Рая подняла голову и обернулась на полки, внимательно глядя на одну из водочных бутылок, чуть выдававшуюся из общего стройного ряда. Как-то ненадежно она стоит, неустойчиво. А что если вдруг упадет ей на голову?.. Да нет, ну это глупость просто! Сердито дернув уголками рта, Рая вернулась к созерцанию каталога, изредка поглядывая на немолодого мужчину, который с выражением мучительной задумчивости на лице изучал представленный коньячный ассортимент. Но через несколько секунд, не выдержав, встала и поправила бутылку. Потенциальный покупатель почесал затылок, взглянул на часы и, вздохнув, пошел к выходу. Рая хмуро посмотрела ему вслед, потом повернулась, еще раз проверила бутылку и вздрогнула, когда в соседнем отделе Катя, отрезавшая покупательнице кусок сыра, слишком громко стукнула ножом - вздрогнула так сильно, что бутылка, которой она касалась, звякнула и чуть не полетела на пол.
- Рая, - сказала напарница на весь магазин, нисколько не стесняясь стоявшей перед прилавком крошечной очереди, - ты чего такая дерганая стала?! Совсем нервы не бережешь!
- Ничего я не дерганая! - огрызнулась Рая, и в ее глазах тут же блеснуло подозрение. - А почему ты спрашиваешь?!
Катерина покачала головой, вручая покупательнице сыр, и на ее лице появилось недоумение. Раю она знала не первый год, они работали вместе довольно давно, обе были родом из Кузьминки и похожи друг на друга почти как близняшки - полненькие симпатичные хохотушки средних лет, не унывавшие даже после рабочего дня, оставаясь в одиночестве - ни у той, ни у другой семейная жизнь не сложилась. Но в последнее время Раю было не узнать. Она осунулась, стала нервной, замкнутой и невероятно пугливой - подпрыгивала от малейшего шелеста. Катерина могла бы решить, что за Раей кто-то охотится - как в кино, но подружка боялась абсолютно всего, и Катерина сочувственно думала, что это как-то связано с возрастом - все-таки, Рая была на пять лет старше.
Покупательница, взяв сыр, рассеянно поблагодарила, и Катерина посмотрела на нее хмуро. Та явно была приезжей - Катерина жила здесь слишком давно, чтобы самой считаться приезжей, и чужих чувствовала за версту. Она не жаловала приезжих женского пола младше себя. А эта, соорудившая из волос два дурацких хвостика, казалась совсем соплячкой.
Девушка с сыром направилась в отдел Раи, почти сразу же дверь распахнулась, вместе с холодом впустив в магазин потасканного мужичка в такой же потасканной дубленке и старичка, из-за пазухи которого выглядывала жалкая взъерошенная кошачья голова. Мужичок устремился к алкогольным полкам, старичок, сложив зонтик, подошел к витрине, приглядываясь к дешевой печеночной колбасе, потом повернулся к продавщице и открыл было рот, но вместо его голоса из соседнего отдела долетел возмущенный возглас Раи:
- Сюда с животными нельзя! Вы что это?! А ну на улицу с кошками!
- Да я только за молочком и колбаской, - проскрипел старичок, пугливо косясь в сторону разъяренной продавщицы. Рая чуть пригнулась, теперь сама похожая на кошку, которая то ли собирается нападать, то ли готовится в любой момент пуститься наутек.
- Никаких кошек в магазине! Здесь же продукты, соображаете?! Блохастая, заразная... может, лишай у нее! Катя, не отпускай!
- Кася чистенькая, и нет у нее никакого лишая! - возмутился старичок и двинулся в ее сторону, чуть разведя полы. - Смотрите, она мокрая просто...
- Не подходи! - Рая поспешно скакнула назад, чуть не обрушив полки с товаром. Мужичок и девушка посмотрели на нее с любопытством, после чего мужичок вяло произнес:
- Да ладно вам...
Девушка ничего не сказала, но выглядела, как человек, жаждущий досмотреть сцену до конца. Брови Катерины удивленно вознеслись почти до линии волос. Сколько она знала Раю, та всегда обожала кошек, и то и дело останавливалась погладить какую-нибудь симпатичную хвостатую растрепу, не размышляя о ее медицинских показателях. Снова покачав головой, она торопливо окликнула старичка, и Рая облегченно вздохнула, но на нее тут же накатила новая волна паники. Девушка с хвостиками рылась в сумочке, косясь с любопытством - интересно, почему? Что ей так любопытно? И что она там, в своей сумочке ищет? И мужичок в дубленке выглядел очень подозрительно. Даже плешь, мокро блестевшая в его пепельных волосах, выглядела подозрительно. Ой, неспроста он зашел именно в их гастрономчик!.. На этой стадии ее размышлений, мужичок указующе протянул руку, открывая рот, и Рая снова дернулась назад, по пути смахнув на пол каталог, и от звука упавшего на пол журнала опять вздрогнула.
- А ну руку опусти! - взвизгнула она, готовая в любой момент юркнуть под защиту прилавка. - Чего тебе от меня надо?!
- "Российской" - озадаченно сообщил мужичок, опуская указующую руку, после чего вкрадчиво спросил: - Вы что - больная?
Рая замерла, и на мгновение в ней всплеснулось недоумение собственной паникой, но тут девушка что-то начала доставать из своей сумочки, и недоумение вновь утонуло в панике - теперь это уже была не волна, а настоящее половодье.
- Что вы там достаете?!
- А? - удивилась девушка, и ее рука вознеслась в воздух. В ней был кошелек. - Сигарет хочу купить. А что - запрещено? Я совершеннолетняя.
- Ближе не подходите! - предупредила Рая, грозя пальцем, на котором поблескивало простенькое золотое кольцо с аквамарином. В этот момент мужичок предпринял новую попытку и опять протянул руку.
- Ну дайте вон ту...
- Катя! - истерично завопила продавщица, забившись в угол. - Вызови милицию! Они хотят меня убить!
Две пожилые женщины, только-только переступившие порог магазина, услышав это заявление пулей вылетели обратно в холодный дождь, немногочисленные покупатели испуганно обернулись, а Катерина, закрыв кассу, выскочила из-за прилавка с тревожным возгласом:
- Раюсик, да что с тобой?! Раюсик!
- Никто не хочет вас убивать, - сердито заявила девушка, помахивая полтинником. - Лично я хочу сигарет! Вы мне их продадите или как?!
- Уйдите! - рявкнула Катерина. - Не видите - у нее припадок!
- Ой-ой! - вырвалось у мужичка, и он резво кинулся к выходу. Рая сдернула с полки первую подвернувшуюся бутылку и, взяв ее наперевес за горлышко, свирепо-испуганно уставилась на подругу.
- А-а, ты с ними заодно!
- Рая!.. - изумилась Катерина. В эту секунду дверь отворилась, впуская целую ватагу гогочущих долговязых подростков, немедленно направившихся к прилавку Раи. Та вперила в них округлившиеся глаза и жалобно застонала. Подростков было слишком много, и каждый нес в себе потенциальную угрозу. Причем все они наверняка были на наркотиках. Они могли прийти с целью ограбить магазин, а ее, конечно же убить. Нет, они почти наверняка пришли именно для этого! Катерина с ними в сговоре - вон как смотрит! И девка эта тоже... и дед с кошкой... господи, грязная больная кошка!.. Все уставились на нее, все только и ждут, чтобы наброситься...
Не выдержав эмоционального напряжения, Рая выронила бутылку и в глубоком обмороке распростерлась на полу среди осколков и растекающегося красного десертного.
* * *
Руслан чувствовал себя плохо.
В сущности, вот уже несколько дней он чувствовал себя плохо, но сегодня ему было особенно плохо. И дело было вовсе не в том, что вчера он с друзьями пересидел в пивбаре. Конечно, голова чуток побаливала, но это "чуток" закончилось еще два часа назад. А вот глаза... С глазами было что-то не то. То они начинали беспричинно слезиться, то на них словно кто-то давил пальцами - иногда изнутри, иногда снаружи, порой в глазницах начинала пульсировать тупая боль, протягивающая бесчисленные щупальца к челюстям и ушам, и в такие моменты дневной свет становился нестерпимо ярким, а если дело было вечером, то горящие фонари превращались во что-то радужное, расплывшееся и дрожащее. Вчера он даже чуть не врезался во встречную. Пассажиры в салоне, конечно, раскричались, большинство из них были женщины, и Руслан тогда чуть ли не взбесился. Он терпеть не мог женских криков. В сущности, он вообще терпеть не мог женщин - он воспринимал их благосклонно лишь в том случае, если они были очень красивы и лежали в его постели или, по крайне мере, находились на пути туда. При отсутствии этих двух составляющих женщины воспринимались лишь представительницами класса пассажиров, от которых требовалось войти, заплатить, доехать и выйти, изъясняясь тихо и исключительно названиями остановок.
Он утер правый глаз, и крепче вцепился в руль, напряженно глядя сквозь мелькание дворников. Нет, завтра нужно будет обязательно пойти к врачу. А если на мосту мог бы управление потерять? Ладно, если б ограда остановила - а ну как снес бы ее и улетел в Волгу к чертовой матери?! Руслан скривился и покосился на весело раскачивавшуюся собачку-брелок из серебра и гладких цветных камешков, подмигивавших даже при скудном пасмурном свете. Собачку сделала одна из его бывших подружек-ювелирш в подарок на день рождения. Ювелирша давным-давно ушла в прошлое, но собачка осталась, и Руслан отчего-то был к ней привязан, хоть и считал, что брелок выглядит крайне глупо, - качаясь из стороны в сторону и едва слышно позвякивая и поблескивая полированными красно-коричневыми пластинками, он всегда приводил его в хорошее настроение. Но сегодня даже он не помогал, и Руслан полностью переключил внимание на дорогу. Левый глаз закололо, и он потер его.
Возле банка в маршрутку подсели еще две пассажирки, вторая, забираясь, слишком сильно хлопнула дверью, и Руслан не преминул раздраженным голосом сделать ей замечание. Пассажирка, совсем молодая девица, в ответ на замечание закатила глаза и плюхнулась в одно из свободных кресел, тут же немедленно принявшись названивать по сотовому. Он равнодушно взглянул на нее в зеркало обзора и тут же отвел глаза - симпатичная, но не красавица, да и ростом он предпочитал повыше. Знакомые из Москвы, приезжавшие летом отдохнуть и беспредельно восхищенные местными барышнями, как-то заявили Руслану, что он зажрался. Руслан так не считал. Чтобы заинтересовать его, женщина должна быть очень красивой, и, судя по тому, что знакомые были готовы хватать всех костромычек подряд, в столице с красавицами было плохо.
Маршрутка покатила по мосту, и колотье в глазу исчезло, но настроение по-прежнему было скверным, и все вокруг вызывало отвращение - и чья-то болтовня в салоне, и дождь, и рябь реки далеко внизу, которая казалась грязно-серой, и свечка пожарной каланчи на другой стороне, и голые ветви лип, и расплывавшиеся в мороси кирпичные дома. Один из пассажиров пожелал выйти возле универмага, и Руслан остановил маршрутку с большой неохотой - ему хотелось добраться до конечной как можно быстрее, поэтому едва дверца закрылась, рванул с места так, что из-под колес полетела мокрая грязь, маршрутку тряхнуло, и в зеркало он заметил, что девица с сотовым удивленно на него посмотрела. Перевел взгляд на мокрую дорогу и выругался, вытирая вновь заслезившиеся глаза. Впереди замаячил светофор, и Руслан прибавил газа, рассчитывая успеть проскочить, но когда маршрутка уже пересекала пешеходный переход, в зрачках вдруг что-то кольнуло, будто в каждый всадили по раскаленной игле, и окружающий мир вдруг исчез к чертовой матери, оставив ему только звуки, среди которых преобладали крики в пассажирском салоне. Он затормозил так резко, что маршрутка чуть не полетела кувырком и не врезалась в старое здание, отчего творению эпохи русского классицизма мог бы быть нанесен серьезный ущерб. Но достаточно было и того, что серьезный ущерб получил сам Руслан - именно это в самых ругательных и громких выражениях он и объяснял всей улице, пока его не забрала "скорая".
* * *
Никто из бродивших по улице в это пасмурное костромское утро не видел более осторожного человека, чем Лида. Также никто из них не стал бы отрицать, что не видел более печально выглядевшего человека, чем Лида. Даже сами тротуары, умей они разговаривать, со всей уверенностью могли бы заявить, что уже давненько по ним не ступали так боязливо, а витрины, отражавшие ее одинокую фигуру, расплакались бы, если б могли, но они и без того были мокрыми и им это не требовалось.
Лида - красивая, слегка располневшая женщина тридцати лет принадлежала к тому классу домохозяек, у которых есть практически все, включая олуха-мужа, на которого они утомленно жалуются подругам с утра до вечера и устраивают в доме все так, чтобы, вернувшись с работы, олух чувствовал себя как можно комфортней. Ее личный олух любил вкусно и разнообразно поесть, и Лида шла в магазин - холодильник был почти пуст, а вечером муж должен быть доволен. Она шла пешком, хотя у нее была машина. Не воспользовалась она и общественным транспортом - у прохожего больше шансов спастись, в случае чего. Главное - смотреть по сторонам и вовремя отпрыгнуть. В маршрутке особо не попрыгаешь - знай, лети себе вместе со всеми и жди, чем все закончится, и у Лиды не было никаких сомнений, что для нее все закончилось бы очень плачевно. Она мужественно шла в магазин, хотя ей было очень страшно, и ведь никто-никто не оценит мужество бедняжки Лиды. Можно было взять с собой подруг, но и те могли представлять потенциальную опасность. К тому же, она не хотела, чтобы подруги лицезрели ее в таком виде.
Обутая в мягкие сапоги на плоской подошве, Лида сильно хромала на обе ноги. Ее правая рука была забинтована, загипсованный указательный палец левой походил на пухлую белую сардельку, а на ладони темнел глубокий порез. На подбородке и щеке - белые росчерки пластыря, а вязаная шапочка тщательно скрывала ежик волос, в который превратились сгоревшие роскошные локоны. Старательно наложенный тональный крем, а сверху - еще и слой пудры - все же не в силах были спрятать два красочных кровоподтека под глазом и на скуле. На шее - пятно свежего ожога. И еще пропасть ожогов и синяков по всему телу, укрытых одеждой. Все это не оставляло у прохожих сомнений в том, что несчастная либо попала в аварию, либо стала жертвой ограбления или домашних истязательств. На худой конец, какой-то ужасный несчастный случай. Но если истязательства можно было отбросить, то в остальном они были практически правы. Лида попала в аварию, точнее в три аварии. Лида стала жертвой ограбления - это было уже дважды. Несчастных же случаев было не сосчитать. Потому и озиралась так Лида этим дождливым утром, потому и шла так осторожно, в любую секунду ожидая зазевавшегося водителя, незаметной трещины или выбоины в асфальте, рассеянного роллера, взбесившейся собаки, отломившейся ветки или сорвавшегося неизвестно откуда кирпича, а то и метеорита, и для пути своего скромно выбирала тихие улочки, продвигаясь короткими перебежками. Два двора Лида миновала вполне благополучно и даже слегка расслабилась, но дальше вновь требовалось выйти на оживленную улицу. Она ступила на тротуар осторожно, словно это было минное поле, потом медленно пошла вперед, изредка поглядывая на витрины, и совершенно не удивилась, когда возле одежного магазина безвестный прохожий зацепился своим зонтом за ее, и зонтик Лиды с жалобным хлопком сложился сам по себе, попутно прищепив ей палец. Это было еще ничего, и она отошла в сторону, чтобы застегнуть зонтик и спрятать его в пакет, благо открывать его вновь было явно опасно. В этот момент дверь магазина отворилась, и на улицу вышла темноволосая девушка с пакетом, а следом за ней вышмыгнула по своим делам персональная магазинная кошка. Остановилась, недовольно щурясь на дождь, потом скользнула в сторону, в этот момент у Лиды в кармане запиликал сотовый, и она, позабыв, что ей никак нельзя делать два дела одновременно, шагнула вперед, вытаскивая телефон, и на кошку, конечно же, наступила. Та, взвыв дурным голосом, брызнула прочь, с удивительной силой вывернувшись из-под придавившей ее ноги, Лида, отчаянно взмахнувшая руками, немедленно потеряла равновесие и упустила зонтик, который полетел в одну сторону, а Лида - в другую, с размаху шлепнувшись на мокрый асфальт под ноги женщине, которая несла к машине тяжелый пакет с покупками. Женщина с визгом повалилась сверху, и содержимое пакета весело покатилось во все стороны по тротуару.
Встать самостоятельно Лида уже не смогла.
Прибывшая бригада "Скорой" констатировала перелом малой берцовой кости и многочисленные ушибы, и принялась загружать стонущую Лиду в машину. Придавленная кошка злорадно наблюдала за этим с другой стороны улицы. Девушка с пакетом тоже наблюдала, но озадаченно, качая головой и что-то бормоча себе под нос, а когда "Скорая" отъехала, торопливо пошла по улице, сверкая глазами с той злостью, которая охватывает чрезвычайно вспыльчивых людей, когда они чего-то не понимают.
Девушка, несомненно, разозлилась бы еще больше, если б узнала, что по дороге в больницу у "Скорой" прокололо колесо, ее занесло, и бедняжка Лида в довершение к уже полученным травмам чувствительно стукнулась головой.
* * *
- Знаете, Олег Георгиевич, вы могли бы дать мне нечто более конкретное, чем "в Костроме что-то есть", - заявила Шталь, сердито ковыряя ложечкой йогуртовый тортик. - То же самое вы говорили про Галич, но там не оказалось ничего кроме Галича и стандартного бытового криминала. А единственное, что я пока наблюдаю здесь, так это отвратительнейшую погоду. Здесь дождь и холодно, и мне даже пришлось купить себе пальто. Нельзя ли мне приехать сюда попозже, например, в июне? Говорят, летом в Костроме очень красиво, и русский провинциальный классицизм и каменные ансамбли монастырей прелестны в ожерельях зеленых лип...
- Я послал вас туда не для того, чтобы вы любовались видами, - Ейщаров помолчал, потом спросил: - Почему вы говорите шепотом? И что это за крики на заднем плане?
- А, не обращайте внимания, - Эша небрежно махнула рукой, чуть не опрокинув на скатерть стакан со свежевыжатым апельсиновым соком. - Просто я забежала в кафешку перекусить, а тут персонал переругался. Вообще-то я просто звоню вам сообщить, что я прибыла - вы ведь сами просили меня об этом.
- Где остановились? - поинтересовался он. - Небось, в "Интурист-Кострома"?
- Ну... - Эша подумала - не соврать ли? - и не соврала, - вообще-то, я остановилась у бывшей сокурсницы. Она сама из Шаи, но на втором курсе вышла замуж и переехала в Кострому. Мы немного дружили и... - она почувствовала, что в молчании слушавшего ее появился иной оттенок, и сердито сказала: - Можете не спрашивать, я с ней не созванивалась! Кроме нее я тут никого не знаю и, разумеется, едя сюда, думала о том, что было бы неплохо с ней встретиться. Конечно же, я увидела Соньку, остановившись на первом же светофоре! Вы довольны?!
- Довольны должны быть как раз вы, - заметил Олег Георгиевич. - Что ж, рад, что вы благополучно добрались. Что планируете делать?
- Ну, пока я завтракаю на самом краю Сковородки...
- Где-где?
- Местные жители так называют центр города, - пояснила Шталь, с опаской косясь в сторону стойки, дебаты возле которой становились все оживленней. - А планирую... э-э, ну, наверное, по стандарту - посетить Ипатьевский монастырь, Торговые Ряды, тщательно осмотреть со всех сторон пожарную каланчу...
- Культурную программу выполните позже.