С диким воем кошка бросилась ей в лицо. Флоренс отшатнулась, размахивая перед собой руками. Кошка стала терзать ее, острые когти глубоко вонзились в руки. Флоренс закричала, ощутив, как в голову впиваются зубы. Она попыталась стряхнуть страшную тварь, но не могла, та прижалась к лицу, забив своим горячим мехом рот и глаза. Зубы проникли глубже, передние лапы царапали руки, а в горле продолжал клокотать хриплый, безумный звук. Флоренс вырвала левую руку и запустила пальцы в шерсть, пытаясь оттянуть кошачью голову от лица. Зубы немного разжались. И вдруг голова кошки неистово метнулась к ее горлу. Флоренс загородилась правой рукой, и кошачьи зубы снова вонзились в ее плоть. Она закричала от боли и попыталась оторвать кошачью голову от руки. Кошка начала царапаться задними лапами. Флоренс схватила ее за горло и сдавила. Та издала булькающий звук и стала сучить задними лапами, царапая ей грудь и живот сквозь джемпер. И вдруг зубы разжались... Флоренс швырнула зверя на пол.
Она быстро села, переводя дыхание. В тусклом свете из ванной она видела, как кошка перевернулась и встала на лапы. Соскочив с кровати, Флоренс бросилась в ванную. Кошка метнулась к ее ногам и вонзила зубы и когти ей в икры. Флоренс закричала и чуть не упала. Стараясь удержать равновесие, она опрокинулась на испанский стол и рукой ударилась о телефон. Схватив трубку, Флоренс замахнулась ею на кошку. Но первый удар пришелся по собственному колену. Рыдая, она замахнулась снова и ударила кошку по голове, а потом еще и еще, пока наконец зубы не разжались. Пинком отшвырнув обезумевшую тварь, Флоренс повернулась и бросилась в ванную. Кошка, скребя когтями пол, метнулась следом. Прошмыгнув в дверь, Флоренс захлопнула ее за собой и прислонилась к ней спиной. Было слышно, как кошка бьется снаружи, а потом эта тварь начала царапать дерево когтями.
Шатаясь, Флоренс добралась до раковины и, посмотрев в зеркало на свое отражение, потрясенно вскрикнула: на лбу виднелись две глубокие раны, и из них сочилась кровь. Рванув на себе джемпер, она стянула его через голову и застонала, увидев, что грудь и живот исполосованы кровоточащими ранами, а разорванный лифчик покрыт пятнами крови.
Она посмотрела на свои руки и сморщилась: их покрывали глубокие следы кошачьих зубов. Флоренс пустила холодную воду и, сняв с вешалки махровую мочалку, подержала ее под краном, пока та не промокла, а потом стала прикладывать к царапинам и укусам. Закусив нижнюю губу, она заплакала, и горячие слезы затуманили ее взор.
Промывая раны, Флоренс слышала, как за дверью продолжает скрестись кошка, издавая горлом страшные звуки.
* * *
9 ч. 14 мин.
- Большой, - сказала Эдит.
Барретт хмыкнул, выдирая конец доски с той стороны контейнера, где была надпись "ПЕРЕД". Его движения были нервными и торопливыми.
- Смотри не переусердствуй.
Он кивнул, налегая на другой конец доски. Эдит уже много лет не видела его таким взволнованным.
- Могу я тебе помочь?
Барретт покачал головой.
Эдит с беспокойством смотрела, как он, наклонившись в своем кресле, отдирает доски. Несколько досок треснули, и Лайонел левой рукой вытаскивал щепки и бросал их на пол.
- Хорошо они все упаковали, - пробормотал он, и Эдит не поняла, доволен он этим или раздражен.
Контейнер занимал площадь восемь на десять футов, а в высоту был на фут выше Барретта. "Что же там внутри? - подумала Эдит. - Конечно, его аппарат, но как он будет изгонять из дома темные силы?"
- Проклятье!
Эдит дернулась, когда Барретт выругался и уронил лом, зашипев от боли и схватившись за перевязанный большой палец.
- Лайонел, пожалуйста, поосторожнее.
- Ладно, ладно, - нетерпеливо сказал он и, снова взяв лом, вернулся к контейнеру.
- Почему ты не попросишь Фишера помочь?
- Сам справлюсь, - проворчал муж.
Эдит заволновалась, когда он вставил лом в щель меж двух досок и начал отдирать одну.
- Лайонел, полегче. У тебя такой вид, будто ты готов растерзать этот контейнер зубами.
Барретт остановился и взглянул на нее, его грудь тяжело вздымалась, на лбу выступил пот.
- Это просто - ну, кульминация всех лет моей работы в парапсихологии, - сказал он. - Можешь понять мои чувства.
- А ты можешь понять мою озабоченность.
Он кивнул.
- Я сдержусь. Полагаю, после двадцати лет я могу подождать еще несколько минут.
Эдит с облегчением откинулась на спинку кресла. Может быть, если отвлекать его разговорами, он не переутомится.
- Лайонел!
- Что?
- Нам нужно заявить о том трупе в полицию.
- Заявим, когда неделя закончится, - ответил он.
Эдит кивнула и задумалась, что еще сказать.
- А Фишер в самом деле был выдающимся медиумом? - спросила она, сама не зная, почему в голову пришел этот вопрос.
- В свое время все признавали, что он не уступает Хоуму и Палладино.
- А что он сделал?
- О! - Барретт отодрал еще одну доску с передней стороны контейнера и отставил ее в сторону, открыв ряд застекленных циферблатов. - Как обычно: левитация, потусторонние голоса, биологические явления, отпечатки, сотрясения, материализация - все такое. На одном сеансе стол весом почти в сто фунтов при полном освещении поднялся к самому потолку вместе с ним, и шесть человек не могли опустить его вниз.
Потом, когда в проверочной комнате погасили свет - но при полном контроле, - через комнату проплыли семь полностью сформированных лиц. На одного из проверяющих - доктора Уэллса, знаменитого гарвардского химика, - одно лицо дунуло, а другое пыталось его поцеловать. Дотого вечера он, по-моему, довольно скептически относился ко всему этому.
- А что еще? - подтолкнула мужа Эдит, когда он снова замолк.
- О... по проверочной комнате прошла темная тень с очертаниями человека, и от ее шагов сотрясалось все помещение. Вокруг стола, как необычно крупные бабочки, запорхали зеленые фосфоресцентные огни и сели в волосы одному участнику сеанса. У потолка проплыла мандолина, играя "My Bonny is over the Ocean". Профессор Малвани из Питтсбургской парапсихологической ассоциации минут десять держал полностью материализованную руку и описывал ее кости, кожу, волосы, ногти и теплоту. А потом менее чем за секунду она растворилась в воздухе.
- И наконец, изо рта у Фишера вытекла масса телеплазмы и образовала фигуру китайского мандарина семи футов ростом, завершенного домельчайших деталей. Он говорил с группой двадцать минут, а потом втянулся обратно в тело Фишера. - Барретт поставил в сторону еще одну доску. - В то время Фишеру было всего тринадцать лет.
- Значит, он был настоящий экстрасенс.
- О да, самый настоящий. - Барретт взялся за последнюю доску. - К сожалению, это было давно. Видишь ли, это как мускулы. Не пользуешься ими, и они атрофируются. - Он отставил в сторону последнюю доску и встал, опираясь на трость. - Вот.
Эдит тоже поднялась и подошла к нему. Он отдирал большой конверт, клейкой лентой прилепленный к передней панели аппарата. Пока Барретт открывал его и вынимал свои схемы, Эдит смотрела на панель управления с множеством переключателей, циферблатов и кнопок.
- Сколько стоило все это сделать? - спросила она.
- По моим подсчетам, ушло более семидесяти тысяч долларов.
- Боже мой! - Эдит окинула взглядом циферблаты. - ЭМР, - шепотом прочла она надпись на металлической табличке под самым большим циферблатом. На нем были числа от нуля до ста двадцати тысяч.
- Что такое ЭМР, Лайонел?
- Объясню позже, дорогая, - рассеянно ответил он. - Я расскажу тебе в подробностях, для чего был сконструирован реверсор.
- Реверсор, - повторила Эдит.
Барретт кивнул, глядя на схему. Вынув из кармана фонарик, он посветил слабым лучиком в напоминавший духовку проем в боку конструкции, потом, нахмурившись, похромал к столу, положил схему и взял отвертку, наконец вернулся к аппарату и стал отвинчивать панель.
Эдит подошла к камину и протянула руки к огню. "Я уже стояла на этом самом месте", - вдруг подумала она. Но больше ничего вспомнить не удавалось - только как проснулась от пощечины и обнаружила, что стоит голая перед Фишером. Эдит содрогнулась и постаралась отогнать неприятные мысли.
Она двинулась назад к Лайонелу, но тут вдруг в зал ворвался Фишер. Эдит вздрогнула от его крика:
- Доктор!
Барретт обернулся.
- Мисс Таннер! - крикнул Фишер.
Эдит обмерла. "Боже, что еще стряслось?" - подумала она.
- Она опять ранена!
Барретт кивнул и, проковыляв к столу, схватил свою черную сумку.
- Где? - спросил он.
- У себя в комнате.
Все трое поспешили через зал, Барретт ковылял изо всех сил.
- Насколько тяжело? - спросил он.
- Она исцарапана - истерзана - избита.
- Как это произошло?
- Не знаю. Думаю, это все кошка.
- Кошка?
- Я принес мисс Таннер поесть, а когда она не откликнулась на стук, открыл дверь. И первое, что увидел, - как кошка метнулась прочь и исчезла.
- А мисс Таннер?
- Она была в ванной. И сначала не хотела выходить. А когда вышла... - Он замолчал и состроил гримасу.
Когда они вошли, Флоренс лежала на кровати. Приблизившись, они увидели, как она открыла глаза и повернула голову. Эдит потрясенно вскрикнула. Кожа медиума была бледной, как воск, на голове виднелись глубокие борозды, покрытые запекшейся кровью, а лицо и шея были все изранены.
Барретт поставил сумку у кровати и сел рядом на стул.
- Вы продезинфицировали раны? - спросил он, посмотрев на укусы на голове.
Она покачала головой. Барретт открыл сумку и, достав маленький коричневый пузырек и коробочку с ватой, посмотрел на джемпер Флоренс.
- И тело тоже?
Она кивнула, глаза ее наполняли слезы.
- Вам лучше снять джемпер.
- Я помылась.
- Этого недостаточно. Могла попасть инфекция.
Флоренс посмотрела на Фишера. Он без слов отвернулся и, отойдя к другой кровати, сел спиной к остальным. Флоренс начала снимать джемпер.
- Поможешь ей, Эдит? - попросил Барретт.
Эдит подошла и сморщилась, увидев, как исполосованы грудь и живот Флоренс, как искусаны и истерзаны руки. Она протянула руку, чтобы расстегнуть на женщине лифчик, и отступила, когда Флоренс сняла его. Грудь под лифчиком была так же исцарапана.
Барретт отвинтил пробку на пузырьке.
- Будет больно, - предупредил он. - Не хотите принять кодеин?
Флоренс слабо покачала головой. Барретт обмакнул тампон и начал протирать раны у нее на лбу. Флоренс стиснула зубы и зажмурилась, из-под век показались слезы. Не в силах смотреть, Эдит отвернулась и взглянула на Фишера. Он уставился в стену.
Прошло несколько минут, и Флоренс только шипела и иногда шепотом извинялась. Когда Барретт закончил, она натянула на грудь одеяло.
- Спасибо, - поблагодарила она Барретта, и Эдит обернулась. - На меня напала кошка. В нее вселился Дэниэл Беласко.
Эдит взглянула на мужа. На его лице не читалось ничего.
Флоренс попыталась улыбнуться.
- Знаю, вы думаете...
- Не так уж важно, что я думаю, мисс Таннер, - не дал ей договорить Барретт. - Важно то, что вы искалечены.
- Я поправлюсь.
- Не знаю, не знаю. Я подумал, что, быть может, разумнее было бы уехать вам, а не мистеру Фишеру.
Эдит заметила, что Фишер поворачивается к ним.
- Нет, доктор. - Флоренс покачала головой. - Не думаю, что это было бы разумно.
Барретт несколько мгновений смотрел на медиума, потом проговорил:
- Нужно сообщить мистеру Дойчу. Флоренс в замешательстве посмотрела на него.
- Я хочу сказать... - Барретт поколебался. - Вы и так внесли в проект большую лепту, чем предполагалось.
- И вы проследите, чтобы со мной расплатились, так?
- Я лишь стараюсь помочь вам, мисс Таннер. Флоренс хотела что-то ответить, но сдержалась. Она отвела глаза, а потом снова посмотрела на Барретта.
- Хорошо. С этим я согласна. Но никуда не уеду.
Барретт кивнул.
- Прекрасно. Конечно, решать вам. - Он помолчал и добавил: - Но я несу ответственность за вас и потому настоятельно прошу - нет, требую,- чтобы вы покинули этот дом, пока еще в состоянии сделать это. - Он снова помолчал. - Более того, если увижу, что ваша жизнь в опасности, я могу принять меры к тому, чтобы вы уехали.
Флоренс пришла в смятение.
- Я не собираюсь стоять в стороне, зная, что вы станете еще одной жертвой Адского дома, и потворствовать этому, - сказал Барретт и захлопнул свою сумку. - Дорогая, - позвал он и, с трудом поднявшись, направился к двери.
* * *
10 ч. 43 мин.
Эдит повернулась на правый бок и посмотрела на соседнюю кровать. Лайонел спал. Не надо было давать ему распаковывать контейнер. Нужно было попросить Фишера.
Она задумалась о том, что сказал Лайонел перед сном: якобы Флоренс Таннер все больше беспокоится, как бы доказать свою правоту, и ради этого жертвует своим физическим здоровьем.
"В основе феномена медиумов, - сказал он тогда, - лежит умственный распад, приводящий к изменению личности. Не знаю, существовал Дэниэл Беласко в действительности или нет, но индивидуальность мисс Таннер требует контакта с чем-то большим, чем просто с собственной раздвоившейся личностью".
Эдит тяжело вздохнула и повернулась на спину. Если бы и ей понять все это, как понимает Лайонел! А так у нее из головы не выходят ужасные следы зубов вокруг сосков Флоренс Таннер, царапины и укусы, нанесенные, по ее словам, кошкой. Как она могла сама все это сделать, даже бессознательно?
Эдит свесила ноги с постели и села. Несколько минут она смотрела на свои тапки, прежде чем надеть их, потом встала и, подойдя к письменному столу, взглянула на рукопись. Провела пальцем по титульному листу. Нежели выпивать действительно так вредно? Смешно испытывать такой почти бессознательный страх перед алкоголем. Лишь оттого, что пьянство отца испоганило ей детство, нет причины ненавидеть само спиртное. Ей пришла в голову мысль немного выпить, чтобы успокоиться.
Она подошла к шкафу и открыла дверцу. Взяв графин и одну из серебряных стопок, Эдит отнесла их на стол. Потом вытащила из кошелька тряпочку и протерла стопку, прежде чем налить себе бренди. "А что, если оно отравлено?" - вдруг подумала она. Было бы страшно вот так покончить со всем.
Она опустила в бренди палец и попробовала на язык. Как понять, отравлено оно или нет? Язык обожгло, и Эдит нервно глотнула. Горло нежно обволокло теплом. Она взяла серебряную стопку и поднесла к носу. Аромат был приятный. Как оно может быть отравлено? Конечно, кто-нибудь уже пробовал его.
Она сделала маленький глоточек и зажмурилась, когда бренди прошло через горло. Рот и горло согрелись. Эдит замычала от удовольствия, когда алкоголь достиг желудка и оттуда стало распространяться тепло. "Именно то, что нужно, - подумала она, сделав еще глоток. - Если выпить чуть-чуть бренди, это не приведет к пьянству". Потом подошла к креслу-качалке и, поколебавшись, села. Откинувшись назад, Эдит закрыла глаза и стала маленькими глоточками осторожно потягивать ароматный напиток.
Когда стопка опустела, она открыла глаза и посмотрела на стол. "Нет, - сказала себе Эдит. - Хватит одной". Теперь она успокоилась, а только это и было ей нужно. Она поднесла стопку к глазам, рассматривая сложный узор. Может быть, взять ее домой как сувенир, когда неделя закончится? Эдит улыбнулась. Вот, теперь лучше. Она уже строит планы на будущее.
Эдит задумалась о Фишере. Действительно, нужно извиниться перед ним за то, что она так грубо избегала его утром. Нужно его поблагодарить - ведь он спас ей жизнь. Эдит поежилась, представив застоявшуюся воду в пруду, и, чуть покачиваясь, пересекла комнату. Она открыла дверь и, выйдя в коридор, как можно тише закрыла ее за собой.
Осознав, что впервые оказалась одна с тех пор, как они вошли в этот дом, Эдит ощутила волну страха. Но потом посмеялась над собственной трусостью. Глупости. Лайонел же рядом, в комнате. А Флоренс, наверное, в своей, а Фишер в своей. Она двинулась по коридору к его двери.
Не стоит этого делать? "Нет, - подумала она, - я же должна перед ним извиниться и поблагодарить его".
Постучав в дверь, Эдит подождала. Изнутри не донеслось ни звука. Она постучала вновь, но ответа не последовало. Эдит повернула ручку и, толкнув дверь, подумала: "Что я делаю?" - но не могла остановиться. Дверь открылась, и она заглянула внутрь.
Комната была значительно меньше, чем у них с Лайонелом, здесь стояла лишь одна массивная кровать с высоким прямоугольным балдахином. Справа находился столик с телефоном и пепельницей. Эдит увидела, что пепельница полна смятых окурков. "Он слишком много курит", - подумалось ей.
Она осторожно подошла к креслу у столика. Там стояла большая сумка Фишера с расстегнутой молнией. Эдит заглянула внутрь и увидела несколько футболок и начатый блок сигарет. Сглотнув, она протянула руку к сумке.
И вдруг, вскрикнув, обернулась.
В дверях стоял Фишер и смотрел на нее.
Бесконечно, ужасно долго, как ей показалось, они смотрели друг на друга. Сердце Эдит неистово колотилось, лицо горело.
- В чем дело, миссис Барретт?
Она попыталась взять себя в руки. Что он должен подумать, обнаружив ее таким образом?
- Я пришла поблагодарить вас, - выдавила она.
- Поблагодарить меня?
- За то, что спасли мне жизнь вчера ночью.
Когда Фишер сделал шаг к ней, Эдит машинально попятилась.
- Вам не следует отходить от вашего мужа.
Она не знала, что сказать.
- С вами все в порядке?
- Конечно.
Фишер присмотрелся к ней.
- Думаю, вам лучше пойти к себе. - Он отодвинулся, когда она направилась по ковру к двери. - Попытайтесь привязать себя за руку к кровати.
Эдит кивнула, а он проводил ее в коридор и довел до комнаты. Она обернулась.
- Спасибо вам.
- Больше не отходите от своего мужа, - сказал Фишер. - Никогда не... - Он прервался и вдруг наклонился к ней, словно собираясь поцеловать, и Эдит отшатнулась. - Вы выпили? - спросил Фишер.
Она напряглась.
- А что?
- А то, что пить здесь небезопасно. Небезопасно терять контроль над собой.
- Я не теряю контроль,- холодно ответила Эдит, повернулась и зашла в комнату.