Открываемся рано, закрываемся поздно
Пин жался у входа в таверну, стараясь хотя бы немного согреться; под ногами у него валялась выброшенная кем-то листовка, какие во множестве гнили по грязным канавам.
Прожорное Чудище. То самое, о котором писал накануне Деодонат Змежаб; при одном воспоминании об этом человеке Пин презрительно сплюнул. А вот Заклинатель Костей - это должно быть интересно. В кармане у Пина лежало несколько мелких монет - все, что осталось после расплаты с Бертоном Флюсом. Только вот стоит ли тратить эти деньги именно здесь? Вдруг над Пином нависла мрачная тень, и решение было принято само собой. Тень принадлежала констеблю Коггли.
- Что ты тут вертишься, интересно знать? Что замышляешь? Уходи, нечего тебе здесь делать! - Он с любопытством вгляделся в лицо мальчика. - Постой, я тебя прежде видел?
- Вряд ли, - ответствовал Пин, съежившись и отступая на шаг.
- А вот и врешь, - возразил Коггли, взяв его рукой за подбородок и заставляя поднять повыше лицо. - Тебя зовут Пин Карпью. Я больше ни у кого не видел таких странных глаз. Что ты задумал, парень? Похулиганить решил?
- Нет. - Пин возмущенно вывернулся из рук констебля. Он толкнул тяжелую дверь таверны, и та нехотя подалась.
- Отца своего не видел? - крикнул ему в спину Коггли. - А то коли видел - так лучше скажи. Он по-прежнему в розыске.
- Знаю, - буркнул Пин. - Знаю. - И переступил порог.
Таверна "Ловкий пальчик" стояла на Мосту, на том самом месте, где до нее много столетий, сменяя друг друга, стояли другие таверны. Место было отличное - ровно посредине, то есть посетители, вне зависимости от того, из какой части города они приходили, чувствовали себя как дома. Ибо если жители северной части посещали противоположный берег с большой неохотой, то уж южане и подавно не имели большого желания отправляться на север. Как бы ни называлась таверна и кто бы ни был ее хозяином, кое-что оставалось здесь неизменным из века в век, а именно посетители. Говаривали, что коли вас занесло в Урбс-Умиду - загляните только в таверну "Ловкий пальчик", и перед вами во всей красе предстанет все, что этот город способен предложить: грязь, вонь да и сами добрые граждане Урбс-Умиды - грабители, жулики, плуты и лжецы, фальшивомонетчики и шарлатаны. Не важно, откуда они были родом - с северного или южного берега, - Бетти Пегготи со всеми обходилась одинаково. Разумеется, насколько позволяли их кошельки.
Пол таверны был усыпан опилками вперемешку с соломой и грязью и покрыт пятнами, подозрительно напоминавшими кровь. От шума можно было оглохнуть: люди пели, орали, визжали, смеялись. Воздух был полон запахов. Боже, что это были за запахи! Пину показалось, будто он погрузился в буйную какофонию ароматов, и он с жадностью набирал воздух в легкие. Радостная, возбужденная атмосфера таверны нахлынула на него в виде запахов, и он с удовольствием смаковал ее. Кто-то плел заговор - пахло страхом; кто-то бился об заклад - пахло азартом; а еще пахло радостью и весельем. Пин чувствовал каждую ноту: и кровь, и пот, и соленые слезы, и пиво, и рыбу, которой пропахла одежда портовых грузчиков, и особый, таинственный аромат далеких, неведомых стран - неизменный спутник моряков. Чувствовалась даже легкая нотка любви, но, заметьте, лишь легкая нотка, намек, - "Ловкий пальчик" нельзя было назвать самым подходящим местом для свиданий. Насладившись запахами, Пин обратился к мужчине, который стоял рядом, у входа.
- Я хочу посмотреть на Заклинателя Костей, - сказал он.
В ответ раздалось какое-то неопределенное не то мычание, не то хрюканье, и кривой шишковатый палец указал в дальний конец таверны, где виднелось несколько ступенек. На верхней, возле широко распахнутой двери, стоял человек. В Пине с новой силой разгорелось любопытство, и он подошел к человеку.
- Шесть пенсов, - сообщил тот. - И можно будет задать вопрос.
- Кому?
- Мадам де Коста.
- А-а… - понимающе кивнул Пин.
Он бросил взгляд сквозь открытую дверь: комната уже была полна народу.
- Ну все, гони монету! - нетерпеливо потребовал парень. - Ровно в восемь закрываем дверь и больше никого не пускаем.
Проулок был пуст. Вдыхая холодный воздух, я размышлял об увиденном и обдумывал странный ответ, который дала мне мадам де Коста. В сердце опять загорелась надежда. Что ж, может, отец действительно еще в городе. Однако с надеждой пришло беспокойство. Если я снова увижу отца, то узнаю всю правду. Но разве я так уж уверен, что хочу ее знать?