На передней палубе у открытого люка я увидел кровь, потом заметил бурое пятно возле штурвала. Но кровь - ерунда в сравнении с оплавленной стеклотканью и черным прахом на якорных цепях на корме. Останки вампира… Из обугленной палубы торчал обгорелый кол. Его вбили с такой силой, что нижняя часть глубоко ушла в доски и не пострадала от огня.
- Езус-Мария! - выдохнул Джек.
Что ж, он начал свою жизнь ирландским католиком и повидал много крови еще до того, как стал вампиром. Однако бренные останки существа, которое практически невозможно убить, даже для него стали неприятным и неожиданным зрелищем. Бессмертие не обозначает неуязвимости, но многие из нас забывают об этом. Я, впрочем, помню, хотя это не мешает мне временами рисковать своей жизнью.
Я стиснул в пальцах обгорелую щепку английского дуба и поднял руку, призывая к тишине. Присутствие зла вело меня, говорило со мной резким, язвительным голосом на старом забытом языке. И я узнал этот проклятый язык: в Саванну явился мой старый недруг.
Ридрек.
Мы были вместе с ним в ту ночь, когда я последний раз видел свою возлюбленную - Диану. Она кричала, протягивая ко мне руки и умоляя о помощи.
- Уильям! Во имя господа, сделай же что-нибудь! Спаси нас!..
Диана стонала, когда Ридрек разорвал на ней одежду и впился клыками в шею.
Затем он обернулся к нашему сыну.
Я видел все, но не мог сдвинуться с места, не мог вымолвить ни слова. Не в моих силах было спасти Диану, или Уилла, или себя самого. Лучше бы я убил жену и сына собственными руками, было бы все же милосерднее, чем эта жестокая смерть.
"Оставь их в покое и возьми взамен мою жизнь", - предлагал я, наивно пытаясь заключить честную сделку с чудовищем. Ридрек действовал с изощренным коварством, на какое способен только истинный гений зла. Он не просто убил мою семью, но и сделал меня бессмертным, так что память о мучительной гибели близких отныне всегда со мной.
С того момента и по сей день ненависть живет в моем сердце. Я ненавижу и свою жизнь: ведь сделав меня вампиром, Ридрек защитил самого себя. Как бы ни мечтал я уничтожить мерзавца, подобное не в моих силах: отпрыск вампира не может убить своего создателя.
Вся ненависть и ярость, живущая во мне, всколыхнулась жаркой волной, донельзя обострив чувства. И я знал, что "Алебастр" навестило нечто гораздо более страшное, чем сама смерть.
Я завернул почерневшую щепку в носовой платок и положил в нагрудный карман - поближе к сердцу, которое не билось. Спокойнее, спокойнее. Надо сосредоточиться. Едва я прикоснулся к поручням, крики в моей голове стали громче, отдаваясь гулким эхом, точно удары колокола.
Ридрек…
Вампир, сотворивший меня. Мой так называемый "создатель". По его воле я живу на свете, но нет существа, которое я ненавидел бы сильнее. Его черная кровь течет в моих венах. Его коварство отравило мне сердце. Коль скоро Ридрек явился сюда, значит, он меня разыскивает. Но как ему удалось попасть на корабль?
Внизу было темно. Я провел лучом фонаря вдоль коридора, осветив входы на камбуз и в кают-компанию. Дверь, ведущая к грузовому отсеку трюма, оказалась распахнута настежь. Прочный внутренний люк, сделанный так, чтобы выдержать любую бурю, и снабженный замками повышенной прочности, был взломан.
- Фу-у! Ну и вонища! - сказал Джек.
Да, это еще одно преимущество вампира над человеком - помимо того, что нас сложнее убить. Умирая, вампир сгорает, обращаясь чистым пеплом. У людей же слишком много телесных соков, они должны гнить.
Я отшвырнул в сторону остатки люка и вошел в грузовой отсек. Это было бы просторное помещение, если бы большую его часть не занимал семифутовый искусно украшенный гроб, который стоял на высоком коробе, заполненном землей. Крики у меня в голове начали затихать. Я передал фонарь Джеку и провел ладонями по золотой инкрустации, украшавшей тяжелую крышку гроба. Великолепная ручная работа. У Элджернона всегда был хороший вкус.
Я наклонился и набрал горсть земли. Много лет минуло с тех пор, как я последний раз был в Англии. Даже здесь, в этом смрадном и злом месте, я не сумел побороть искушения и поднес землю к лицу, вдохнув родной запах Дербишира, семьи, дома… За время своей долгой жизни я успел понять, что мы, как и люди, навсегда привязаны к месту своего рождения. Пятьсот лет не стерли из моей памяти этого запаха.
- Как ты думаешь, может, старина Амброуз свихнулся от того, что его заперли в ящике? Неужели у него клаустрофобия? - Джек знал не хуже меня, что даже вампиру не под силу сломать этот люк. - Или он решил расторгнуть контракт?
Навряд ли. В каюте располагалось несколько застекленных клеток с животными. Джек называл их "три К" - кролики, крысы и куницы. Вполне достаточно, чтобы вампир мог питаться месяц или даже поболее. Здесь же стоял холодильник, в котором с момента отплытия хранились десять пинт человеческой крови. Теперь их осталось четыре.
Я выпустил из пальцев комья земли и отряхнул руки.
- Его зовут Элджернон, а не Амброуз.
Да, знаю: мне следовало сказать "звали". "Звали" Элджерноном. Пепел на палубе, конечно же, был останками его тела. Что же здесь произошло? Кто убийца?
Не человек. И даже четверым людям не под силу сладить с вампиром. Оставался Ридрек. Итак, мой бизнес оказался под угрозой.
- Найди источник запаха, - велел я.
Джек управился за пару секунд.
- Есть! - провозгласил он с другого конца каюты.
Высокий шкаф был набит кровавыми ошметками. Из месива торчала человеческая рука, на запястье все еще тикали наручные часы.
- Один член команды нашелся, - заметил Джек.
Черт!
В сопровождении Джека я поднялся на палубу и сошел с корабля. Ощущение злой воли исчезло, едва я вернулся в док. Ридрек не оставил следов, я не мог гнаться за ним, не имел возможности разгадать тайну. Каким-то образом Ридрек проник на яхту и прибыл в Саванну. Он мог покинуть "Алебастр" в любой момент - видимо, это произошло возле мыса Лазаря.
- Здесь больше нечего делать, - сказал я своим людям, ожидающим на берегу. - Уведите яхту на глубину и затопите ее.
Тарни посмотрел на меня так, словно я приказал ему совершить убийство.
- Но, сэр! Мы могли бы завести ее в док и отремонтировать.
Я представил себе реакцию людей в тот момент, когда они увидят жуткий "груз".
- Не обсуждается. Затопите яхту. - Выражение лица Джека являло собой смесь ужаса и восторга. Читая его эмоции, я понимал, что он будет оплакивать "Алебастр", но мальчишка, живущий в нем, обрадуется возможности сделать "большой бу-бух". Как сказал бы доктор Филипп, Джек до сих пор не потерял связь со своим внутренним ребенком.
- У нас не будет проблем с полицией? - спросил кто-то.
- Будут. Если мы пригласим ее сюда. Но лично я не собираюсь этого делать.
- А что с командой? - спросил Тарни. - Когда яхта уходила из гавани, на борту было четыре человека.
И один из них по-прежнему на борту… Я обернулся, взглянув на пустой и покинутый "Алебастр" - одну из моих любимейших игрушек. Прочие члены экипажа наверняка мертвы, как и Элджер. Более всего на свете Ридреку нравится убивать.
- Да, команда… - Я снова посмотрел на Тарни. Тут уж ничего не поделаешь. Это преступление полиции не по зубам. - Мы скажем, что корабль затонул, а люди пропали.
- Но…
- Они подписали контракт, как и все вы. Оплачьте потерю и оплатите их долги. Остальное не в наших силах.
Я взял за правило нанимать только одиноких людей, которые жили на теневой, так сказать, стороне закона. Никаких семей, никаких корней. Никто не станет искать их, если случится беда. Работники получают хорошие деньги, моя репутация служит отличной защитой. Взамен они держат язык за зубами и не болтают о моих делах на море. Впрочем, никто из них не знал, что, подписывая контракты, они стояли в полушаге от продажи души.
Мне.
- Я узнаю, кто это сделал.
Тарни кивнул, но я видел, что он огорчен. Хорошо оплаченной верности может оказаться недостаточно, если произойдет еще что-то подобное.
Я почувствовал нарастающий гнев. Тот, кто устроил все это, задел меня за живое. Впрочем, между мною и моим проклятым "отцом" никогда не было любви. Если он разыскал меня, я должен подготовиться. Ридреку ни к чему мое сердце, он пришел за душой и рассудком. Есть несчастья хуже смерти, а Ридрек - великий мастер придумывать изощренные пытки для своих врагов. Я противостоял ему три сотни лет и не желал снова стать его жертвой.
Машинально я вынул карманные часы - наследство моих предполагаемых предков - и проверил время. Сила привычки. На самом деле мне этого не нужно, я и без того способен почувствовать поворот Земли и приближение нового дня. Четыре часа до рассвета:
- Джек, ты знаешь, что делать. Сними запись с камер наблюдения, собери все бумаги, какие сможешь найти, возьми GPS-жесткий диск. Я подхвачу тебя на берегу на мысе Лазаря через три часа.
На сей раз Джек не возражал… пока разговор не коснулся ключей от машины.
- Нет уж. Если ты поведешь, обломки моей трансмиссии будут валяться по всей Бэй-стрит.
Терпеть не могу, когда Джек спорит со мной на глазах у подчиненных. Этот субъект не имеет ни малейшего понятия о субординации и дисциплине. Впрочем, что с него взять? Он же мечтает стать автогонщиком. В иные моменты он в большей степени человек, чем был при жизни. Это свойство его натуры я бережно храню в нем, хотя, разумеется, Джек ни о чем не догадывается.
Я протянул руку за ключами. Джек перекинул их Ричардсону.
- Пусть Ричи подбросит тебя до дома. Потом пригонит машину обратно и оставит здесь.
Судя по виду Ричи, он с большей охотой поднялся бы на "Алебастр" и залез в пустой гроб, чем ехать в одной машине со мной. Отказать Ричардсон не мог, но кинул опасливый взгляд в мою сторону и попятился назад.
Нянчиться еще и с людьми я был не в настроении.
- Садись за руль, - процедил я, обдав Ричи волной своего гнева.
Он тут же кинулся к "корвету".
- И как тебе это удается? - сказал Джек, недоуменно покачав головой.
Я все еще злился на него; ему тоже перепала толика моего неудовольствия. Он выбрал неудачное время, чтобы показывать свой норов.
- Практика, - бросил я. - Встречаемся через три часа.
Джек только кивнул.
Поездка от гавани до моего дома на Хоутон-стрит была гораздо более безопасной и прошла в полном молчании. На прощание Ричи коротко кивнул и умчался с такой скоростью, что только взвизгнули покрышки. Джеку наверняка бы понравилось.
Я прошел по дорожке мимо увитых плющом стен и массивных бетонных львов, охраняющих лестницу. Дверь распахнулась передо мной, и на пороге возникла Рейя, сейчас пребывающая в своей человеческой форме. Очень привлекательной форме, надо сказать. Будь у нее хвост, как при свете дня, она завиляла бы им. Рейя улыбнулась и обняла меня, прижавшись щекой к воротнику пальто.
- Без тебя так одиноко, - прошептала она мне на ухо. Потом подошла к своему брату Дейлоду, с головой погруженному в чтение книги. - Разве же мы не одиноки, братец? - спросила Рейя, положив руку на спинку стула. Дейлод пробормотал что-то невнятное, поднялся на ноги, и мы обменялись рукопожатием.
- Кто-то одинок, кто-то - нет, - сказал он, одарив сестру лукавым взглядом. - Почему бы тебе не научиться читать?
Рейя закатила глаза.
- Ба! Книги! В книгах нет жизни, это всего лишь мечты других людей. Мне хватает и своих собственных.
- Сегодня никак не смогу уделить тебе времени, милая. - Я провел пальцами по длинным шелковистым волосам Рейи. - Мне опять придется уйти.
Она разочарованно повесила голову, но миг спустя ее лицо просветлело.
- Можно я пойду с тобой?
- Нет, ты останешься здесь вместе с Дейлодом. Весь дом в вашем распоряжении. Я вернусь через несколько часов, еще до рассвета.
Зная, что Рейя так просто не сдастся, я поспешил уйти. Прежде, чем встретиться с Джеком на мысе Лазаря, следовало сделать еще одно важное дело. Рейя разочарованно вздохнула и вернулась к дивану, устроившись на подушках и подобрав под себя ноги. Я же отправился в подвальный кабинет, включив по дороге настенный сенсор. Новейшая компьютерная система, этот электронный маг, привела в движение тяжелые металлические жалюзи, закрывающие оконные проемы. Не люблю сидеть взаперти после захода солнца. Ночь - моя стихия, если так можно выразиться. И у меня в запасе есть еще несколько темных часов, чтобы закончить дела.
Во дворе легкий ветерок шелестел листьями бамбука, и восковая охотничья луна подмигивала своему отражению в зеркальной поверхности японского прудика. Оно походило на маленький белый корабль среди морских просторов.
"Алебастр"…
Я слышал рев океана - голоса раковин, зовущих меня.
Привычным движением я нащупал выдвижной ящик, спрятанный в стенной нише. Он открылся от легчайшего прикосновения, и пальцы коснулись гладкой человеческой кости. Шкатулка и древние раковины внутри нее знали мое имя, чувствовали мою кровь. Эта шкатулка, вырезанная африканским жрецом вуду из черепа собственного отца, была старше меня. Раковины были подарком Лалии - пра-пра-пра-правнучки этого почтенного человека. От нее же я получил и кое-что еще: могущество ее предков, которое выпил его вместе с кровью Лалии, совершая древний вудуистский обряд.
Выйдя во двор, я опустился на каменную скамью у воды, открыл крышку шкатулки и посмотрел на восемь белых раковин внутри. Через некоторое время мне показалось, будто раковины меняют размер и форму, а зов их становился все слышнее. В ушах раздавался рев разгневанного океана, чьи волны бились о скалистый берег. Из кармана я вынул обломок кола, подобранный на "Алебастре", развернул платок и сжал щепку в кулаке. Раковины задребезжали, когда я вытряхнул их на камни под ногами.
Порыв холодного ветра пронесся через двор, потом вновь стало тихо. Поверхность пруда опять сделалась гладкой: в ней отражались луна и звезды. Затем ночь потемнела, будто бы в небе возникла бархатистая черная дыра и поглотила весь свет. И я осознал, что лечу над посеребренной луной морской гладью. Вдали показались мерцающие огни бегущего по волнам "Алебастра".
Послышался протяжный низкий звук - то ли вздох, то ли шипение, - и мои ноги коснулись палубы. Я редко использовал магию раковин, дарующих видения и прозрения, но сегодня это было необходимо. В отдалении виднелся берег. Палуба корабля чуть покачивалась под моими невидимыми ногами. Луна стояла над горизонтом, и в ее свете влажно блестела свежая кровь. Кто-то здесь уже умер. Внизу послышался чей-то разговор, и я полетел на звук голосов.
- Трусливое бегство не спасет тебя, - донеслось до меня.
Ридрек!..
Я вздрогнул от отвращения и ненависти. Рефлекторно мои пальцы сжались на осколке дерева в руке. Почти через силу я двинулся к двери. Что ж, это будет достойное испытание для моей магии - магии крови вуду. Сумею ли справиться со своей яростью? Сможет ли Ридрек почувствовать мое присутствие?
Второй голос принадлежал Элджернону Ремпсли.
- Ты, верно, рехнулся, если решил, будто способен править миром. И впрямь веришь, что люди не обратят внимания на эти беспорядочные убийства? Думаешь, другие кланы закроют глаза на твои проделки в Амстердаме? Как бы ни так! Да я лучше отправлюсь прямиком в ад, чем поклонюсь тебе и твоей своре!..
Я вошел в дверь и теперь видел их обоих. Ридрек вальяжно раскинулся в шезлонге, Элджер стоял в изголовье своего открытого гроба.
- Ну что ж,… - Ридрек на миг отвлекся от разговора и сосредоточился, глянув в мою сторону. Он не видел меня, но чуял неладное. Я ощущал, как он сканирует окружающее пространство, точно слепец в поисках опоры. Он промахнулся совсем чуть-чуть. - Ад я тебе обеспечу. - Ридрек поднялся. - Знаешь, что я сделал с Лионом? Запаковал его в глыбу льда. Вморозил в нее, а потом отвез в Арктику. Он похоронен в леднике, вроде как доисторический мамонт. - Ридрек улыбнулся. - Шесть месяцев света, шесть месяцев тьмы. Он будет спать полгода, становясь все слабее. Потом наш Лион проснется и останется лежать в этом жутком холоде, зная, что долгая ночь его не спасет. А сам он не сможет спасти своих отпрысков. Они - мои, и я сделаю с ними все, что пожелаю. Я убил двух сильнейших мужчин, а двух женщин запер в подземелье, и они станут игрушками для моих друзей. Тебе стало бы плохо, узнай ты, о каких странных и извращенных вещах мечтают вампиры, если ничто не запрещено. О вещах, которые способны пережить разве что бессмертные.
Ридрек ухмыльнулся и коснулся гроба рукой.
- Я бы закинул тебя на луну в этой красивой капсуле времени, но мне недосуг. Может быть, позже, когда соберу под свою руку американские кланы. А пока, пожалуй, утоплю тебя в океане. Будешь родоначальником клана рыб. Возможно, тебе повезет и я про тебя позабуду. Но не про твоих птенцов…
Ридрек двигался быстрее мысли. Он отшвырнул крышку гроба, схватил Элджернона за горло и поднял в воздух, словно ребенка. Вероятно, Ридрек пытался запихать его обратно в гроб. Я мог лишь беспомощно созерцать, как Элджер сражается за свою жизнь. Яхта раскачивалась, и дерущихся вампиров мотало от стены к стене. Ридрек был старше и сильнее. А Элджернон всегда отличался спокойным и кротким нравом - насколько это возможно для вампира.
Совершив невероятное усилие, Элджер вырвался из хватки Ридрека.
- Увидимся в аду, - бросил он и, проскочив прямо сквозь меня, скрылся за дверью. Ридрек кинулся следом, его ноги едва касались пола. Я поднялся наверх и в ужасе наблюдал, как Ридрек выдернул откуда-то тот самый кол и ударил Элджера, прежде чем тот успел перевалиться через борт. Что ж, я и без того знал, что уйти ему не удастся. По крайней мере Элджер избежал более страшной участи, вынудив Ридрека убить его.
Я ушел, не желая смотреть, как он горит. Что-то укололо меня, и я открыл глаза. Луна отражалась в зеркальной поверхности пруда. Раковины вернулись в шкатулку. Я разжал руку; в ней ничего не было, кроме горсти пыли. Обломок кола исчез. Я остался один на один с горькой правдой.
Элджер погиб, а Ридрек почти добрался до меня. И сколько еще его приспешников направляются сюда? За стеклянной дверью кабинета я видел стоявшую на пороге Рейю. Она вопросительно смотрела на меня. Необходимо выяснить, как Ридрек попал на корабль, и сообщить печальные вести сородичам Элджера. Речь, разумеется, не о семье, но о родне по крови. Они наверняка уже почувствовали неладное. Еще нужно написать моим друзьям в Амстердам - попросить их спасти Лиона и его отпрысков.
Я поднялся со скамейки, ощущая себя очень, очень старым. Словно мне не пятьсот лет, а много больше. Спрятав шкатулку с раковинами в потайной ящик, я сел за компьютер. Моя единственная уступка современному миру.
Большинство людей даже не догадываются, что, помимо фанатов Энн Райс и любителей вампирского антуража, интернетом пользуются и настоящие вампиры…
Рейя неслышно подошла сзади, перегнулась через спинку кресла и обвила руками мою шею, уткнувшись лицом в волосы. Она втянула воздух, будто почуяв энергию иного измерения, которую я вобрал, пока летел сквозь время. Я не обращал на Рейю внимания, но ей, кажется, вполне хватало возможности просто находиться рядом со мной.
В первую очередь я предупредил клан, написав письмо Элджеру. Кто-то из его друзей наверняка проглядит почту.