- Ну конечно, но мне не следовало…
- Я хочу сказать, что, возможно, нам следует избегать… В будущем…
"Жующий монстр" - неподходящее место для подобных разговоров. Это разговор из тех, что ведутся в темноте джаз-клубов, за полночь, когда все дети уже спят, а мы пытались его вести в таком месте, где, кажется, каждое слово подвергается жесткой цензуре.
- Ладно, не важно, - сказала я наконец.
- Прости меня, пожалуйста.
- Все нормально.
Я подумала о монстре Франкенштейна, вымышленном персонаже, который косвенно дал имя этому заведению. "Она лежала поперек кровати, безжизненная и неподвижная; голова ее свисала вниз, бледные и искаженные черты ее лица были наполовину скрыты волосами… На шее у нее четко виднелся след смертоносных пальцев демона, и дыхание уже не исходило из ее уст". Вот что сделало творение Виктора Франкенштейна с его невестой, Элизабет. Так что, возможно, это все же подходящее место для таких разговоров.
- Ты… - начала я одновременно с Патриком, который сказал: "Я…"
- Давай ты первая.
- Нет, давай ты.
- Ну ладно, что ты хотела сказать?
- Я просто… Просто мне не хочется замещать твою жену. Особенно когда вы в ссоре. Так мы с тобой не договаривались.
- Конечно нет. Прости. Это больше не повторится.
Несколько мгновений мы оба молчали. Я пила кофе и краем сознания мечтала о сигарете. К барной стойке подошли две женщины и заказали сок, после чего подошли и сели за столик сразу за нашим.
- Так ты лечился у гомеопатов? - спросила я.
Он пожал плечами:
- Кто-то посоветовал.
- И как тебе?
Он отхлебнул кофе, и я заметила, что руки у него больше не дрожат.
- Любопытно. - Он наморщил лоб. - Задают разные странные вопросы. Спрашивают, какую еду ты больше всего любишь, какие сны тебе снятся, где ты работаешь и доволен ли своей профессией. Чем-то похоже на психотерапевта.
Однажды я была у психотерапевта. Учитель физкультуры увидел у меня на ногах шрамы и отправил меня к врачу. А врач направил меня куда-то вроде подросткового отделения местной больницы. Помню, как я смотрела какую-то мыльную оперу в приемном покое, где кроме задрипанного телевизора имелись еще зеленые пластмассовые стулья и плакаты про СПИД. Доктор, к которому меня направили, оказался молодым круглолицым парнем в очках. Я рассказала ему о том, как это удивительно - доставлять себе удовольствие через боль, о том, что мне известно, как сильно можно на это подсесть, но я-то пока еще не подсела. Рассказывая о своем детстве, я всю дорогу смеялась. А психотерапевт только молча смотрел на меня с очень удивленным видом, и через неделю я получила письмо, в котором говорилось, что "на сегодняшний день" у них нет возможности мне помочь. Я до сих пор помню эту похожую на коробку крохотную комнатку с картонными стенами. В ней пахло дымом, и я заметила на столе пепельницу из серебряной фольги - рядом с пачкой бумажных салфеток и вазой с пластмассовыми голубыми цветами. В это самое мгновение мне пришло в голову, что надо бы попробовать закурить. В конечном итоге я стала курить вместо того, чтобы резать себе руки и ноги, но шрамы у меня остались до сих пор. Патрику они нравятся.
Я отхлебнула кофе, а Патрик продолжал рассказывать о своем походе к гомеопату.
- Не знаю, зачем им такие подробности о твоей жизни, - сказал он и засмеялся. - Я-то вообще туда пошел из-за головных болей и бессонницы.
Я допила кофе.
- И в итоге стал принимать фосфор?
- Да. И кстати, знаешь, пожалуй, голова у меня с тех пор не болит - правда, сплю я по-прежнему неважно.
- Так ты в это веришь?
- М-м-м… Не знаю. Я смотрел по телевизору какую-то передачу, там рассказывали, что все эти лекарства - просто-напросто плацебо, в них нет ничего такого, что могло бы существенно повлиять на что-нибудь. Ведь эти препараты и в самом деле так сильно разбавляют, что, с химической точки зрения, там не остается практически ничего, кроме воды. Правда, гомеопаты утверждают, что у воды есть память, но это звучит уж совсем дико.
- И как это твое лекарство выглядело? - спросила я. - Где ты его взял?
- Так мне сама гомеопат его и дала. У нее там такой огромный деревянный шкаф с ящичками… - Патрик развел руки на ширину нескольких футов и поднял вверх большие пальцы, показывая размер шкафа. Я заметила, что смотрит он не на свои руки, а на стену у меня за спиной, и поняла вдруг, что люди, показывая размер руками, призывают на помощь перспективу. Он не говорит: "Шкаф был вот такого размера". Он говорит: "Шкаф выглядел бы отсюда вот таким, если бы стоял вон там".
Разобравшись с размерами, он продолжил:
- Все ящички были с наклейками, подписанными в алфавитном порядке. Она открыла один из них, и там оказалась куча стеклянных пузырьков с крошечными белыми шариками. Она объяснила мне, что вообще-то все гомеопатические лекарства жидкие, но ими пропитывают такие вот маленькие таблеточки, и тогда лекарство намного удобнее принимать. Извини, ты, наверное, заскучала.
- Нет, мне правда интересно. Я вообще представления не имела, как это выглядит. - Я хотела было пробежать рукой по волосам, но где-то в районе лба наткнулась на огромный спутавшийся клок и попыталась его распутать. - Так значит, эти таблетки можно получить только у гомеопата?
- Ну что ты, нет, - засмеялся Патрик. - Ты что, никогда не ходишь в "Бутс"? Гомеопатические лекарства теперь продаются где угодно. Во всех аптеках и даже в магазинах здорового питания. Я, например, принимаю "нукс вомика" для пищеварения. Его продают везде, даже рецепт не нужен.
- Хм-м-м… - удивилась я. - Интересно… Я и не думала, что это такое популярное увлечение.
- Да, теперь это большое дело, - сказал он. - У меня в кабинете есть немного "нукса", если тебе интересно посмотреть, как они выглядят.
- Хорошо.
У большинства людей в рабочих кабинетах творится черт знает что. Я встречала таких, которые сидят в своем офисе, как в ловушке, и до восьми часов вечера все никак не уходят домой - возможно, просто не могут пробраться сквозь горы старых журналов, книг и распечатанных электронных писем. А вот у Патрика кабинет просторный, незахламленный и без единой пылинки. Конечно, до безупречности "Жующего монстра" ему далеко, но если сюда заглянуть, становится понятно, почему он так любит пить здесь кофе. Он, как и я, организовал себе Г-образную комбинацию столов, только его столы больше и у одного из них стеклянная столешница. Стеклянный развернут длинной стороной к входной двери, и на нем нет ничего, кроме тяжелого полупрозрачного пресс-папье и белой лампы. Второй стол стоит перед окном, на нем нет ничего, кроме компьютера, и, по-моему, его только что отполировали. Комната такая большая, что еще остается место для журнального столика и четырех удобных кресел.
Патрик закрыл за нами дверь и подошел к ящику стола.
- Вот, - сказал он и, достав из стола маленький коричневый пузырек, протянул его мне.
Я положила библиотечные книги на журнальный столик и взяла у него пузырек. На этикетке значилось: "Nux Vom 30. 125 таблеток". Инструкция сбоку на бутылочке призывала принимать по одной таблетке каждые два часа при "острых" случаях и три раза в день во всех других случаях. Я открутила крышечку и заглянула внутрь - там лежала горка крошечных таблеток чисто-белого цвета, похожих на мини-аспирин.
Патрик тем временем запер дверь и теперь закрывал жалюзи.
- Насколько я прощен? - спросил он.
- Что-что? - подняла я глаза от пузырька, но он уже успел меня обнять и теперь жарко целовал.
- Патрик, - сказала я, как только он остановился. Но что тут скажешь? Несмотря на - или, как это ни странно, именно благодаря вчерашней нашей встрече, у меня по коже пробежала знакомая дрожь, и, вместо того чтобы сказать ему о том, что это не самая удачная мысль, я позволила ему снять с меня свитер и стянуть вниз джинсы и трусы - а потом, схватив за волосы, нагнуть над стеклянным столом. Мои груди распластались по холодному стеклу, и, пока Патрик меня трахал, я все думала - как, интересно, они выглядят оттуда, из-под стекла.
- Господи, Эриел, - сказал он после секса, вытирая себе член бумажной салфеткой, пока я натягивала джинсы. - Не знаю, что ты во мне будишь - мои лучшие стороны или, наоборот, худшие…
- Думаю, худшие, - сказала я, улыбаясь.
Он улыбнулся в ответ.
- Спасибо, что простила.
Я засмеялась:
- А может, я еще и не простила. - Я собрала книги и направилась к двери. - Ну что ж, пожалуй, я пойду - посмотрю, на что похожи мои новые соседи по комнате.
Патрик выбросил свой "клинекс".
- Соседи по комнате?
- Беженцы - так их называет Мэри. Погорельцы из здания Ньютона. Ко мне подселили двоих.
- М-да. Не повезло. - Патрик откинулся на стеклянный столик и посмотрел на меня. - Ну, знай, что здесь тебя всегда ждут.
- Нас застукают.
- Да, наверняка. - Он вздохнул. - Тогда вернемся в отели.
- Посмотрим. - Чтобы смягчить тон, я сопроводила это слово шаловливой улыбкой, потому что мне только что пришла в голову одна мысль.
- Ой, Патрик… - сказала я, уже держась рукой за дверную ручку - как будто чуть не забыла спросить об одной вещи.
Он возился с пуговицами на штанах, проверяя, все ли застегнуты.
- Что?
- Я кошелек дома забыла. У тебя тут лишней десятки не завалялось? Я бы, конечно, обошлась, но собиралась на обратном пути заехать на заправку. Я верну завтра или типа того.
Он тут же полез за бумажником и вынул оттуда двадцатку.
- Не вопрос, - сказал он. И потом, когда я уже выходила из кабинета, тихо добавил: - У меня еще много, так что не стесняйся, если понадобится.
Я шла по коридору и думала: может, все-таки честнее было украсть десятку из чайно-кофейного фонда в кухне?
Глава десятая
У меня в кабинете находилась какая-то молодая женщина. Приблизительно моего возраста или, может, немного моложе, в очках в толстой черной оправе, с кудрявыми светлыми волосами и короткой стрижкой. Она ставила книги на одну из освободившихся полок. На полу вокруг нее стояло еще штук пять коробок, набитых самыми разными предметами, которые едва в них помещались - в основном это были книги, но также и диски, маленький проигрыватель, плюшевая зеленая лягушка и скомканный лабораторный халат.
- Привет, - сказала я, обходя коробки. - Я Эриел.
- О господи. Простите, пожалуйста, что так вышло. Я Хизер. - Судя по акценту, она была из Шотландии, возможно - из Эдинбурга.
Хизер широко улыбнулась, положила книги, которые держала в руках, и протянула мне руку. Я тоже положила свою стопку книг на ставший теперь одинарным стол и ответила на приветствие.
- Нет, серьезно, - продолжала она. - Я переберусь куда-нибудь, как только появится возможность. Хотя это, конечно, ужасно мило, что вы согласились меня приютить. Я вам очень благодарна.
- М-м-м… Послушать вас, так я прямо герой дня, - ответила я. - Нет, конечно, я совсем не против вас приютить, но дело в том, что этот кабинет никогда не был рассчитан на меня одну - я всегда делила его со своим научным руководителем, а сейчас его нет, так что вполне логично, что ко мне решили кого-то подселить. Это вообще-то руководитель нашего отделения предложила.
- Ну, в любом случае большое спасибо. В смысле, вы ведь могли и отказаться.
Вообще-то не могла. Ну да ладно, не важно.
- Я только проверю почту, - сказала я, усаживаясь за свой компьютер. - А потом вам помогу, если надо.
- Нет-нет, не беспокойтесь. Я постараюсь не устраивать тут слишком большого бардака - не хотелось бы разнести вам кабинет своим хламом.
- Да ладно вам, все в порядке.
Хизер уже развернула стол к окну и водрузила на него свой компьютер. Теологу, значит, достанется тот, что стоит за моим - будет сидеть лицом к другой стене. У компьютера Хизер большой монитор с плоским экраном, кажется оставленный в режиме сна. Я включила свой компьютер и стала пробираться по лабиринту из коробок, собираясь подняться наверх, посмотреть, нет ли для меня сообщений, и принести себе из кухни кофе.
- Вам кофе принести или еще чего-нибудь? - спросила я, проходя мимо Хизер.
- Ой, как здорово, кофе! Но нет, что вы, мне неловко вас утруждать…
- Да без проблем, я все равно как раз себе иду делать.
- Ну хорошо. Если это не очень вас затруднит. Наверное, мне сейчас не помешает чашечка - такой сумбур в голове.
- Это мне знакомо, - ответила я.
Вернувшись за стол, я тут же принялась искать в интернете разные гомеопатические препараты. Насколько я смогла разобраться, стоили они по три-четыре фунта за пузырек. Их можно было бы заказать по интернету, но у меня нет кредитной карточки, поэтому придется все-таки идти самой. Я так оголодала, что, казалось, вот-вот потеряю сознание, но тратить даже часть денег на столовую не хотелось. Пожалуй, допью-ка я кофе, а потом освобожу машину и поеду домой, а уж там съем супа и приму ванну. И тогда можно будет пойти на поиски Carbo Vegetabilis. В городе есть огромный "Бутс" и еще парочка магазинов лечебного питания, и если эти препараты действительно так широко распространены, как говорит Патрик, у меня не должно возникнуть никаких проблем с этим Carbo.
Хизер тем временем закончила расставлять свои книги на полках.
- О господи, - вдруг сказала она.
Я взглянула на нее - она стояла и в ужасе смотрела на полки.
- Что-то не так? - спросила я.
- Ой, простите, я вам мешаю работать.
- Да я не работаю. Что случилось?
- Я совсем не оставила места для того, другого человека.
Мы обе посмотрели на полки. Она действительно ухитрилась забить книгами целый шкаф - да так, что часть книг даже пришлось уложить сверху, и все равно местами тома стояли так плотно, что казалось, вот-вот начнут выталкивать друг друга. Туда втиснулась даже зеленая лягушка, которая выглядела теперь совершенно расплющенной. Хизер прикусила губу - она явно была очень обеспокоена. Тут она поймала мой взгляд, и мы обе расхохотались.
- Ну, что поделаешь, - развела я руками.
- Может, у него будет не слишком много вещей… У меня-то так много только из-за того, что все мои вещи хранились на складе - мой кабинет как раз планировали ремонтировать во время каникул. Ладно, если у него окажется много вещей, думаю, часть своих уберу обратно в коробки.
Она подошла к моему столу и посмотрела на стопку книг по гомеопатии. Потом провела пальцем по корешкам так, будто боялась подцепить какую-нибудь заразу, и тут же убрала руку.
- Вы ведь вроде с кафедры английской литературы?
- Ну да. Вроде того.
- Зачем же вам книги по гомеопатии?
- Ну, у меня всегда бывают разные странные книги. Я пишу диссертацию по мысленным экспериментам. Вообще-то, думаю, скоро меня отсюда вытурят. Слишком далекая от литературы тема - даже несмотря на то, что я беру примеры из поэзии и все такое.
- Мысленные эксперименты! Круто.
- Да уж, тема увлекательная. А вы, кажется, занимаетесь эволюционной биологией?
- Да, я получила докторскую стипендию по молекулярной генетике, так что занимаюсь вроде как эволюцией с начала времен - ну, или, по крайней мере, с зарождения жизни, хоть это и звучит довольно безумно. В течение учебного года я преподаю у детишек - так мой прежний научный руководитель именует студентов, - но большую частью времени создаю всякие компьютерные модели. Кстати, хотите, покажу кое-что?
- Конечно, - ответила я. - Что?
- Смотрите. - Она дотронулась до мыши у себя на столе, и ее плоский монитор вернулся к жизни. Вдруг всю черную поверхность экрана заполнили цифры и буквы, которые все время менялись - как показатели изменения цен на фондовой бирже или как информационные символы в компьютерной матрице, - казалось, что при этом должно раздаваться тиканье.
- Он рассчитывает происхождение жизни, - сказала Хизер. И засмеялась - таким пронзительным смехом, что народу в комнате было явно недостаточно, чтобы его поглотить. - Звучит безумно, я понимаю. Извините.
- Вот это да! - проговорила я, глядя на экран.
- Ага… Правда, в обосновании диссертации все это выглядело далеко не так увлекательно, но на самом деле я почти ничего больше и не делаю. Практически занимаюсь только тем, что ищу ПУОП. Ну, или, если точнее, заглядываю за ПУОП, поскольку в него-то самого уже никто не верит.
Я все никак не могла оторвать глаз от экрана, но Хизер уже отвернулась. Она взяла со стола карандаш и вертела его в руках, присев на край стола, спиной к монитору. Цифры и буквы передо мной сменяли друг друга и повторялись - и казалось, наблюдать за этим можно целую вечность. Смотреть всю ночь, а потом закрыть глаза и увидеть, как тысячи букв и цифр продолжают безумно кружиться в темноте.
- Что такое ПУОП? - спросила я.
- Последний универсальный общий предок.
- Это…
- Тот, от кого мы все произошли.
- Ага, - сказала я. - Так эта программа - что она делает?
Хизер провела рукой по волосам.
- Хороший вопрос, - сказала она и неожиданно добавила: - Ой, здравствуйте!
- Здравствуйте, - ответил ей мужской голос.
Я обернулась. В дверях стоял парень с небольшой коробкой в руках. У него были черные волосы до плеч, и одет он был в мало сочетающиеся друг с другом слои черной, серой и грязновато-белой одежды. Из-под черной хлопковой куртки виднелась расстегнутая серая рубашка, из-под рубашки - тонкая черная фуфайка, а из-под фуфайки - футболка, видимо изначально белая. Несмотря на такое количество одежды, он выглядел худым и каким-то угловатым, с острым носом и выступающими, как у мертвеца, скулами. А щеки его украшала щетина - примерно трехдневная. Молодой, лет тридцати с небольшим, но темные карие глаза, казалось, смотрели на этот мир уже миллионы лет.
- Здравствуйте, - ответила я. - Вы, видимо…
- Я - Адам. Если правильно понимаю, это здесь мне можно будет какое-то время поработать?
Хизер немедленно взяла руководство в свои руки и стала метаться по кабинету, как мяч для сквоша.
- Привет, Адам. Я Хизер, а это Эриел. Вот ваш стол, а ваша доска для записок - вон там, и мне ужасно неудобно, но вы только взгляните, что я сделала с полками…