- И речи быть не может, - отозвался тот, хмурясь и мотая головой. - Наттеру известно, что я расположен к нему, как ни к кому другому, но не могу - слишком многим уже отказывал. Кроме того, понадобятся мои профессиональные услуги: Стерк завтра будет весь день на исследованиях в Королевском госпитале. Но, черт возьми, в чем загвоздка? Разве… Да нет же, выбрать есть из кого. Дайте… Дайте минутку подумать.
- Мне не важно, кто это будет, - свирепо, но сдержанно промолвил Наттер, - лишь бы умел зарядить пистолет.
- Том Форсайт, вот кто нам нужен, если он дома, конечно, - сказал кто-то.
- Его нет, - заметил Клафф.
- Ну что ж, - елейным голосом предложил Тул, придвигаясь вплотную к Деврё, - остается попытать счастья у Лофтуса.
- Дэна Лофтуса? - вскричал Деврё.
- Дэна Лофтуса, - раздраженно повторил маленький доктор. - Не забудьте: уже пробило одиннадцать. Я понимаю, что это не совсем то, но ничего лучшего мы не найдем.
- Allons, donc!
Деврё согнал с лица остатки ехидства, натянул треуголку и двинулся к выходу; вслед за ним засеменил доктор.
- Из какого захолустья занесло сюда этого О'Флаэрти? - потихоньку спросил Клафф старого майора О'Нейла.
- Из Коннахта, - резко ответил майор, который происходил из тех же краев и, не исключаю, в какой-то мере гордился своим земляком.
- Тул рассказывает, что у него большие родственные связи, - продолжал Клафф. - Может быть, но, клянусь Юпитером, он самый настоящий Тиг, к тому же злющий, как дикая кошка.
- Я так и не понял, с чего он взъелся на мистера Наттера, - заметил майор с легкой усмешкой.
- Я с ним покончу, и город вздохнет спокойно, - выкрикнул Наттер, не поднимая глаз. Он выругался и ожесточенно топнул ногой.
- Если вы, джентльмены, задумали выяснять отношения, то будьте так любезны, не поминайте об этом при мне, - попросил майор, человек сдержанный и себе на уме, - вы ведь знаете, какого генерал мнения о делах подобного рода. Кроме того, мне давно пора в постель. Доброй ночи, джентльмены. - С этими словами майор удалился.
- Клянусь жизнью, если этому коннахтскому головорезу будет позволено в свое удовольствие учинять здесь смертоубийства, то он далеко зайдет! - Клафф в свои сорок восемь не потерял юношеского задора, но схлопотать пулю и ему не улыбалось. - Я вот что скажу: генералу следует вмешаться.
- Нет уж, дайте мне сделать свое дело, - проворчал Наттер.
- Вмешаться и отослать этого молодого джентльмена восвояси, в Коннахт, - договорил Клафф.
- Сперва я отошлю его в другое место. - Наттер намекал на всем известную альтернативу лорда-протектора.
А на улице, под старой обманщицей-луной, к розовому дремлющему окошку Лофтуса приближались раскрасневшийся доктор Тул в большом парике и Цыган Деврё: они искали оруженосца для доброго рыцаря, который изнывал в нетерпеливой жажде битвы посреди передней гостиной "Феникса".
- Он подает еще признаки жизни, - сказал Деврё, устремляясь к двери со свойственной военным бесшабашностью.
- Ш-ш! - шепнул доктор, удерживая его за ремень. - Не шумите, в доме все уже спят. Предоставьте это дело мне.
Тул набрал пригоршню гравия, но прицел оказался неверен, и камешки застучали об окно спальни старого Тома Дрота.
- Ах ты, дьявол, куда ни сунься, всюду этот старый мошенник! - вполголоса выругался Тул. - С кем мне меньше всего хочется связываться, это как раз с ним. Ну ладно. - И следующий камень полетел точнее - прямо в комнату Лофтуса. С приятным негромким звоном посыпалось битое стекло.
- Проклятье, Тул, вы поднимете на ноги весь город.
- Черт бы побрал это стекло, оно тоньше бумаги, - прошипел Тул.
В окне показалась всклокоченная голова книгочея, удивительно напоминавшая птичье гнездо, и Тул шепотом заорал в рупор из ладоней:
- Лофтус, вы нам нужны!
- Цып, цып, Лофтус, сойдите вниз, слышите? - присоединился к нему Деврё.
- Доктор Тул и лейтенант Деврё, я… я… Бог мой, ну да. Готов вам служить, джентльмены, - растерянно забормотал Лофтус, вежливо наклоняя голову; выпрямляясь, он больно ударился об оконную раму. - Сию минуту я буду с вами. - Гнездо скрылось из виду.
Тул и Деврё подались немного назад, в тень противолежащего здания, - их вспугнуло показавшееся в соседнем окне туманное видение, в котором они предположительно признали старого Дрота в ночной сорочке. Видение сурово грозило обоим посланцам шваброй. Едва оно пропало, как двери широко распахнулись и в них появился наш друг Лофтус. Он был в обтрепанном шелковом одеянии, выглядевшем в лунном свете просто неописуемо: с пол этого диковинного наряда, как бахрома с хоругви, свисали обрывки выцветшей подкладки, ворот рубашки отставал от шеи, короткие штаны под коленями были незастегнуты, гигантские бесформенные шлепанцы, болтаясь, хлопали о ступени. Чудное лицо Лофтуса сохраняло безмятежность, лишь кругленькие прозрачные глазки обшаривали темноту. В зажатый под мышкой закопченный богословский труд ученый заложил палец, дабы не потерять нужную страницу.
Завидев его приближение, Деврё вдруг с такой ясностью осознал нелепость всего происходящего, что разразился хохотом. Тул пытался утихомирить своего спутника: и указывал на окна мирно спящих горожан, для пущего эффекта растопырив пальцы, и строил страшные гримасы, и дергал плечами, и подмигивал - все бесполезно. Молодой джентльмен не привык отказывать себе в невинных развлечениях - он стряхнул с себя Тула и отошел в сторонку, чтобы посмеяться вдоволь. Временами он шептал себе под нос что-то неразборчивое, но подстегивающее веселье, и тогда прямо-таки стонал от хохота. Вести переговоры Тулу пришлось одному.
- Ну что, порядок? - просмеявшись, спросил Деврё маленького доктора, когда тот, побагровевший и угрюмый, шагал с ним рядом по темной мостовой.
- Порядок?.. Порядочек полный, как же иначе. Хотел бы я знать, какого черта нам делать теперь, - проворчал Тул.
- Выходит, наш несравненный оруженосец ответил решительным отказом?
- Решительней некуда. Заметил, что вы отдаете Богу душу, и, главное, с чего бы? - негодовал Тул. - Так, ни с чего, взбрендило. Разрази меня гром, сэр, если вам не под силу хотя бы пять минут держаться серьезно, тогда зачем вас вообще со мной понесло? Впрочем, что мне до этого? Пусть Наттер беспокоится.
- Считайте, что ему-то как раз повезло. Хорош фрукт, этот О'Флаэрти! Как пить дать, прострелил бы голову либо себе, либо Наттеру. Впрочем, все еще можно устроить: мы забыли о членах клуба "Соловей", которые были в "Фениксе" и до сих пор не разошлись.
- Да бог с вами, сэр, это же сплошь портные и зеленщики, - возмущенно вскричал Тул.
- Двое-трое из них - весьма достопочтенные люди, - отозвался Деврё, вступая на порог "Феникса". - Ларри, - подозвал он прислужника, - клуб "Соловей" еще здесь? - И Деврё бросил взгляд на дверь большой задней гостиной.
- Клянусь Небом! Вы правы, капитан, - искрясь весельем, отозвался Ларри и подмигнул.
- Вот что, Ларри, - с важностью произнес Тул, - нам сейчас немного не до шуток. Скажи-ка: найдется среди джентльменов хоть один, кто - ну, ты понимаешь, - кто… еще ничего? Тебе ясно, что я имею в виду?
Слуга мигнул, на сей раз глубокомысленно, и уставился сначала в пол, потом на притолоку:
- Честно сказать, сэр, сейчас не то, что полчаса назад… Теперь не знаю, кого и порекомендовать, сэр, кроме мистера Макана с Петтикоут-Лайн; все другие не вполне трезвы, сэр.
- Кто он таков? Торговец?
- Держит лавку? - вмешался Деврё.
- Лавку? Две лавки - простому торговцу до него далеко.
- Хм! Это все же не совсем то, что нам нужно, - заметил Тул.
- Ну есть же среди них такие, кто не держит лавки? - нетерпеливо осведомился Деврё.
- Сколько угодно!
- Кто же это?
- На месте сегодня был только один - мистер Дулан из Стоннибэттера. Он бывший торговец, теперь на отдыхе.
- Сойдет, - прошептал Тул; Деврё ответил кивком. - Сделай так: осторожно тронь его за плечо и скажи, что доктор Тул, местный медик, приносит тысячу извинений и приглашает его на два слова.
- Куда там! - всплеснул руками Ларри. - Да он первее всех свалился под стол, сэр, его отволокли в беспамятстве, еще когда мистер Крозьер из Крайст-Чёрч завел: "Приходи послушать, Роджер". Он уже часа с полтора как лежит в постели у себя дома, в Стоннибэттере.
- С бывшим торговцем все ясно, - сделал вывод Деврё. - Как по-вашему, что нам еще предпринять?
- Думаю, кому-нибудь из нас стоит попытать счастья в городе. Не бросать же беднягу Наттера на произвол судьбы, а кроме того, между нами будь сказано, этот О'Флаэрти, черт бы его побрал, просто взбесился; пора поставить его на место.
- Повидаем Наттера и отправляемся… вы или я… Пока эти "Соловьи" распевают, можно увести чей-нибудь нодди.
"Нодди" - дозвольте вам пояснить - называли в Дублине и его окрестностях одноконный экипаж, на смену которому позже пришел кабриолет, а теперь уже и его вытесняет кеб.
Деврё в сопровождении Тула вновь переступил порог передней гостиной. Однако дело начало улаживаться без их помощи; не ведали они и о том, что уже заваривалась постепенно новая каша.
Глава IX
КАК ДЛЯ РЫЦАРЯ ПЕЧАЛЬНОГО ОБРАЗА БЫЛ НАЙДЕН ОРУЖЕНОСЕЦ
Сетуя на неудачу своей миссии, доктор Тул и не подозревал, что его встреча с Лофтусом едва не погубила всю затею. Предложение доктора повергло сию достойную особу в ужас. Тул этого не заметил, однако удалился в гневе, не пожелав Лофтусу доброй ночи, а напоследок бросил замечание, в котором явственно послышалось слово "баба". Лофтус же оставался во власти смятения и нравственных терзаний, свидетельницей которых стала одна лишь луна. Час был слишком поздний, чтобы беспокоить доктора Уолсингема или генерала Чэттесуорта. Но тут из-за оконных ставней вблизи зеленой соседской двери послышалось песнопение, славящее не Бахуса, а нежные чувства Дафны и пастушка или что-то в этом роде, и Дэну тотчас пришел на ум отец Роуч. После сильного стука мелодия смолкла и ставень растворился. Могу предположить, что, выглянув наружу и узрев Дэна Лофтуса в дезабилье, священнослужитель принял его в первый момент за выходца с близлежащего кладбища.
Как бы то ни было, его преподобие, окутанный влекущим ароматом жаркого, лимона и виски, вышел к гостю и сердечно приветствовал его на ступенях дружелюбно протянутой рукой - почтенный служитель церкви не отличался злопамятством, и певец поста не был встречен постной миной. Отец Роуч сделал попытку втащить Лофтуса в гостиную, где устроился уже с удобством, сказал Роуч, его "благородный друг Пат Мэхони, из-под Килларни, только-только прибывший сюда, - умница и рассказчик, каких мало, а уж певец - заслушаетесь".
Однако Дэн уперся и изложил свою историю в холле испуганным шепотом. Священник глубоко втянул в себя воздух через округленный рот и вытаращил глаза.
- Вот так так, дуэль! И ладно кто-нибудь другой, а то Наттер. Впрочем, мне приходилось слышать, что он был в юности недурным стрелком и фехтовальщиком, а сверх того - игроком, да вы и сами знаете - он и сейчас отпетый игрок и… впрочем, молчу. А второй-то кто?
- Лейтенант О'Флаэрти.
Его преподобие тихо присвистнул.
- Этот парень из графства Голуэй, а драчуны там знатные. Видели бы вы их во время выборов. Ну и потеха, скажу я вам, то есть занятно было их разнимать (поправка последовала, когда Лофтус внезапно изменился в лице). А вы, конечно, задались целью их разнять? Разумеется, дражайший, я желаю того же. В таком случае повременим - разберемся прежде всего в обстановке. Не стоит пороть горячку, будем кротки, как змии, и мудры, как голуби. Вмешаться и предотвратить дуэль - поступок человекоблю… человеколюбивый, но могу вам привести кучу примеров, когда таким манером из одной заварушки получалось целых полдюжины, и все в том же кругу, из-за той же ерунды, не стоящей и одной-единственной дуэли! А теперь представьте себе, что дуэль распадается сама по себе (здесь Роуч чрезвычайно хитро подмигнул), как будто так и надо, тихо-мирно - вот это дело, а вмешиваться - это только подзадоривать драчунов. Так-то, дорогой вы мой! Положитесь на меня и помните, что я вам скажу: не будет секунданта - не будет и дуэли. Офицеры отказались, Тул тоже, вы - тем паче, в городе искать бесполезно - поздно уже. Пустая затея - это я вам говорю. Послушайте меня, Дэн Лофтус: не будите вы спящих собак. Уж я-то стреляный воробей, знаю все ходы и выходы. Ступайте спать и не сомневайтесь: я все улажу так, что никто и не заметит.
Лофтус колебался.
- Да идите вы ложитесь, Лофтус, дорогуша. Двенадцатый час - никуда они не денутся; я сделаю все, что нужно, - не впервой.
- Ну что ж, сэр, всецело на вас полагаюсь. Понятно: по неопытности можно натворить бед.
Собеседники пожелали друг другу доброй ночи, Лофтус забрался по лестнице к себе в мансарду, снял нагар со свечи и вновь погрузился в события двухтысячелетней давности.
- Вот так история, - проговорил священник со значительной миной. Руки он простер вперед, а дверь захлопнул за собой при помощи ноги - "взбрыком", как он это называл. - Дуэль, дражайший Пат, ни больше ни меньше. Похоже, дело пахнет жареным.
Мистер Мэхони, успевший за время отсутствия хозяина разжечь трубку, тотчас отвел сие орудие услаждения в сторону, широко распахнул рот и не без удовольствия приготовился внимать: многие джентльмены в те дни смотрели на организованное кровопролитие как на некий изощренный вид спорта - и среди них, надобно признаться, не один служитель нашей церкви, как и той, к коей принадлежал честнейший отец Роуч. Не скажу, однако, что его преподобие разделял такие взгляды; напротив, он неизменно возвышал голос в пользу спокойствия и согласия; редкая дуэль обходилась без его присутствия (на благоразумном отдалении); таковое он объяснял своей ролью "незваного, но радеющего за всеобщее благополучие миротворца, чьи усилия - приходится опасаться - могут пропасть втуне". Он заламывал руки при каждом очередном выстреле, сыпал призывами к терпимости и любви к ближнему, заклинал прощать и изгонять из памяти обиды. В интересах справедливости следует сказать, что по отношению к раненым отец Роуч вел себя как истинный самаритянин: за зеленой дверью его дома для них всегда текли в изобилии елей утешения и наилучшие вина из тех, которые имелись у Роуча в запасе.
- Пат, дитя мое, - говорил его преподобие, - этот Наттер - сущий дьявол, во всяком случае, был им - судя по рассказам. Даже если все пойдет гладко, боюсь, с ним трудно будет сладить, а уж коли предоставить ему лелеять свою злобу в одиночестве, без друга, способного удержать его от крайностей и сделать попытку примирения, то он в своей жажде насилия затеет до наступления утра еще с полдюжины дуэлей.
- Ну да, без друга ему прямо-таки зарез, - отозвался мистер Мэхони, с воинственным видом вскочил и отложил трубку мира в сторону, на каминную полку. - Не пойти ли мне туда, отец Денис, и не предложить ли свои услуги?
- Но единственно с целью примирения. - Его преподобие предостерегающе поднял палец, прикрыл глаза и выразительно покачал головой.
- А как же, что ж я, не понимаю? Конечно же примирения. - И мистер Мэхони принялся застегивать пуговицы, которые ранее ради удобства расстегнул (мистер Мэхони был мужчина высокого роста, а вдобавок, что называется, в теле). - Где сейчас эти джентльмены и кого мне спросить?
- Я посвечу вам, пока вы будете спускаться. Спросите доктора Тула, он уж точно на месте, а если его нет - тогда мистера Наттера. Скажете, до вас, мол, дошло, что некому… уладить это неприятное дело, были, мол, у меня и узнали… тьфу, услышали случайно от мистера Лофтуса.
Друзья уже выбрались на крыльцо, мистер Мэхони лихо заломил шляпу на сторону и с не предвещающей ничего доброго миной, повинуясь указующему персту священнослужителя, направился в сторону открытой двери "Феникса", откуда приветливо струился свет.
- Там вы их и найдете, в передней гостиной. Доктора Тула вы узнаете, а он узнает вас. И не забудьте, дорогуша, на вас возложена мирная миссия.
Мистер Мэхони зашагал вперед широко и нетерпеливо, а его преподобие, сложив ладони и возведя очи горе, добавил:
- Блаженны миротворцы; да пребудет с вами благословение Небес.
Отец Роуч пристально вгляделся в звезды и сказал сам себе:
- Погода завтра будет как на заказ, так что для дуэли самое время, если только, к несчастью, - печально пожимая плечами, он взошел по ступенькам крыльца, - если только, к несчастью, Пата Мэхони постигнет неудача.
Когда мистеру Пату Мэхони выпадал случай покрасоваться в роли джентльмена, он бывал в ней на редкость убедителен. Он создавал образ благородный и яркий, опираясь при этом на идеал совершенства и утонченности, который лелеял в душе. Никогда еще не видывали посетители передней гостиной "Феникса" подобной грации поклонов, заостренных носков туфель, пышности нарядной треуголки, обаяния улыбки - короче говоря, законченной элегантности во всем.
- Разрази меня гром, да это мистер Мэхони! - воскликнул Тул не просто обрадованно, а, можно сказать, восторженно.
Наттер также испытал видимое облегчение и вышел вперед, ожидая знакомства с джентльменом, которому (как подсказывал Наттеру инстинкт) назначено было оказать ему дружескую услугу. Клафф, в своей приверженности моде следовавший армейским традициям, оглядел диковинного незнакомца с нескрываемым отвращением, Деврё же, поскольку находил некоторый смак в нелепости, изобразил на лице кисловатую улыбку.
Мистер Мэхони, перекидывающийся парой слов со своим деревенским соседом во дворе гостиницы на полпути в Макэфаббл, он же во время непринужденного тет-а-тет с отцом Роучем, а с другой стороны - Патрик Мэхони, эсквайр, дипломат и аристократ с ног до головы, поразивший воображение публики, которая собралась в передней гостиной "Феникса", - это были два разных человека, причем второй превосходил первого по всем статьям.
Мэхони оказался изобилен и цветист в речах, при этом слова выбирал не столько за смысловое соответствие предмету беседы, сколько за торжественность и красоту звучания. В результате его напыщенные и туманные разглагольствования с трудом поддавались переводу на удобопонятный язык.
После того как состоялось представление и была объявлена цель визита, Наттер удалился с новоприбывшим в каморку за буфетом. Там, поминутно возвращая поклоны, он выслушал собеседника раз, выслушал второй - но смысл слов оставался темен. Наттер понял, что пора брать дело в свои руки, и сказал: