Глава 9
У нас все получилось, хотя и не без накладок. Один бы я конечно не провернул этот почти авантюрный план. Скорее он вообще бы провалился. Я предполагал с помощью психокинетической атаки прорваться на аэродром и угнать вертолет, того же "крокодила" или "акулу", захватив летчика. Эти машины способны без дозаправки пролететь больше тысячи километров.
Но вовремя подоспевшие к нам Олег и Ксения отговорили меня от силового решения. Вместо этого Меньшикова отправилась прямо на КПП и через минуту в сопровождении сержанта отбыла на джипе в сторону командного пункта. А еще через полчаса на КПП за нами прибыла другая машина. Из нее выскочил молоденький лейтенант и подошел к "шевроле".
- Кто из вас господин Котов?
- Это я, - сказал я, держа на всякий случай ногу на педали акселератора.
- Лейтенант Малюта. Прошу следовать за моей машиной.
Он четко повернулся и направился назад к джипу.
- Думаю, мне с вами лететь не нужно, - сказал Олег, подходя к "шевроле". - Чует моя… что простым человекам там делать нечего.
- Наверное, да, - кивнул я и протянул ему руку. - До скорого, майор. Не поминай лихом.
- Будем надеяться. - Он пожал мою руку и вытащил сигареты. - Трогай, Димыч!
Я придавил педаль, и "шевроле" мягко покатился в раскрытые ворота.
Лейтенант Тимонин сопроводил нас прямо до вертолетной площадки. На ней красовался хищно присевший на коленчатых шасси "Ми-24" по прозвищу "крокодил". Надежная мощная машина, предназначенная как для заброски десантно-диверсионных групп, так и для огневой поддержки. У нашего "крокодила", правда, вместо ракетных турелей и реактивных пушек с обеих сторон висели пузатые дополнительные топливные баки.
Из открытой двери салона выглядывала сосредоточенная, немного бледная Ксения, а в пилотской кабине двое летчиков уже щелкали многочисленными тумблерами и переключателями, готовя машину к взлету.
Мы с Сынару вылезли из "шевроле", я открыл багажник, аккуратно вынул плед с трупом Тояны и отнес его в вертолет. Потом вернулся к ожидавшему в джипе лейтенанту.
- Отгоните нашу машину на стоянку. - Я протянул ему ключи. - Через сутки мы вернемся.
Я это сказал не для него - для себя, потому что твердой уверенности в благополучном возвращении у меня не было. Трое магов - это, конечно, сила, но ведь неизвестно, какая сила будет нам противостоять. А еще остается пока за кадром моя заклятая подруга Нурия. По логике вещей, она не могла не объявиться, ведь мы спутали ей все карты. И хуже всего, что это могло произойти в любой момент. Например в воздухе.
Я поделился своими сомнениями с Ксенией, но она лишь усмехнулась:
- Не думаю. Скорее всего мадхъя будет ждать нас на капище Двуликого. Ведь ей нужны даже не мы - демон. Вернее, его Сила.
- А что если Икэбитле не захочет входить в тело Тояны? - спросил я у Сынару. - Заметит, что она мертва, рассердится и…
- Я сделаю так, что будет казаться, будто она жива, - глухо и отрешенно ответила дочь шамана.
Она практически не разговаривала с того момента, как рассказала о Двуликом и задумке Нурии. Отвечала на вопросы - да, но не проявляла никакого интереса к активной беседе. Меня же словно прорвало, видать, в предвкушении непредсказуемых событий.
- Как тебе удалось обо всем договориться? - повернулся я к Меньшиковой.
- Дипломатия, плюс обаяние, плюс… неотразимые доводы и немножко магии, - ответила она без тени улыбки.
- А как ты думаешь…
- Я думаю, что нам сейчас самое время сосредоточиться на подготовке к предстоящему… сражению, - мягко, но решительно перебила меня Ксения. - Вспомни, чему тебя учили. Займись самоконцентрацией, а потом я покажу как можно объединять наши ауры для защиты и атаки.
Я внял ее совету и последующие три часа полета усиленно тренировался на переключение пяти доступных мне энергетических уровней, а также провел медитативный комплекс крийя-йоги, максимально насытив организм праной.
В восемь часов вечера "крокодил" высадил нас прямо в долине Карангы-Тел рядом со старым пастушьим куренем, где я впервые встретился с Белым шаманом.
- Заберете нас завтра отсюда же в это же время, - дала пилотам волевую установку Ксения.
"Крокодил" улетел, и наступила звенящая цикадами тишина. Необычно темный, медового оттенка диск солнца висел как раз между двух вершин с искрящимися снежными беретами набекрень.
- Через пару часов стемнеет, - сказал я. - Лучше нам поторопиться.
- Темнота нам не помеха, - возразила Ксения. - Давайте-ка перейдем под навес и попробуем откалибровать наши ауры. За тебя, Котов, я не волнуюсь. Мы с тобой однажды уже это проделывали, а вот Сынару…
- За меня тоже не беспокойтесь, - заговорила вдруг дочь шамана. - Я знаю, что делать.
Она буквально преобразилась, едва ступив на родную землю. Куда девались отрешенность и безразличие, потухший взгляд и тусклые волосы? Перед нами стояла молодая, излучающая здоровье и силу, женщина-горянка. Показалось, она даже стала выше ростом. В движениях появились стремительная грация и целеустремленность.
Сынару быстро и ловко связала из двух ремней удобную для переноски груза сбрую, потом сходила к ручью и вернулась с полной фляжкой воды и пучком каких-то трав. Огонь в очаге она разожгла, правда, обычным способом с помощью спичек, но дальше началось странное действо явно из арсенала шаманов. Мы с Ксенией, не сговариваясь, отошли в сторонку и уселись на пригорке, издали наблюдая за женщиной.
Дочь шамана поставила на огонь котелок, вылила туда воду из фляжки и бросила собранные травы, а сама села перед очагом на чурбак и затянула странную, мрачную и в то же время удивительно мелодичную песню, делая после каждого "куплета" сложные пассы над варевом. Слова этой песни-молитвы я, как ни силился, не мог разобрать. Иногда казалось, что Сынару поет на родном языке, а порой - на совершенно незнакомом, даже будто не похожим на земные.
- Это язык древних богов, - тихо сказала Ксения, словно прочитав мои мысли.
- А что, есть и не древние?
- Не ерничай, Котов. Лучше слушай!..
- Все равно ничего непонятно.
- Слушай мелодию, ритм, вибрации - они важнее слов.
А странная песня продолжалась. Голос Сынару постепенно нарастал, креп, в нем появились сложные звенящие переливы. Женщина теперь стояла у очага, и руки ее будто летали над котелком, от которого уже поднимался странный зеленоватый пар. Под воздействием рук шаманки струи пара свивались в сложный объемный рисунок и растекались под потолком навеса, медленно впитываясь в него.
Я все-таки пропустил момент, когда песня оборвалась, а столб зеленого пара вдруг осветился изнутри яркой вспышкой и пропал. Теперь над котелком курился обычный белесый водяной парок.
Сынару сняла котелок с почти прогоревшего костерка и поставила на чурбак.
- Идите сюда, - позвала она, извлекла откуда-то мелкую деревянную пиалу и зачерпнула отвар. - Это напиток Эльрика, бога Света. Он придаст нам силы и прояснит разум. Вы сможете видеть огонек светлячка за тысячу шагов, слышать, как бежит по земле муравей, чувствовать запах вчерашнего костра в лесу…
- А зачем? - перебил я. - От такой нагрузки на органы чувств легко сойти с ума.
- Все эти способности легко контролируются, - терпеливо пояснила шаманка. - Я говорю лишь о повышении порога восприятия. Он может сегодня пригодиться.
Я взял пиалу и понюхал отвар. Запах был приятным, чуть терпким и неуловимо знакомым. Я выпил содержимое одним глотком - ничего особенного, обычный травяной чай. Ксения последовала моему примеру. Сынару тоже выпила полную пиалу.
- А теперь - в путь. У нас осталось не больше двух часов, - сказала шаманка.
Я посмотрел на солнце. Диск его еще больше потемнел и лежал на краю горной гряды. Я укрепил на спине свою скорбную ношу, и мы втроем - Сынару впереди - вышли на едва заметную тропу, уводившую к дальнему концу распадка к сплошной темно-зеленой стене зарослей.
* * *
К капищу Двуликого мы выбрались уже в полной темноте. Не было ни луны ни звезд. Небо было затянуто плотным покровом подсвеченных изнутри низких туч. Но свет этот только подчеркивал окружавшую нас тьму. Последние полчаса я шел исключительно на втором зрении, иначе давно переломал себе ноги или разбил бы голову.
Над поляной с капищем тучи опустились еще ниже и медленно двигались по кругу. Казалось, черная стела в центре капища упирается прямо в клубящийся свинцовый свод.
Внезапно откуда-то налетел порывистый ледяной ветер и швырнул в лицо колючие мертвые ветки облепихи.
- Полуночный алтарь тот, что слева, - сказала Сынару, голос ее доносился будто сквозь вату, хотя мы стояли рядом. - Клади тело на него, головой к Колодцу, - она указала на стелу.
- Так это и есть Колодец Тьмы?! - удивилась Ксения.
- Его отражение в нашем мире. Быстрее, он вот-вот откроется!
Я почти бегом спустился к капищу и подошел к кубу алтаря. Сбросил ношу на его гладкую, словно отполированную поверхность и развернул плед. Удивительно, но за столько часов тело Тояны так и не тронуло трупное окоченение. Я не мог отделаться от впечатления, что девушка просто спит, и если бы не страшная рана в затылке, поверил бы в это немедленно.
Сынару жестом приказала мне отойти и замерла с распростертыми над телом дочери руками. На этот раз шаманка не пела, а произносила короткие отрывистые фразы теперь уже точно на незнакомом языке, и не на том, что пела у ручья. Мне показалось, что кожа Тояны чуть потемнела, словно приобрела живой оттенок.
Сынару отступила от алтаря за край каменного круга и встала рядом с нами.
- Осталось недолго, - тихо произнесла она, и в тот же миг черная колонна в центре дрогнула.
По поляне прокатился низкий, на грани слышимости рокочущий звук, и четкие очертания стелы поплыли, заструились, будто это был не камень, а плотный черный дым. Медленно, клубясь, странный дым осел на постамент, полностью скрыв его, но не потек дальше, а начал едва заметно, постепенно ускоряясь, вращаться против часовой стрелки - в ту же сторону, что и тучи над ним.
Как завороженные мы молча смотрели на это коловращение. Огромный "бублик" стал проваливаться в середине и вскоре на месте постамента кружилась пятиметровая угольно-черная воронка с волнистыми краями. Из низкого облачного купола вдруг сорвалась короткая фиолетовая молния и беззвучно ударила в воронку. За ней - вторая, третья…
Мы стояли у края каменного круга, не в силах ни помешать происходящему, ни ускорить его. Я почувствовал, как обе женщины почти одновременно взяли меня за руки, и по телу побежали быстрые теплые волны. Тогда я сосредоточился и пустил через руки ответные импульсы. Через секунду в области пупка словно вспыхнуло крохотное солнышко, заливая все изнутри живительным золотистым светом. Этот внутренний свет растекся по телу, по рукам перелился к моим партнершам, и кожа у всех троих вдруг разом засветилась знакомым розоватым сиянием.
- Ну и ну! - раздался насмешливый, холодный голос, и прямо из воздуха на каменные плиты перед нами шагнула тонкая фигура в темном плаще с капюшоном. - Какая встреча! - улыбнулась Нурия, откидывая капюшон. - Все нужные личности в сборе. Прекрасно!
Она была среднего роста, фигурка без особых излишеств, как любил выражаться мачо Полосухин. И ничего в ней не было грозного или страшного. Подумаешь, черный мадхъя!.. Собирали мы таких на Привозе пачками… Однако от этой женщины исходила волна такого ледяного равнодушия и жестокости, что напрочь отшибала малейшие желания воспринимать ее как особу противоположного пола со всеми вытекающими.
Нурия прошлась между нами и алтарем с телом Тояны и повернулась к нам лицом, сложив под небольшой девичьей грудью тонкие руки с длинными нервными пальцами.
- Вы мне здорово надоели, господа и дамы, - тем же ровным без эмоций голосом сказала она. - И я имею желание прикончить вас немедленно.
- Рискни здоровьем, - ухмыльнулся я, внутренне готовясь к смертельной схватке.
Ксения и Сынару тоже слегка шевельнулись, и кожа их засветилась чуть ярче.
- О, да вы неплохо подготовились к нашей встрече! - чуть приподняла орлиную бровь Нурия. - Даже общий полевой эгрегор материализовали? Но вас это не спасет, жалкие людишки! Вот-вот появится тот, против кого все ваши магические штучки окажутся детскими игрушками.
- А самой слабо? - снова подначил я. - Или боишься снова по физии получить?
- Дами-ир, как ты предсказуем! - протянула мадхъя. - Ну, разве таким должен быть воин-шакти? Ты даже не смог пройти в астрал - тебя было так легко напугать!
- Еще успею и туда, если понадобится, - отпарировал я, слегка уязвленный: вот кто мне все-таки помешал тогда. - А что будешь теперь делать ты? Не думаю, что Двуликий станет вникать в наши разборки и уж тем более договариваться с тобой.
- Ты уверен?
Нурия вдруг повернулась к алтарю и вытянула к нему руки. С ее пальцев сорвались две извилистые ленты ослепительно синего пламени, окутали неподвижное тело Тояны и растаяли. А с ними исчезло и тело.
- Вот так, Дамир! - снова улыбнулась мне мадхъя и шагнула на алтарь. - Демон Ночи возьмет мое тело, и я заберу его Силу. И тогда…
Она не договорила. Черная воронка у нее за спиной всколыхнулась, из нее вверх ударил столб фиолетово-зеленого света и сквозь него медленно протаяла апокалиптическая фигура монстра.
- Икэбитле! - прошептала Сынару.
- Ну и урод! - отозвалась Ксения.
Демон висел в столбе света и неспеша поворачивал жуткую бугристую голову в стороны, словно осматриваясь, хотя глаза его были закрыты.
Нурия повернулась к монстру лицом и, раскинув руки, крикнула:
- Икэбитле! Хозяин Ночи! Посмотри на меня!
Голова демона замерла, и на ней медленно раскрылись кошмарные буркалы, те, что смотрели на меня однажды во сне.
- Я призываю тебя, Двуликий! - снова крикнула мадхъя. - Войди в мое тело и стань хозяином этого мира!
Низкий до инфразвука рокот прянул во все стороны по поляне. Даже сквозь защиту эгрегора я почувствовал неприятную сотрясающую вибрацию, от которой заныли зубы и напряглись все мышцы. Двуликий приоткрыл жуткую пасть, усаженную треугольными зубами, похожими на акульи.
- Ахха-ррахх! - снова прокатилось по капищу.
- Инэ-ылем… - донесся до моих ушей чей-то исчезающий шепот.
Фигура монстра заколебалась, потеряла четкость, потом вдруг свилась в ядовито-зеленый смерч. Он метнулся вперед и захлестнул тело Нурии. Мадхъя пошатнулась, но устояла. Зеленая круговерть быстро втягивалась под ее плащ и через мгновение исчезла совсем. Нурия медленно развернулась к нам лицом, по-прежнему раскинув руки. С ее пальцев потекли ручейки лилового огня, в глазах полыхнул отсверк такого же света.
- Сейчас! - троекратно грянуло у меня в голове.
Справа и слева, где стояли Ксения и Сынару, вспыхнули ослепительно голубые шары и мгновенно ринулись к фигуре Нурии. И тогда в моей правой руке невесть откуда появился дымчатый клинок "иглы смерти", подаренный Белым шаманом, который я, не раздумывая, метнул по всем правилам в тело мадхъя.
Не знаю, может быть, ничего бы и не получилось, но все-таки Нурия не была мастером боя и не умела отслеживать несколько целей сразу. А может быть, просто не придала значения какому-то ножу. Но она сосредоточилась на отражении энергетической атаки мага и шаманки и пропустила полет инэ-ылем. А я не промахнулся. Не мог промахнуться - с детства любил метать ножи и делал это хорошо, даже будучи еще просто человеком.
Клинок вошел точно в середину ее груди, в сердечную чакру. Рана смертельная для обычного человека, но не для мага. Но это был не простой клинок. Инэ-ылем предназначался именно для убийства магов высокого уровня. Он поражал не только физическое тело, но и накоротко замыкал все энергетические оболочки. А такого не мог выдержать даже мадхъя.
Секунду или две Нурия продолжала стоять на алтаре с раскинутыми руками, а потом рухнула навзничь и исчезла в пасти черной воронки.
Раздался пронзительный, разрывающий уши звук, будто ударили в огромный серебряный гонг, воронка Колодца Тьмы схлопнулась, во все стороны от постамента прянула волна невидимой судороги, в миг превратившая в мелкое крошево и алтари, и плиты капища, и сам постамент.
Мелькнула мысль, что и нам пришел конец, но судорога не вышла за пределы каменного круга, иссякнув буквально у наших ног.
И тогда наступила полная тишина.