- Совсем неплохо, профессор. Смотрите сами. И вы, Венсен. Видите, она в прекрасном состоянии.
Марта нажала на кнопку. Гудение прекратилось. И доктор один за другим сняла с Аликс электроды. Выражение лица девочки мгновенно изменилось. Аликс, похоже, выходила из состояния сосредоточенности - такое впечатление, будто она очнулась после глубокого сна. Взгляд ее был устремлен не на нас, а куда-то вдаль.
- Можешь сам ее спросить, - предложил мне Трувер, - раз уж ты нам не доверяешь.
Я поспешил обратиться прямо к Аликс, стараясь дать ей понять, что с ее мучителями не имею ничего общего.
- Я - друг, Аликс, - сказал я девочке. - И желаю вам только добра. Прошу вас, ответьте, но только честно: что вы ощущаете во время этих процедур? Вам не бывает больно?
Аликс ответила вяло - она, видно, еще не совсем вышла из полусонного состояния.
- Больно? Нет. В общем, нет. По крайней мере мне так кажется. Я думала. А разве думать - больно?
- А о чем вы думали? - спросил я, не удовлетворившись ее невразумительным ответом.
- Я думала об электричестве… - Рот ее судорожно передернулся. Я решил, что она вот-вот заплачет. Но она взяла себя в руки. - … Об электричестве - всегда об одном и том же, много часов подряд, и больше ни о чем другом. Под конец становится скучно. Просто надоедает, вот. Больно? Наверно, нет.
- Вот видишь, - произнес Трувер.
Вместо ответа я лишь покачал головой. Я все меньше и меньше верил словам девочки, ибо между ее теперешним состоянием униженного смирения и прежним, в корпусе Д, настороженным, исполненным нескрываемого презрения, была непостижимая разница, и от этого на душе делалось горько. Очевидно, доктор Марта была права: физическое здоровье девочки не страдало. Эти постыдные, бесчеловечные методы в первую очередь были призваны ломать волю и характер!
- А теперь отдыхай, Аликс, - сказала ей Марта. - Сегодня ты была умницей. Я тобой довольна. А часика через два мы продолжим.
- Так что скоро ты сможешь вернуться к себе в палату, - прибавил Трувер. - Но, конечно, при условии, если и впредь будешь правильно думать - сосредоточиваться только на Э-ЛЕК-ТРИ-ЧЕС-ТВЕ.
Когда он с поистине садистским наслаждением произносил последнее слово, состояние Аликс внезапно изменилось; внешне этого не было видно, но я вдруг почувствовал, как на меня словно пахнуло свежим ветерком, развеявшим грустные мысли и горькие сомнения, овладевшие было мною.
Я внимательно наблюдал за Аликс. Нет, я не мог ошибиться. Быть может, девочке не понравилось, что ей снова тыкают? А может, ей просто было неприятно разговаривать с Трувером? Как бы то ни было, но выражение ее лица переменилось за секунду: в глазах Аликс засверкали знакомые мне мятежные волевые искорки. Она окончательно пришла в себя - это было видно по ее взгляду. Конечно, она ответила профессору очень вежливо и с искренним смирением, однако ж тон явно не соответствовал сказанному - во всяком случае, мне показалось, что в ее голосе прозвучал глухой протест, и даже скрытая угроза:
- Будьте спокойны, господин директор…
Обращение "господин директор" она подчеркнула особо, проговорив его по слогам так же, как Трувер слово "электричество"; меня поразило и само обращение - от нее я это услышал впервые.
- Будьте спокойны, господин директор, я постараюсь вести себя хорошо. Я буду слушаться и думать только об электричестве, изо всех сил, обещаю.
Я мельком взглянул на Марту и по ее безрадостному виду понял, что она также заметила перемену в состоянии Аликс и обратила внимание на ее странный тон. А Трувер не заметил ничего - он радостно потирал руки.
Мы вышли из палаты.
- Замечательно, - заключил профессор - Ее поведение обнадеживает. Я же говорил, что сумею ее укротить. Вы тоже молодчина, Марта. Дозировка соблюдена безукоризненно. А как Марк?.. Он в другом крыле, - пояснил мне Трувер. - Желаешь посмотреть?
- Его, как я догадываюсь, тоже лечат интенсивно?
- Совершенно верно. После вчерашнего фокуса им обоим это необходимо.
- Нет уж, спасибо. С меня хватит и того, что я уже видел.
- Состояние у Марка почти такое же, как у Аликс, - поколебавшись, ответила Марта. - Похоже, он угомонился. Но…
- Что такое, Марта? Что вас смущает?
- Если честно, профессор, я думаю, наш метод действует на них недостаточно эффективно. Под напряжением они действительно паиньки, но стоит его отключить, как они тут же приходят в себя.
Однако сомнения Марты ничуть не смутили профессора.
- Вы слишком недоверчивы, Марта, - решительно заявил он. - А я уверен - скоро будет настоящий эффект… во всяком случае, ты сам мог в этом убедиться, - усмехнувшись, прибавил он и дружески потрепал меня по плечу - Ведь ради этого ты и прокрался сюда, не так ли? Чтобы увидеть все своими глазами? Ну и как, разве мы похожи на извергов?
VII
Профессор напоминал мне евнуха, толкующего о прелестях любовных утех; однако вразумить Трувера ничем невозможно, я укоризненно молчал, продолжая покорно выслушивать его самодовольные разглагольствования. Вскоре мы вышли из изолятора и пошли пройтись по парку.
- Кресло, которое помогает Аликс сосредоточиться, я решил сделать наподобие электрического стула. Однако ж форма сама по себе еще ничего не значит. А Марта напрасно тревожится. Она немного нервничает. Надо бы дать ей передохнуть… Но только не говори мне про изуверские методы, - внезапно переменил он тон. - Не забывай - поиски новых видов энергии испокон веков сопряжены с жертвами. Вспомни про взрывы метана в шахтах. А силикоз легких? Он, как и метан, продолжает убивать людей с тех пор, как начали добывать уголь. Так что по сравнению со всеми этими бедами мой метод - детская забава, и только.
У меня не было ни малейшего желания обсуждать с этим человеком подобные темы, но любопытство по-прежнему не давало мне покоя.
- Но как родилась идея самого метода? Это - плод абстрактных расчетов или результат лабораторных опытов?
Трувер охотно пустился в пространные объяснения:
- И то и другое. Сначала я шел как бы на ощупь… Я тогда и не думал, что когда-нибудь придется опробовать на моих пациентах действие электрических импульсов. Откуда мне было знать, что детей надо еще готовить - учить сосредоточиваться и направлять свои способности в нужное русло? Оказалось, что без шоковой электротерапии все мои грандиозные планы летят к черту.
- Грандиозные планы?.. - переспросил я.
- Да-да, грандиозные… - серьезно проговорил он. - Идею использовать электричество для развития определенного рефлекса, в данном случае у детей, я почерпнул из наблюдений некоего доктора Виттона. Доктор Виттон попросил нескольких человек, так называемых медиумов, ответить, случалось ли с ними в детстве нечто такое, что потом способствовало проявлению их удивительных способностей. Ответы показали, что многие из них в возрасте до десяти лет пережили одинаковый опыт - шок от электрического разряда. Так вот, приводя показания медиумов, он, однако, отмечает, что Мэтью Мэннинг, по его собственным словам, не помнит, чтобы с ним в детстве произошло что-то подобное. Тем не менее, опросив родителей мальчика, он узнал, что однажды его мать, беременную им, сильно ударило током… Теперь улавливаешь, на чем основан метод, определивший мои будущие планы?
- Я уже многое успел узнать о тебе, но твои планы продолжают оставаться для меня тайной за семью печатями.
- Ну ладно… Но сначала напомню, как безрадостно обстоят дела с энергией в мире и, в частности, во Франции, а также с перспективами на будущее. Нефть дорожает с каждым днем, через несколько десятков лет ее вовсе не станет. Добыча угля обходится слишком дорого, а источники иссякают прямо на глазах. И потом он нещадно загрязняет атмосферу. Уран? И его источники не вечны, к тому же против атомных станций протестует уже весь мир. У нас нет возможности хранить смертоносные отходы ядерного топлива сотни лет. Ядерно-водородный синтез? Исследования в этой области то и дело заходят в тупик и дадут положительный результат, может, через несколько столетий.
Трувер назвал и геотермальную энергию, и солнечную, и биологическую, всякий раз обращая мое внимание на недостаточную эффективность и ненадежность каждого из видов. Профессор уже не впервые поучал меня, но сегодня он делал это особенно вдохновенно, и вскоре я был убежден: его план - единственное спасение для человечества.
- Итак, - горделиво заключил он, - перед лицом столь безотрадных перспектив мне удалось убедить ЭДФ и некоторых государственных чиновников, посвященных в тайну моих экспериментов, в том, что единственный разумный и реальный - слышишь, реальный! - выход - это использовать психическую энергию, потому что человеческий разум и есть уникальный, неисчерпаемый источник энергии.
И я научился управлять им, начав с нескольких подростков, способных вырабатывать пучки энергетических зарядов. А в мире таких подростков даже больше, чем ты думаешь. Но их понадобится много больше. И они у нас будут. Но только при условии, если мы станем их готовить заблаговременно.
- То есть… с детства? - неуверенно предположил я, начиная постигать его планы в общих чертах.
- Причем с самого раннего, - твердо и убежденно проговорил он. - Надо уже сейчас заботиться о подготовке и количественном увеличении исходного материала. Я имею в виду полтергейстеров.
- Понимаю. Это - первейшая необходимость.
- Необходимость и в то же время долг, - горячо заявил он. - Мы не должны проявлять легкомыслие, как те, кто стоял у истоков нефтяной промышленности. Потомки нам этого не простят.
- Потомки? - переспросил я, пораженный его бесстыдством. - И в чем заключается твоя подготовка?
- В электрошоковой терапии - до десятилетнего возраста. Доктор Виттон всего лишь предположил, а я доказал: электрошок - самый эффективный метод подготовки полтергейстеров.
О моем методе пока никто не знает. И у меня нет пока официального разрешения применять его в широком масштабе - тем не менее несколько лет назад я создал в одном из неприметных уголков Франции лабораторию, и там мои верные ученики опробовали этот метод на малышах - их всего несколько человек, - у которых уже в раннем возрасте были обнаружены первые признаки повышенной нервозности. Эксперимент начался недавно. Родители не возражали. Им сказали - это, мол, профилактический курс и дети находятся под постоянным наблюдением врачей. Если захочешь, как-нибудь съездим туда.
- Премного тебе благодарен. Но, боюсь, ничего нового для себя не открою: должно быть, с малышами там обходятся не лучше, чем здесь с подростками.
- Твоя воля. Но уясни одно: некоторые из малышей стали подростками, и успех эксперимента уже превзошел все ожидания. Девяносто пять процентов - вот так!
- Неужели?
- Точно тебе говорю. И ты сам тому свидетель. Марк - один из них. Он успел побывать в моей лаборатории и несколько лет назад прошел полный предварительный курс. И результат - налицо: из него получился великолепный полтергейстер.
Тут я не удержался:
- А тебе не приходило в голову провести подобный опыт на беременных женщинах? Ведь один пример уже был - мать Мэтью Мэннинга.
- Ты за кого меня принимаешь? - возмущенно воскликнул он. - Конечно, я думал об этом. Но у меня до сих пор не было удобного случая… Нет, пусть этим займутся те, кто пойдет по моим стопам.
У меня уже не было сил сердиться. Я спросил:
- А Аликс… она тоже… э, как бы это лучше выразиться, прошла в детстве обработку, нет, подготовку?
- Нет. Аликс - полтергейстер от Бога. Но я все-таки подозреваю, что способности к полтергейсту - а у Аликс они не хуже, чем у Марка - появились у нее тоже после удара током - наверно, в раннем детстве и она просто забыла… Итак, возвращаясь к твоему вопросу о методе, я должен сказать вот что: идея использовать электрошок пришла ко мне, когда я понял, что электричество может благотворно воздействовать и на психику непослушных подростков, таких, как Аликс, - оно не только успокаивает их, но и помогает собраться с мыслями.
- Тогда позволь задать последний вопрос: какая разница между методом, применяемым к малышам, и тем, которым ты воздействуешь на психику непослушных подростков?
- Большая, - небрежным тоном ответил он. - Метод действия на Аликс, как ты сам мог убедиться, достаточно мягкий.
- Значит, тот, что ты применяешь к малышам… - дрожащим голосом начал было я и запнулся.
После короткого раздумья профессор махнул рукой, отметая прочь малейшее возражение, и сказал:
- Не такой мягкий. Но это необходимо. Дело в том, что подростки - уже вполне сформировавшиеся полтергейстеры, и мы только направляем их способности в нужное русло, чтобы пробудить в малышах способность к полтергейсту, приходится воздействовать на них мощным импульсом. А для этого, стало быть, необходим электрошок.
Часть пятая
Аликс и Марк
I
Мне так и не удалось узнать, в чем конкретно состоял принцип действия электрошока, необходимый по утверждению Трувера, для подготовки будущих полтергейстеров. Впрочем, сущность метода представить было несложно. Однако я уже успел потерять всякий интерес к изобретению профессора, хотя сам он, похоже, был готов говорить о нем бесконечно. Подсознательно я отнес изобретение Трувера к категории самых безумных творений человеческого разума, достойных не восхваления, а самого строгого осуждения.
После нашей последней беседы я думал лишь об одном - скорее бежать из этого проклятого места, где правит сумасшедший, злой гений, готовящий неминуемую гибель роду человеческому; бежать, чтобы своим скромным авторитетом журналиста всколыхнуть общественное мнение и во что бы то ни стало помешать осуществлению безумных планов. Единственно, что меня еще удерживало, - это чисто журналистское любопытство, желание получить новые доказательства замысленных злодеяний, тем паче что на другой день профессор сам пришел ко мне и ликующе объявил:
- Итак - завтра. Все готово. Это будет нечто грандиозное. Оба наших уникума в прекрасной форме. Аликс еще раз дала слово быть умницей. Марк - тоже. Я знаю - они сдержат обещание. И техника не должна подкачать. Аппаратура усилена настолько, что теперь станция может принять больше энергии, чем они могут дать.
Энергия, энергия психическая, энергия полезная… мощность, мегаватты - твердил он без умолку, и в его устах это звучало как величайшее достижение человеческого разума. Непомерное тщеславие - вот что заставило Трувера включить Аликс и Марка в свою чертову цепь, поместив их друг против друга на последних этажах корпусов Д и М в надежде получить какие-то умопомрачительные результаты.
Умопомрачительные - что правда, то правда! Очередной шаг профессора грозил обернуться последствиями, которые не мог предвидеть даже его неудержимый гений. И я, как невольный свидетель последующих событий, следивший за их развитием сначала с ужасом, а потом с восхищением и посвятивший изучению случившегося не один месяц, увидел в цепи всех событий определенную закономерность, берущую начало в странной, непостижимой и, быть может, даже сверхъестественной логике, существование которой на первый взгляд просто немыслимо, но тем не менее существующей. В этой закономерности я разгадал всего лишь несколько составляющих, означавших для меня своего рода вехи в ходе всех прошлых и грядущих событий. Иногда эта абстрактная закономерность представлялась мне в виде вполне конкретного образа - крепкого древа со множеством ответвлений, однако я далек от полного постижения глубокого смысла этого странного, но реального образа, ибо не знаю, можно ли вообще говорить о каком-то смысле и реальности случившегося вскоре.
Перед тем как поставить точку в моих неумелых умозрительных построениях и приступить к подробному описанию событий, ознаменовавших следующий день, я считаю своим долгом сказать следующее. Все, чему я стал свидетелем, произошло наяву. В этом я твердо убежден, особенно после долгих размышлений о случившейся трагедии, показавшейся сначала просто невероятной. Подтверждение тому я получил совсем недавно, в беседе с одним из государственных чиновников, занимающих высокий пост в промышленной сфере. Оказалось, что в свое время он имел прямое отношение к изобретению Трувера. Чиновник принадлежал к ограниченному числу людей, посвященных в этот эксперимент и давших добро на его осуществление.
В разговоре с ним я вскользь упомянул об открытии, сделанном одним моим старым приятелем. После короткого колебания чиновник признался, что знал его лично и считал великим ученым и самым видным советником ЭДФ, чье открытие должно было произвести переворот в промышленности. Поскольку мы беседовали в довольно многолюдном баре, мой новый знакомый поспешно увлек меня в сторону и попросил говорить как можно тише, видимо, не желая быть случайно подслушанным. Впрочем, неудивительно: из его слов я узнал, что профессор Трувер, как выяснилось, действительно стоял на грани преступления, лежащего за всеми мыслимыми пределами человеческой этики. И я был в совершенно здравом уме, называя затею профессора Трувера чистым безумием.
В тот зимний день туман, как бы стараясь предотвратить недоброе с самого раннего утра, окутал густой промозглой пеленой психиатрическую больницу, растревожив ее маленьких обитателей, облепивших решетки и просунувших сквозь них руки. Но профессор Трувер все же решил начать эксперимент, призванный, по его расчетам, повысить производительность психоэнергетической установки. Опасения Марты, настаивавшей на том, чтобы продлить обработку Аликс и Марка, его нисколько не убедили, и он распорядился снова вживить их в сердце своего детища - активную зону станции.
После полудня Трувер дал сигнал начинать и занял место на контрольном пункте, расположенном перед входом в блок преобразователя. Оттуда по лишь одному ему понятным показаниям расставленных в ряд замысловатых приборов профессор мог следить за ходом эксперимента и даже управлять им, нажимая на кнопки панелей и приводя в действие какие-то ручки и рычажки. Он устроился за пультом перед табло, где попеременно вспыхивали световые схемы и разноцветные сигнальные лампочки.
Когда на электрощите, связанном с оперативным пунктом управления, вспыхнул сигнал, Трувер бросил взгляд на двух сотрудников ЭДФ, сидевших рядом с ним за пультом, начиненным всевозможными хитроумными устройствами, позволяющими следить за поступлением полезной энергии в электроприемник преобразователя.
Помимо всего прочего, на контрольном пункте имелся большой телеэкран, с помощью которого, как и с высоты смотровой площадки, можно было наблюдать за происходящим в обоих корпусах. Были там мониторы и поменьше, показывающие вплоть до мельчайших деталей все, что творилось в палатах и коридорах, куда гурьбой высыпали девочки и мальчики. Каждый пост был оснащен системой звуковой сигнализации, реагирующей на малейший посторонний шум.
Трувер предложил мне составить ему компанию и посмотреть, как будет проходить эксперимент. Он показал мне прибор, позволявший прямо отсюда, из пункта управления, наблюдать за работой и приводить в действие все пружины установки.
- Все будет хорошо, - заявил он, усаживаясь за пульт.
- Да услышат тебя на небесах, экспериментатор чертов, - пробормотал я.