Хорошо, что в телефонах нет видеосигнала: Уилл увидел бы, как я помрачнела. Иногда мне казалось, что лишь его постоянное отсутствие не давало нашей непрочной любовной лодке окончательно разбиться о скалы моей тайной жизни. Теперь даже живительное для чувств расстояние перестало срабатывать.
- Ничего особенного, - ответила я, - сегодня наткнулась на инспектора Солиса.
- Я его помню. Цепкий малый.
- Да уж, с ним лучше не ссориться.
- Надеюсь, то, чем ты сейчас занимаешься, не пересекается ни с одним из его дел.
- Нет, - соврала я. Мне не хотелось говорить о Солисе или о работе. - Как там Сотбис?
- У меня заканчивается контракт. - Он замолчал. Я ждала. - Ну, меня тут зовут в одну независимую оценочную фирму. В основном работа по страхованию, зато интересная. Кажется, я приобрел репутацию в нужных кругах…
И снова смущенное молчание.
- Так ты думаешь принять их предложение? - спросила я.
- Может быть. Мне придется на какое-то время вернуться в Америку - требование для работающих иностранцев. На Рождество я, наверное, все-таки вырвусь. Не хочется ломать школьное расписание Майкла, но мы что-нибудь придумаем. - Майкл, младший братишка Уилла, все еще учился в школе. Сейчас он готовился к вступительным экзаменам в английский колледж (когда не сбегал с занятий в мастерскую винтажных мотоциклов). - Я мог бы что-нибудь присмотреть в США…
- Уилл, если это из-за меня, то я против, ты же знаешь. Если хочешь вернуться, возвращайся, но только не ради кого-то, а для себя…
В этом и заключалась наша с Уиллом проблема: он хотел честных, надежных отношений, а я могла предложить лишь редкие встречи урывками, разговоры о своих жутковатых клиентах да загадочные исчезновения, из-за которых наш роман чуть не закончился на первом же свидании. У меня плохо получалось отделить работу от личной жизни - ведь Мгла и ее обитатели не признавали восьмичасового рабочего дня, - и я понимала, что вряд ли смогу требовать того же от Уилла.
Я не из тех женщин, что пытаются переделать "своего мужчину", и себя переделывать тоже не позволю. С первой же встречи между нами вспыхнула искра, но наши расписания не совпадали; я не могла ему открыться, объяснить, в чем дело, да он бы и не поверил. Вот потому-то я и жила в Сиэтле, а Уилл - в Лондоне. Может, я и совершила ошибку, ложась с ним в постель - о чем, кстати, ничуть не жалела, - правда в том, что ни один из нас не мог бы жить ради другого, как бы великолепен ни был секс в редкие встречи.
Уилл вздохнул.
- Ты как всегда невозможна.
У меня оборвалось сердце, вдруг стало холодно, на глаза навернулись слезы, и я чуть не расплакалась, как маленький ребенок, но, как обычно, сдержала рыдания.
- Ага, - бодрым голосом отозвалась я. - Я такая. Невозможная девушка.
- Похоже на название мультика.
- Вроде тех, что делаются на корейских студиях для японцев. Только с американским дубляжом. Короче, хуже некуда.
Он засмеялся.
- Ладно, Невозможная девушка. Мне… я… Не могу сейчас говорить. Может, получится выбраться на Рождество. Вот… А сейчас мне пора. Черт-те что: метро не работает, забастовка. Попрусь на работу пешком.
Мой черед смеяться.
- Прямо настоящий британец. Еще немного, и начнешь поносить гнусных америкашек, голосовать на выборах за лейбористов. А там, глядишь, и до британского акцента докатишься.
- С выборами ничего не выйдет: я ведь один из этих… гнусный америкашка, так сказать… Ладно, я пошел. В пятницу позвоню, ладно?
- Жду с нетерпением.
- И я…
Он повесил трубку, и меня затрясло. Я стояла с телефоном в руке, дрожала и думала о том, как я одинока: рядом только хорек.
Глава седьмая
В четверг я занималась другими делами и до трех просматривала документы, а в три появился Квинтон - помочь установить на мой офисный компьютер DVD-привод. Дома у меня стоял DVD-проигрыватель, но я не хотела каждый день таскать все файлы и документы туда-обратно. Как только устройство было готово к работе, мы сели просматривать диски. Я надеялась, что Квинтон сумеет определить, какое оборудование по созданию "призраков" тут задействовано. Мы прилипли к экрану монитора, как парочка детишек, смотрящих фильмы-страшилки на Хеллоуин. Не хватало только попкорна и одеял.
Первый сеанс оказался не слишком интересным, как и несколько следующих. Какое-то время группа напряженно медитировала вокруг стола в полутемной комнате, затем они просто сидели и разговаривали о Селии - безрезультатно, если не считать некоторого взаимопонимания, которое потихоньку установилось между участниками проекта. В конце концов они попробовали воспроизвести технику группы Филиппа, затянув песню, которая могла бы понравиться Селии - нескладную версию знаменитой песенки сороковых годов, где солдат просит свою девушку сохранять ему верность. "Не сиди под яблоней".
- Они поют так же плохо, как ты, - заявил Квинтон и тут же схлопотал острым локотком под ребра.
Наконец группа дождалась одного различимого стука, который, как мы с Квинтоном подозревали, произвел один из участников - возможно, случайно.
Несмотря на нашу уверенность в том, что стук не имел никакого отношения к паранормальному, участники воспряли духом. Они решили, что у них получается. Никто не выглядел встревоженным, хотя азиатка и мужчина в деловом костюме слегка нахмурились. Реакция остальных варьировалась от удивления до восторга, хотя мне показалось, что на лице смуглого юноши промелькнула лукавая улыбка.
Было странным смотреть на Марка, живого и невредимого, сидящего за столом вместе с группой. Он выглядел чуть более задумчивым, чем остальные - во время наших встреч в "Старом опоссуме" я ни разу не видела его таким серьезным. Если не считать поведения Марка, ничего странного в ранних сеансах не было.
Я сделала несколько пометок, и мы просмотрели еще несколько записей. Участники слегка расслабились; со временем они явно привыкли друг к другу и к новой обстановке. Теперь они перекидывались парой слов перед каждым сеансом. Я заметила, что средних лет супруги почти не общаются между собой: жена постоянно сидела с недовольным видом, и только во время разговоров с молодыми холостяками на ее лице появлялось кокетливое выражение. На одном из сеансов группа обсуждала недавно начавшийся бейсбольный сезон. Один из молодых людей спросил, любила ли Селия бейсбол, и они стали развивать тему, конкретизируя образ своего призрака.
Женщина средних лет - яркая привлекательная блондинка, которую не портил даже строгий костюм - нетерпеливо перебила:
- Почему бы нам не спросить ее? Селия, тебе нравился бейсбол?
Стол качнулся из стороны в сторону; за громким ударом последовал второй, более тихий. У Марка глаза полезли на лоб.
Мы дружно наклонились вперед и уставились на экран.
- Можешь поставить на паузу? - спросила я.
Квинтон нажал какую-то клавишу, и картинка застыла.
- Перемотай назад. Хочу понять, что произошло.
Мгновение события на экране происходили в обратном порядке, а затем поползли вперед, медленно, кадр за кадром. Стол качнулся - точно так же, как в среду, когда это делал Квинтон.
- Стол ведь управляется при помощи аппаратуры? - спросила я.
- Ага. Можно заметить, как ножки стола приподнимаются, совсем как тогда. Инфракрасная камера зафиксировала небольшое увеличение температуры в проводах под ковром, - подтвердил он. На одном из следующих кадров стало видно, как локоть Марка у края стола чуть согнулся, как раз когда раздался первый стук. - Тот парень с длинными волосами, это он.
Я кивнула. Он продолжил переключать кадры. Участники эксперимента не двигались. Стукнуло во второй раз.
- А вот это уже не он, - сказала я.
Квинтон изучил изображение.
- Да, не он. Я не вижу, чтобы кто-то двигался, поэтому этот звук не мог быть произведен из-за стола. И звучит по-другому. Позволь, я взгляну…
Он принялся печатать, заглядывая в рабочие файлы и водя мышью по временной шкале. Перетащив в сторону несколько диаграмм, изображающих форму звукового сигнала, он увеличил их и для каждой вбил короткий ярлычок.
- Отлично. Смотри сюда и слушай. - Он ткнул какую-то кнопку, и компьютер начал проигрывать стук, а по диаграммам побежала красная линия.
- Вот стук, прозвучавший на прошлом сеансе. Стучал индус.
На диаграмме это выглядело как широкий тупоконечный отрезок с коротким хвостиком, а звук был глухим и низким, каким и должен быть стук по дереву.
Я взглянула на Квинтона.
- Индус?
- Ну, мне показалось, он похож на индуса… хотя, может, араб или азиат…
Я подумала над словами Квинтона и сделала мысленную пометку уточнить, прав ли он. По какой-то причине мне и в голову не приходило, что смуглый юноша с озорной улыбкой мог оказаться индусом. Да и в списке Такмана не было ни одной подходящей фамилии.
Квинтон вновь привлек мое внимание к экрану, указав на следующий рисунок.
- Вот первый стук - стучит парень с длинными волосами.
Линия была чуть более закруглена спереди, чем первая, но в целом, и по форме, и по звучанию практически от нее не отличалась.
- А вот второй. - Волнообразная линия по форме напоминала дельфина: длинный покатый подъем, закругление по широкой дуге и резкий короткий выступ на хвосте. Звук был глуше предыдущих и заканчивался хлопком, таким быстрым, что едва заметишь.
Квинтон передвинул курсор вниз, к следующей диаграмме.
- А это из файла сравнительного отчета. Имя файла "Селия" - имя призрака, насколько я понимаю?
- Да.
Квинтон увеличил два последних рисунка.
- Они не идентичны, но очень похожи. В сравнительном файле начальный подъем чуть короче, и затухает сигнал чуть быстрее, но форма звуковой волны повторяется вплоть до резкого щелчка в конце.
- Значит, стучала Селия?..
Квинтон кивнул.
- Ага. Кем бы она ни была.
Я пожевала нижнюю губу.
- Почему же эти два звука различаются?
- Видимо, дело в опыте. Подъем в начале - это что-то вроде разогрева, на обычной громкости его не слышно, но микрофоны под столом уловили. А хлопок в конце, по существу, аналог остановки - все равно что выдернуть вилку из розетки. С каждым разом получается все лучше, и уже не нужно тратить время на разогрев или слишком долго ждать, перед тем как отключиться.
И хотя я не умела мыслить категориями электропроводки и выключателей, подумав, я согласилась с выводами Квинтона.
- Что же это за звук? - вслух подумала я. - Не похоже на удар предмета по столу…
Квинтон кивнул.
- Угу. Если бы что-то ударило по столу, форма сигнала напоминала бы два первых графика. Резкий подъем в начале - когда кулак или любой другой предмет соприкасается с деревом, остальной же отрезок соответствует резонансу и угасанию сигнала, поглощенного деревянной поверхностью. В ударах же Селии перед соприкосновением с деревом идет инфразвук, и дуга резонанса и затухания отличается, как будто звуковой сигнал идет изнутри.
Я наклонила голову к плечу и посмотрела на Квинтона.
- Что могло вызвать подобный звук?
Он пожал плечами.
- Я не знаю.
- Как думаешь… это может быть настоящий призрак?
Он пристально на меня посмотрел и нахмурился:
- Серьезно?
- Ага. Как считаешь?
- Я видел столько всего странного в этом городе, что не стал бы исключать такую возможность. А если честно, то не знаю.
Я снова посмотрела на экран и указала на Марка.
- Парень, который устраивает фокусы со столом - вот этот, с длинными темными волосами, - вчера погиб, причем довольно скверной смертью.
Квинтон перевел взгляд на изображение Марка, а затем снова на меня.
- Куда ты клонишь?
- Точно не знаю. У меня плохое предчувствие.
- Что ж, человек погиб… Неудивительно, что плохое.
- Такман думает, что кто-то помимо его людей инсценирует паранормальную активность, но если этот стук настоящий, тогда, вероятно, Такман ошибается. А если он все-таки прав, то я вообще ничего не понимаю.
- Думаешь, все по-настоящему? Или это постановка?
- Даже не знаю.
- Что ж, давай посмотрим в записи, на что еще способны эти ребята, прежде чем ты придешь к какому-либо выводу. - Он возобновил воспроизведение.
Марк Луполди на экране по-прежнему выглядел удивленным. Остальные просто кивали. Женщина - согласно анкете, топ-менеджер - продолжила задавать вопросы призраку:
- Вы с Джимми ходили на матчи?
Последовала долгая пауза, а затем два робких удара. Я взглянула на Квинтона. Он поставил запись на паузу и снова открыл звуковое окно. После увеличения определить форму звукового сигнала оказалось несложно. Два дельфиньих контура, хвост первого напрямую соединялся с носом второго, хлопок же был только один - в самом конце.
- Это интересно, - заметил Квинтон. - Они соединяются, и подъем во втором сигнале короче, несмотря на паузу. Возможно, на создание повторного звука уходит меньше энергии, чем вначале.
- И хлопок идет в конце всего послания, - добавила я.
- Рановато для выводов, но похоже на то. - Он бросил взгляд на часы в углу экрана. - Черт, мне пора бежать. У меня встреча в восемь.
- Еще только половина седьмого, - запротестовала я.
- Угу, только я должен подготовиться и захватить кое-какие вещи. Теперь ты сама знаешь, что делать. И потом, хватит мне тут болтаться, не будем подвергать риску конфиденциальность твоего клиента.
Казалось, Квинтону немного неловко, но мне вовсе не хотелось его отпускать. Так приятно было общаться с кем-то без необходимости врать или быть настороже. Я и раньше-то нечасто проводила время с друзьями, а попав во Мглу, почти совсем перестала. Большую часть времени меня это устраивает - с моим-то колючим характером, - но иногда вдруг начинает не хватать теплого дружеского плеча. Неудивительно, что такие моменты часто приходятся на телефонные звонки Уилла.
Я скорчила гримасу.
- Ты прав. Я не должна тебя удерживать. Да и ролики не шедевр - "Оскаром" тут и не пахнет.
Квинтон улыбнулся.
- Вообще-то хотелось бы знать, откуда те странные стуки. Выяснишь, сообщи мне.
- Хорошо, - пообещала я.
Он подхватил рюкзак и пальто и направился к выходу из офиса.
Я проводила Квинтона взглядом и вернулась к работе с записями и документами. Теперь, когда Квинтона рядом не было, приходилось смотреть еще внимательнее. Некоторое время группа расспрашивала Селию о бейсболе. Чем дальше, тем уверенней становился стук, и стол качнулся еще несколько раз - впрочем, я подозревала, что им по-прежнему управляют Такман, Терри и Марк. На следующем сеансе не происходило ничего особенного, группа устала и закончила раньше. Потом я просмотрела запись обзорной встречи, на которой шло обсуждение результатов - большинство участников, воодушевленные ответами призрака, надеялись на дальнейший рост активности. Я заметила, что, когда начались посторонние шумы, Марк стал каким-то замкнутым и после сеанса почти все время молчал. Сделанная им запись в файле подтверждала, что он имел отношение только к одному, первому, стуку. Несмотря на надежды участников эксперимента, Такмана беспокоили дополнительные манипуляции со столом, которые, по его мнению, слишком ускорили развитие событий. Он велел Марку и Терри пока не использовать новых спецэффектов и ждать дальнейших указаний.
Его распоряжения были выполнены. В течение следующих шести сеансов стуки то и дело повторялись, но стол двигался только после секретных манипуляций Такмана и его помощников.
Но однажды, спустя месяц после первых постукиваний Селии, стол зажил собственной жизнью: он вдруг резко скакнул вперед, сбив нескольких человек со стульев. Прыжок был на несколько дюймов выше, чем позволяли магнитные импульсы - инфракрасная запись ясно показывала, как ножки стола оторвались от пола. Марк и Терри в один голос утверждали, что они тут ни при чем. После случившегося группа обступила стол. Просматривая записи, я начала сопоставлять имена и анкеты с лицами и делать пометки о взаимоотношениях внутри группы.
С каждым сеансом подобные проявления становились все более выраженными, и группа пришла к выводу, что Селия выбрала стол в качестве основного средства общения. Постепенно, при помощи стуков и движений стола, начал вырисовываться определенный образ. Селии нравился джаз, и иногда она "танцевала": стол, неуклюже покачиваясь, кружил по комнате, слегка приподнимал три ножки и вращался на четвертой или подпрыгивал на всех четырех, отрываясь от пола. Она научилась зажигать узоры на "рождественских огоньках" в такт музыке и делала это, когда была в настроении. Она любила кино и оказалась поклонницей Тайрона Пауэра, хотя ей нравились и современные фильмы. Молодой белый мужчина - его звали Иен, - который всегда сидел рядом с азиаткой, Аной, заметил, что Селии не нужно покупать билет в кинотеатр. Все засмеялись. Селия несколько секунд барабанила по столу, и группа решила, что она смеется вместе с ними. Единое общее мнение было здесь чем-то вроде закона.
Вкусы Селии относительно фильмов и музыки несколько менялись в зависимости от состава группы. Еще она, как сорока, любила все блестящее: часто опрокидывала дамские сумочки или игралась с украшениями. Несколько раз волосы Аны цеплялись за крупные серьги-подвески, и Ана, морщась, ждала, пока Иен их распутает.
Один из самых интересных сеансов случился, когда Кен, молодой индус, принес портрет Селии, сделанный им на компьютере. Портрет был очень похож на женскую фотографию, которую я видела на стене в комнате проведения сеансов, только волосы чуть темнее, и еще на картине Кен изобразил девушку от бедер и выше в довольно откровенном черном платье. Стол разразился возбужденным стуком и засновал по ковру, с нетерпением требуя показать портрет.
Кен достал лист бумаги из сумки и положил его на стол лицевой стороной вниз.
Стол затих и как-то даже осел, словно его притянуло к полу магнитами, хотя инфракрасный датчик не показывал никакой магнитной активности.
Кен ничего не заметил. Он обвел взглядом группу и стол.
- Что скажешь?
Тишина.
- Значит, не нравится.
Стол два раза громко стукнул - без участия Марка или Терри.
Кен помрачнел и с хмурым видом закусил нижнюю губу.
- Не нравится, да?
И снова два громких стука.
- Хорошо. Что именно тебе не нравится? Волосы?
Члены группы стали по очереди задавать вопросы о внешности Селии, пока Кен пытался карандашами подрисовать портрет в соответствии с ее пожеланиями. Ее ответы звучали довольно уверенно. И если участники эксперимента точно не знали, как выглядела Селия, сама она не колебалась ни секунды. Волосы были слишком темными, платье - слишком сексуальным, и еще ее не устроили пышные формы, которыми ее наградил Кен - он явно слегка перестарался. К концу сеанса группа уже не сомневалась в существовании Селии. Из комнаты они выходили довольные и задумчивые.