– Правда, Света, откуда пришельцы? – поддержал её Аристарх.
Света пожала плечами, она не знала, что ответить.
– Сознавайся, – грозно продолжала Оксана, – пьёшь?
Света в сердцах стукнула кулаком по пледу.
– Не больше других нормальных россиян, – сказала она сердито.
– Значит, пьёшь! – Оксана удовлетворённо потёрла руки. – Наконец-то ты разоблачена, пай-девочка-трудоголик. Ничего, мы тебя всем офисом будем перевоспитывать. Ты у нас перестанешь папу Карло изображать: дневать и ночевать на работе. Будешь, как все нормальные люди приходить и уходить.
– А мне понравилось, – перебил Аристарх.
– Тебе всё её нравится, – Оксана засмеялась. – Придумала тоже: алкаш – спаситель человечества. Да, есть у Родины безвестные герои!
"Дожила, – подумала Света, – пришельцы начинают мерещиться! Остаётся надеяться, что далее не последуют зелёные чёртики, уютно устроившиеся на плечах".
Она вздохнула.
– Отпуск мне нужен.
– Правильно, – поддержала подруга. – Оплаченный начальством месяц на Канарах.
– Это из области полного бреда, почище пришельцев, – ответила Света. – Оно, которое начальство, скорее киллера наймёт, дешевле выйдет.
Оксана на миг задумалась.
– Действительно. Но можно и на Юг съездить, дешевле.
– Дешевле всего на южном побережье моря Лаптевых, – заметила Света. – Но я туда не хочу.
– А зря, – улыбнулся Аристарх. Он переступил с ноги на ногу, локоть соскользнул с железной кромки, и парень ощутимо приложился об неё подбородком. Света расслышала, как клацнули зубы. Он выпрямился, попытался улыбнуться, красуясь перед девушками, но было видно, что ему больно; из уголка рта потянулась тонкая ниточка крови.
Света охнула и машинально провела рукой по карманам – платка не оказалось, она вспомнила, что уже отдала его Аристарху. Оксана вскочила, шагнула к машине и крепко взяла молодого человека под руку.
– Идём!
– Куда? – Парень машинально упёрся.
– К озеру, ранку промоем, – объяснила Оксана, тщетно пытаясь сдвинуть с места мужское тело. Тело не хотело подчиняться. – Потом прижжём перекисью, – тело содрогнулась, – чтобы не загноилось. – Тело продолжало дрожать и не двигалось с места.
Оксана выпустила локоть и удивлённо взглянула на Аристарха.
– Ты что, боишься?
Парень нервно слизнул кровь с губы, сплюнул, достал из джинсов Светин носовой платок и прижал ко рту.
– Я не боюсь, я опасаюсь, – глухо пробормотал он.
– Чего? – поразилась Света. – Перекиси?
– Нет, – парень помотал головой. – того, что щипать будет.
– Трус! – презрительно бросила Света, а Оксана нежно погладила Аристарха по плечу.
– Не надо бояться, – ласково заговорила она. – Но если не прижечь, губа распухнет, целоваться не сможешь.
– И не надо, – сказал Аристарх. – Ну их, эти поцелуи… Негигиенично.
Света бы ему поверила, кабы не весёлые чёртики, прыгавшие в глазах.
– Зато приятно, – парировала Оксана. – Иначе истечёшь кровью, станешь, как Кощей, девушки любить не будут.
– Надеюсь, мальчики тоже. – Аристарх отнял платок от губы. – Кстати, кровь больше не течёт.
Оксана недовольно поморщилась.
– Ну вот, только соберёшься ближнему помочь, сразу крылья подрезают. А давай на всякий случай тебе повязку красивую на лице сделаем. Будешь, как красный командир. Помнишь песню: "Щорс идёт под знаменем…"
Аристарх судорожно вырвал руку и быстро шагнул назад.
– Ни разу не видел красных командиров с перевязанными ртами. Они, наверное, все с голоду померли.
– Обжора, – сказала Оксана.
– Ты наладился? – перебила Света.
Аристарх помотал головой.
– Ещё на полчаса работы. Темно, зараза, плохо видно. Посидите немного, можешь ещё что-нибудь рассказать, всё веселее.
Света растерялась.
– А о чём?
– Ты ведь у нас местный фольклор собираешь. – Оксана хихикнула.
– Не местный, а дачный.
– Ну, конечно, – поддакнула Оксана, – Про пришельцев и офисного – совсем дачный.
– Какого офисного? – заинтересовался Аристарх. Он снова исчез где-то во внутренностях машины, и голос его звучал глухо.
– Это мы так, о своём, о девичьем, – буркнула Света, – офисные легенды.
– Какие?
– Офисные, – объяснила Света. – Про офис их много. Могу рассказать.
– Нет, про офис не надо, – попросила Оксана. – Лучше местные. Может, всплывёт что-нибудь. Есть такие легенды?
– Есть, – нехотя ответила Света. – Нынче у каждого погреба в любой занюханной деревне своя легенда есть.
– Вот-вот, раньше пугали ведьмой на помеле, а теперь механизатором на тракторе, – припомнила Оксана. – Про дачи есть?
– Про дачи нет. Если хотите, могу про воинскую часть в здешней деревушке и Чёрного дембеля.
– Хотим, – крикнул из-под капота Аристарх.
– А разве в этой деревне есть воинская часть? – одновременно с ним удивилась Оксана.
– Была и есть, – отозвался вместо Светы Аристарх, он подсвечивал себе сотовым телефоном и чем-то брякал внутри двигателя. Ему было неудобно, и он тихо ругался сквозь зубы.
Света немного помолчала, собираясь с мыслями.
– Обычно подобные рассказы начинаются примерно так… – подстегнула её Оксана и хихикнула. – В тёмной-тёмной комнате за чёрным-чёрным столом на чёрном-чёрном стуле сидел чёрный-чёрный негр и никому не давал зарплаты.
Света фыркнула.
– Не сбивай меня, – попросила она, – а то ничего не буду рассказывать. В общем, как говорили в деревне, было это в году восемьдесят девятом…
… и не было никакой ночи, не было кладбища, не было не то, что полной, вообще никакой луны или тумана. А был яркий весенний день, светило солнышко, играя весёлыми лучами среди молоденьких зелёных листиков берез, росших по берегам большой лужи, образовавшейся в результате проседания дороги после зимы. В покрывавшимся изредка от легкого ветерка рябью зеркале воды отражалась изящная конструкция ажурной антенны радиоперехвата и подавления связи вероятного противника с невысокого роста фигурой в платке и телогрейке рядом. Фигуру звали Сергеевна, сокращенно от Натальи Сергеевны, старой, но бодрой и крепкой женщины, подрабатывающей охраной складского помещения сельского магазина, что примыкало торцом к основанию антенны. Следует отметить, что сама антенна стояла на огороженной колючей проволокой территории воинской части, но склад – помещение без окон с единственной железной дверью – находился на вольных пажитях. Проще говоря, шёл человек за хлебом, а попал в армию. Поэтому охотников бродить в окрестностях склада было немного.
Ещё в луже отражалась достаточно большая дыра, проделанная в колючем заборе солдатами роты охраны, лазавших ко входу на склад и покупавших у Сергеевны сигареты и сладости. Чего греха таить, приторговывала она. Но только по мелочам и из любви к солдатикам.
Ещё в луже…
– Достала уже эта лужа! – возмутилась Оксана. – Давай ближе к теме.
Света ожгла подругу холодным взглядом и продолжала:
– Через полчаса к луже подъехал грузовик с гравием, и засыпал её, и ничего она больше не отражала, поскольку её больше не было.
Но за полчаса до этого, лужа все-таки отразила фигуру в зеленой форме, выбравшуюся из дыры в заборе. Это был рядовой Кузнецов, хорошо послуживший Родине и ожидающий приказа об увольнении в запас молодой человек. Проще говоря – дембель.
Невзирая на отличное продовольственное обеспечение нашей армии, хотелось молодым ребятам чего-нибудь вкусного, не входящего в паёк. Конфет там, шоколадок разных, сигарет, пива… Вот и Кузнецов, слоняясь по части, заглянул на продуктовый огонек. И надо ж такому случиться! Как раз в этот момент Сергеевна углядела подъезжающий с гравием грузовик и отошла от двери – отправилась указывать водиле, куда и как правильно ссыпать камни в лужу с кузова. При виде открытого и неохраняемого склада сердце дембеля радостно ёкнуло. Только не надо думать, будто был он человеком плохим и нечестный. Нет. Сердце просто взяло и ёкнуло. Тем более, при открытой двери на продуктовый склад ещё неизвестно, сдержался ли бы и сам министр обороны.
Почти насилуя себя, с трудом переставляя ноги, рядовой быстро и ловко проскочил в незапертую дверь и замер в восхищении перед полками с рядами банок с консервированной килькой в томате, штабелями темных брусков хозяйственного мыла, стопками коробочек рафинированного сахара. А еще там были пакеты с солью, мешки с крупой, пачки с чаем … всего и не перечесть.
– Офигеть, какое богатство! – вставила Оксана. Света не обратила внимания.
– Сколько простоял он так – неизвестно. Долго. День начал клониться к вечеру, уже и засыпали лужу, и стемнело, и отправились солдаты на покой, а Кузнецов стоял, не в силах отвести взор от кип ситцевых трусов, рядов резиновых сапог, россыпей иголок. Наконец, с трудом преодолевая моральные последствия школьного воспитания, он потянулся к ряду бутылок портвейна, но не успел взяться за соблазнительно поблескивающее в полутьме горлышка, как сзади донеслось: "Стоять!"
Это Сергеевна, устав околачиваться на свежем воздухе, решила проинспектировать вверенную ей территорию. И не слушая никаких оправданий несчастного солдата, она затолкала его в подсобку, где и закрыла благополучно на дверной засов. "Я приказ на дембель сегодня жду! – орал в отчаянии солдат, но слишком уж зла была Сергеевна на покусившегося на дорогостоящий – один рубль тридцать семь копеек бутылка – портвейн, чтобы его слушать.
"Ничего, посидишь немного, подумаешь. Потом выпущу", – бормотала она.
И надо же такому случиться, что именно в этот момент грянула полная перестройка по стране, и у Сергеевны зазвонил телефон. Это её вызывали в правление колхоза, чтобы сообщить об увольнении.
Расстроенная Сергеевна напрочь забыла о запертом дембеле. И что важно, в части тоже грянула перестройка, и поголовно уволенные в запас офицеры также позабыли о нём.
Немного обеспокоенные переменами в жизни страны, местные сельские жители ночью штурмом взяли здание склада, но к сожалению (для них), вынести почти ничего не успели, поскольку внутри возник пожар. А когда наутро на пепелище забрела Сергеевна предаться сентиментальным воспоминаниям, она и подумать не могла, что дембель оставался внутри.
Походив по закопчённому помещению, где гнусно воняло дымом, она вдруг застыла перед закрытой дверью подсобки. Помертвевшими взглядом впилась она в задвинутый засов, и потянулась открыть его. Задвижка долго не поддавалась, прикипев от жара. И когда, в конце концов, открылась, дверь рухнула внутрь вместе со старухой, и тот же миг не выдержали прогоревшие балки, на которые крепилась крыша, и остатки здания обрушились вниз.
Света перевела дух.
– Никто так и не нашел ни Сергеевну, ни солдата.
Но время шло. Поднялась заново великая Россия и начала восстанавливать точки радиоперехвата. Восстановили и эту часть. Но вот что странно: в одну из ночей каждый год в конце мая находят открытыми все сейфы, и все бумаги в них оказываются разворошёнными. И наказывали, и следили, и ловили – ничего не помогало.
Только по ночам шепчут дежурившие в те часы солдаты, что появляется у сейфов тень старухи в платке и телогрейке и отпирает все замки, а вслед за ней возникает чёрная-чёрная тень в чёрной-чёрной камуфляжной форме и ищет среди бумаг приказ о демобилизации от 1989 года.
И Света добавила специально для Оксаны:
– И всё-таки этой части неслыханно повезло. Говорят, в одном из танковых соединений произошёл похожий случай. И там, в одну из ночей на чёрном-чёрном танке с чёрным-чёрным пушечным стволом, на чёрных-чёрных гусеницах объявляется чёрная-чёрная тень и проходит всю полосу препятствий танкодрома, а наутро солдатам с криками и руганью приходится её восстанавливать и засыпать лужу, проторенную гусеницами.
– Действительно, – пробормотала Света, – что-то задолбала эта лужа.
* * *
Аристарх выпрямился и захлопнул капот.
– Всё, можно ехать. Юля, наверное, пришла, да и Дима заждался.
Оксана фыркнула
– Этот толстый коротышка? Ничего, подождёт!
Аристарх улыбнулся.
– У этого толстого коротышки, между прочим, свой бизнес.
Оксана задумалась.
– Что, – поддела Света, – уже выше ростом стал?
Подруга неуверенно помотала головой.
– Н…нет, – сказала она, запинаясь.
– Ещё у него собственный "Лексус", – продолжал подзуживать парень.
– Ну, не такой Дима и толстый, – задумчиво сказала Оксана, и рассмеялась.
Света с Аристархом присоединились.
Аристарх сложил покрывало и спрятал в багажник. Они уселись в машину – ветеран автопрома почихал, поворчал, но всё же завёлся и тронулся с места, раскачиваясь на ухабах.
* * *
К даче подъехали уже в темноте. Небо, которую ночь подряд, заволокло облаками, упрятавшими землю от лунного и звёздного света, и Аристарху приходилось напряжённо вглядываться в расстилавшийся за стеклом мрак, прорезаемый лишь светом фар. По всей их улице не горело ни одно окошко, включая и домик Светы. То ли никого из соседей не было – все уехали в город, то ли в который раз просто отключили электричество. Скорее всего, последнее, поскольку Света не представляла, чтобы Юля или Дима сидели в потёмках.
Аристарх остановился и посигналил. Никто не откликнулся.
– Да что такое? – не выдержала Оксана. – Куда народ девается? Теперь и этот пропал.
– Спит, наверное, – предположила Света, хотя сама в это не верила.
Она выбралась из машины, шагнула в калитку и застыла, оторопев.
– Ты чего? – Оксана нетерпеливо толкнула её в спину. – Что там?
Света молча посторонилась, открывая поразительную картину: участок снова заполонила белёсая муть, покрывавшая землю на уровне колен, – полуметровый слой медленно перемешавшейся взвеси, обрубавшийся у калитки слоистыми комьями с выступающими туманными жгутами. И она излучала слабый свет, вполне достаточный, чтобы различить не только дом, но и отдалённую баньку, а снизу отчётливо проглядывались тянувшиеся по участку тёмные полосы земли. За калитку муть не проникала, и Света вспомнила утреннюю прозрачную стену, выросшую точно по границам её участка.
– Как хотите, а я туда не пойду. – Голос Оксаны дрожал от страха.
Света обернулась.
– Побудь здесь. Я схожу, посмотрю.
– Давай лучше я, – предложил Аристарх, похлопав Свету по плечу.
– Нет. Пошли вместе.
Света шагнула вперёд, погрузившись выше колен в светящуюся субстанцию. Оксана осталась стоять в проёме калитки, боязливо поджимая ноги, когда жгуты вращавшейся взвеси вытягивались в сторону улицы.
– Подожди, – сказал Аристарх. Он отстранил девушку и прошёл вперед, с интересом разглядывая белёсый слой.
Света с запозданием вспомнила, что молодой человек практически ничего из случившегося ранее не видел, и двинулась следом, осторожно ступая среди светящейся взвеси.
В доме, в отличие от улицы, было темно. Света ощупью отыскала в шкафчике ещё одну керосиновую лампу – сестру той, что висела в бане, нашарила на подоконнике спички и зажгла. В качающихся тенях они осмотрели веранду и комнату, никого не нашли и, выйдя наружу, отправились осматривать баню с сарайчиком. Там тоже никого не оказалось. Растерянно переглянувшись, молодые люди направились к белевшему у заборчика силуэту Оксаны обсудить непонятную пропажу Димы.
Света шла впереди, подняв лампу повыше. В голове не было ни одной связной мысли, зато в душе нарастала тревожная дрожь. Она поравнялась с фигурой в сарафане, миновала её, но не успела отойти, как что-то попало под ногу. Света быстро переступила и снова угодила каблуком на что-то мягкое. Она нагнулась, окунувшись в белёсую взвесь. На земле проглядывал странный контур, похожий на небольшого краба. Девушка машинально подобрала его и выпрямилась. Мгновенно к горлу подступила тошнота, и Света с криком выронила холодную кисть человеческой руки с растопыренными пальцами.
– Что? – Аристарх подскочил к девушке.
Света не могла членораздельно ответить, она лишь тыкала пальцами под ноги и тряслась от ужаса. Молодой человек наклонился, пошарил в белёсой мути и снова вытащил страшную находку. Поднёс к лицу, побелел даже в темноте и аккуратно положил назад.
– Это Димкина, – сказал он глухо. – Кольцо на пальце его. Стой здесь!
Он развернулся и помчался по участку, почти непрерывно с головой ныряя в светящийся слой – искал тело, поняла Света. Сама она застыла на месте, обхватив себя руками за плечи и пытаясь побороть колотившую её дрожь. Горло перехватило спазмом, и она, как ни силилась, не могла отозваться на крики всполошённой Оксаны – той не было видно, что происходит. Оставалось только следить за Аристархом и втайне надеяться, что никаких тел он не найдёт; минуты казались часами. Наконец, молодой человек вернулся.
Он покачал головой, встретив вопросительный взгляд Светы, и стал рядом, переводя дыхание.
– Никого, – выдавил он с хрипом. – Но в этой проклятой дряни ничего толком не разглядеть! Только на этих участках хоть что-то и видно! – Он в сердцах топнул ногой по проступающей из светящейся мути полосе взрыхлённой земли. – Чем бы её выжечь?...Бензином плеснуть…
Он шагнул к калитке. Тёмный участок под его ногами мгновенно почернел, обрел объём, и он с криком провалился по грудь в невидимую глубину, окунувшись в серо-белёсую взвесь и успев уцепиться за край обычной, не взрыхлённой почвы. Из стелющейся мути взметнулась чёрно-зелёная плеть с извивающимися отростками на конце. Она ощутимо ткнула девушку в плечо, отпрянула, скользнула мимо и захлестнула шею молодого человека. Аристарх захрипел, но продолжал держаться. Муть всколыхнулась, выпуская бешено крутящийся смерчик, скачком пронесшийся по рукам закричавшего от боли парня, заставляя выпустить спасительную, нормальную твердь, и Аристарх исчез в непроглядной чёрной глуби, увлекаемый впившимся в него отростком плети.
Света застыла, тупо уставившись на то место, где только что стоял молодой человек. Где-то далеко-далеко раздался испуганный вопль Оксаны.
Так это всё-таки он! Тёть!
Оцепенение отпустило, и Света с размаху швырнула горящую лампу в проступавшую из мути уродливую фигуру. Стекло разбилось, окатив огненными брызгами перекрученный ствол. В голове валом нарастал знакомый пульсирующий гул, внезапно завершившийся глухим ударом. Земля вздрогнула и вздулась прокатившейся от Тётя волной, ударила в калитку и швырнула закричавшую Оксану в белёсый слой. Муть вскипела, свернулась воронкой и разделилась вращавшимися смерчиками, пронеслась по месту, куда упала девушка, оборвав полный боли крик. Затем осела, истончилась в переплетённые нити гигантской сети, и вдруг будто впиталась в рыхлую землю, но не исчезла, оставила за собой разгонявший тьму светящийся след.