- Лично я подумал, что за этим что-то есть, - возразил Кустис, - даже когда ее рассказ не подтвердился, меня что-то все-таки тревожило, понимаете? Я имею в виду, что видел всяких ненормальных за свою жизнь, а эта малютка, мне казалось, ничего не выдумывала. Обычно, когда вы ловите параноика на какой-либо детали, он набрасывается на вас. Но она продолжала утверждать, что она там была и видела то, что видела. Я сказал ей, что на Вест-Хэмптон-Террас просто нет никакой маленькой пожилой леди, живущей в голубом кирпичном доме, а она заявила, что свихнулся я!
- Она все время рыдала, - добавил Брюстер. - Настоящее представление, если, конечно, она не говорила правду. Но эта правда была совершенно дикой, и - гм - по-моему, я спешил домой поспать.
Огромный полицейский помолчал немного и тихо сказал:
- Если бы я ее послушал…
- Что было после того, как вы ее отослали? - спросил я.
Брюстер пожал плечами и ответил:
- В течение двух дней ничего. Потом в понедельник вечером она позвонила и заявила, что, по ее мнению, ее хотят убить.
Пит Кустис сказал:
- На этот раз я тоже подумал, что она тронулась. Я взял трубку, и когда она стала рассказывать о том, что уэльские ведьмы охотятся за ней, я посоветовал ей принять пару таблеток аспирина и позвонить мне утром.
- В среду утром она была уже мертва, - вздохнул Брюстер. - Ее домохозяйка обнаружила ее только в среду днем. Но тело уже было холодным.
- О-го! - поразился я. - А как ее убили? - И сразу спохватился: - Ах да, забыл.
- Да, - кивнул Брюстер. - Причина смерти - неизвестна. Сначала я подумал, что мы имеем дело с истерическим самоубийством. Но Пит не зря у нас работает. Он грызет дела, как собака кость, и, оказывается, я был не прав.
- Вы, значит, нашли дом? - спросил я Кустиса.
Черный полицейский гордо кивнул:
- Мне казалось, что Цинтия могла немного напутать. Она не так давно приехала в этот город, а названия улиц у нас часто повторяются в западной и восточной части города, и когда я сверился со справочником, я обнаружил, что на другой стороне города есть и Ист-Хэмтон-Террас. Я поехал туда и - вот оно!
- Мы сейчас туда и едем?
- Именно. Я думаю, если мы разнесем этот подвал…
- Спокойнее! - предупредил его начальник. - Мы все еще идем по тонкому льду - заявление мертвой девицы не подтверждено, Пит.
- Да, но все сходится, шеф! Те же голубые кирпичи, та же кроваво-красная дверь со странным дверным молотком и - угадайте, кому принадлежит дом номер двести тридцать три?
- Я не гадаю. Я проверил. - Брюстер улыбнулся. - Ее зовут Сибилла Эванс. Она вдова городского брандмейстера, который умер восемь лет назад. Она также владеет недвижимостью и всегда голосует за того, кого надо. Я ясно излагаю?
- Мы будем с ней вежливо обращаться, - кивнул Кустис.
- Мы несомненно будем с ней вежливо обращаться, - сказал Брюстер, - пока у нас не будет к ней чего-либо более серьезного, чем подозрения. Ты видел, что получилось, когда мы вызвали на допрос Мерлина Плью, черт бы его побрал!
- А что получилось, лейтенант? - вмешался я.
Брюстер нахмурился и объяснил:
- Пустой номер. Он сам вызвался пройти обследование на детекторе лжи в тот день, когда Цинтия была найдена мертвой. Он заявил, что не знал никакой Цинтии Пауэлл и что ведьма или колдун с пистолетом - это полное несообразие.
- В смысле?
- Он сказал, что он и другие колдуны могут убить кого захотят, - способом, который он назвал "сглазить". Он также заявил, что никогда не посещал таких церемоний, как описала девушка, и что это более походило на какой-то культ Сатаны, а не на эсбат истинно верующих. Он сказал, что перевернутое распятие означает Черную мессу и что он этим не занимается. Он также заявил, что никогда не слышал о ведьме по имени госпожа Сибилла, а этот чертов детектор лжи все время показывал, что он говорит правду!
- Самописец не дрогнул даже тогда, когда он утверждал, что ему пятьсот лет от роду, - заметил Кустис. - Если можно сказать такую нелепость и детектор лжи не отреагирует…
- Да, я знаю, что ты имеешь в виду, - кивнул Брюстер. - Но факт в том, что у нас нет ни грамма доказательств. Разве не знаешь, что сделают с нами газетчики, если мы привлечем пожилую вдову по обвинению в колдовстве?
Машина притормозила, и Кустис сказал:
- Это угол ее дома, шеф. Может, припаркуетесь у газозаправочной станции и мы пойдем пешком, или как?
- Остановимся перед домом, - возразил Брюстер. - Нам ни к чему, чтобы кто-то решил, будто мы установили наблюдение на станции. Разговаривать буду я, хорошо?
Мы повернули в тупичок, обсаженный по краям деревьями. Неподалеку, с правой стороны, я заметил дом. Он выглядел именно так, как я и думал, кроме входной двери. Когда говорили, что она кроваво-красная, я представлял ее красной, как пожарная машина. Но у нее был совсем другой оттенок - она была цвета свежей артериальной крови. Она даже казалась влажной!
- Какая-то дикая окраска, - пробормотал я, вылезая из машины.
- Думаю, это акриловая пластмасса, - сказал Кустис. - Кажется, что в нее можно окунуть пальцы, правда?
Я кивнул:
- Вполне достаточно, чтобы у Дракулы слюнки потекли.
- Потише. Кто-то смотрит на нас сквозь занавески, - предупредил Брюстер.
Мы поднялись по ступеням из песчаника, и лейтенант положил руку на странный дверной молоток. Пару раз он ударил кольцом, висевшим из пасти рогатой кошки, и подождал. Спустя некоторое время дверь открылась внутрь, и мы оказались лицом к лицу с полной, похожей на воробья женщиной в потертом шелковом домашнем платье. Ее волосы были закручены на розовые пластиковые бигуди, и те из них, что были доступны глазу, были того странного лавандово-cepoгo цвета, каким пожилые женщины любят подкрашивать волосы.
- Э-э, госпожа Сибилла Эванс? - неловко осведомился Брюстер.
Пожилая женщина рассмеялась, взглянув на него черными воробьиными глазками, и сказала вибрирующим голосом:
- Госпожа Сибилла, говорите? Я происхожу из честной работящей семьи, знаете ли. Вполне достаточно было бы миссис Эванс.
- Мы из полиции, миссис Эванс, - сказал Брюстер, махнув перед ней удостоверением, - могли бы мы с вами побеседовать?
- А, вы насчет этих мальчишек, не так ли? Входите, входите все трое, я угощу вас чаем. Господи, я даже не ожидала, что вы придете так быстро, понимаете?
Кустис и я переглянулись недоуменно и вошли следом за Брюстером. Миссис Эванс ввела нас в загроможденную маленькую гостиную рядом с прихожей и весело проговорила:
- Садитесь, садитесь. Я только на минутку - сейчас все устрою.
Она вылетела из комнаты, оставив нас в растерянности, глазеющих друг на друга. Комната напоминала мне кладовку моей тети Родды в ее домике в Глиндиверте, если не считать кошек.
Миссис Эванс, по всей видимости, была большой любительницей кошек. Здесь были фарфоровые кошки, стеклянные кошки, везде были изображения кошек. Две кованые железные подставки для дров у небольшого кирпичного камина представляли собой тонких черных кошек с зелеными стеклянными глазами, которые, должно быть, светились, когда за ними горел огонь. Из-за мягкого кресла-качалки у окна осторожно выглядывал и настоящий кот. Это был огромный черный зверь с немигающими янтарными глазами и прижатыми ушами.
- Эй, киска, - сказал ему Кустис, и бесхвостый зашипел на него.
Кустис пожал плечами и сел, пробормотав:
- Здоровый, сукин сын. Интересно, что случилось с его хвостом.
- У него и не было хвоста. Это бесхвостая порода, - объяснил я, присаживаясь на подушку.
Брюстер остался стоять.
Миссис Эванс вернулась с подносом, нагруженным чайными принадлежностями:
- Садитесь, садитесь, садитесь! Вы - Сэмюэл Брюстер, говорите?
- Да, мадам. Это - сержант Кустис, а этот джентльмен в темных очках - сержант Прайс.
- Прайс, говорите - Прайс? - Пожилая женщина поставила поднос на кофейный столик рядом со мной и задумалась, - в Уэльсе это было бы Ап Райс, не правда ли?
- Мы произносим свою фамилию Прайс со времен Ллуэллина Мавра.
- Вот как? Ну что ж, это не так уж и плохо. Тюдоры ведут свое происхождение из Англси, видите! А мы все-таки происходим от И Сеснега, не так ли? А что с вашими глазами, молодой человек?
Брюстер бросил на меня многозначительный взгляд, и я объяснил, что должен носить темные очки, так как мои глаза болезненно реагируют на свет.
- Щепотка сушеной руты очень полезна для глаз, - улыбнулась она. - Хотите, я положу вам в чай? Я сама выращиваю травы в садике за домом.
- Я, гм, лучше буду следовать указаниям своего врача, спасибо, - ответил я.
- Вы что-то говорили насчет мальчишек, миссис Эванс? - спросил Брюстер.
- О да, ужасные дети! Ужасные, ужасные. Я, видите ли, сразу же вас позвала, как только узнала об этом.
- Боюсь, меня не ввели в курс дела, мадам.
- Речь о подвале - они туда лазят, ужасные дети.
- Мальчишки лазят в ваш подвал?
- Ну конечно. Я же только что сказала. Не знаю, что им там надо. Там нечего воровать. Но я не знаю, что я сделаю, если они там не прекратят поддать.
- Вы всегда могли бы угостить их пряниками, - пробормотал Кустис. К счастью, она, казалось, этого не заметила, а я успел принять серьезное выражение, когда она повернулась ко мне и спросила:
- Вы, конечно, говорите на уэльском?
- Немного, - ответил я, - в школе мы должны были изучать английский.
- Как покоренная раса, мы должны были идти на уступки, не правда ли? А что вы делаете здесь? Не удалось пробиться в Уэльсе?
- Я стал сиротой в десять лет, - объяснил я. - Меня послали к родственникам в Америку.
- Ах, бедный мальчик! И с больными глазами! Но давайте же я вам налью чаю'
Брюстер вознес глаза к потолку, подождал, пока миссис Эванс нальет три чашки чая, и приступил к делу:
- Насчет мальчишек в вашем подвале, миссис Эванс…
- Ну, я не уверена, что это мальчишки, я их не видела собственными глазами, - поправила женщина. Брюстер вопросительно поднял бровь, и она пояснила: - Ночью были слышны какие-то удары, а я спросила, кто там. Понимаете, это ужасно - подойти к лестнице в подвал и кричать в темноту, и остаться без ответа, но слышать шуршание, как будто там кто-то ходит! Мередит тоже этим крайне встревожен.
- Мередит?
- Мередит Аб Овэйн Ап Ховэл. - Она указала на кота и добавила: - Это очень нервное животное. К тому же он весьма стар, и эти звуки из подвала ужасно его расстроили.
- А вы, гм, не имели бы ничего против, если бы ребята осмотрели подвал? - осторожно спросил Брюстер.
- Да почему же я должна иметь что-то против? Именно за этим я вас и позвала. Да пейте же чай! У нас еще куча времени, они же не приходят днем, как вы понимаете, - прочирикала миссис Эванс.
Я поспешно отпил и нахмурился. Кустис скорчил болезненную гримасу и поинтересовался:
- Это не обычный черный чай, не правда ли, мадам?
- Это из трав, - улыбнулась она. - Я же вам говорила о своем садике за домом. Нет ничего лучше, чем положить щепотку фенхеля и щитолистника для придания подобающего аромата, вы так не считаете?
- Как полевой чай, - кивнул Кустис, добавляя сахар.
- Пожалуйста, попробуйте бисгиэн, - настаивала она, - это я сама испекла.
Кустис бросил на меня осторожный взгляд.
- Это песочное печенье, Пит, - объяснил я ему, взяв одно из них с подноса.
- Угу. - Негр пожал плечами и кисло откусил кусочек шоколада, избранного, по-видимому, как наименьшее из зол. Пока мы совершали все эти действия, Брюстер пытался свернуть разговор на шум в подвале. Миссис Эванс, должно быть, не видела в этом ничего особенного:
- Я думаю, они подначивают друг друга. Вы же знаете, как ведут себя дети, когда рядом живет пожилая женщина, одна в старом доме.
- Не уверен, что я вас понимаю, мадам, - сказал Брюстер.
Женщина рассмеялась:
- Естественно, они думают, что я - ведьма.
Брюстер заметил равнодушно:
- Интересно, откуда могла взяться подобная идея.
- Я слышала, - настойчиво сказала она, - мой слух гораздо лучше, чем вы думаете, и я слышала, что они обо мне говорят, когда проходила мимо площадки для игр. Да я и сама была такой же в детстве. Я помню, что недалеко от карьера жила одинокая пожилая вдова, а мы ее дразнили. Никогда бы не подумала, что окажусь в таком же положении. Ах, время течет сквозь пальцы как песок, не правда ли? Впрочем, у меня была хорошая, долгая жизнь. Должна ли я сердиться на детей за их шалости? Но, понимаете, они не должны лазить в мой подвал! Если они переломают себе руки и ноги в темноте, то неизвестно, сколько придется платить страховой компании, и, кроме того, это так удручает Мередита.
- Ты с Прайсом посмотри там все внизу, - сказал Брюстер Кустису. Мы встали, и на этот раз миссис Эванс не успела возразить.
- Не свалитесь с лестницы, - предупредила она, проводив нас в холл. Указав на дверь в противоположной от входа стороне, она объяснила:
- Света там нет. Я сама туда никогда не хожу, так что и ни к чему ввинчивать лампочку, не правда ли?
Она подождала, пока Кустис откроет дверь. Он вынул из кармана фонарь-карандаш, а она вернулась в гостиную к Брюстеру. Кустис стал спускаться по шатким деревянным ступенькам со словами:
- Осторожнее, Прайс. Эти ступеньки… Ого!
- Что такое? - спросил я.
- Пыль, - ответил он, - толстый слой пыли на ступеньках. Не похоже, что здесь кто-то недавно был.
- А задний вход? - предположил я.
- Может быть. Но Цинтия Пауэлл говорила, что они пришли этим путем. Или здесь есть другая лестница, или кто-то остроумно использовал мусор из пылесоса.
Я спустился за Кустисом до низа, и, осмотрев помещение с помощью его фонарика, мы обнаружили, что оказались в пустом пространстве, где находились только мазутная печь и водогрей… Стены представляли собой затянутые паутиной блоки из песчаника, которые давным-давно не белили. Полом была утрамбованная земля, и я сделал замечание по этому поводу. Кустис пожал плечами:
- В большинстве этих старых городских домов в подвалах земляные полы. Это предохраняет здание от сырости, если, конечно, ты ничего не имеешь против грязи на лестнице после сильного дождя. Те ступеньки, похоже, ведут на задний двор.
Я посмотрел по ходу луча и кивнул. Бетонные ступени вели к старой подвальной двери. Я подошел и потрогал ее. Не заперта. Кто угодно мой войти и выйти из подвала. Выглянув наружу, я увидел задний дворик: небольшой, окруженный кирпичными стенками, свободное пространство занято чем-то вроде прямоугольной клумбы. Приглядевшись, я пришел к выводу: "Фенхель, лаванда, базилик и розмарин". Здесь росли и другие травы, но я с ними не был знаком. Хотя она и говорила что-то о руте, но, если мой нос не ошибался, в воздухе стоял запах чабреца. Я шагнул обратно, захлопнув подвальную дверь, и сказал:
- Это огород настоящей ведьмы. Что вы там делаете?
Кустис стоял на коленях у печи. Он поднял голову:
- Похоже на высохшую кровь. Не то чтобы ее было много… Но если она окажется настоящей…
- Понятно, - кивнул я.
Кустис собрал сцарапанное вещество в белый конвертик, который он держал в той же руке, что и фонарь, встал, заклеил конверт языком и положил его во внутренний карман. Он снова обвел фонарем вокруг и сказал:
- Никаких следов. Земля сильно утрамбована. Эта паутина, однако, меня смущает.
Он подошел к ближайшей стене и, достав другой конверт, стал скрести побелку кончиком ножа. Я спросил его, что он ищет, и он ответил:
- Эта девица упоминала о драпировках на стенах, помнишь? Если здесь висели восточные ковры и прочее, на них наверняка остались следы этой дряни.
- А эту паутину добавили после?
- М-да. Паукам нужно время, чтобы сплести сеть. Но я где-то читал, что голливудские художники могут мгновенно делать паутину из жидкой резины, которая твердеет на воздухе. Думаю, нам стоит проверить, насколько паучья эта паутина!
Я одобрительно кивнул. Пит Кустис был хорошим работником, профессионалом, с головой на плечах, не лишенной разума, догадливости и подозрительности.
Я был рад, что мы с ним в одном лагере.
Мы вернулись наверх и присоединились к Брюстеру и миссис Эванс в гостиной. Лейтенант взглянул на меня, и я доложил:
- Задняя дверь в подвал не заперта. Кто угодно может входить и выходить оттуда.
- Вы бы поставили туда замок, миссис Эванс, - сказал Брюстер, вставая, и пообещал, что он прикажет патрульным машинам приглядывать за домом. Миссис Эванс вздохнула:
- Ну, если за это заплатит страховая контора, то я так и сделаю. Видите ли, у меня нет лишних средств на этих шкодливых детей.
Мы начали выбираться, в то время как миссис Эванс изводила нас рассказом о том, как хорошо к ней относятся люди после того, как ее безвременно ушедший в небытие муж Генри столько лет прослужил на благо налогоплательщиков. Пообещав наконец, что мы будем следить за безобразиями в подвале, мы ушли.
Кустис, дождавшись, когда все устроятся в машине, рассказал Брюстеру о собранных материалах. Затем он спросил лейтенанта, разузнал ли тот что-нибудь, когда мы были в подвале. Брюстер пожал плечами:
- И да, и нет. Она призналась, что кое-что знает о том, что она называет Древними Традициями. Но утверждает, что никогда не слышала о Цинтии Пауэлл или о Мерлине Плью. Однако усмехнулась, услышав его имя.
- А что такое? - спросил я.
- Сказала, что это имя должно произноситься Ап Лью, то есть "сын Лью". Говорила также, что мы можем прочитать все о Лью в какой-то необычной уэльской книге… Я тут записал, это…
- "МАБИНОГИОН"? - улыбнулся я.
- Да. - Брюстер моргнул. - А ты откуда знаешь?
- Это обязательное чтение для уэльских националистов, - объяснил я. - Собрание древних кельтских народных сказок. Довольно страшных, насколько я помню. В старые времена уэльсцы были сильны в черной магии.
- А кто этот Лью, о котором она говорила?
- Лью Длинная Рука. Это или герой, или божество, или дьявол, в зависимости от того, в какую церковь вы ходите. Ирландцы называют его Люгх. Это, по-видимому, очень древний кельтский миф. Лью Длинная Рука имел какое-то отношение к солнцу. Нечто среднее между греческим Аполлоном и Тором викингов.
- Есть и рога?
- Может быть. Рога были популярны у древних божеств.
- Ох уж эти древние религии, - рассмеялся Кустис. - Я где-то читал, что христианские дьяволы происходят из божеств в религиях других народов. А ведь это как-то связано с тем, что говорила Пауэлл, не так ли?
- Ты имеешь в виду, что этот хрыч, Мерлин Плью, думает, что он сын божества?
- Или сын дьявола, - поправил я сухо. - Полагаю, что за пятьсот лет жизни он слегка запутался.
- Я распутаю этого сукиного сына! - прорычал Брюстер. - Сколько времени тебе потребуется, чтобы отрастить бороду, Прайс?
- Бороду? Не знаю. Недели две, наверное.
- Тогда начинай растить. Старуха не видела твоих глаз, а с ботвой на физиономии она тебя вообще не узнает в следующий раз.
- Какой следующий раз? - Я нахмурился. - Мы туда вернемся?