Мими кивнула. Она двинулась следом за своим личным консультантом в отдельную примерочную для особых клиентов и знаменитостей. Это была круглая комната с замшевыми диванами, небольшим баром и буфетной стойкой - угощение предлагалось бесплатно. Посреди комнаты стояла вешалка с одеждой, отобранной для Мими консультантом.
Мими взяла с серебряного подноса ягоду клубники в шоколадной глазури и принялась медленно жевать ее, разглядывая вещи. Она закупила осенний гардероб еще в августе, но никогда не помешает взглянуть, вдруг пропустила какую-то модную тенденцию? Мими ласково провела рукой по золотому бальному платью от Ланвин, короткому жакету "Прада" и цветочному платью для коктейля от Дерека Лэма.
- Это я беру, - сказала Мими. - А тут у нас что? - проворковала она, обнаружив на мягких плечиках нечто из струящегося шифона.
Она забрала находку с собой в примерочную и несколько минут спустя вышла оттуда в потрясающем шелковом платье леопардовой расцветки от Роберто Кавалли. Мими взглянула на себя в зеркало. Разрез от шеи до пупка выставлял напоказ ее бледную кожу цвета слоновой кости и завершался дымкой перьев, что, трепеща, ниспадали до самых икр.
- Беллиссима!
Мими подняла голову. На нее смотрел какой-то красивый итальянец, взгляд его был прикован к разрезу на платье.
Мими прикрылась руками и продемонстрировала ему соблазнительную спину. Ее черные трусики-бикини поднимались чуть выше талии.
- Не поможете застегнуться?
Итальянец подошел и поддел пальцем полоску трусиков, поигрывая кружевной тканью. От его прикосновения по коже Мими побежали мурашки. Он погладил Мими по ягодицам и улыбнулся ей в зеркало. Мими ответила такой же довольной улыбкой. Итальянцу на вид было чуть за двадцать, самое большее - двадцать три. На запястье у него поблескивали золотые часы "Патек Филип". Мими узнала его: она видела это лицо на страницах, посвященных светским новостям. Знаменитый манхэттенский плейбой, по слухам, разбивший сердца едва ли не половине девушек высшего света.
- Это платье выглядит на вас сногсшибательно, - произнес он, медленно застегивая молнию.
Мими отступила на шаг, склонила голову и изучающе взглянула на платье, едва прикрывающее соски. Определенно весьма впечатляющее декольте.
- Тогда почему бы нам не отправиться куда-нибудь? - поинтересовалась Мими.
Глаза ее опасно поблескивали. Она ощущала ток крови под его кожей и почти чувствовала на губах ее великолепный, сладкий, сочный вкус. Неудивительно, что она так раздражена и ослабла: со всей этой нервотрепкой вокруг похорон Эгги у нее не было времени найти себе нового парня.
Многие наверняка посоветовали бы юной девушке не садиться в "ламборджини" к незнакомцу. Но Мими, устраиваясь поудобнее на пассажирском сиденье - черные пакеты из "Барниз" были аккуратно уложены в багажник, - лишь улыбалась. На ней по-прежнему было то самое платье от Роберто Кавалли.
Итальянец включил зажигание, нажал на педаль акселератора, газанул, и желтый приземистый спортивный автомобиль, взвизгнув покрышками, понесся по Мэдисон-авеню. Водитель хищно взглянул на девушку, закинул правую руку на спинку ее сиденья и по-хозяйски положил ладонь ей на плечо.
Мими и не подумала возражать. Вместо этого она сдвинула его руку вниз. Итальянец сжал ее грудь сквозь тонкую ткань, и Мими ощутила возбуждение. Второй рукой он умело вел машину, лавируя в потоке транспорта.
- Так хорошо? - спросил он с сильным итальянским акцентом.
- Очень хорошо.
Мими медленно облизнула губы. Этот плейбой понятия не имел, во что он вляпался.
ГЛАВА 12
- Расскажи-ка мне еще раз, что произошло.
Блисс полулежала на белой кожаной кушетке в кабинете доктора Пат. Родители записали ее на прием после того, как прошлой ночью она разбудила их истошными воплями.
- Вчера вы были в храме, - подсказала доктор Пат.
- Да, именно. В египетском крыле "Метрополитена", - подтвердила Блисс. - Он просто убрал руку с моих глаз, и я увидела этот храм.
Блисс толком не была уверена, что же собственно лечит доктор Пат. Кабинет ее походил на кабинет дерматолога, но в смежных кабинетах делали УЗИ нескольким беременным женщинам.
- Да, это ты уже сказала.
- А потом… - Блисс покраснела. - Думаю, он хотел меня поцеловать. Наверное, и поцеловал, но точно не уверена, я на какое-то время отключилась. Следующее, что я помню, как иду с ним по американскому крылу и рассматриваю мебель.
- И больше ничего не помнишь?
- Я помню крик.
- Твой крик?
- Нет-нет, чей-то чужой. Вдалеке, - ответила Блисс.
Она оглядела кабинет доктора Пат. Ей в жизни еще не встречался кабинет чище и белее этого. Блисс заметила, что даже медицинские инструменты сверкают и что они очень художественно разложены в итальянских стеклянных контейнерах.
- Расскажи об этом.
Блисс еще больше покраснела. Она не решалась открыть то, что так сильно ее беспокоило. Родители уже решили, что она свихнулась, что, если и доктор Пат подумает так же?
- Ну, это было очень странно, но как-то вдруг оказалось, что я стою перед храмом, который совсем целый. В смысле, что я в Египте. Было очень жарко, и храм возвышался такой огромный… Я как будто очутилась внутри фильма.
Внезапно доктор Пат улыбнулась. Это было настолько неожиданно, что Блисс невольно тоже улыбнулась в ответ.
- Я знаю, как это звучит, но у меня было такое ощущение, будто я перенеслась во времени.
Теперь доктор Пат точно развеселилась. Она закрыла блокнот и отложила его.
- Это совершенно нормально.
- Что, правда? - переспросила Блисс.
- Это синдром регенеративной памяти.
- А что это такое?
Доктор Пат пустилась в длинные разъяснения по поводу эффекта "феномена клеточного реструктурированного узнавания", явления, влекущего за собой эффект "искривления времени". Но ее объяснения были для Блисс китайской грамотой.
- Это примерно сопоставимо с дежавю. Такое случается со многими.
- Ага. То есть я не чокнулась? Такое бывает и с другими?
- Ну, не со всеми, - поколебавшись, произнесла доктор Пат. - Но с некоторыми - да. С особыми людьми. Тебе следовало раньше рассказать об этом родителям. В понедельник ты идешь на собрание Комитета?
А откуда доктору Пат известно про Комитет? Блисс кивнула.
- Все разъяснится в свое время. А пока можешь выбросить это из головы.
- Так со мной все в порядке?
- В полном порядке.
Тем вечером Блисс проснулась с чудовищной головной болью. "Где я?" - подумала девушка. У нее было такое ощущение, словно ее сбил грузовик. Тело стало тяжелым и непослушным, голова кружилась и напрочь отказывалась соображать. Блисс посмотрела на часы рядом с кроватью.
Одиннадцать сорок девять.
Блисс с трудом приняла сидячее положение и потрогала лоб. Он был горячим. Голова раскалывалась. В желудке урчало. Голод.
Блисс спустила ноги с кровати и попыталась встать. Идея оказалась неудачной. Блисс мутило, перед глазами у нее все плыло. Девушка ухватилась за столбик кровати и кое-как доковыляла до выключателя. Она потянулась к выключателю, и внезапно комната озарилась.
Все было таким же, как и прежде: толстый конверт с письмом от Комитета и в беспорядке лежащие на столе анкеты, учебник немецкого, открытый все на той же странице, аккуратно сложенные в пенал ручки, забавный магнит в форме ковбойской шляпы, подаренный друзьями еще дома, в Техасе, семейная фотография на ступенях Капитолия, сделанная в тот день, когда отец приносил присягу в Сенате.
Блисс вытерла глаза и пригладила волосы, которые, она не сомневалась, наверняка сейчас торчали во все стороны.
Голод.
Это было темное, не отпускающее ни на секунду мучительное состояние до физической боли. Что-то новенькое. Насчет этого доктор Пат ничего не сказала. Блисс схватилась за живот. Ее подташнивало. Девушка вышла из спальни в темный коридор и направилась в сторону тусклого света кухни.
Хромированная кухня при ночном освещении потолочных ламп казалась холодной. Блисс видела повсюду свое отражение: высокая, неуклюжая девчонка с кошмарно растрепанными волосами и унылой физиономией.
Блисс открыла холодильник "Сабзиро". На полках аккуратными рядами стояли бутылки с "Витаминной водой", "Пеллегрино" и "Вдовой Клико". Блисс рывком выдвинула ящики. Свежие фрукты, нарезанные и сложенные в пластиковые контейнеры. Йогурт "Кримлайн". Завернутая в целлофан половинка грейпфрута. Белые картонные коробки с остатками китайских блюд.
Ничего толкового.
Го-о-о-ло-о-од!
Она нашла то, что ей требовалось, в мясном отделении. Фунт сырого мяса для гамбургеров. Блисс вытащила его и разорвала коричневую бумажную упаковку. Мясо! Она принялась жадно пожирать сочный мясной фарш; кровь капала у нее с подбородка.
Она, можно сказать, заглотила его.
- Что ты здесь делаешь?
Блисс застыла.
В дверном проеме стояла ее сестра, Джордан, в розовой фланелевой пижаме и смотрела на нее.
- Джордан, все в порядке, иди спать, - вынырнула вдруг из тени Боби Энн.
Оказывается, она сидела в углу и курила. Когда она выдохнула, дым завился вокруг уголков ее губ.
Блисс положила пакет с остатками фарша на кухонный стол.
- Я не знаю, что это на меня нашло. Я просто проголодалась.
- Конечно, дорогая, - согласилась Боби Энн, как будто это было совершенно естественно - обнаружить свою падчерицу пожирающей сырой фарш для гамбургеров прямо из холодильника в три ночи. - Если ты еще не наелась - там во втором ящике филе.
И с этими словами Боби Энн удалилась, пожелав Блисс спокойной ночи.
На миг Блисс задумалась над этим. Похоже, что мир сошел с ума. Доктор Пат сказала про странный случай, когда она очутилась вне своего тела и вне времени, что это совершенно нормально. Мачеха и глазом не моргнула, увидев ее на кухне, заляпанную кровью. Блисс немного поразмыслила, потом достала пакет с бифштексами и съела и их тоже.
"Чахотка. Симптомы: высокая температура, обмороки, головокружение, кашель с кровью, жидкость в легких. В первые годы существования колонии Плимут потребление стало причиной множества смертей. "Поглощающая чахотка" - случаи, при которых скончавшийся больной оказывался полностью обескровлен. Существует теория, предполагающая, что некая бактериальная инфекция разрушала тромбоциты, кровь разрежалась и поглощалась тканями тела, отчего казалось, будто кровь полностью исчезла".
Профессор Лоуренс Уинслоу ван Ален.
Жизнь и смерть в колонии Плимут, 1620–1641 гг.
ГЛАВА 13
На следующий день все старшие классы снова были собраны в часовне, но уже по менее печальному поводу - на беседу о выборе профессии. Даже прискорбная кончина одного из учеников не могла изменить плана проведения лекций, составляемого на год. Одним из принципов Дачезне являлось стремление продемонстрировать ученикам примеры множества доступных им профессий и жизненных путей. Им устраивали беседы с известным кардиохирургом, издателем популярного журнала, членом совета директоров компании, входящей в список журнала "Форчун", со знаменитым кинорежиссером. Большинство взрослых, приходивших на эти беседы, были либо выпускниками Дачезне, либо родителями кого-то из учеников. Ученики считали эти мероприятия полуторачасовым перерывом, поскольку за это время можно было вздремнуть на задних рядах, что куда комфортнее, чем клевать носом в классе.
- Сегодня у нас особый гость, - объявил декан. - Нас посетила Линда Фарнсворт, глава агентства "Модели Фарнсворт".
По залу пробежала волна одобрительных и радостных возгласов.
"Модели Фарнсворт" - это было самое влиятельное агентство в жестоком модельном бизнесе. Дважды в год Линда являлась в Дачезне на беседу о выборе профессии и заодно использовала этот повод, чтобы отыскать среди учеников новых моделей. Неуместный, но неоспоримый факт: Дачезне была настоящим рассадником перспективных кадров для агентства. Ученицы школы вращали бедрами в видеоклипах, расхаживали по подиуму в Бриант-парке и появлялись в рекламе на телевидении и в печатных изданиях. Некоторые даже фигурировали в каталогах "Дж. Кру" и "Эберкромби и Фитч". Распространенный в Дачезне тип внешности - высокие, стройные, белокурые, аристократичные, стопроцентные американцы - был сейчас востребован даже более обычного.
Линда Фарнсворт была невысокой, коренастой женщиной с вьющимися волосами и совершенно немодным обликом. Она носила очки с полукруглыми стеклами, а голос ее, пока она излагала в микрофон плюсы и минусы модельного бизнеса, звучал надтреснуто. Она расписывала заманчивые стороны - гламурные фотосессии, поездки в экзотические места, интересные вечеринки - и тут же, без перехода, принималась рассказывать, какая это тяжкая работа - отснять безукоризненные фотографии. Когда она закончила, ей вежливо похлопали.
После завершения официальной части Линда обосновалась на лестничной площадке третьего этажа и предложила всем интересующимся явиться на кастинг. Почти все девушки и даже несколько парней решили попытать счастья.
Когда группу насупившихся первокурсников отвели в сторонку, Мими выступила вперед. Для нынешнего случая она оделась особенно продуманно, в облегающую футболку с глубоким вырезом и джинсы "Пейдж" с заниженной талией. Мими доводилось слышать, что на пробы моделям следует одеваться как можно проще, чтобы являть собою чистый лист, на который рекламщикам и модельерам будет легче проецировать свои замыслы. Накануне вечером Мими оставила итальянца на верхнем этаже его пентхауса совершенно выдохшимся и чувствовала себя бодрой и веселой.
- Пройди, пожалуйста, до конца лестничного пролета и обратно, - велела Линда.
Мими поднялась наверх, развернулась и спустилась обратно. Линда одобрительно хмыкнула.
- Голубушка, у тебя идеальные пропорции и врожденные способности. Потрясающая походка - это наше все, ты же понимаешь. Скажи-ка, тебе хотелось бы стать моделью?
- Конечно! - взвизгнула Мими и захлопала в ладоши в полнейшем восторге.
Ее выбрали! Да, ей уже пора вступить в ряды профессиональных красавиц!
Следующей в очереди была Блисс. Она стремительно взлетела по лестнице и так же быстро спустилась вниз, размахивая руками. Блисс до сих пор было как-то не по себе от воспоминаний о сыром мясе, сожранном ночью, хотя, поев, она почувствовала себя намного лучше. И еще ей казалось странным, что Боби Энн восприняла этот случай как нечто совершенно естественное.
- Походка немного резка, голубушка, но задатки очень неплохие. Да, ты определенно нужна нам в "Фарнсворт", - решила Линда.
Мими с Блисс на радостях обнялись. Блисс заметила, что Дилан наблюдает за ними из угла большого холла. Она нерешительно улыбнулась юноше. Дилан помахал рукой в ответ. Блисс надеялась, что он не заметил в ней ничего необычного во время их визита в "Метрополитен". Как объяснила доктор Пат, синдром регенеративной памяти проявляется в том, что часть ее сознания находится в настоящем, а часть - в прошлом. Провалы в памяти длятся недолго, самое большее четыре-пять минут. Блисс беспокоило, что она никак не могла вспомнить очень существенную вещь - поцеловались они таки или нет? Она теперь даже не знала, как вести себя с Диланом. Они встречаются или как? Или просто друзья? Это же просто с ума сойти можно, когда непонятно, как держаться с парнем, который тебе нравится. Ну да, так оно и есть. Он ей нравится. Он ей настолько нравился, что Блисс даже стало безразлично, что скажет Мими, увидев их вместе.
Она взглянула на подругу с легкой обидой. Хоть она и обязана была Мими своим нынешним статусом и участием в общественной жизни, ей надоело во всем перед ней отчитываться.
Прозвенел звонок на следующий урок, и мимо пункта отбора моделей, даже не взглянув на собравшихся, пронеслась чем-то встревоженная Шайлер. Она проспала всю лекцию, поскольку накануне практически не сомкнула глаз.
Линда Фарнсворт перехватила погруженную в свои мысли девушку.
- Эй! А ты у нас кто?
- Шайлер ван Ален, а что? - отозвалась Шайлер. Что это с ней? Надо держаться увереннее! - В смысле, я - Шайлер, - добавила она, смахнув челку с лица.
- Ты хочешь стать моделью?
- Ее - в модели?! - вырвалось у Мими, которая в стороне заполняла соглашение с агентством.
Она злобно взглянула на Шайлер.
- Тсс! - шикнула Блисс, смущенная настолько, что в кои-то веки решилась одернуть Мими.
Их слова долетели до Шайлер. Она оглядела свой наряд: черные рваные чулки со спущенными петлями на обеих коленках (уже навлекшие на нее выговор за неподобающий внешний вид), широкое длинное платье в цветочек, под старину, с заниженной талией, короткие серые носки (потому что черные она не нашла) и очки с полукруглыми стеклами. И вдобавок она невесть когда мыла голову. Не похоже, чтобы она хотела стать моделью, так что Мими может не беспокоиться. Но в глубине души Шайлер была польщена, хотя и старалась относиться к своей внешности без особого тщеславия.
- Да нет, навряд ли, - отозвалась она, виновато улыбнувшись.
- Но ты же выглядишь как молодая Кейт Мосс! - воскликнула Линда Фарнсворт. - Ты не будешь против, если я тебя сфотографирую?
И прежде чем та успела возразить, Линда поднесла к глазам фотоаппарат и щелкнула. Шайлер прикрыла глаза рукой.
- Ну ладно…
- Оставь, пожалуйста, свой номер телефона. Тебе не нужно подписывать соглашение, но если мы найдем модельера, который захочет с тобой работать, я тебе позвоню, хорошо?
- Ладно, - согласилась Шайлер и, не задумываясь, нацарапала свой номер. - Знаете, мне вправду пора.
Мими свирепо взглянула на нее и зашагала прочь, вскинув подбородок. Блисс задержалась и посмотрела Шайлер в глаза.
- Поздравляю, - негромко произнесла она. - Меня тоже выбрали.
- Э-э… ну… спасибо, - отозвалась Шайлер, потрясенная тем фактом, что кто-то из окружения Мими Форс вдруг заговорил с ней.
- Идешь на изобразительное искусство? - дружески поинтересовалась Блисс.
- Э-э…
Шайлер заколебалась. Она не понимала, чего от нее хочет эта техаска. К своему облегчению, она заметила у питьевого фонтанчика Оливера и отвернулась от Блисс, тут же выбросив ее из головы.
- Эй, я тут! - позвала она.
- А, привет, Скай, - отозвался Оливер и обнял ее за худенькие плечи.
Они поднялись по черной лестнице, прячущейся в коридоре административного крыла, в комнату в мансарде, там проходили занятия по изобразительному искусству. Дилан уже сидел там. Он улыбнулся им из-за гончарного круга. На Дилане был фартук, а руки - в грязи по локоть.
- Вы как, извозиться не желаете? - поинтересовался он.
Шайлер с Оливером одобрительно фыркнули и уселись по обе стороны от него. Шайлер примостила свой мольберт, а Оливер взялся за гравюру на дереве. Никто из них не заметил, что в другом конце комнаты сидит Блисс Ллевеллин и внимательно за ними наблюдает.
В промежутке между двумя взмахами кисти Шайлер случайно подняла взгляд и увидела, как Джек Форс наклонился над столом Китти Маллинс, восхищаясь вылепленной ею сиамской кошкой. Она заметила на шее Китти предательскую красноту от поцелуя.