Глава IV
Концлагерь бесов (демон Агарес, набор мыслей в голове)
Я почувствовал присутствие дорогого братца задолго до того, как он ступил сандалией на порог "Вельзевула". Что ему здесь надо – спрашивать бесполезно. У Аваддона редкая способность – он ВСЕГДА появляется на моем пути не вовремя. Ангел едва миновал КПП концлагеря, а я уже сделал себе инъекцию серы в вену. К сожалению, творец этого мира специально сделал так, что демоны испытывают сильный дискомфорт в присутствии ангелов. Мне же достается вдвойне, ввиду того что в наших жилах течет одна кровь – только представьте, как меня колбасит при его приближении. Глушится двойной порцией серы, да и то не всегда. В концлагере в Бутове я нахожусь уже несколько лет и обжился, можно сказать, привык. В отдельных районах Москвы ничуть не хуже, чем в Аду. Если есть золото, то можно неплохо устроиться. Когда в битве при Армагеддоне эскадрильи ангелов прижали нас к облакам, я не собирался сдаваться в плен – лучше сдохнуть, чем жить за райской проволокой. Куда там, взяли тепленьким – облили из брандспойтов святой водой: не убивает, но ошарашивает, бьет, словно током, отнимает дыхание, полный паралич. Тогда я очень жалел, что не умер. Ежу бритому понятно, какая судьба ждет демонов, бесов и прочих нелицеприятных с точки зрения Рая существ – служба Сатане не предусматривает амнистии. Даже если ты ему один раз на тусовке пивка принес – уже виновен. Лично меня такое дело смешит: зачем Рай устраивает фарс со Страшным Судом? Там даже адвокатов не выделяют, защищай себя сам. Мне снисхождения не положено. При Армагеддоне я замочил пять херувимов, прежде чем мне, залитому с ног до головы святой водой, приставили к горлу серебряный меч. Явно не помилуют, даже если дорогой братец самолично будет умолять за мою душу на Страшном Суде.
А он, собственно говоря, и не будет. Этот идиот Аваддон даже не в состоянии уяснить, какой мешок проблем он доставил мне своим появлением.
В Раю всегда полагали, что Ад – полный бардак. Ничего подобного. В Аду работала настолько отлаженная авторитарная иерархия, что министры Третьего рейха, попав к нам, готовы были сдохнуть второй раз – от зависти. Решительно все замыкалось на Сатане. Даже простейшие искушения, такие как плотский грех, тщеславие или банальная алчность, и то требовали резолюцию в виде официального отпечатка копыта.
Но едва мы утратили лидера при Армагеддоне, как иерархия сразу рухнула: среди бесов наступило полное безвластие. Низшие демоны – из тех, кто всегда занимался ничтожными мелочами (вроде "осквернения" – тупо насрать в церкви), подняли бунт против аристократов. "Шестерки" тоже мечтали совращать девиц, носить черные бархатные плащи и пить столетний коньяк в кровати под балдахином. Увы, ребята, – даже загробный мир устроен так, что коньяка на всех демонов не хватает. Пришлось заново доказывать, на что ты способен, дабы отвоевать место под солнцем, а магических способностей после Армагеддона уже не было и бесы теперь ничем не отличались от обычных людей. Тем не менее высшие демоны, в числе которых и соннелоны, быстро поставили шнягу на место – хорошо съездить в морду уместно и без наличия магии, а сливки Ада всегда отдавали должное тренировкам по боксу и джиу-джитсу.
Однако прежнего единства уже не было. Бутово (или, в просторечии, "зона") раскололось на отдельные секторы, ведомые бесами-лидерами из первого лика, элиты Преисподней, – веренами, грессилами и асмодеями. Мне, как и в Аду, достался в управление Восточный район. И надо же, как мило: едва я, обретя нужный авторитет, наладил поставки с "воли" девочек, серы и золота, как хлоп – появляется мой братец.
Вам, наверное, трудно понять – а чего это я так расстроен? Представьте себе, что вы – лицо обычной ориентации, а ваш брат – такой "голубой", что голубее просто не бывает. Но никто не в курсе, это тайное горе вашей семьи. И вот в один прекрасный день брателло приходит в ваш офис на корпоратив в славном прикиде (кожаные фишки, прозрачная маечка, накрашенные губки), подходит к вам и вонзается в рот долгим, страстным поцелуем. Конкурс на лучший ответ – что после этого подумают ваши друзья? Прониклись? А тут еще хуже. Закоренелого демона посещает ангел – всамделишний, из Рая, и, стоит Бутову узнать, что он – мой родной брат, мне вовек не отмыться. Ну, как докажешь соннелонам, что ты не ссучился? Выход один – агрессивное поведение.
Охренел ты, Агарес, скажете вы, какая тебе, к свиньям, разница? Впереди Страшный Суд, сгоришь в озере огненном, как свечка на именинном торте.
Ан нет, не скажите. До Суда еще есть время, и судить демонов Ада будут по жребию – неизвестно еще, когда выпадет мой. Соннелоны выжидательно смотрят на меня. Я иду ва-банк. Негодующе хмыкаю, с презрением сплюнув на пол:
– Ты случайно дверью не ошибся, чмо крылатое?
Ресторанный зал сотрясает воистину сатанинский смех. Ржут все, включая тоненько хихикающих официанток. Реакции Аваддона из-под маски я не вижу, но обычно от таких вещей он не в восторге. Полезет в драку – тем лучше для меня. Надо попробовать оскорбить Святую Троицу, тогда уж он точно взбесится: ангелов вообще легко вывести из себя.
Демоны в "Вельзевуле" осмелели – растерянность испарилась, и низшие бесы выглядывают из-под стола с таким невинным видом, будто искали там упавшую вилку.
Бесовка, что вцепилась мне когтями в шею, едва увидев Аваддона, – теперь откровенно хохочет, откидываясь назад. Хорошая девочка – из велиалий, демониц, кои подбивают женщин тратить все бабло на украшения и развивают в них болтливость. Да-да, и такие бесовки тоже у Дьявола на службе есть – а вы думали, мы в Аду серу зря кушаем? Захотела женщина новое колечко купить, и ей даже в голову не придет, что это демоница ее искушает. Велиалия неплоха в постели: магией во время секса не блещет (да ее, повторюсь, сейчас и нет), но это и отлично – огонь при оргазме не выделяется, что избавляет от необходимости частой смены сгоревших простыней. Зовут ее Альмезия – как водится, скуластая, худенькая и брюнетка. Я не знаю почему, но среди демониц блондинок не бывает: даже есть по этому поводу особый адский циркуляр. Его выпустили после того, как один низший демон попытался захватить под контроль мозг теннисистки Анны Курниковой. И умер.
– Покажи ему, Агарес! – шепчет бесовка в адском возбуждении.
Ага, ему-то покажешь: амулет на груди полон крови Назаретянина. Аваддон лишь его откроет, и все посетители начнут по ресторану летать, а потом собирать с пола клыки. Ах, с каким удовольствием я бы съездил дорогому братцу прямо промеж крыльев! Эта мысль отразилась на вкусовых пупырышках моего языка: я автоматически, сам того не замечая, сладко облизываюсь.
Аваддон, стоя в центре зала, протягивает ко мне руку – я вижу на перстне печать Ноя. Стоящие рядом бесы отшатываются, поминая имя Сатаны.
Дело плохо. Посланник.
– Тебя вызывают! – с громовой интонацией сообщает Аваддон, и каменные плиты на полу идут трещинами. – Собирайся, демон. Я пришел за тобой.
Вот это новость! Спрашивать блеющим голосом: "А почему именно я, еще куча времени до конца Страшного Суда?" – моветон, тем паче если на тебя уставилось столько народу с рогами. Ладно, пусть меня первым бросят в озеро огненное – в какой-то мере это даже честь, признание заслуг. Значит, в глазах Рая зло, которое я сотворил, это не абы какое вшивое зло качества китайских будильников – а настоящее, истекающее кровью соблазненных девственниц, пахнущее черепами из могил праведников, источающее тонкий запах коварного обмана. Однако я думал, что у меня еще есть время для отрыва в Бутове… Но если Рай отправляет к тебе посланника, специального сопровождающего на Страшный Суд, то… поздно глотать серу, когда рожки отвалились.
Альмезия, побледнев, слезает с моих колен. Я поднимаюсь, мужественно глядя ей в глаза, полные влаги. Ласково провожу рукой по ее щеке и чувствую, как мелко дрожит кожа бесовки. Ох, кисочка…
– Прощай, возлюбленная, – пафосно говорю я. – Вспоминай меня…
С ее ресницы падает крупная слеза. Велиалия, конечно, никакая не возлюбленная, и, признаться, мне абсолютно пофиг, станет ли она меня вспоминать или завалится этим же вечером в кровать к одному из соннелонов. Но так принято говорить, играя героя. Женщины это обожают.
Золотые монеты рассыпаются сквозь пальцы – они мне уже ни к чему.
Соннелоны, с грохотом отодвинув стулья, встают, склоняя головы, – отдают последнюю честь. На самом же деле, я думаю, большинство предвкушает, как они примут участие в дележке Восточного сектора Бутова – он остается бесхозным.
Вдруг голову иголкой колет смешная мысль. Ведь есть еще и огненные демоны, живущие в высших слоях атмосферы, – по преданию, они скоро должны спуститься на Землю – к Страшному Суду. И как же этих ребят бросят в огненное озеро, если сам огонь – стихия их существования?
Посланникам сопротивляться нельзя. Да и какой смысл это делать? Ведь против амулета не выстоишь, даже руку не успею поднять на крылатую тварь.
Я обвожу взглядом зал кабака: идущий на смерть, но не побежденный.
– Аve Satanas! – Я выбрасываю вперед ладонь, символизируя пальцами рога.
– Ave Satanas! – в едином порыве мрачно отвечает ресторан, а Альмезия заходится в рыданиях.
Концентрация ненависти во взглядах бесов такова, что кажется, воздух колеблется прозрачными струями, как от огня.
Ангел не реагирует – он поворачивается на каблуках. Звон разбитого стекла – кто-то бросил в него кружку, но с хитрым умыслом – так, чтобы она не долетела.
Мы выходим за порог "Вельзевула". Идем мимо скучных проституток, за порог, в сторону тополиной аллеи. Я пытаюсь насладиться последними минутами своего земного бытия. Смотрю на тополя, ибо никогда их больше не увижу. Но почему-то в душе – никакого благоговения. Ну, деревья и деревья. С черной листвой, в белой краске. Не деревья, а хрень сплошная.
– Стой! – приказывает мне сзади Аваддон.
Я послушно останавливаюсь – в тени у ободранного подъезда.
– Что, кандалы будешь надевать? – с показным равнодушием спрашиваю я.
Из-под маски слышится издевательский смех.
– Испугался, братец? – веселится эта тварь. – Нет, я вовсе не посланник. Специально зашифровался – чтобы тебе, придурку, реноме в глазах прочих демонов не портить. Обвинят в сотрудничестве с ангелами, потом не отмоешься. Я вызвал тебя, чтобы поговорить. Разговор очень важный. Слушай новость – и, пожалуйста, без своих клоунских примочек. Начнешь добро стебать – дам в морду. Мы давно не виделись, но я не изменился.
– Я просто обожаю методы становления добра, – усмехаюсь я, подавив смятение. – Так ты за этим меня из кабака вытащил? А мне так везло в карты!
Аваддон смотрит на меня, как бульдог на крысу, юмор сразу же замерзает в глотке. Убедившись, что я заткнулся, он начинает излагать. Излагает медленно, вдумчиво и подробно – я впитываю слова, словно губка, по телу ползут мурашки. Сатана исчез. И никто в Раю, кроме четырех посвященных лиц (два ангела-стража не в счет), – про это не знает. И (внимание!!!) Страшный Суд может быть отменен, потому что Назаретянин внезапно утратил мощь и не способен разглядеть местонахождение Дьявола. А главное во всем этом – Апокалипсис снова находится под угрозой.
Я слушаю и просто не верю своим ушам. Силы подземные, НЕУЖЕЛИ?!
Расхохотавшись, я сажусь прямо на асфальт. Маска наблюдает за мной. Мне становится так хорошо, что Аваддона рядом я пережил бы и без серы.
– Тебе нужна моя помощь? – давлюсь я смехом. – И с какого хера, как ты думаешь, я буду вам помогать? Ты даже не представляешь, как мне это на руку! Да, ход Апокалипсиса уже не повернуть вспять, ибо точное время для Страшного Суда в Библии не прописано – у вас есть уйма времени для поисков Сатаны. Но если распиаренная дата Суда перенесется хоть на неделю, пропажа Дьявола в клочки разнесет ваш имидж. Так зачем я буду этому мешать? Хоть сто раз дай мне в морду – мою радость это не перекроет… Ооооо!.. Как хорошо-то… ахахахахаха… хахахахаха…
Я сгибаюсь от смеха в три погибели. Маска не лезет драться, но моему поведению брателло тоже не удивлен. Вздохнув, он лезет в карман хитона.
Наверное, сейчас глушанет святой водой. Да и хрен с ним.
– Я знал, что ты так ответишь, – говорит Аваддон. – Поэтому попросил сделать для тебя одну вещь. Скажу честно, она далась нелегко: но я пояснил Ною, что иначе нам не заставить беса сотрудничать. Задумайся – тебе самому-то не любопытно? Дьявола похитили чужаки: ведь ни одно создание из Ада не перешагнет через Христову кровь (при слове "Христова" меня немедленно бьет током). Да, ты верно мыслишь – Страшный Суд уже не перенести. Он начнется в любом случае, рано или поздно. Однако теперь ты будешь лично заинтересован – чтобы он состоялся как можно раньше.
Он достает из кармана бумагу. Почти прозрачную: видимо, пергамент.
– Вот. Ознакомься. – Голос безразличен, как всегда. Братец это умеет.
Я берусь за пергамент – и морщусь: он жжет пальцы, словно огнем.
Вчитываюсь в голубые строчки… и у меня темнеет в глазах…
Глава V
Акцент Свиньи (комната с кафелем, где-то в центре Москвы)
Пиар-директор использовал любые ухищрения. Богатство его методов могло поразить и человека сведущего, а уж несведущий-то аплодировал бы ему стоя. "Гном" поднимал мобильный на такую высоту, что трещала кисть руки. Жестоко тряс его. Вынимал и вставлял батарейку. В отчаянии пару раз даже лизнул клавиатуру – но сигнала все равно не было. Окончательно пав духом, пиарщик отшвырнул бесполезный сотовый: тот валялся внизу, издевательски подмигивая хозяину красным огоньком.
– Странно, почему при Апокалипсисе сохранилась мобильная связь, – слабым голосом заметил пиар-директор. – И электричество вот тоже существует.
Дьявол, отбивая копытом на кафеле ритм песни "Металлики" Devil’s Dance, скептически усмехнулся. Даже общение с существом в маске свиньи не вывело его из состояния пофигизма – ибо ситуация так и не прояснилась.
– Рай полон закомплексованных мудаков, – качнул рогами Дьявол. – Они по жизни боятся любых технических новшеств. Что бы это ни было – попытки человека летать, телевизор или безобидная электробритва, церковь тормозила все нововведения, заявляя: нет уж, все это козни Сатаны. В результате у нас в Аду давно все автоматизировано, набито электроникой, а в Раю только в шестидесятых годах телефон провели, и то освятив каждый метр кабеля. ТВ лишь десять лет назад поставили. Операционную систему, разработанную серафимами, на райских компьютерах только за год до Апокалипсиса запустили. Предсказуемо. Катаклизмы конца света привели к разрушению городов Европы, и на развалинах выяснилось: надо же, коммуникаций, оказывается, нет – ввергли планету своим Апокалипсисом в каменный век. Ни один ангел в Штатах до другого ангела в Японии через рупор не докричится. Пришлось на Землю из Рая срочно импортировать и сотовую связь, и Интернет, и ТВ – без них серьезного охвата аудитории не будет. Ной публично благословил телевизор и дал по воскрешенному "ящику" интервью, где заявил: "Все изобретения – это сугубо заслуга Господа".
– Презервативы тоже? – поинтересовался пиар-директор.
– Логичный вопрос. – Дьявол перебрал в когтях звенящую цепь. – Но задавать его райским деятелям бесполезно. Ты ж знаешь церковь. Как лекарство от рака, так они тут как тут – ахти, дар Божий. Ну а ежели атомная бомба – это моих копыт дело, а я – козлище противное. Между тем ядерное оружие изобрели активно верующие люди, посещавшие проповеди каждое воскресенье. Хотя мне тоже есть чем гордиться. Мы с бароном фон Мазохом придумали плетку с рыболовными крючками и зажимом для пениса – до чего ж приятная получилась штука! Никто из клиентов не жаловался.
Пиар-директор уныло всхлипнул, погружаясь в депрессию и тоскливо размышляя над словами Сатаны. Да, сотовые компании быстро поднялись из пепла. И МТС, и "Билайн" едва не передрались за право ставить на рекламных щитах – "Официальная связь Страшного Суда". ТВ возобновило трансляцию как ни в чем не бывало. Ведущие реалити-шоу тоже оказались при деле вкупе с создателями рекламных роликов. Рекламу "Христос ты или не Христос – купи себе бензонасос!" наградили призом на фестивале в Каннах. Вторая попытка Апокалипсиса копировала первую, как сестра-близняшка: с той разницей, что теперь до тошноты строго соблюдались каноны Откровения. Небесная Канцелярия учредила Комитет цензоров: седые старцы-праведники долго и нудно разбирали каждое отклонение от сценария. Надо сказать, такая тщательность не нравилась даже самому Иоанну: апостолу, согласно тексту, пришлось слопать книжку. По поводу ТВ и сотовой связи вынесли вердикт – "не противоречит Апокалипсису": мол, в Откровении эти вещи не обозначены. Так и что? Порно у Иоанна тоже нет, но его же не разрешают…
На стене, как показалось ему, что-то шевельнулось. Пиар-директор выпучил глаза, но нет, монитор под потолком не заработал.
Загадочное существо в маске свиньи так и не прояснило смысла их появления в комнате без окон и дверей. Пиарщик зажмурился – не думая, что в условиях кромешной тьмы это действие является полной бессмыслицей. "Свинья" лишь сказала: "Не пытайтесь вырваться отсюда. Вы здесь, пока нам это будет нужно". Он не успел задать наводящий вопрос – монитор заискрил и выключился. Лоб "гнома" собрался морщинами от тяжелых раздумий. Кто их все же похитил? Демоны? Они не могут перешагнуть через кровь Христову. Ангелы? Но зачем им похищать Сатану, если он и без того у них в руках… то есть в крыльях? Инопланетяне? А что… вполне может быть. Черное мерцающее облако в концлагере для бесов. Вдохнув горьковатую муть, он потерял сознание, и рррррррраз… оказался здесь, внутри имитации туалета ужасов из сна шизофреника. Хорошо… Но если это пришельцы, похитившие Сатану для хирургических опытов, в таком случае они обязаны похитить и самого Христа.
Пиар-директор жалобно застонал: голова была готова взорваться.
– Ни хрена ты не прав, – ухмыльнулся Дьявол. – Пришельцев не существует, иначе мы с Богом уже давно сражались бы за души на новых планетах. Ты думаешь, Небеса допустили бы прилет сюда чужих? Молнией из облаков любой звездолет можно сбить на дистанции в десять тысяч световых лет. Рассуждая с точки зрения научной фантастики – если где-то и есть инопланетяне, неужели они держат в ангарах звездолеты? Стоит глянуть "Аватар", чтобы уяснить: внеземная цивилизация – жуткий примитив. Кстати, смотрел вчера новости? Совет Серафимов пригласил Кэмерона для режиссуры телетрансляций Страшного Суда. Мужик уже согласился, – наверное, ему охота напоследок сделать фильм, как судят Гитлера в формате 3D. Пиар-директор выдал легкий присвист.