кошачьим распятием на коленях расположился в кресле с высокой спинкой, как на троне. Нож опять уткнулся в живот кота.
– Ну, теперь-то отпусти! – воскликнул Мальчик.
– Теперь ты на нашей территории, – усмехнулся атаман, – и диктовать будем мы, а не ты, элик… Ты еще не все выполнил… Включай фантомат, проверим… Удлинитель ему, мигом!
Один из пацанов сорвался со стула и исчез в темноте.
– А ты, услада членов наших, – обратился предводитель к Девчонке, – накрой на стол… Принесите ей стол!..
Еще двое исчезли в темноте. К этому времени появился пацан с удлинителем. Мальчик открыл фантомат, расположив его на лежанке, подключил к питанию, вставил в гнездо фантограмму и протянул колпак предводителю.
– Ну, нет – стреляного воробья на мякине не проведешь, – усмехнулся тот. – Я прибалдею, а ты меня вырубишь… Дай вон ему.
Мальчик разочарованно протянул колпак тому, кто принес удлинитель. Тот натянул его на голову и опустился на стул. Мальчик включил сеанс. Лицо пацана под колпаком приняло отсутствующе-блаженное выражение.
– Ишь ты, словил кайф… Выключай! – приказал атаман. – Ну, как? – поинтересовался он, когда пацан оклемался.
– Балде-е-жь! – выдохнул тот восхищенно.
Тем временем перед "троном" вырос стол, застеленный не слишком чистой клеенкой, и снедь из пакета перекочевала в чашки, расставленные на столе.
– Молодец, элик, не поскупился, – одобрил предводитель, оценивающе осмотрев стол.
– Я умею держать слово! – выкрикнул Мальчик.
– А что тебе еще остается, – скривил губы предводитель. – Ты потерял власть над своим словом, начав торговаться… Я его купил…
– Но ты должен платить свою цену! – напомнил Мальчик, чувствуя подвох.
– Торговля идет до тех пор, пока не состоялся акт передачи товара, – глубокомысленно-поучающим тоном заметил предводитель. – Тем более что обстоятельства изменились…
– То есть? – спросил Мальчик.
– То есть выяснились некоторые пикантные подробности твоей биографии… Я давно хотел побеседовать именно с тобой, и ни за что не откажу себе в этом удовольствии.
– Сначала отпусти кота!
– Всенепременно, – расплылся в улыбке атаман, – но он еще чуть-чуть потерпит… Правда, котик?.. Ровно столько, сколько ты его будешь здесь держать. Учти это обстоятельство!
– Ну, давай… Чего тебе нужно? – огрызнулся Мальчик. – Грязный изувер.
– И еще учти, – ухмыльнулся атаман, – что за каждое неверное твое слово будет расплачиваться котик…
С этими словами он плашмя ударил ножом кота по голове. Кот забился на распятии…
– Итак, поднимем первый бокал этого благородного напитка, который обычным демикам не по карману даже понюхать, – начал тост предводитель, нюхая стопку и героическим усилием воли изображая на физиономии блаженное выражение: – О, какой букет!.. Так поднимем же его за нашего благородного гостя, посетившего сиротскую юдоль мира нашего в его минуты роковые. – И он поднял стопку, приветствуя Мальчика. Чувствовалось, что его собутыльники не понимают тайного подтекста, который оратор явно вкладывал в свои слова, но им для веселья, вдруг их обуявшего, вовсе этого и не требовалось. Они лихим ржанием и расплывшимися в ухмылках физиономиями ободряли своего атамана и с явным нетерпением ждали окончания его речи, чтобы опрокинуть в себя этот таинственный напиток. Общего веселья не поддерживала только Девчонка, хотя тоже держала стопку в маленьких ручках. В ее лице прочитывалось тревожное ожидание.
– И не только поднимем, – заключил тост предводитель, – но и опустим в наши страждущие глотки эти пьянящие глотки солнца!
И он со смаком мелкими глотками выпил коньяк. Собутыльники же его, в основном, жадно заглотили содержимое стопок и какое-то время сидели, непонимающе выпучив глаза и хватая ртами воздух. Демосу отпускались напитки пониженной крепости, дабы опустить процент содержания алкоголя в крови народа. Девчонка выпила коньяк, не спеша. Похоже, он ей не очень пришелся по вкусу. Но тут юные винолюбы перевели дух и набросились на закуски.
Атаман, откинувшись на спинку "трона", с усмешкой смотрел на Мальчика.
– Не желаете ли принять участие в трапезе, ваше преосвященство?
Мальчик отрицательно помотал головой, сжимая кулаки.
– А в первое пришествие Христос, свидетельствуют евангелия, не брезговал ни хлебами, ни винами…
– Во-первых, я не голоден, – поморщился Мальчик, будто услышал фальшивую ноту. – А во-вторых, Христос тут ни при чем…
– Как же, как же ни при чем?! – нарочито экзальтированно воскликнул предводитель, между делом не забывая закусывать. – А как же иконка у нас в углу?! И бабка, и мать-дура молятся на тебя, надежды и обиды свои тебе несут, молитвы обращают, а ты, вот те на – ни при чем… Как вам это нравится? – обратился он к своей веселой компании.
Мальчик вдруг обнаружил, что пацаны как-то уж чрезмерно серьезно вглядываются в него. От этих взглядов ему стало неуютно.
– Ну как, усекли, на кого вы сегодня посмели поднять свои грешные лапы? – грозно спросил атаман. – И чья десница покарала вас за это?..
Пацаны растерянно переводили взгляды с атамана на Мальчика и обратно.
– О чем ты?! – спросил Мальчик. – Я ничего не понимаю!..
– Принесите ему иконы! – приказал предводитель и ткнул пальцем в одного из пацанов. – Ты.
Тот мгновенно соскользнул со стула и исчез в темноте.
– Разлейте по второй! – раздался очередной приказ. Разлили.
Тут из темноты выскочил пацан со стопкой фотографий.
– Расставь на столе, чтоб ему видно было, – распорядился атаман. Перед заинтригованным Мальчиком расставили десять фотографий, и ему сначала показалось, что перед ним страницы их семейного альбома. Первая – он во младенчестве, последняя – прошлогодняя, когда ему исполнилось девять лет. Но почти сразу он понял, что эти фотографии никогда не были в семейном альбоме. Атаман этих юных мерзавцев прав – перед ним типичные иконы: над головой обязательный нимб, на заднем плане – сине-черное небо со стилизованными звездами, а на его фоне – улетающий ввысь белый шпиль Гостиницы с крестом на острие, которого у реальной Гостиницы никто еще не видал… Но чья-то фантазия разглядела на этом шпиле крест.
"Не хватало изобразить на нем еще и распятого Христа!" – мысленно усмехнулся Мальчик. И вдруг ему стало не по себе. Кроме нелепости всей этой наивно-религиозной символики, он вдруг уловил в череде икон-фотографий зловещий намек-ожидание: "Расти, расти, мальчик… Рано или поздно ты будешь распят…"
– Ну как, впечатляет? – усмехнувшись, поинтересовался атаман-философ.
Мальчик молча кивнул и непроизвольно выдохнул:
– Фу, чушь какая!..
– Но-но-но!.. Поосторожней, Иисусик!.. – сузил глаза атаман. – Тот, кто называет надежды миллионов несчастных чушью, рискует быть растерзанным этими миллионами!..
– Или распятым, – добавил Мальчик. Атаман внимательно посмотрел на него, как бы переваривая услышанное, и повторил, соглашаясь:
– Или распятым… Но это не один хрен: в первом убийстве – беспросветность отчаяния, во втором – свет надежды… Однако предлагаю второй тост: – За прозрение Мессии!..
Они выпили. Мальчик почувствовал, что теперь пацаны смотрят на него иначе. С серьезностью и любопытством, с ожиданием и опаской… И с помутнением во взоре, но это, скорей всего, от коньяка.
А предводитель их вальяжно откинулся на троне, зажал между ног кошачье распятие и, ухмыляясь, поглаживал кота по голове, пальцем почесывая ему за ушком. Кот безумными глазами воззрился на Мальчика… Где и когда он видел этот взгляд?!..
– Видишь, как зырят? – мотнул головой атаман в сторону своих собутыльников. – А недавно с кулаками набросились…
– Но при чем тут я? – с искренним удивлением спросил Мальчик.
– Ах, какие мы наивные! – всплеснул руками атаман. – Знать мы ничего не знаем и ведать не ведаем!.. Ну, конечно же, не от мира сего…
– Да о чем ты, в конце-то концов?! – вскричал Мальчик.
– Надо же, – покачал головой атаман, – похоже, действительно, ни фига не фурычит… Ты что, не сечешь, что на тебя весь Город молится?! Говорят, что не только наш Город, но и весь мир…
– Первый раз слышу!
– М-да… – покивал атаман. – И про собственное "непорочное зачатие" ты, разумеется, не слышал…
– Не слышал.
– Ну, в это еще можно поверить. Мамаши свято хранят секрет нашего зачатия. Не исключено, что он им и самим в полной мере не известен… Как наша Мария Магдалина, – повел он головой в сторону Девчонки, – подзалетит рано или поздно, а откуда ей знать, от кого, когда сеятелям несть числа…
Девчонка зло сверкнула глазами в его сторону, но промолчала.
– Не наше дело лезть в их секреты, – отмахнулся атаман. – Но вот что интересно, Иисусик: почему в той же ситуации мою мать называют шлюхой, хоть она и божится, что год никого не имела, когда папаня срок мотал, а твою – величают богоматерью, хотя, как пить дать, она перетрахалась со всем муниципальным советом?!..
– Не смей про мою мать гадости говорить, гад! Раздавлю!.. – сжался, как пружина, Мальчик.
– Пожалей котика, Супербой! – поднес нож к кошачьему горлу атаман. Было видно, что угрозу он принял всерьез. – Про мою мать, значит, можно?..
– И про твою нельзя!
– Ну, спасибо… Только откуда же тогда мы с тобой взялись, надежда ты наша?.. Неужто веришь в непорочное?..
– Не знаю. Спрошу у мамы…
– Так она тебе и скажет! Не такая она у тебя дура… Вона как залет свой обыграла – богоматерью стала, а потому и бессменным мэром. Тебя никогда не удивляло, что мамаша твоя уже больше десяти лет – мэр? Третий срок мотает, хотя по конституции и два только в порядке чрезвычайной ситуации… А что нам конституция? Очередной плебисцит – и коленопреклоненный избиратель голосует за божью мать, надеясь, что со временем сыночек ее расплатится… О тебе речь, мессия!.. Сечешь?..
– Но ведь ни в школе, ни дома… Никто, никогда…
– А элики тебя не признают – слишком грамотные… Да и власти хочется… А при живом боге какая власть?.. Ты – бог Демоса. Это они, – ткнул он пальцем в сторону пацанов, – и их предки ставят на тебя и на твою мамашу, потому что больше не на кого ставить. Любили предыдущего мэра, что-то он пытался для народа сделать, так его укокошили… Да так, что кроме кучки пепла ничего и не осталось.
– При отсутствии трупа факт смерти не может быть установлен, – механически произнес Мальчик всплывшую откуда-то фразу.
– Было бы желание, – усмехнулся атаман. – А у твоей мамаши оно было… Как-то она смогла обработать жену погибшего мэра, и та, пользуясь всенародным сочувствием, благословила, точнее сказать, помазала твою мамашу на мэрство… Видимо, в память об общем мужике…
– Прекрати! – опять взъерошился Мальчик.
– Да ладно-ладно, извини, сорвалось… И вообще, что тут такого?.. Дело житейское… А когда срок заканчивался – и "непорочное зачатие" подвернулось… Гениальный политический ход! Преклоняюсь… Повезло тебе с мамашей, Супербой!.. А эликов своих опасайся! Если наберешь силу, они тебя со свету сживут как конкурента… А если не наберешь – демос не простит тебе разочарования…
Мальчик с тоской посмотрел на маленький крестик на шпиле Гостиницы…
– Верно мыслишь, мессия, – прочитал его взгляд атаман.
– Ну, какой я мессия?! – воскликнул в отчаянии Мальчик. – Бабушка говорила, что в урне прах моего отца!..
– Бабушка? – хмыкнул атаман. – Это жена предыдущего мэра. А в урне у вас – прах ее мужа. Он никак не может быть твоим отцом, потому что погиб за один мэрский срок до твоего рождения… Считать умеешь?..
– Но бабушка показывала его детские фотографии – мы совершенно неотличимы! – воскликнул Мальчик.
– Фальсификация! – не поверил атаман.
– Но он же не один на этих фотографиях… – терпеливо объяснял Мальчик. – Я видел и альбомы друзей его детства. Мы бываем у них.
– Все можно подделать, когда такая игра… – возразил атаман, но в голосе его не было уверенности. Он погрузился в размышления, почесывая за ухом распятого кота. – Но ты отдаешь себе отчет, элик, что все это значит, если подлога не было?!.. По глазам вижу, что не отдаешь… Слишком мало думал на эту тему… Никто твою мать за волосы не таскал и сучкой не обзывал, и ублюдком дразнили не тебя… Нет, это слишком фантастично, чтобы быть правдой… Слушай, а у того мэра, ну, у якобы папаши твоего, никаких братьев-близнецов или сыновей не было?
– Нет, – покачал головой Мальчик, – ни братьев, ни сестер, ни детей…
– Надо же! С того света пистон вставил! – искренне восхитился атаман, и Мальчик не знал, как на это реагировать.
– Я всегда знал, что мать не врет! – вдруг закричал атаман. – Слышите, вы! – оскалился он на пацанов, отшатнувшихся в испуге. – Запомните, что он говорил, и всем расскажите!.. У моей матери не было в подчинении задолижущей прессы, чтобы вдолбить в ваши головы правду!.. И у меня не было доказательств… Теперь есть!.. Но тогда… – задумался он. – Тогда почему ты – мессия, а не я? – пристально уставился на Мальчика возбужденный открытием атаман. – Ведь я же пришел раньше!.. Ведь несправедливо же, элик!.. Почему ты, а не я?!..
– Мне трудно тебя понять, – пожал плечами мальчик. – Я не чувствую себя мессией. Я обыкновенный, как они, только волей судьбы принадлежу к другой социальной группе… Будь ты мессией, если чувствуешь призвание, я не против… Только, знаешь, мессия никого бы не стал распинать… Даже кота… Тем более кота…
– Почему тем более? – резко спросил атаман.
– Потому что он беззащитен перед тобой.
– Мышка была беззащитна перед ним, а я ее так любил, – театрально вздохнул атаман.
– Но кот питается мышами, подчиняясь своей генетической программе, а ты творишь зло сознательно.
– Да, выполняя предначертания Бога! – патетически воскликнул атаман.
– Но Мессия приносит в мир свои законы, вернее, открывает миру истину вечных законов. Он творец, а не исполнитель… Все прочие – лжемессии…
– Что-то ты вдруг стал обнаруживать слишком глубокую подготовку в области мессианства, – огрызнулся атаман.
– Уроки софиологии, – объяснил Мальчик. – И потом, это я не о себе, а вообще… Я не хочу быть мессией… Я не чувствую себя готовым к этому… Ведь надо так много знать, уметь, понимать…
– Ни фига не надо знать! – вдруг звонко выкрикнула Девчонка. – Никто не может знать… Надо любить!.. А этот прыщ никогда не станет мессией, потому что никого не любит… – ткнула она пальцем в сторону атамана.
Тот зло сузил глаза.
– О да, в любви ты у нас спец… – ухмыльнулся он. – Только весь мир в свою щель не затолкаешь!..
– Заткнись, ты! – сделал шаг вперед Мальчик. – Она права!
Атаман занес нож над котом. Мальчик отступил назад и опустил руки, гневно глядя на пацана.
– Так-так, защитничек униженных и оскорбленных… – осклабился атаман. – Все согласно сценарию… Входим в роль… В первое пришествие ты тоже к шлюхам был неравнодушен… Но насчет любви мы проверим чуть-чуть позже… Обязательно проверим, – мрачно пообещал он. – Кстати, предлагаю тост: – За любовь!..
Они выпили.
– А пока, – утер губы атаман, – пока, вижу, еще надо поучить тебя уму-разуму… Потом поздно будет… Элик, некорректно говорить: "Я не хочу быть мессией"… Это то же самое, как если бы этот котяра вдруг промяукал: "Я не хочу быть котом"… Сие от Бога или, если ты атеист, – от природы… Какая, хрен, разница?.. А природа мессии – надежда человеческая: она создает мессию… Только очень злой человек может обмануть эту святую надежду несчастных… У тебя нет выбора, элик… Но теперь я понял и свое предназначение. Я – предтеча, который вдохнет в тебя Дух Святой… Без меня ты никогда не перешагнул бы заветную черту, которая отделяет смазливого элика от Мессии… А если ты не потянешь, то, значит, предтеча – ты!.. И Мессией буду я!.. Ты меня им сделаешь… Помажешь… Ангелочек хренов… А пока проверочка, которую я обещал… Ты любишь этого кота?..