Андрей уселся на самый краешек, стесняясь своих поношенных брюк, заляпанных грязью ботинок, а главное - разбитого лица. Глаз начал опухать, и губа все еще сочилась кровью… Он мельком глянул на свое отражение в оконном стекле - и ужаснулся. Ну и рожа! А еще в приличное место пришел.
Словно заноза, в мозгу засела мысль - что-то здесь не так. Ведь окна во всем здании давным-давно выбиты, даже рам и оконных переплетов не осталось, он сам видел с улицы! А здесь - дорогущий стеклопакет.
Но кожаное кресло приняло его в свои объятия, сидеть было удивительно спокойно и удобно, кофе в невесть откуда появившейся перед ним маленькой фарфоровой чашечке был такой вкусный, что тошнота и головная боль мигом исчезли. А главное, толстячок выглядел таким доброжелательным и приятным человеком, что Андрей поспешил себя успокоить - не заметил, наверное. Вот именно этого окна и не заметил.
Незнакомец внимательно и сочувственно наблюдал за ним, сложив перед собой пухлые розовые ручки. Маленькие такие, будто у ребенка. А сам - все говорил и говорил без передышки:
- Разрешите представиться - Шарль де Виль, коммерческий директор компании "Счастье трейдинг энд компани". Правда, - он таинственно улыбнулся, - на моей родине я именуюсь барон де Виль, но здесь можно без титула. Инкогнито, так сказать.
Он смущенно развел своими детскими ручками. Дескать, не виноват я, что барон, так уж сложилось.
- Вы можете называть меня просто Шарль, без церемоний.
Он замолчал на минуту и вопросительно посмотрел на Андрея.
- А вы как предпочитаете, чтобы к вам обращались?
- Андрей… Бочков, - еле выдавил тот внезапно севшим голосом. И зачем-то добавил: - Андрей Александрович.
- Очень приятно, Андрей Александрович! - Улыбка толстяка стала еще радостнее. Хотя, уж кажется, дальше некуда.
- М-можно без отчества.
Андрей даже засмущался - до сих пор никому не приходило в голову его так называть. Чувствовал он себя намного лучше, чем несколько минут назад, когда переступил порог этой странной конторы. "Скорую" вызывать уже не потребуется. Но как не хочется уходить отсюда!
Будто угадав его мысли, собеседник внезапно посерьезнел.
- Итак, думаю, что теперь мы с вами можем поговорить как деловые люди.
Он сделал заметный упор на слове "теперь". Заметил, конечно, его слабость, но вида, как воспитанный человек, не подал. Так, разве что чуть-чуть. Зато разговаривает вежливо, уважительно.
В поисках временного заработка Андрею уже много раз приходилось бывать в таких вот офисах и общаться с людьми, которые обращались с ним как с куском дерьма. Они смотрели сквозь него, никогда не предлагали сесть и уж, во всяком случае, не называли по имени-отчеству.
Поэтому так хотелось сидеть здесь и слушать этот голос, мерно журчащий, обволакивающий, словно кокон. А главное - хотелось верить каждому слову. И самом деле, ну может же повезти человеку! Вдруг именно сейчас он оказался "в нужное время в нужном месте"?
- Для начала я хотел бы подробнее рассказать о нашей компании. Фирма "Счастье трейдинг энд компании" существует много лет. Больше, чем вы можете себе представить.
Толстячок вдруг криво усмехнулся, и Андрей заметил, что его безупречно белые зубы имеют небольшой дефект - клыки заметно длиннее остальных зубов. Интересно, а чем они все-таки занимаются? Наркотой торгуют, что ли? Андрей беспокойно заерзал в кресле.
- Спасибо большое, наверное, мне пора…
Собеседник посмотрел на него холодно. Куда только девалась его приветливость! Розовое, отмытое до блеска, сияющее сладчайшей улыбкой лицо пухленького человечка мгновенно стало серьезным и даже суровым.
- Молодой человек, - медленно и веско произнес он, - пожалуйста, больше не перебивайте меня. Никогда не перебивайте! - Он помолчал и добавил: - А если вас интересуют дешевые подделки, вы можете обратиться в подземный переход на Лубянской площади и не занимать попусту мое время.
Андрей мигом пожалел о своей несдержанности, хотя и не высказал сомнений вслух. А толстячок, будто спохватившись, снова натянул на лицо выражение доброжелательной приветливости и продолжал как ни в чем не бывало:
- Мы имеем филиалы по всему миру. Цель нашей компании - привлечение к сотрудничеству активных, думающих и талантливых людей с большим потенциалом, который не был по каким-то не зависящим от них причинам раскрыт до настоящего времени.
Шарль де Виль выдержал многозначительную паузу и выразительно посмотрел на Андрея. Тот даже выпрямился в кресле, почувствовав небывалый прилив гордости: о нем, значит, речь! Это он - активный, думающий и чего-то там еще! Просто ему не везло пока. По жизни не везло. Вот ведь что значит умный человек, сразу все понял.
- Мы предоставляем бесплатное обучение, соцпакет и неограниченные возможности карьерного роста. Все зависит только от вас! Со временем вы сможете занять подобающее место в структуре нашей организации.
Не иначе опять какой-нибудь "Гербалайф". Андрею даже грустно стало. А ведь так все хорошо начиналось! Сейчас этот толстенький скажет, что для начала нужно приобрести пробную партию товара долларов эдак за сто пятьдесят или принести диплом о высшем образовании. Наконец, от полной безнадеги он решился подать голос:
- А чего делать-то надо?
Толстяк пожал плечами:
- Тут простор неограничен. Наша компания предоставляет режим наибольшего благоприятствования практически в любой из сфер деятельности. Мы гарантируем вам полный успех. У вас… - толстяк усмехнулся, и в лице его на мгновение мелькнуло что-то хищное, как у большого кота, наблюдающего за мирно чирикающей птичкой, - у вас просто не будет другого выхода.
Андрею стало страшно. Намного страшнее, чем сегодня утром, когда он увидел Витьку-дальнобойщика в дверях Светочкиной спальни. Какая-то часть его рассудка кричала ему - беги! Беги отсюда как можно быстрее! Может быть, еще не поздно. Но он быстро справился с собой. Вот еще глупости! В кои-то веки представился небывалый случай и просто так его упустить? Нет уж. Он даже покосился опасливо на своего странного собеседника - не заметил ли тот его слабость и сомнения? А то вдруг еще передумает.
Но толстячок, называющий себя Шарлем де Вилем, продолжал:
- Итак, чего же вы хотите?
Андрей растерялся. Трудно ответить вот так, сразу.
- Ну, денег…
- Сколько? - Шарль де Виль откуда-то из воздуха достал шикарный блокнот в черной кожаной обложке с тисненым изображением большой летучей мыши, раскрыл его на середине и приготовился записывать.
- Штуку баксов! - выпалил Андрей одним духом и аж задохнулся от собственной наглости.
Но собеседник почему-то совсем не удивился. Он деловито пометил что-то на аккуратно разграфленной странице блокнота, потом поднял глаза на Андрея и деловито переспросил:
- В день?
Видали такое? Интересно, он что, сумасшедший или из Америки приехал? Может, там кто и зарабатывает такие бешеные бабки. А здесь кто их имеет? Разве что олигархи какие-нибудь.
Что же, как говорится, дают - бери, а бьют - беги. Андрей проглотил вязкую слюну и кивнул.
- Хорошо. Что еще?
Вот тебе и раз! А что еще надо-то?
- Вы хотите только денег? - Шарль де Виль удивленно поднял брови.
Андрей снова кивнул, чувствуя себя полным идиотом.
- Денег как таковых или вы их собираетесь каким-то образом тратить?
Час от часу не легче! Конечно, деньги нужны, чтобы их тратить, зачем же еще?
- Так что же вам действительно нужно?
Андрей задумался.
- Ну тачка шикарная, квартира, жратва, выпивка… Еще девочки там, кабаки, клубы - чтобы на все хватало!
Андрей все говорил и говорил… Он представлял себе красочные картины той прекрасной жизни, которой у него не было никогда, потому что все это было ему недоступно, и почувствовал, как горло стали схватывать спазмы, а к глазам подступили горькие, обжигающие слезы. Ну, почему так несправедлива жизнь? Почему одним - все, а другим - два нихуя и мешок дыма в придачу?
А толстячок все кивал и записывал что-то в своем блокноте.
Андрей наконец осекся, голос его прервался, и он почувствовал, что плачет. Шарль де Виль поднялся, обошел громоздкий офисный стол и сел рядом с ним. Он положил ему на плечо пухлую розовую руку и тихо так, задушевно спросил:
- И почему же у тебя всего этого нет до сих пор? Что тебе мешает? И… почему ты в такой заднице, сынок?
Андрей отпрянул и подозрительно, исподлобья посмотрел на него. Издевается он, что ли? Но толстячок смотрел так сочувственно и ласково, что Андрей даже не обиделся. Он вдруг закрыл лицо руками и забормотал невпопад, размазывая слезы по лицу:
- Откуда? У других… Мамы, папы, мохнатые лапы везде… и все схвачено… А я? Что я могу? Отца нет, мать все ноет только… Деньги нужны, без блата никуда не сунешься… За копейки уродоваться надоело!
Слова вырывались из горла вместе с рыданиями, и чем дольше он говорил, тем больше сам себе верил. Появилось ощущение жизни, безжалостно загубленной злыми, несправедливыми людьми и неудачными обстоятельствами. И так стало жалко себя!
А Шарль де Виль сидел рядом, кивал и даже как будто слегка поглаживал его по плечу.
- Если я правильно понял, ты стал жертвой ряда обстоятельств, от тебя не зависящих. С самого начала тебе не очень-то повезло. К сожалению, мы живем в несправедливом мире. Очень несправедливом.
Андрей преисполнился огромной благодарности к этому маленькому странному человечку. Ведь он - первый, кто понял его по-настоящему! Первый, кто не читает нотаций с умным видом, не изрекает прописных истин и не учит, как жить.
Просто - понимает.
Он с готовностью закивал - все так, мол. А Шарль де Виль потер свои маленькие ручки и спросил:
- А если бы судьба была к тебе более благосклонна? Если бы не приходилось думать о куске хлеба каждый день - что бы ты делал тогда? Чем бы ты хотел заниматься по-настоящему?
Андрей не понял.
- Как чем? Ну, гулял бы, с друзьями бухал, развлекался, по клубам ходил…
- И это все? - Шарль де Виль лукаво прищурился. - Не надоест?
А ведь и правда! Так и спиться недолго. Андрей задумался надолго. Почему-то в голове упорно крутился дурацкий стишок Маяковского: "У меня растут года, будет мне семнадцать. Кем работать мне тогда, чем заниматься?"
Вот в самом деле - чем?
- Ну, бизнес, наверное, какой-нибудь открыл… - неуверенно протянул он.
Шарль де Виль оживился, даже вперед подался.
- Бизнес? В самом деле? Очень интересно. Так какой же именно?
- Магазин там, например, или автосервис… может, кафе или ресторан.
Андрей говорил тихо и робко, будто сам себе не верил. О бизнесе он имел крайне смутное представление. И Шарль де Виль, конечно, это заметил. Он остро глянул ему в глаза и спросил:
- А ты уверен?
Андрей покачал головой и честно ответил:
- Нет.
- Так что же, - толстячок как будто начал сердиться, - есть же хоть что-нибудь в этом мире, что интересно тебе?
- Ну, я это, - Андрей шмыгнул носом и утерся рукавом, - рок-музыку люблю. Круто.
- Рок-музыку, говоришь? - Де Виль задумчиво побарабанил пальцами но столу. - А что, мысль интересная!
Он снова расцвел лучезарной улыбкой, будто наконец нашел решение сложной задачи, и закончил уже совсем весело:
- Значит, рок-музыку!
Он вытянул вперед маленькую пухлую ладошку.
- Вот так примерно, да?
На белой стене перед ним неизвестно откуда появилась огромная плазменная панель. Андрей как-то видел подобное чудо в магазине "Техносила", долго ходил кругами, пока охранник не стал подозрительно на него коситься, и прикидывал в уме - кто же может себе такое позволить? Бабок стоит немерено!
На экране бесновалась толпа молодых людей. Шел рок-концерт на Васильевском спуске. Парни и девчонки отрывались по полной программе - раскачивались в такт музыке, подпевали, некоторые умудрялись танцевать в такой тесноте, другие сажали девушек себе на плечи.
Музыка кончилась. На сцену выскочил ведущий - вертлявый парень в оранжевой майке с надписью "Вау!" на груди и ярко-зеленых штанах. Он схватил микрофон, будто собирался проглотить его, и пронзительно завопил:
"Итак, наступил долгожданный момент! Сегодня с нами… - он выдержал эффектную паузу, - певец Андреян Орловский и группа "Ночной кошмар"! Встречайте!"
Толпа радостно взвыла. Вальяжной, чуть развалистой походкой на сцену вышел высокий широкоплечий парень в черных джинсах и кожаной рубашке с завязками у горла. Сзади другие музыканты возились с аппаратурой и инструментами, но их никто не замечал. Все взгляды были устремлены на него. А ведь и правда хорош! Слегка вьющиеся золотисто-каштановые волосы небрежно падают на лоб. Большие синие глаза смотрят насмешливо, с легким прищуром. Движения чуть ленивые, но в теле чувствуется немалая физическая сила и ловкость. Но главное - в лице, глазах, повороте головы Андрей увидел что-то очень знакомое.
Парень вскинул вверх сжатый кулак правой руки.
"Привет вам, люди!"
Толпа взвыла снова. Он подождал немного и весело спросил:
"Так мы орать будем или песни петь?"
И, обернувшись к своим, тихо сказал:
"Пацаны, гитару дайте".
Да, классный чувак! Андрей смотрел на него во все глаза. Наконец, он на мгновение оторвался от экрана и спросил:
- А кто это?
Шарль де Виль наблюдал за ним с легкой снисходительной усмешкой.
- Не узнаешь? Это же ты!
Потрясенный, Андрей снова уставился в экран. А ведь и правда!
Звук пропал, изображение стало тусклым, оно расплывалось постепенно и наконец исчезло окончательно. Экран погас. Потом он куда-то делся, и перед глазами снова осталась только белая стена и ничего больше.
- Ну что, понравилось? - заботливо осведомился Шарль де Виль.
- Да, еще как!
И он еще спрашивает! Разве такое может не понравиться? Андрей был готов на что угодно, лишь бы снова увидеть себя таким - уверенным, мужественным, окруженным безграничным обожанием зрителей.
- Хорошо. Тогда мы можем поговорить о деталях нашего будущего сотрудничества. - Толстячок заговорил официально, даже на "вы" снова перешел. - Мы предоставляем вам уникальный шанс прожить другую жизнь. Например, такую, как вы только что могли наблюдать.
- Когда? - У Андрея пересохло в горле. О таком он и мечтать не мог.
- Сразу после того, как мы подпишем контракт, - спокойно отозвался Шарль де Виль. - Порядок есть порядок. Сами понимаете.
Перед Андреем на столе появился лист бумаги. Он успел еще заметить, что бумага какая-то необычная - толстая, желтоватая, с маленькими розовыми прожилками. Наверное, от волнения буквы плыли перед глазами, и Андрей никак не мог прочитать этот странный документ.
- А что… здесь написано?
- Форма стандартная. Я, нижеподписавшийся, в обмен на исполнение моих желаний… Здесь вот, в скобочках свободное место, нужное вписать… находясь в здравом уме и трезвой памяти, добровольно и без принуждения отдаю свою бессмертную душу в пользу бенефициара, то есть компании "Счастье трейдинг энд компани". Число… Подпись… С подлинным верно. Формальность, конечно, но наша фирма очень чтит традиции.
Андрею стало не по себе. В церковь он не ходил, в Бога не верил и о существовании бессмертной души никогда не задумывался. К тому же рос Андрей в те годы, когда в школах еще свирепствовала антирелигиозная пропаганда. "Гагарин летал, а Бога не видал!" И все-таки, все-таки… А вдруг там что-то есть?
- Я должен это подписать? - спросил он внезапно дрогнувшим, каким-то детским голосом.
Шарль де Виль пожал плечами. В лице его появилось отстраненное, брезгливое выражение. Так хорошая хозяйка смотрит на тараканов в чужой кухне - меня это, конечно, не касается, но все-таки неприятно.
- Да нет, ничего ты не должен. Можешь оставаться тем, кем был раньше. Выход прямо перед тобой.
И он демонстративно отвернулся, зашуршал бумагами на столе.
- Приятно было побеседовать. Я вас больше не задерживаю.
Эх, была не была! Андрей схватил со стола очень кстати здесь оказавшуюся авторучку и размашисто расписался в самом низу страницы. Он еще успел удивиться, что чернила были кроваво-красные и почти сразу прожгли толстую бумагу почти насквозь.
Потом все вокруг закружилось и исчезло. Черный клубящийся вихрь подхватил его и швырнул в темноту. Стало трудно дышать, Андрею даже показалось на мгновение, что он умирает. Потом он как будто шлепнулся со всего размаху во что-то мягкое…
И проснулся.
Вилен Сидорович шел но тропинке через пустырь. Проклятая сумка подпрыгивала на каждой колдобине и противно скрипела. Почему-то идти пришлось очень далеко, и он быстро выбился из сил. А казалось-то поначалу - рукой подать… Он уже поругивал себя за неосмотрительность. Ведь правду говорят - дурная голова ногам покоя не дает! Ну, что бы стоило автобуса подождать?
Он оглянулся. Нет, возвращаться тоже далековато.
А солнце уже припекало. Надо же - осень, а какой теплый день выдался! Над пустырем висел туман. Сухие травы тонули в молочно-белой пелене, и даже остов недостроенного стадиона (ах да, точно! Это же стадион был) казался сказочным воздушным замком из старой детской книжки, покоящимся на облаках.
Вилен Сидорович прищурился. Это даже не туман как будто, а какое-то странное марево, состоящее из целого роя стеклянных мушек, сверкающих на солнце. Он шагнул в это живое, шевелящееся облако и почувствовал, что теряет сознание. Вот она, гипертония - чуть понервничал, и уже приступ! Вилен Сидорович вспомнил наглую девицу в метро и чуть не заплакал от обиды и унижения. Туман сгустился вокруг него, потом мухи стали черными…
Где-то здесь, в нагрудном кармане, должны быть таблетки. Дрожащими пальцами Вилен Сидорович потянулся за лекарством. Ах, вот, слава богу. Теперь под язык, осторожненько, и надо подождать, пока подействует, глаза прикрыть даже можно, отдохнуть…
Лекарство подействовало неожиданно быстро. Дурнота прошла, Вилен Сидорович открыл глаза - и снова зажмурился. Почему-то под ногами вместо утоптанной земли был выщербленный, потрескавшийся асфальт, и только кошелка на колесиках все так же стояла рядом, как верный пес. Может, показалось? Он открыл глаза снова - медленно, осторожно, как в далеком детстве, когда с ребятами играли в прятки во дворе. Пожалуйста, ну пусть все будет как раньше!
Бесполезно. Пейзаж вокруг него был другой, совсем другой. Вместо яркого солнца - пасмурное небо, затянутое серыми облаками. Вместо пустыря - узкий переулок, вплотную застроенный старинными особняками. Только в центре и сохранились такие.
"Как это я сюда попал?" Вилен Сидорович пребывал в полном недоумении. Неужели он каким-то образом смог проехать пол-Москвы в бессознательном состоянии и даже не помнить как? Не дай бог, старческий маразм начинается.
Он решительно двинулся вперед. Так или иначе, надо возвращаться домой. Плохо только, что он совершенно не представлял себе, где находится. Как назло, кругом ни души, даже дорогу спросить не у кого.
Ему показалось, что в окне мелькнул свет. Значит, здесь все-таки есть кто-то! Он поднял голову и прочитал на табличке: "Пыхов переулок, 14". Знакомое название. Где-то он слышал его совсем недавно.