- Худым проще. Все проще. Двигаться. Думать. Решать, что будешь делать, а что нет. У тебя есть выбор. Ты можешь выбирать одежду. Компанию. Я не могу. - Эл допила сок, слегка причмокивая и булькая. Она поставила пакетик и предусмотрительно расплющила верх соломинки указательным пальцем.
- Да, и насчет кухонной мебели, - сказала Колетт.
- А что с ней? Я оказалась права.
- Это всего лишь телепатия, - указала Колетт.
- Всего лишь?
- Ее бабушка тебе этого не говорила.
- Как ты можешь быть в этом уверена?
Она не могла, конечно. Как и клиенты в зале, она одновременно верила во множество взаимоисключающих вещей. Они могли верить в Эл и не верить в нее, и то и другое сразу. При встрече с непостижимым их умы, подобно уму Колетт, просто спасались бегством.
- Послушай, - сказала Элисон, - нам обязательно каждый раз препираться на эту тему? Мы ведь уже довольно давно в одной упряжке. Мы записывали кассеты, верно? Пишем книгу, по крайней мере ты утверждаешь, что пишем? По-моему, я уже ответила на большинство твоих вопросов.
- На все, кроме самых важных.
Эл пожала плечами. Быстро капнула "Спасательное средство" под язык и начала красить губы. Колетт видела, каких усилий ей стоит сосредоточиться - призраки бормочут Эл в уши, следят, чтобы никто не занял их места во второй части шоу.
- Понимаешь, я думала, - сказала Колетт, - что иногда, время от времени, тебе хочется быть честной.
Элисон демонстративно передернула плечами, словно персонаж пантомимы.
- Что, с клиентами? Да их как ветром сдует, - заявила она. - Даже те, у кого давление, вскочат и вылетят в дверь. Это убьет их. - Она встала и одернула юбку, разгладив складки на бедрах. - Да и какой от этого прок, не считая того, что у меня прибавится работы?
- У тебя подол задрался, - сказала Колетт. Со вздохом она опустилась на колени и потянула атлас вниз.
- Боюсь, это все моя задница, - признала Эл. - О боже. - Она повернулась боком к зеркалу и поправила юбку там, где должна была быть талия. - Ну как, теперь хорошо? - Она подняла руки и притопнула каблуками. - Я могла бы стать танцовщицей фламенко, - сказала она. - Было бы куда веселее.
- Ну это вряд ли, - отрезала Колетт. - Куда уж веселее? - Она протиснулась к зеркалу и пригладила влажные волосы, торчащие, как белые лакричные палочки.
Администратор сунул голову в дверь.
- Все нормально? - спросил он.
- Хватит уже это повторять! - Колетт повернулась к нему. - Нет, не нормально. Я хочу, чтобы вы сами поработали во второй части, от девицы из бара никакого проку. И включите, черт побери, кондиционер. Мы просто плавимся. - Она указала на Элисон. - Особенно она.
Моррис лениво катался на спине в дверном проеме и корчил рожи администратору:
- Солдафон в юбке, а?
- Простите, что помешал вашему туалету, - сказал администратор, кивая Элисон.
- Ладно, ладно, пора идти. - Колетт хлопнула в ладоши. - Зрители ждут.
Моррис схватил Эл за лодыжку, когда она переступала через него. Эл остановилась и, сделав полшага назад, вдавила каблук в его физиономию.
Вторая половина обычно начиналась с вопросов и ответов. Когда Колетт только начала работать с Эл, она очень переживала из-за этой части вечера. Она боялась, что какой-нибудь скептик вскочит и крикнет, что Эл хитрит и постоянно ошибается. Но Эл засмеялась. Она сказала, такие люди не выходят по вечерам, они сидят дома, смотрят "Время вопросов" и орут на телевизор.
Сегодня разговор быстро ушел в сторону. Одна женщина встала, расплываясь в улыбке, легко и профессионально взяла микрофон.
- Ну, вы, наверное, догадываетесь, что всех нас интересует.
Эл притворно улыбнулась в ответ.
- Уход королевы.
Женщина только что не присела в реверансе.
- Вы общались с ее величеством королевой-матерью? Как она поживает в мире ином? Она воссоединилась с королем Георгом?
- О да, - ответила Элисон, - она воссоединится.
На самом деле шансы примерно такие же, как случайно встретить знакомого на центральной станции метро в час пик. Не четырнадцать миллионов к одному, как в Национальной лотерее, но надо принимать во внимание, что мертвые, подобно живым, иногда ловко увиливают и прячутся.
- А принцесса Маргарет? Она увиделась с ее королевским высочеством, своей дочерью?
Принцесса Маргарет проникала в зал. Эл не могла ее остановить. Она напевала какую-то веселую песенку. Никто не портит вечер с такой скоростью, как члены королевской семьи. Они ожидают, что будут иметь успех, они выбирают тему, они говорят, а тебе полагается слушать. Кто-то, возможно сама принцесса, молотил по клавишам пианино, другие голоса начали подпевать. Но Элисон спешила, она хотела приняться за мужчину, первого за вечер мужчину, который поднял руку, чтобы задать вопрос. Безжалостно она отмахнулась от всего семейства: от Маргарет Роуз, принцессы Ди, принца Альберта и расплывчатого старого хрена, должно быть кого-то из Плантагенетов. Эл нравилось, что по телевизору показывают так много исторических передач. Не один вечер она провела на диване, обхватив пухлые лодыжки и тыкая пальцем в знакомых. "Это что, правда миссис Панкхерст? - спрашивала она. - Никогда не видела ее в этой шляпе".
Мужчина встал. Администратор, пулей носившийся по комнате теперь, когда Колетт влепила ему выговор, передал микрофон по залу. Бедный старикан заметно дрожал.
- Я никогда этого прежде не делал, - сказал он.
- Держите микрофон ровно, - посоветовала Эл. - Спешить некуда, сэр.
- Никогда не бывал на таких вечерах, - продолжал он. - Но я в последнее время все больше предоставлен самому себе, так что… - Он хотел узнать о своем отце, который перед смертью перенес ампутацию. Воссоединится ли он со своей ногой в потустороннем мире?
Эл могла успокоить его на этот счет. В мире ином, сказала она, люди здоровы и молоды.
- Они получают обратно свои конечности и все остальное. Когда бы они ни были счастливее всего, когда бы они ни были здоровее всего, в этом возрасте они и пребудут в мире духов.
Логически из этого следует, любила отметить Колетт, что женщина может оказаться замужем за ребенком. Или сын в мире духов окажется старше отца. "Ты совершенно права, разумеется", - небрежно отвечала на это Эл. Она считала: верь во что хочешь, Колетт, я не собираюсь перед тобой оправдываться.
Старик не сел; он вцепился, словно тонул в открытом море, в спинку кресла в переднем ряду. Он надеялся, что отец передаст ему сообщение. Эл улыбнулась.
- Хотела бы я раздобыть его для вас, сэр. Но повторю еще раз, это как телефон, понимаете? Я не могу им звонить, они должны позвонить мне. Они должны захотеть прийти к нам. И кроме того, мне нужна помощь моего проводника в мире духов.
Тут обычно заходил разговор о проводнике.
- Он маленький цирковой клоун, - рассказывала Эл. - Его зовут Моррис. Он со мной с детства. Я привыкла видеть его повсюду. Он прелестный парнишка, все время смеется, кувыркается, делает разные фокусы. Это от Морриса я заразилась своим юмором, который чернее черного.
Колетт оставалось лишь восхищаться ослепительной искренностью, с которой Эл произносила эти слова - год за годом, вечер за, черт бы его побрал, вечером. Она сияла, как планета, а везучие опалы служили ее далекими лунами. Моррис требовал, настаивал на том, чтобы она наделяла его хорошим характером, а если ему не льстили, если его не расхваливали - он мстил.
- Но иногда, - сообщила Эл зрителям, - он бывает и серьезен. Можете не сомневаться. Вы ведь слышали про слезы клоуна?
За этим следовал очевидный вопрос: сколько ей было лет, когда она узнала о своих удивительных экстрасенсорных способностях?
- Я была маленькой, совсем еще крошкой. На самом деле я помню, что ощущала присутствие духов еще до того, как начала ходить или говорить. Но конечно, мне не верили, как не верят всем восприимчивым детям - восприимчивые, так мы называем людей, настроенных на мир духов, - ты рассказываешь взрослым о том, что видишь, что слышишь, но они не хотят знать, ты всего лишь ребенок, они думают, что ты фантазируешь. В смысле, меня часто ругали за озорство, когда я просто отпускала какое-нибудь замечание, переданное духами. Не то чтобы я держу обиду на свою мамочку, благослови ее Боже, знаете, у нее в жизни и так хватало хлопот - а тут еще и я появилась! - Зал дружно и снисходительно хихикнул.
- Но пора закругляться с вопросами, - сказала Элисон, - потому что я собираюсь установить для вас контакт еще с несколькими духами.
Аплодисменты.
- О, вы такие милые, - отозвалась она. - Такие милые, сердечные и понимающие зрители, когда бы я ни приехала в ваш городок, я всегда могу рассчитывать на теплый прием. А теперь я хочу, чтобы вы откинулись на спинки кресел, хочу, чтобы вы расслабились, улыбнулись и послали мне свои самые добрые и светлые мысли… и посмотрим, что у нас получится.
Колетт посмотрела в зал. Администратор, похоже, глядит в оба, а рассеянный парень, который в первой половине бесцельно шатался по проходу, теперь наконец обратил свой взор на зрителей, а не на потолок или собственные ноги. Пора выкурить сигаретку за кулисами? Именно курение помогало ей не толстеть: курение, беготня и тревоги. Ее каблучки простучали по ламинату сумрачного узкого коридора.
Дверь гримерки оказалась закрыта. Колетт медлила. Она всегда боялась, что увидит Морриса. Эл утверждала, что можно научиться видеть духов. Надо посматривать искоса, мельком, не поворачивая головы, - развивать, как говорила Эл, периферическое зрение.
Колетт смотрела прямо перед собой, иногда от напряжения у нее начинали болеть глаза. Она толкнула дверь носком туфли и отступила. Наружу ничего не устремилось. На пороге она потянула носом воздух. Иногда ей казалось, что она чувствует его запах - от него вечно воняет, жаловалась Эл. Колетт медленно поворачивала голову из стороны в сторону, осматривая углы. Аромат Эл сладко витал в воздухе, сквозь него пробивалась нотка ржавчины, сырости и канализации. Ничего не видно. Она глянула в зеркало и машинально подняла руку, чтобы пригладить волосы.
Она насладилась сигареткой в коридоре, негнущейся ладонью разгоняя дым, чтобы пожарная сигнализация не сработала. И вернулась в зал как раз вовремя, чтобы лицезреть драматическую кульминацию - для Колетт она наступала, когда клиент начинал буянить.
Эл нашла в потустороннем мире отца одной дамы.
- Ваш папочка присматривает за вами, - проворковала она.
Женщина вскочила. Маленькая агрессивная блондинка в безрукавке цвета хаки, замерзшие синюшные бицепсы накачаны в тренажерном зале.
- Скажите старому козлу, чтобы валил куда подальше, - велела она. - Чтоб ему пусто было. Самый лучший день в моей жизни - это когда сраный ублюдок откинул копыта. - Она бросила микрофон. - Я пришла ради своего парня, который помер в аварии на проклятой М25.
- Когда кто-то уходит, всегда много злости. Это естественно, - попыталась Эл.
- Естественно? - переспросила девушка. - В этом подонке не было ничего естественного. Если я еще раз услышу о своем ублюдке отце, я подожду вас снаружи и хорошенько отделаю.
Зал онемел от удивления. Администратор пробивался к девице, но всем было очевидно, что он не питает иллюзий на свой счет. Эл казалась совершенно спокойной. Она начала трещать, говоря много и ни о чем, - вот сейчас бы Маргарет Роуз со своей песенкой отлично вписалась. Женщину успокоили двое друзей, они отослали рассеянного парня с микрофоном, промокнули щеки блондинки мятым бумажным платком и уговорили сесть на место, где она продолжила бормотать, кипя от злости.
Теперь внимание Элисон остановилось на немолодой женщине в другом конце зала, она пришла с мужем-здоровяком, которому было явно не по себе.
- Да, эта леди. У вас ребенок в загробном мире.
Женщина вежливо ответила, что нет, никаких детей.
Она произнесла это будто в тысячный раз, будто стояла у турникета, продавая билеты и отказываясь сделать скидку.
- Я вижу, что у вас нет детей на земле, но я говорю о маленьком мальчике, которого вы потеряли. Что, я сказала "маленьком мальчике"? Конечно, сейчас он мужчина. Он говорит, что надо вернуться, вернуться на много лет назад, на тридцать или даже больше. Вам было тяжело, я знаю, потому что вы были очень молоды, дорогая, и вы плакали и плакали, верно? Да, конечно, вы плакали.
В подобных ситуациях Эл держала нервы в узде; у нее был большой опыт. Даже люди на другом конце зала, вытянувшие шеи от любопытства, поняли: что-то происходит, и затихли. Секунды тянулись медленно. Наконец губы женщины шевельнулись.
- В микрофон, дорогая. Говорите в микрофон. Говорите громко и отчетливо, не бойтесь. Здесь нет никого, кто не разделяет вашу боль.
"А как же я? - спросила себя Колетт. - Не уверена, что я разделяю".
- Это был выкидыш, - сказала женщина. - Я так, я так и не увидела. Он не был, они не… так что я не…
- Не знали, что это был маленький мальчик. Но, - мягко добавила Эл, - теперь вы знаете. - Она повернула голову, чтобы видеть весь зал. - Следует признать, что мир в те дни был не слишком милосерден. Времена изменились, и за это мы все должны быть благодарны. Я уверена, те медсестры и врачи старались изо всех сил и не собирались навредить вам, но вышло так, что вам не дали возможности оплакать собственное дитя.
Женщина сгорбилась. Слезы брызнули из ее глаз. Здоровяк подался вперед, словно чтобы поймать их. Публика замерла в напряжении.
- Я хочу, чтобы вы знали вот что. - Голос Эл был спокойным, неторопливым, лишенным нежности, которая могла бы окончательно сломить женщину; она говорила четко и ясно, с чувством собственного достоинства, точно оспаривала счет из бакалейной лавки. - Ваш маленький мальчик теперь привлекательный молодой человек. Он знает, что вы никогда не держали его на руках. Он знает, что это не ваша вина. Он знает, как болит ваше сердце. Он знает, как часто вы думали о нем. - Эл заговорила тише: - Постоянно, каждый божий день вы вспоминаете его. Он говорит это из мира духов. Он понимает, что произошло. Он раскрывает вам свои объятия, он прижимает вас к своей груди.
Другая женщина, в соседнем ряду, начала всхлипывать. Сейчас надо быть осторожной, чтобы не допустить массовую истерию. Женщины, подумала Колетт, словно сама не была одной из них. Но Элисон отлично знала, когда следует остановиться. Опыт подсказывал Колетт, что сегодня Эл в хорошей форме.
- И он не забыл вашего мужа, - сказала она женщине. - Он передает привет своему папе. - Верная нотка, мужественная, несентиментальная. - Привет, папа. - Зал вздохнул, точно на малой мессе. - А самое главное - и он хочет, чтобы вы это знали, - хотя вас никогда не было рядом, чтобы присматривать за ним, и хотя материнскую любовь, разумеется, ничто не заменит, о вашем маленьком мальчике заботились, за ним ухаживали, потому что в мире духов с ним всегда были родные. Ваша бабушка? И еще одна дама, очень близкая вашей семье, которая умерла в тот год, когда вы вышли замуж. - Она помедлила. - Потерпите немножко, я пытаюсь разобрать ее имя. Я вижу цветы. Я чувствую сладкий вкус. Разве цветы - сладкие? А, поняла. Ирис. Это имя для вас что-нибудь значит?
Женщина кивнула, и еще раз, и еще, как будто никак не могла накиваться. Муж прошептал ей:
- Ирис, ты помнишь - первая жена Эдди?
Микрофон подхватил его шепот.
- Помню, помню, - пробормотала она и схватила мужа за руку. Слышно было ее взволнованное дыхание, чуть ли не биение ее сердца.
- У нее для вас посылка, - сообщила Эл. - Нет, погодите, даже две.
- Она подарила нам два подарка на свадьбу. Электрическое одеяло и простыни.
- Ну, - сказала Эл, - если Ирис доставила вам столько теплых и приятных минут, думаю, вы вполне можете доверить ей своего ребенка. - Она обратилась к зрителям: - Как по-вашему?
Редкие хлопки превратились в стройные аплодисменты. Женщина снова зарыдала. Эл подняла руку. Повинуясь гравитационной аномалии, везучие опалы взмыли вверх и упали. Настало время для эффектного финала.
- И он хочет, чтобы вы знали, этот ваш маленький мальчик, который теперь прекрасный молодой мужчина, что в мире духов он носит имя, которое вы выбрали для него, которое вы собирались ему дать… если бы, если бы он, если бы родился мальчик. Это имя, - она сделала паузу, - поправьте меня, если я ошибусь, это имя - Алистер.
- Это правда? - спросил муж-здоровяк.
Он по-прежнему говорил в микрофон, хотя и не осознавал этого. Женщина кивнула.
- Вы не ответите мне? - ласково спросила Эл.
Мужчина прочистил горло и заговорил прямо в микрофон.
- Алистер. Она говорит, это правда. Такое имя она выбрала. Да.
Не глядя, он передал микрофон соседу. Женщина вскочила, и муж повел ее из зала, словно она не могла идти сама; ко рту женщина прижимала платок. Они вышли под свежий взрыв аплодисментов.
- Стероидное бешенство, я полагаю, - сказала Эл. - Ты ее мускулы видела? - Она сидела в своей кровати в гостиничном номере и мазала лицо кремом. - Послушай, Кол, ты отлично знаешь, я уже сталкивалась со всем, что может произойти на сцене. Я могу справиться. Могу выдержать. Я не хочу, чтобы ты переживала.
- Я не переживаю. Я просто думаю, что стоит обратить на это внимание. Первый раз тебя угрожали избить.
- Первый раз за время нашего сотрудничества - может быть. Из-за этого я и перестала работать в Лондоне, - Эл откинулась на подушки, закрыв глаза, отбросила пряди со лба, и Колетт увидела рваный шрам у самой кромки волос, мертвенно-белый на кремовой коже. - Кому это нужно? Каждый вечер - драка. Клиенты хватают тебя своими лапами, когда ты пытаешься смыться, и ты опаздываешь на последний поезд домой. А я не люблю ночевать вне дома. Сама знаешь, Кол.