– Это какой-то ужас, – жаловался Чубайс. – За последние сутки меня убивали примерно сто семнадцать раз. Я даже кофе нормально попить не успеваю. Целый день с утра до ночи принимаю народных мстителей – достало уже восставать из мертвых. Что за идиотская мода? Официально заявляю – проконсультируйтесь у священников, грешно пользоваться Апокалипсисом для сведения личных счетов. Убийством вы просто погубите свою ду…
За спиной Чубайса мелькнула тень – раздалась автоматная очередь.
По странному совпадению экран померк, окрасившись в черный цвет.
– Добро пожаловать в мир тьмы, – прокомментировал событие Ферри. – Скоро электричество исчезнет во всем мире. Мы приходим в каменный век.
Лимонная комната погрузилась в ночь, но сумрак длился недолго: ярко заискрив, лампочки вспыхнули заново – предусмотрительный хозяин всегда держал в "пентхаусе" дизельный генератор вкупе с запасом солярки.
– Да и пропади оно пропадом, – налил себе виски Кар. – Чем плохи свечи? Дают света, сколько надо, и никогда не слепят глаза. Интересно, кого еще будут убивать сегодня? Ставлю на кон сто евро – придут к Петросяну.
– К Петросяну я бы и сам зашел, – хищно усмехнулся Ферри. – Но говорят, к нему не пробьешься. Не так давно по радио передавали: на квартиру Петросяна явились Утесов и Райкин. Никто не видел, что происходило дальше. Соседи рассказывают о жалобном визге и звуках глухих ударов.
Кар снова потянул пальцы к бутылке, но остановился на полпути.
– Слушай, а куда делся Малик?
– Не знаю, – пожал плечами Ферри. – Покинул меня еще утром. Сказал – домой ему понадобилось срочно съездить. Вышел – и с концами.
– Звякни на мобилу, – резонно посоветовал Кар.
– Да не работает мобила, – с досадой ответил Ферри. – Оператор, видимо, накрылся из-за Апокалипсиса. Надо ему было свою трубу дать, у меня спутниковый… но не додумался. Послушай, что с ним может случиться? Придет, куда денется. Меня больше терзает наш белолицый товарищ. Плохо, что он не взял никого из нас с собой, типа, предпочитает охотиться один, и соратники ему только мешают. Утонченный, гламурный весь из себя – куда деваться. Хотя, понимаю – ему надо марку держать. Noblesse oblige [27] .
Кар залпом выпил виски, в нос ударил запах разбавленного керосина, однако в желудке сразу же потеплело. Он перевел взгляд на полочку, где рядком стояли их совместные фотографии: старых друзей, прошедших огонь, воду и кое-что похуже. Обычные: те, что можно не прятать в испуге в комод, если внезапно заявятся гости. Вот они обнимаются… вот на шашлыках… а эту Малик принес недавно. Прикольная такая фотка… и Малик там снят крупным планом… улыбка, кудрявые волосы треплет ветром, на груди скрещены руки.
Он отвернулся от снимка. Однако что-то заставило его возвратить взгляд.
Догадка обрушилась в ту же секунду – внезапно, как выстрел.
Глава X. Гламурное животное (Четверг, то же время, Отрадное )
Агарес был начеку – он сравнительно легко уклонился от удара. Да и ударом-то это можно было назвать с большой натяжкой. Незнакомец просто протянул к нему руку, словно пытаясь погладить заигравшегося котенка. Встав в боевую стойку, демон покачивался, фиксируя все движения врага.
Молочно-белое лицо незнакомца тронула ласковая улыбка.
– Тебе известно, кто я? – спросил он с изысканной вежливостью.
– Нет, – честно ответил Агарес. – Но предупреждаю – я работаю на Сатану, у меня и справка есть. Ты, сука, даже не представляешь, что с тобой сотворят. Исчезни отсюда, пока я добрый. Я далеко не часто в таком настроении.
– Да мне плевать, – отсутствующим голосом сообщил белокожий .
Не спеша, он двинулся в направлении демона. Понимая, что им ни в коем случае нельзя соприкасаться, Агарес начал отступать вниз по лестнице. Ему требовалось всего пять секунд, чтобы вытащить крис , втиснутый за голенище сапога. Но, увы, сейчас этот отрезок времени – непозволительная роскошь.
– Сатана, говоришь? – рассуждал враг, щелкая каблуками по бетону ступенек. – Любопытно, и чего ты ожидал, назвав мне его имя? Страха, испуга, обморока? Вашим гламурным козликом не напугать даже детей моих жрецов. Настоящих повелителей зла давно нет, они рассеялись в пыль. А ведь когда-то одного их слова было достаточно, чтобы крылья миллионов дэви закрыли собой солнце. Я припадал к трону великого Ахримана , чье сиденье свито из высохшего терновника, а ножками служили высушенные фаланги человеческих пальцев. По краям спинки бахромой висели глаза – как бубенчики. Хочешь увидеть реальный ужас? Отправляйся в древность и прикоснись к святилищам богов. Ваше зло – это использованный тампакс.
…Белокожий плавно жестикулировал – как дирижер, явно вдохновляясь своей речью. Молочно-бледное лицо расцветилось слабым румянцем.
Он неожиданно остановился, находясь в двух шагах от Агареса.
– Если хочешь – беги, не бойся. Я разрешаю тебе уйти.
Демон задохнулся от бешенства. Надо же – ОН ЕМУ РАЗРЕШАЕТ!
– Да пошел ты… – пальцы Агареса сомкнулись вокруг "смертьфона".
Невозмутимость покинула незнакомца во мгновение ока. Он молнией метнулся к нему, вытягивая ладонь лодочкой: воздух вокруг демона зашипел, осыпаясь кусочками инея. Агарес вновь увернулся от выпада, не догадываясь – его поймали на профессиональную "обманку". В ту же секунду нападающий ударил демона локтем в лицо: на перила брызнули капли крови – в носу посланца Ада, жалобно хрупнув, сломалась кость. Удержав равновесие, Агарес выхватил "смертьфон" и острым углом от всей души саданул противника под ребра. Оказалось, что тот, несмотря на грозный имидж, вовсе не обладает качествами супермена: согнувшись пополам, незнакомец свалился на ступеньку. Пытаясь подняться, он инстинктивно оперся рукой о стену. Демон старшего ранга, повидавший в Аду всякое, чуть не рухнул с лестницы: по облупившейся подъездной краске быстрой сетью расползалась ярко-оранжевая паутина, сверкая десятками розовых прожилок. Впервые за пару сотен лет Агаресом овладело самое настоящее смятение. Нет, демон не чувствовал и тени страха. Его взволновало совсем другое.
Откуда взялась эта тварь?
И для чего ему нужна невеста?
Незнакомец улыбнулся, превозмогая боль, в карих глазах плавали пластинки льда. Указательный палец, мелькнув стрелой, ткнулся в грудь Агареса: буквально в последний миг демон успел загородиться "смертьфоном". Ноготь с идеальным маникюром сломался о кнопку, и вместе с сухим треском к Агаресу пришло обреченное понимание – отныне он остался без прямой связи с Сатаной. Аппарат в его руках стремительно потяжелел, за краткое время сравнявшись по весу с приличным кирпичом. Сравнение кольнуло мозг Агареса чудесной идеей. Побывавшие в России демоны рассказывали, что лучший прием в драке – это предмет вроде рессоры от трактора "Беларусь". Трактора поблизости не наблюдалось, поэтому Агарес применил подручные средства. Коротко, как дротиком, он поочередно ткнул "смертьфоном" в оба глаза и рот незнакомца – три-четыре раза подряд, со всей возможной силой, словно забивая длинный гвоздь.
Белокожий молча опрокинулся на спину: голова с размаху стукнулась о ступеньку, однако глаза оставались открытыми. Незнакомец не только не лишился сознания – он вновь совершил попытку схватить Агареса, но уже за ногу. Не желая далее искушать судьбу, демон отшвырнул бесполезный отныне "смертьфон" и метнулся на площадку нижнего этажа. Там его встретил вполне ожидаемый сюрприз – невеста исчезла. Уложив ситуацию в пять матерных слов, Агарес выбежал на улицу, споткнувшись о выбитую им же дверь. Сделав упор на быстрый шаг, он сразу смешался с разношерстной толпой, запрудившей тротуар: энергично работая локтями, демон отдалялся все дальше от зловещего подъезда. Только втиснувшись в пахнущую дохлыми кошками подворотню, где пара бояр с окладистыми бородами степенно распивали одеколон из пластиковых стаканов, Агарес почувствовал себя в относительной безопасности. Демон привалился к стене, хрипло дыша. Сердце колотилось, будто он совершил пробежку от Марафона до Афин.
Вот это праздник. "Смертьфон" валяется в подъезде, и его дальнейшее использование решительно невозможно. Связь с Дьяволом накрылась. Блядь… что называется, вот попал, так попал. Незнакомец с бесцветной улыбкой бессмертен: его не убьешь, даже если зайти за особым амулетом к спецпредставителю Ада в гостинице "Балчуг". С началом Апокалипсиса представительство, скорее всего, работает чисто формально: можно ли использовать смерть в качестве казни при условии автоматического оживления любого трупа? Он беззащитен, словно гребаное колибри. А вот улыбчивый урод с белой, как у вампира, кожей находится в куда более выигрышной ситуации. Он способен расправиться с Агаресом меньше чем за секунду. Лишь прикоснется кончиком пальца – и все, конец. Удивительно. Даже Сатана с понедельника потерял способность к умерщвлению людских душ, а этот парень жонглирует смертью с таким профессионализмом, как будто занимался этим всегда. Кто он такой? Древнее божество? Вряд ли. Подавляющее большинство могущественных богов зла мертвы, их души давным-давно обращены в пепел и развеяны по ветру. Прочая же бесовская мелочь пронумерована Дьяволом и принята на работу в Ад в качестве младших менеджеров – никакой самодеятельности они себе не позволят. Сфотографировать эту тварь, ясное дело, возможности пока не представилось. Дальше-то уже дело техники: закачиваешь фотку в Интернет и по поисковику смотришь, что это за существо. Возможно, его изображение совпадет с какой-нибудь маской в одном из мировых музеев. Хотя затея изначально тухлая. Есть ли еще скоростной Интернет? Сервера наверняка упали, а это означает – связи с Землей нет не только для Ада, но и для Рая.
Его мысли прервал характерный звук льющейся жидкости.
– Эй, холоп! – окликнул Агареса один из бояр. – Третьим будешь?
– Такую дрянь? – с трудом отклеил себя от стены демон. – Нет, спасибо.
– А сейчас, холоп, все дрянь, – мудро заметил боярин. – Хучь заморского меда налей – он на вкус как полынь. Зато шибает, и в башке волнительное порхание. Не хошь – как хошь: иди гуляй, нам же больше достанется.
Шатаясь, демон двинулся в направлении темного и глухого переулка. Сломанный нос болел, сочась сукровицей, и Агарес тяжело соображал, что ему следует делать дальше. Локацию невесты без "смертьфона" найти невозможно, в этом городе – миллионы давних старожилов и в сто раз больше оживших мертвецов. Выход пока один, пусть даже нереальный – поискать работающий рынок с пиратскими дисками. Порыться там, попробовать найти CD с базой адресных данных, телефонных номеров. Из Митино в Ад демоны-курьеры раньше возили такие диски грудами. Раздобыть компьютер и вычислить все адреса, относящиеся к объекту Svetlana, включая место работы. Он должен найти ее раньше белокожего .
Проследив свинцовым взглядом заплетающуюся походку Агареса, первый боярин сочно выдохнул, опрокидывая в рот стаканчик. Пара капель одеколона пролилась на бороду – воздух наполнил запах тяжелого аромата. В стороне послышалась частая стрельба: красноармейцы опять не поделили с юнкерами ящик водки, реквизированный в уцелевшем магазинчике.
– Нехристь, – кратко и ясно констатировал первый боярин, занюхивая длинным рукавом кафтана, волочащегося по оплавленному асфальту.
– Истину глаголешь, Василий, – подтвердил второй, зажевывая одеколон стаканчиком. – Православный-то, разве ж от божьей благодати откажется?
Незнакомец покинул подъезд: его рука была скрыта шелковой перчаткой. Разбитое лицо залила кровь, вокруг глаза постепенно набухала багровая опухоль. Остановившись, он сплюнул выбитый зуб – тот откатился к кромке тротуара. Ну что ж, пришло время подвести итоги открытия охотничьего сезона. На словах, которые потоком лились между кальяном и яблочным чаем, все выходило предельно легко – однако реальность внесла свои изменения. Девчонка сбежала, в том числе стоит признать откровенно, из-за его самоуверенности: он захотел охотиться один, без помощников. Искать невесту в городе, превосходящем размерами среднюю античную империю, – дело долгое и муторное. Однако сбежать из Москвы девица уже не сможет: с минуты на минуту, как утверждал Кар, поставят специальные кордоны ангелов с приказом – всех впускать, никого не выпускать … настает время Страшного Суда. Это, конечно, упрощает задачу. Боль уходила, и по спине побежали мурашки нарождающегося азарта . Охота … с большой буквы. Если до вечера не удастся выйти на след девушки, то существует один метод , позволяющий ее найти. Не хотелось бы прибегать к нему – он чреват плохими последствиями и массой осложнений. Зато уж действует наверняка…
Карман джинсов задрожал мелкой дрожью – словно внутри сидела мышь, внезапно завидевшая голодного кота. Брезгливо, двумя пальцами – так, как школьница поднимает за лапку лягушку на уроке биологии, незнакомец вытянул из лабиринтов жесткой ткани мобильный телефон, заливающийся мелодией "Черные глаза". Вспоминая инструкции Кара, он ткнул пальцем в зеленую кнопку и с отвращением поднес колдовскую нечисть к уху:
– Слушаю…
– Это Малик, – прозвенел в трубке юношеский голос. – Мы с тобой виделись на квартире у Ферри, в лимонной комнате. У меня для тебя есть новости…
– Это прекрасно, – улыбнулся незнакомец.
Языком он нащупал во рту отрастающий заново передний зуб…
Глава XI. Ангелы у метро (Четверг, пять минут назад )
Я несусь по тротуару, как сумасшедшая. Пихаюсь, расталкиваю людей, безжалостно наступаю на ноги, но вслед мне не несутся привычные при таком поведении ругательства. Никто не обращает внимания: тут многие сейчас ведут себя так, словно лишились ума. В моих глазах раз за разом, как на перемотке, всплывает одна и та же жуткая картина – лицо Иры в разбитом окне, покрывающееся коркой из отвратительной оранжевой паутины…
ЧТО ОН С НЕЙ СДЕЛАЛ? КТО ЭТО? ЧЕГО ЕМУ НАДО!?
Мой первый порыв – броситься к ней на помощь был столь же искренним, сколь и глупым. Цинично, но бедной Ире уже никак не поможешь, мне нужно спасать себя. Вот такая я сволочь. Слава богу, скоро стемнеет. Ночью легче спрятаться. Забиться туда, где он меня не найдет, – в подвал, подземелье, канализацию. Надо бежать от этого места. Хоть куда-нибудь.
Ноги заплетаются, мускулы в икрах болят от напряжения. Люди вокруг движутся заторможенно, мягко – словно находясь в полусне. Из последних сил я огибаю бетонную махину кинотеатра "Байконур". Проезжая часть дороги настолько густо засыпана мусором, что приходится сбавить темп бега, под ногами хрустят осколки разбитых бутылок, скользит банановая кожура, киснут использованные тампоны, высится туалетная бумага. Не говоря уж о повсеместных кучках свежего дерьма, щедро оставленных витязями, неандертальцами и прочим воскресшим народом, понятия не имеющим, что такое унитаз. Видимо, дворники-гастарбайтеры слиняли домой или обреченно пьют водку в какой-нибудь чайхане – накрылась ваша работенка, Равшан и Джамшуд. Запах – уникальный коктейль конюшни, скотного двора и гниющей помойки, над грудами мусора витают белые испарения. Я зажимаю ладонью рот, начиная задыхаться: скорее по привычке, ведь воздух не нужен мертвому телу. От бега или от испуга? Один хрен. А еще говорят, что умереть – это вообще самое страшное. Ха-ха-ха!
Никакого топота за спиной, не слышно криков: "Держи ее, хватай!" Из этого блондинка в моем лице делает рациональный вывод: похоже, за мной не гонятся. Что ж, тем лучше. Есть возможность остановиться и осмыслить происшествие. Кем был незнакомец с белым лицом и откуда появился невежливый заступник, сбросивший девушку с лестницы? Они оба искали меня . А может, не забираться в подвал? Черт его знает. У кинотеатра много народу: хотя, вероятно, эти двое для достижения им одним ведомой цели не испугаются скопления публики. Ох, я ничего не знаю. Я еще не отошла от воскрешения, голова идет кругом, а уж как курить-то хочется, Господи милостивый… "Честерфилд" остался надгробным памятником на асфальте у дома Иры. У кого бы тут стрельнуть сигарету? Худенькая девчонка в черной кофточке стоит спиной ко мне, характерно поднося ко рту два сложенных вместе пальца, вся окутанная табачным дымом. Осмелев, дергаю ее за рукав:
– Эй, подруга! Закурить есть?
Та оборачивается. Черная помада на губах, темные круги под глазами, как у очковой змеи, черный же лак на ногтях… по виду – типичный гот. Без лишних слов протягивает мне початую пачку "мальборо". Не отрываясь, пристально смотрит в лицо, пока я прикуриваю, прикрыв огонек ладонями.
– С какого кладбища? – внезапно спрашивает она.
Отпираться нет причин. Для чего мне перед готом косить под живую?
– Ваганьковское, – отвечаю я, затягиваясь. – А ты?
– Долгопрудный, – смеется она. – Охренеть… как на тот свет угодила?
– Автокатастрофа, – встряхиваю я волосами. – Тебя-то как в гроб занесло?
Ее глаза потухают – слабо светятся, как умирающие угольки.
– Передоз, – сумрачно показывает на исколотые руки. – Обидно, блин. Я же мертвая, а, веришь ли, меня до сих пор ломает . Типа как фантомные боли, когда человеку ноги оторвет, а он все равно их чувствует. Где бы хоть чуток герыча взять? Ломанулась в привычный клуб, а он на замке. Постучалась к знакомому дилеру – совсем мужик умом тронулся. Везде икон навешал, свечи зажег – крест на себя в десять кило надел, вериги: молится, поклоны бьет, бородищу отращивает. Герыч разом весь в унитаз спустил. Придурок…
Я выпускаю ноздрями дым – едва ли не в одну затяжку всасываю в себя сигарету. Дрожь отпускает, но не окончательно. Все еще очень страшно.
Что он сделал с Иришей? Я опять вижу ее лицо – в розовых прожилках…
Девочка-гот, не зная о моих внутренних терзаниях, с печалью смотрит на меня. Вот у нее, пожалуй, только одна проблема. Найдет радость , ширнется – и все отлично. Колись, сколько хочешь, – даже передоза больше не будет.
– Есть одна идея, – говорю я ей. – Поезжай к Госдуме. Сто процентов: вокруг шляется куча депутатов, изнывающих от безделья. Может, чего и подкинут. Судя по законам, которые они принимали, – эти ребята годами под кайфом.
– Тоже на герыче сидят? – вскидывает она черные брови.
– Хуже, – серьезно объясняю я. – Там явно замес – герыч, кокс и ЛСД.