Вот уже около двадцати лет пустует дом Эмерика Беласко, известный всему городу как зловещая обитель привидений. Все попытки очистить Адский дом терпят крах, а те, кто принимает в них участие, либо погибают, либо лишаются разума.
Тем не менее жители города не теряют надежды.
Очередную попытку очищения готовы предпринять ученый-физик Баррет и его жена Эдит, медиум Флоренс Танвер и экстрасенс Бенджамин Фишер.
Удастся ли на этот раз избавиться от власти темных сил?
Одно из самых выдающихся произведений, написанных в жанре мистики.
Содержание:
18 декабря 1970 г. 1
20 декабря 1970 г. 2
21 декабря 1970 г. 3
22 декабря 1970 г. 12
23 декабря 1970 г. 20
24 декабря 1970 г. 38
Примечания 54
Ричард Матесон
Адский дом
С любовью к моим дочкам Беттинс и Алисон, которые стали таким милым наваждением в моей жизни.
18 декабря 1970 г.
15 ч. 17 мин.
В то утро с пяти часов вовсю лил дождь. "Погодка вполне соответствует", - подумал доктор Барретт и не сдержал улыбки. Он ощущал себя персонажем одного из современных готических романов. Тут тебе и проливной дождь, и холод, и двухчасовая поездка в длинном, с кожаной обивкой внутри лимузине, что послал за ним Дойч. А потом бесконечное ожидание в коридоре, пока какие-то мужчины и женщины, время от времени поглядывая на него, торопливо сновали в спальню Дойча и обратно.
Доктор Барретт достал из кармана куртки часы и открыл крышку. Он просидел здесь уже больше часа. Что нужно от него Дойчу? Наверняка это будет связано с парапсихологией. Во множестве газет и журналов, финансируемых стариком, вечно печатаются статейки на подобные темы: "Возвращение из могилы", "Девочка, которая никогда не умрет" - неизменно сенсационно, но редко основано на реальных фактах.
Сморщившись от усилия, доктор Барретт положил правую ногу на левую. Это был высокий грузноватый мужчина в середине шестого десятка, его редеющие светлые волосы сохранили свой цвет, хотя в подстриженной бороде проглядывала седина. Он выпрямился на стуле с высокой спинкой и взглянул на дверь в спальню Дойча Эдит внизу, наверное, уже беспокоится. Барретт жалел, что взял ее с собой. Но кто мог знать, что это займет столько времени.
Дверь спальни Дойча отворилась, и вышел его секретарь Хэнли.
- Доктор, - пригласил он.
Барретт потянулся за тростью и встал. Проковыляв через прихожую, он встал перед невысоким секретарем и подождал, пока тот заглянул в дверь и объявил:
- Доктор Барретт, сэр.
Барретт протиснулся мимо Хэнли и вошел, секретарь закрыл за ним дверь.
Обшитая темными панелями спальня казалась необъятной. "Святилище монарха", - подумал Барретт, двигаясь по ковру. Остановившись у массивной кровати, он посмотрел на сидящего в постели старика. Семидесятивосьмилетний Ролф Рудольф Дойч был лыс и скелетообразен, с пронзительным взглядом глубоко запавших темных глаз. Барретт улыбнулся.
- Добрый день, - вежливо произнес он, в который раз удивляясь тому, что такая развалина правит целой империей.
- Вы хромой, - просипел Дойч. - Мне не сказали об этом.
- Что, простите? - насторожился Барретт.
- Ладно, - оборвал его Дойч. - Полагаю, это не имеет решающего значения. Мои люди рекомендовали вас. Говорят, вы входите в пятерку лучших в своей области. - Он тяжело вздохнул. - Ваш гонорар составит сто тысяч долларов.
Барретт вздрогнул.
- Вам следует установить факты.
- Относительно чего? - спросил Барретт.
Дойч поколебался, прежде чем ответить, словно считая это ниже своего достоинства, но в конце концов сказал:
- Относительно загробной жизни.
- Вы хотите, чтобы я...
- ...Чтобы вы сказали мне, соответствует это действительности или нет.
У Барретта упало сердце. Такая сумма способна преобразить для него весь мир, но все же как быть с совестью?
- Мне не нужна ложь, - продолжал Дойч. - Я покупаю любой ответ. Но правдивый и точный.
Барретт ощутил прилив отчаяния.
- Но как я смогу убедить вас в точности того или иного ответа? - вырвалось у него.
- Если предоставите мне факты, - раздраженно ответил Дойч.
- Где я их найду? Я физик. За двадцать лет изучения парапсихологии я так и не...
- Если они существуют, - перебил его Дойч, - вы найдете их в единственном известном мне на земле месте, где можно подтвердить или опровергнуть концепцию загробной жизни. В доме Беласко в Мэне.
- В Адском доме?
В глазах старика что-то блеснуло.
- В Адском доме, - подтвердил он.
Барретт затрепетал от возбуждения.
- Мне казалось, после того, что случилось, наследники Беласко опечатали его...
- Это было тридцать лет назад, - снова перебил его Дойч. - А теперь им понадобились деньги, и это место купил я. Вы можете быть там к понедельнику?
Барретт поколебался, но, увидев, что Дойч собирается нахмуриться, кивнул:
- Да.
Такой шанс упустить нельзя.
- С вами будут еще двое, - сказал Дойч.
- Могу я спросить кто?..
- Флоренс Таннер и Бенджамин Франклин Фишер.
Барретт постарался скрыть разочарование. Чрезмерно эмоциональная спирит-медиум и единственный выживший после катастрофы 1940 года. Он с трудом удержался от возражений. У него есть своя группа экстрасенсов, и вообще непонятно, как Флоренс Таннер или Фишер могут быть полезны в предстоящем деле. Фишер в детстве проявлял невероятные способности, но потом, после катастрофы, явно утратил свой дар, неоднократно попадался на мошенничестве и в конце концов совсем исчез из виду. Барретт вполуха слушал слова Дойча о том, что Флоренс Таннер полетит на север вместе с ним, а Фишер встретит их обоих в Мэне.
Старик заметил выражение его лица.
- Не беспокойтесь, руководить будете вы. Таннер едет туда лишь потому, что мои люди считают ее первоклассным медиумом...
- Но лишь ментальным медиумом, - вставил Барретт.
- ...а я хочу использовать и этот подход, так же как и ваш, - продолжил Дойч, словно Барретт ничего не говорил. - Смысл присутствия Фишера очевиден.
Барретт кивнул. Ничего не поделаешь. Но когда проект будет запущен, придется привезти кого-то из своих людей.
- Касательно расходов... - начал он.
Старик отмахнулся.
- Оставим это Хэнли. В средствах вас никто не ограничивает.
- А время?
- А вот времени у вас почти нет. Ответ нужен мне через неделю.
Барретт побледнел.
- Соглашайтесь или не беритесь! - рявкнул старик, и в его голосе слышалась неприкрытая ярость.
Барретт понял, что нужно соглашаться, или он потеряет такую возможность - а шанс был, если он вовремя построит свой аппарат.
Он кивнул:
- Хорошо, через неделю.
* * *
15 ч. 50 мин.
- Что-то еще? - спросил Хэнли.
Барретт в уме еще раз пробежался по всем пунктам. Перечень всех необыкновенных явлений, зафиксированных в доме Беласко. Восстановление системы электроснабжения. Установка телефона. Плавательный бассейн и парилка. Он проигнорировал легкое недовольство на лице секретаря при упоминании четвертого пункта. Ежедневное плавание и парилка ему необходимы.
- Еще, - сказал он, стараясь говорить непринужденно, но понял, что выдал свое возбуждение. - Мне нужно соорудить специальный прибор. У меня в номере есть схема.
- Как скоро он вам понадобится? - спросил Хэнли.
- Чем скорее он будет закончен, тем лучше.
- Он большой?
"Двенадцать лет", - подумал Барретт и сказал:
- Довольно большой.
- И все?
- Все, что я могу придумать в данный момент. Конечно, я не упомянул условий проживания.
- Для вас будет отремонтировано просторное помещение. Готовить и доставлять пищу будет одна пара из Карибу-Фолс. - Хэнли как будто сдержал улыбку. - Они отказываются ночевать в этом доме.
Барретт встал.
- Что ж, оно и к лучшему. Они бы только мешали.
Хэнли проводил его до двери в библиотеку, но не успели они подойти, как дверь распахнул тучный человек и уставился на Барретта. Хотя и был лет на сорок младше и фунтов на сто тяжелее, Уильям Рейнхарт Дойч имел несомненное сходство с отцом.
- Предупреждаю сразу, - проговорил Уильям Дойч, захлопнув дверь, - я хочу воспрепятствовать этой затее.
Барретт уставился на него.
- Я серьезно, - сказал Дойч. - Это же пустая трата времени, верно? Заявите это письменно, и я тут же выпишу вам чек на тысячу долларов.
Барретт напрягся.
- Боюсь, что...
- Ведь ничего сверхъестественного не существует, верно?
У Дойча побагровела шея.
- Совершенно верно, - ответил Барретт, и на лице его собеседника появилась торжествующая улыбка. - Правильнее говорить "выходящего за границы нормального". Естественное не может быть чрезмерным...
- Какая, к черту, разница! - прервал его Дойч. - Все равно все это суеверия!
- Мне очень жаль, но это не так, - возразил Барретт. - А теперь, если позволите...
Дойч схватил его за руку.
- Берегитесь, вам лучше бросить это дело. Все равно вы никогда не получите этих денег...
Барретт высвободил руку.
- Делайте что хотите. Я буду этим заниматься, пока ваш отец не даст приказ остановиться.
Он закрыл дверь и пошел по коридору. "То немногое, что известно науке на сегодня, - мысленно ответил он Дойчу, - вполне доказывает, что всякий, считающий парапсихические феномены суевериями, просто не сознает, что происходит в мире. Не счесть научных документов, которые..."
Он остановился и прислонился к стене. Снова разболелась нога. Впервые он позволил себе признать, насколько трудным это может оказаться - провести неделю в доме Беласко.
А что, если ситуация там действительно так плоха, как утверждали два отчета?
* * *
16 ч. 37 мин.
"Роллс-ройс" мчался по шоссе к Манхэттену.
- Это же страшная куча денег!
Эдит все не могла поверить.
- Не для него, - ответил Барретт. - Особенно если считаешь, что платишь за гарантированное бессмертие.
- Но он должен знать, что ты не веришь...
- Уверен: знает, - перебил ее Барретт. Ему не хотелось думать, что, возможно, Дойчу не сказали. - Он не из тех, кто берется за что-то, не получив полной информации.
- Но сто тысяч долларов!
Барретт улыбнулся.
- Мне и самому не поверилось. Будь я похож на свою мать, я бы, несомненно, счел это божьим чудом. В жизни я не смог добиться двух вещей, и они связаны между собой - доказать мою теорию и обеспечить нашу старость. Поистине я не мог просить большего!
Эдит улыбнулась в ответ:
- Рада за тебя, Лайонел.
- Спасибо, дорогая.
Он потрепал ее по руке.
- К вечеру понедельника, - снова забеспокоилась Эдит. - У нас не так уж много времени.
- Мне кажется, что лучше поехать туда одному. Она уставилась на него.
- Ну, конечно, я буду не один, - объяснил Барретт - Будут еще двое.
- А как ты будешь там питаться?
- Все предусмотрено. Мне придется лишь работать..
- Но ведь я всегда тебе помогала.
- Знаю. Делоне в том...
- А в чем?
Он замялся.
- Может быть, на этот раз тебе лучше не быть рядом, вот и все.
- Почему, Лайонел? - Барретт не ответил, и она тревожно взглянула на него. - Дело во мне?
- Разумеется нет. - Он смущенно улыбнулся. - Все дело в этом доме.
- Разве это не еще один так называемый дом с привидениями? - спросила она, используя его же слова.
- Боюсь, что нет, - признал он. - Можно сказать, это Эверест среди домов с привидениями. Было две попытки исследовать его - в тысяча девятьсот тридцать первом году, а потом в сороковом. Обе закончились несчастьем. Восемь участников или были убиты, или сами покончили с собой, или сошли с ума. Выжил лишь один, и не знаю, насколько уцелел его рассудок. Это Бенджамин Фишер - один из тех двоих, что будут работать со мной.
- В общем-то, я боюсь не этого, - продолжил Барретт, попытавшись смягчить свои слова. - Я уверен в своих знаниях. Просто некоторые детали исследования могут оказаться, - он пожал плечами, - не слишком приятными.
- И при этом ты хочешь, чтобы я отпустила тебя одного?
- Дорогая...
- А что, если с тобой что-то случится?
- Ничего не случится.
- А если? Со мной в Нью-Йорке, а с тобой в Мэне?
- Эдит, ничего не случится.
- Тогда нет причин, почему бы мне не поехать. - Она попыталась улыбнуться. - Я не боюсь, Лайонел.
- Знаю.
- Я не буду тебе мешать.
Барретт вздохнул.
- Знаю, что я многого не понимаю в твоей работе, но всегда могу чем-то помочь. Упаковывать и распаковывать твое оборудование, например. Помогать ставить эксперименты. Допечатать твою рукопись - ты говорил, что хочешь закончить ее к началу года. И мне хочется быть с тобой, когда ты докажешь свою теорию.
Барретт кивнул.
- Позволь мне подумать.
- Я не буду мешать, - пообещала она. - И я знаю, что во многом могу помочь.
Он снова кивнул, пытаясь все обдумать. Ясно, она не хочет оставаться. Это похвально. Если не считать трех недель в Лондоне в 1962 году, они после женитьбы никогда не разлучались. Действительно, ведь никому не будет хуже оттого, что он возьмет ее с собой. На своем веку она достаточно встречалась с парапсихическими явлениями, чтобы привыкнуть к ним.
И все же было абсолютно неизвестно, что ждет их в этом доме. И Адским домом его прозвали совсем не случайно: там присутствовали какие-то силы, в результате действия которых физически или умственно оказались уничтожены восемь человек, причем трое из них, как и он, были учеными.
И если даже он не сомневается в собственной компетентности и знании природы этой силы, неужели он решится подвергнуть ее действию Эдит?
20 декабря 1970 г.
22 ч. 39 мин.
Флоренс Таннер пересекла двор, отделявший ее небольшой домик от церкви, и вышла по переулку на улицу. Встав на тротуаре, она полюбовалась церковным зданием. Это был всего лишь перестроенный склад, но для нее в последние шесть лет церковь стала всем. Взглянув на надпись на свежевыкрашенном окне: "Храм душевной гармонии", - Флоренс улыбнулась. Вот уж действительно. Эти шесть лет были самыми душевно гармоничными в ее жизни.
Она подошла к двери, повернула ключ в замке и вошла внутрь. Ее встретила приятная теплота. Ощутив привычный трепет, Флоренс включила стенную лампу в вестибюле, и взгляд, как всякий раз, тут же упал на доску объявлений.
"Воскресное богослужение - 11.00, 20.00.
Исцеления и пророчества - по вторникам в 19.45.
Лекции и духовные наставления - по средам в 19.45.
Послания и откровения - по четвергам в 19.45. Святое общение - первое воскресенье месяца".
Обернувшись, она посмотрела на фотографию на стене и напечатанные над ней слова: "Преподобная Флоренс Таннер". На несколько мгновений она ощутила удовольствие от осознания собственной красоты. Никто не дал бы ей сорока трех, в длинных рыжих волосах ни намека на седину, высокая статная фигура почти так же стройна, как на третьем десятке. Она с улыбкой упрекнула себя: "Суета сует".
Флоренс прошла по застеленному ковром проходу между рядами и, поднявшись на помост, встала в привычной позе за кафедрой. Перед ней открылись ряды кресел с возвышением для пения псалмов в каждом третьем, и, взглянув на паству перед собой, она прошептала: "Дорогие мои".
Она говорила с ними на утренней и вечерней службе. Говорила им о своей необходимости на следующей неделе побыть вдали от них. Говорила об ответе на их молитвы - о предстоящем строительстве новой, настоящей церкви, которая станет их собственностью, и обо всей значительности этого события. И просила молиться за нее, когда она будет вдали.
Флоренс вцепилась в кафедру и закрыла глаза. Ее губы слегка шевелились, она молила Бога дать ей сил, чтобы очистить дом Беласко. История этого дома была жуткой, полной смертей, самоубийств и сумасшествия. Он был страшнейшим образом осквернен, и она молилась, чтобы положить конец висящему над ним проклятию.