– Приехали, – сказал Аристарх, и выключил двигатель. Сразу стало необычайно тихо и уютно. – А ты: "развалится, развалится…". Наш автопром ещё себя покажет.
– А мы разве не развалились? – испуганно пропищала Оксана. Она сидела, крепко вцепившись в сиденье и зажмурив глаза.
– Эй! – Света дернула её за руку. – Приехали.
Оксана с опаской приоткрыла один глаз.
– На небеса? – Аристарх оскорблёно фыркнул. – Мы, правда, не развалились?
– Правда-правда, – Света успокаивающе похлопала её по плечу и, открыв дверцу, выбралась наружу.
Дом у Жени оказался гораздо больше Светиного, в два этажа с мансардой. Только на участке, Света сразу обратила внимание, царили запустение и сорняки.
– Здесь что, вообще никто рук не прикладывает? – возмутилась она таким неслыханным пренебрежением к крестьянскому труду.
– Не все же такие, как ты, трудоголичка, – Оксана тоже выбралась из машины и встала рядом, с интересом разглядывая дом. – А ничего у него хибарка.
– Его родителей, – поправил её Аристарх. Он захлопнул дверцу и подошёл к девушкам. Они сейчас в Болгарии работают по контракту, ещё четыре месяца там будут.
– Так это не его дача? – расстроилась Оксана. Света недоумённо посмотрела на неё: ладно бы, Юлька расстраивалась, можно понять, или она за подругу переживает?
– Откуда у вчерашнего студента такая дача? – заметил Аристарх.
– Всяко бывает, – буркнула Света. Дача её не впечатлила: ну дом и дом, пусть и большой и красивый. – Кстати, – вдруг вспомнила она, – а твои четыре сотки – твои, или тоже чьи-то? А то, не помню кто, мне тут недавно жениться предлагал. Или просто за приданным охотился?
Аристарх покраснел.
– Сестры, – смущённо пробормотал он. – Но жениться я предлагал от чистого сердца.
– Что за мужик пошёл? – Оксана метнула в парня подозрительный взгляд, от которого тот содрогнулся. – Сердце, видите ли, чистое, и больше ничего, а как достаток в дом, так всё мы – бабы, бабы… – Она пригорюнилась.
И тут же удивленно уставилась на Свету.
– Замуж? И ты отказалась? Ну, ты и…
Света решительно шагнула вперед и дернула калитку.
– Женя! – подождала немного. – Женя! Юля!
Калитка была закрыта. Аристарх отстранил девушку, протянул руку над перекладиной и отодвинул щеколду.
– Женя! – позвал он в свою очередь.
Они вереницей вошли, поднялись на крыльцо и подёргали дверь. Та была заперта на небольшой висячий замок.
– Ау! – прокричала Оксана. – Юлька! Ты где?
Света привстала на цыпочки и пыталась рассмотреть что-нибудь за тюлевыми занавесками внутри дома. Аристарх тем временем обошёл участок, заглянул в сарайчик для хранения инвентаря, в окошко примыкающей к нему бани и вернулся назад.
– Никого, – он пожал плечами. – Может, и правда, на озеро подались.
– Вы что там делаете? – перебил его пронзительный женский голос. – А ну, уходите! Сейчас охрану вызову!
– Сторожа что ли? – фыркнул Аристарх, с улыбкой глядя на невысокую пожилую женщину, стоявшую возле теплицы у соседней дачи и сердито пялившуюся на молодых людей. – Так он за бутылку ещё и замок поможет открыть. Вы меня не узнали разве, баба Фрося? Это я, Аристарх.
Старушка подслеповато прищурилась и прикрылась ладонью от солнца.
– И правда, не узнала, – сказала она тоном ниже. – Богатым будешь, поделишься.
– Обязательно, – кивнул Аристарх. – Вы не знаете, где Женя?
– А разве его нет? Вчера вечером с полотенцем мне попался. Сказал в баню пошёл, а глаза у самого так и блестят. Знаем мы эти бани. Пьют, наверное, с приятелями.
– Правильно, – поддакнул Аристарх, покосившись на Свету. – Баням – бой! Пусть в ваннах моются. Он один пошёл?
– Один, – сказала женщина. – И ты мне тут зубы не заговаривай, борец с банями. Сам такой же. Думаешь, я не видела?
"Та-ак, – подумала мстительная Света, – значит, этим волосатым животным, в смысле, мужикам, можно по саунам шляться, а бедной девушке уже и ополоснуться нельзя вместе со знакомым парнем. Сразу подозрения, ревность… Ну, я тебе это припомню, поборник нравственности! Будешь у меня в тазике мыться!"
Она посмотрела на блондина, представив, как тот, голый стоит на маленькой кухне одной ногой в небольшом эмалированном тазу, поджав вторую наподобие цапли, и тоненькой струйкой поливает себя из ярко-красного пластмассового ковшика, время от времени удовлетворённо фыркая: "Ух, хорошо!". А потом протягивает руку и кричит: "Я помылся, Света, дай полотенце! Света!".
Свету дернули за руку.
– Сейчас-сейчас, – заторопилась она, хлопая себя по карманам джинсов. Отыскала носовой платок и сунула парню. – Держи пока.
И оторопело уставилась на огорошенного Аристарха, с задумчивым видом рассматривающего нежданный дар. Парень поцокал языком и перевел взгляд на Свету.
– Спасибо, конечно. И что мне с ним делать? Вообще то, у меня свой есть.
Света вспыхнула. "Да что со мной такое?" Видения раз от разу становились всё ярче и насыщенней, почти мгновенно погружая в себя с головой.
– Э…э… ну, раньше дамы перчатки рыцарям давали, – пробормотала она, не зная, что сказать. – А я вот…
– А ты – платок, – закончила Оксана. – И правильно! Перчатки зимой хороши, а летом платок самое то пот вытирать.
– И нос, – добавила она, немного подумав.
Аристарх продолжал глядеть на Свету.
– Ты себя хорошо чувствуешь? – спросил он. Света молча кивнула, не поднимая глаз. Блондин вздохнул. – Ладно, поехали к озеру. Может они там, по дороге к Роману заглянем.
– Роман занят, – сказала Оксана. – У нёго – любофф!
– Кака така любофф? – с интересом переспросил Аристарх.
– Светлая и страстная, – разъяснила Оксана.
– И нежная, – добавила Света, вспомнив, с какой заботой дула Яна на повреждённый пальчик своего героя.
Аристарх явно ничего не понял, но спрашивать больше не стал.
Он повернулся к соседке.
– Вы, если Женю увидите, передайте, пожалуйста, что мы искали. Пусть к Свете зайдёт.
– Передам, конечно, – кивнула женщина. – А Света это кто? – Она с любопытством окинула взглядом небольшую группу топтавшихся у дома ребят.
– Он знает, – сказал Аристарх и направился к машине. Остальные потянулись следом. Выходя последней, Оксана посильней хлопнула калиткой и задвинула щеколду.
– Адрес хоть скажите, – не унималась старушка.
Вот ведь любопытная, подумала Света, но решила, что проще сказать и отвязаться; знала она таких бабушек, та потом своему соседу жизни не даст: будет косточки перемывать с такими же старушками.
– Первая линейная, – сказала она.
Баба Фрося на миг задумалась.
– Это которая на въезде? От ворот налево?
Света кивнула.
Быстрыми, семенящими шагами старушка выбралась на дорогу и подошла к машине. Аристарх и Оксана уже устроились в салоне и ждали Свету.
– А номер? Номер какой? Не тринадцатый? – Баба Фрося цепко ухватила Свету за руку. Глаза её так и сверкали от любопытства.
– Тринадцатый, – призналась Света, тщетно пытаясь отцепиться от назойливой бабушки.
– А… тот самый, – загадочно пробормотала старушка и отпустила девушку.
Но теперь уже заинтригованная Света удержала её за рукав кофты.
– Что значит, тот самый? – голос у неё вдруг охрип.
– Долго рассказывать. – Баба Фрося решительно выдернула рукав и направилась было к себе на участок, но Света загородила ей дорогу.
– А мы никуда не торопимся. Пожалуйста, расскажите, баба Фрося.
Соседка остановилась, задумалась, потом покачала головой.
– Вы-то не торопитесь. А мне в магазин надо успеть, его скоро закроют.
– Мы вас отвезём. Правда? – Света умоляюще посмотрела на Аристарха. Молодой человек с интересом глядел на них в опущенное боковое стекла.
– Конечно, – подтвердил он. – Вы садитесь.
Он повернулся и распахнул дверцу переднего сиденья рядом с водителем.
Старушка с сомнением оглядела чудо советской техники, посмотрела на Аристарха. Молодой человек немедленно принял оскорблённый вид, но старушка только заметила: "Давненько я на "Москвичах" не ездила", и села в кабину. Света, в свою очередь, забралась на заднее сиденье к Оксане и закрыла дверцу. Аристарх протянул руку, снял откуда-то сверху конец пристяжного ремня и щелкнул пластмассовым карабинчиком, пристёгнув бабу Фросю к сиденью. Повернул ключ, завёл раритет и тронулся с места.
Вопреки опасениям Светы, что раскачивающаяся машина не позволит старушке говорить, баба Фрося бодро обернулась назад и с усмешкой посмотрела на клацающих от тряски зубами девушек.
– Эк, какие вы нежные. Поездили бы с моё на попутках да в кузовах, сейчас бы поездка раем показалась.
Света заметила, как от её слов плечи Аристарха гордо выпрямились, он прямо надулся от важности, и спросила:
– Скажите, что с моим участком? Почему вы сказали – тот самый?
– Да ничего с твоим участком такого особенного. Исследования там проводили. Вот я и вспомнила.
Аристарх от неожиданности нажал на тормоз, и все в кабине дружно клюнули носами вперёд. Девушки приложились о спинки передних сидений, бабу Фросю удержал ремень. Двигатель зачихал, но не заглох.
– Ты рули, давай, нормально, – обрушилась старушка на молодого человека. – Не хватало мне под старость лет ещё в аварию угодить!
– Извините, – сказал Аристарх. – Это я от неожиданности. Больше не повторится.
– Смотри у меня! – пригрозила бабушка. – А то как вылезу…
"Как выпрыгну! Как пойдут клочки по закоулочкам!" – закончила про себя Света, и вслух спросила:
– А что за исследования, не знаете?
– Искали там…
– Марганцы? – вырвалось у Оксаны.
– Какие марганцы? – удивилась баба Фрося.
– Ну.. марганцевые породы, – Оксана бросила взгляд на Свету, – которые авторитет какой-то криминальный найти хотел.
Свете показалось, что старушка едва не присвистнула от удивления, а самой ей захотелось спрятаться под обшарпанный коврик на полу салона.
– Во-первых, никакой не авторитет. Тогда мы и слов-то таких не знали. Доктор наук был с помощниками. Исследования проводили от Академии Наук. Тогда по всей стране экспедиции ездили, не то, что сейчас. Было такое Постановление Правительства об организации Комиссии по изучению аномальных явлений.
– Да, – подтвердил Аристарх, не отводя взгляд от дороги. – Только, по-моему, они НЛО занимались.
– И НЛО и всем прочим. А у нас трактор тогда под землю ушёл, вот парторг с директором и пригласили учёных разбираться, чтобы слухи пресечь.
– Тот самый трактор! – ахнула Оксана. – Чёрный? Который с мёртвым трактористом поле пахал? С Василием?
Старушка протянула руку и потрогала лоб девушки.
– Вернёмся со мной из магазина, я тебе успокоительного накапаю, – сказал она с тревогой. – Что-то ты заговариваешься.
– Как же так? – возмутилась Оксана, дёрнув Свету за карман джинсов. – Ты же сама рассказывала!
Света быстро сделала вид, что её здесь нет, и вообще, Оксану она впервые видит.
– Ну ладно, Светик, – зловеще протянула подруга. – Ох, и припомню я тебе…
Света сделала быстрый жест: не мешай, мол, и обратилась к бабе Фросе:
– И что за эксперименты проводили?
– Откуда ж я знаю, – сказала старушка. – Что-то такое с сейсмикой связанное. По-началу, когда трактор провалился, наши думали, что торфяник под землёй горит, да только какой тут торфяник? Приехала экспедиция, снимки из космоса нам показывали, ультразвуком, по-моему, пытались что-то там просвечивать, даже шурфы закладывали, взрывали. Долго, помню, возились, почти всё лето. Ну, и лекции нам в совхозе читали. Хорошие были люди. Я тогда в совхозной бухгалтерии работала молодым специалистом.
– На моём участке? – жадно спросила Света.
– На твоём. Только там тогда участка никакого не было, одно расчищенное от деревьев поле.
– И к какому выводу они пришли?
– Учёные-то? Да ни к какому. Мнения у них разделились. Одни считали, что тут карстовые пещеры, другие уверяли, что этого не может быть. Помню, как они ругались, только что пух не летел. Но – вежливо всё, без матов. Не то, что сейчас. В отчёте, правда, всё равно написали, что виноват карстовый провал; нам потом в дирекцию официальное письмо пришло.
Света разочарованно вздохнула. Таившаяся надежда узнать, что происходит на родных грядках, таяла куском сахара в горячем кофе.
– Да, – продолжала баба Фрося. – Хорошее было время. И люди хорошие, дружные. Кабы не несчастный случай, вообще то лето вспоминать одно удовольствие.
– Какой несчастный случай? – встрепенулась Света.
Баба Фрося пожевала губами и задумалась.
Ефросинья Андреевна, в просторечье – Фрося, молодой специалист, присланный в совхоз по распределению, сидела на пеньке от берёзы и с интересом следила, как приделанный к ГАЗ-66 гидравлический бур быстро уходит в расчищенную землю, оставляя небольшую насыпь вокруг вращающегося стержня. Буром, с приваренного к специальному швеллеру стального щитка с двумя кнопками и рукоятью, управлял невысокий чернявый парень лет тридцати. Павел, совмещавший должности шофёра, взрывника и бурильщика. Дождавшись, когда стальной стержень погрузится на всю длину, он нажал красную кнопку, останавливая работу, поднял вверх рукоять и запустил обратное вращение, нажав зелёную кнопку. С тонким воем бур вылез из земли, разбрасывая по сторонам остававшиеся на наклонном остром лезвии-ленте куски глины. Павел прикрыл руками голову, и выключил механизм.
В воцарившейся тишине сразу стали слышны заглушённые прогрессом птичьи трели и негромкая ругань двух взрывников из стоящей неподалёку палатки. Что-то они там делили: не то, кому тащить на себе взрывчатку, не то, кому готовить обед. Павел поморщился в ту сторону, потом улыбнулся Фросе и помахал рукой.
– Ну как? – Он хлопнул ладонью по борту машины. – Мощь! Вручную бы ещё день возились.
Фрося окинула взглядом довольно большой участок с рядами аккуратно пробуренных скважин и согласно кивнула.
– А дальше, что будете делать?
– Дальше будем заряды закладывать. Но ты уже здесь сидеть не будешь. Нельзя по технике безопасности.
– Ну, вот, – расстроилась Фрося, – а я-то хотела взрыв посмотреть, как поджигать будут.
– Посмотришь, – обнадёжил её Павел. – Только не отсюда. Близко. И поджигать никто ничего не будет, вчерашний день это. Есть такая штука – электричество. Вот его-то мы и поставим на службу народному хозяйству.
Фрося засмеялась. Ей нравился и Павел, и его интересная работа, и беззлобное перешучивание ребят, и сам воскресный день, яркий и солнечный, окруженный пряной зеленью жаркого лета. Она встала и подошла к буру, осторожно провела пальцами по острой кромке, стирая земляную пыль.
– Когда взрывать будете?
– Сегодня вечером, – сказал Павел. – Сейчас пообедаем, заряды заложим, всё проверим и оцепление выставим.
– Какое из вас оцепление? – Фрося снова засмеялась. – Из троих-то человек.
Павел покачал головой.
– Все будут участвовать, весь состав и милиция из района.
– А почему вечером, а не утром?
– Сначала так и хотели, потом решили, что одного сторожа площадку с зарядами охранять мало, и милиция уже здесь. – Он подхватил Фросю под руку. – Идём обедать.
После обеда чуть осоловевшую девушку отвели подальше на взгорок и усадили спиной к шершавой, нагретой солнцем коре сосны. Отсюда отлично просматривалась проплешина в лесу ниже по склону. Там сновали невысокие фигурки в брезентовых робах, таскали какие-то мешки и ящики, аккуратно что-то опускали в невидимые отсюда шурфы и засыпали землёй; время от времени снизу доносились невнятные возгласы. Понемногу глаза девушки начали закрываться в расслабляющем шуме листвы берёз и осин, прорезавших некогда цельный бор, и росших на пятачках земли, где в своё время вырубили могучие сосны. Фрося повертела головой, поудобнее пристраивая затылок на стволе, и соскользнула в тёплый и яркий сон.
Проснулась она от боли в затёкшей шее. Протёрла глаза и встала, помахав руками и поприседав, разминаясь. Рядом слышались голоса, она обернулась: Павел с одним из помощников возились у какой-то полуметровой стойки, больше всего похожей на автомобильный насос с приделанной сбоку ручкой, как у старых военных телефонов. Фрося видела такие в кино. От стойки змейкой тянулся вниз по склону довольно толстый провод.
Был ранний вечер, на площадке внизу прекратилось всякое движение, и в помощь уходящему солнцу туда же подсвечивали зажжёнными фарами две машины – давешний шестьдесят шестой с буром и милицейский газик. Поодаль, среди сосен Фрося заметила фигуру в форме; младший лейтенант Потапов, знакомый из райотдела стоял, как она поняла, в оцеплении. Она поискала взглядом остальных участников экспедиции, и углядела ещё пару человек, но рассмотреть, кто это, не смогла – было далеко.
Фрося подошла было к взрывникам, но Павел взмахом руки отправил её обратно.
– Постой там, – распорядился он. – Мы уже закончили.
Он проверил что-то на стойке и сказал напарнику.
– Минутная готовность.
Тот кивнул. Выпрямился, отряхнул руки и, подойдя к открытой дверце ГАЗ-66 и забравшись на колесо, три раза продолжительно нажал клаксон. Фрося невольно вздрогнула при резком, довольно противном звуке автомобильного сигнала, прокатившегося по лесу.
Взрывник тем временем соскочил с колеса и вернулся к Павлу. Последний, задрав рукав, глядел на часы, отсчитывая секунды, потом крутнул торчавшую ручку и с силой надавил сверху на стойку.
Почти одновременно снизу донеслись не очень громкие хлопки, слившиеся в одну продолжительную очередь.
Площадка всколыхнулась волной и осела, скрытая облаком пыли.
"И это всё, – разочарованно подумала Фрося. – А разговоров-то было!"
Павел отсоединил провода и спросил у напарника:
– Сосчитал? Все сработали?
– Да, все двенадцать.
– У меня столько же. Хорошо, сходим, посмотрим.
Он выпрямился и улыбнулся Фросе.
– Ну, как?
Девушка неопределённо пожала плечами.
– Понятно, – засмеялся Павел. – Но ты учти, мы ведь не скалу взрывали и не фашистский дот, поэтому взрыв не такой и мощный.
– И что теперь? – спросила Фрося.
– Теперь мы сходим, убедимся, что все заряды сработали. А с утра начнём копать. – Он повернулся к напарнику. – Убери тут, я вниз.
– Но… – запротестовал тот.
– Никаких но! – жёстко сказал Павел. – Я здесь командую.
Он двинулся вниз к покрытой ещё не осевшей пылью площадке. Фрося шагнула следом, но была остановлена напарником Павла.
– Нельзя, – он придержал её за руку. – Вот когда будем знать точно, что взорвались все, тогда – пожалуйста.
– Но вы же считали, сами говорили.
– Мы могли и ошибиться, – объяснил взрывник. – Лучше подождать. Да и пыль ещё не осела.