- Там еще полно таких, - пропыхтел носильщик. - Вам понадобятся вазы, целая куча, - и тут же следующая охапка загородила дверь.
Первый восторг Эллы исчез без следа, как только она поняла, что в записке нет имени Гунтарсона. Она отстранилась от букета, и стала внимательно разбирать слова на карточке.
- От кого это, а?
- Там, на этой записке, есть имя отправителя?
Элла сунула карточку между влажных стеблей, и медленно поднялась на ноги. Принесли третий букет, состоявший из желтых ромашек и белых нарциссов, похожий на тарелку с яичницей-глазуньей. Она вернулась к окну.
- И прочитать-то она не может, - проворчал отец, выуживая карточку. - Тут написано - Хосе Мигель Дола. Кто это? Итальяшка какой-то. Кто-то из твоих знакомых? - спросил он жену. Но Джульетта покачала головой. Цветы теперь занимали всю площадь от двери до дивана. Если бы она забрала их домой, вдруг подумала Джульетта, их бы хватило на то, чтобы укрыть полы на втором этаже ковром высотой до щиколотки. А стоят они, должно быть, больше, чем Кен заплатил за их настоящие ковры.
- Хосе Дола. Пиар-менеджмент. 110с, Кингз-роуд, Саутвест-1. Тут еще и телефон. Почерк дальше ужасно неразборчивый… "Не подписывайте ничего, пока не переговорите со мной. Х.М.Д." Ну, конечно! Одна из акул. Повелась на первый запах денежек. Чудесно! Пусть идет на фиг!
Но Джульетта сказала:
- Конечно, я знаю, ты прав. Прости, но я бы очень хотела позвонить ему, и сказать: "Огромное спасибо вам за цветы. Ведь он так много денег на них потратил. Зимой таких цветов нигде не увидишь. Ромашки… разве не чудесно? А эти нарциссы - я уверена, их везли на самолете через всю Европу. Может, ничего, если я позвоню, всего на одну минуточку, и скажу, что цветы нам благополучно доставили?
- Лучше будет, - отозвался Кен, - если это сделаю я.
Дверь Гунтарсону открыла Джульетта. Он переступил через подносы с остатками завтрака, стоявшими около двери, и оказался в цветочном саду.
Все столы и полки в номере ломились от кувшинов и банок, переполненных цветами. Лилии гроздьями свисали с люстры. Розы были заткнуты за шнуры занавесок и жалюзи. Высокие стебли покачивались над каминной решеткой. Ящики столов были выдвинуты, и набиты соцветиями, а из ресторана принесли все пустые бутылки из-под шампанского, и теперь они стояли по углам комнат, и из их горлышек кивали одинокие подсолнухи.
- Ух ты, да у вас здесь настоящие джунгли! Это отель озаботился? - спросил Гунтарсон. - А где Элла?
- Чистит зубы. Думаю, она рада будет вас видеть. Проходите сюда, в гостиную. Чудесный большой номер, правда? Ваша газета так добра к нам, мистер Гунтарсон. Мой муж там…
Гунтарсон изобразил на лице холодную улыбку, собираясь поздороваться с Кеном, но перед ним вдруг предстал маленький черноволосый человечек в белом костюме. На шее у него, будто один из миллиона тех цветов, которыми он с невероятной щедростью завалил Уоллисов, нежным цветом сиял алый галстук-бабочка. На обеденном столе распахнул пасть его крокодиловый портфель, из которого вылезал ворох бумаг. Кен Уоллис сидел, держа в левой руке одну из них, а в правой - толстый "президентский" "Монблан".
Хосе Мигель Дола, легконогий коротышка, стоял у Питера на пути.
Гунтарсон достаточно вежливо пожал протянутую руку и, глядя через голову незнакомца, поздоровался:
- Доброе утро, Кен. Хорошо позавтракали?
- Я так понимаю, что львиная доля досталась Элле. Она явно нагуляла аппетит вчерашними приключениями, - проговорил Дола, не выпуская руку Гунтарсона и не давая ему пройти дальше. - Вы, должно быть, тот парень из "Пост"?
- Я - доктор Гунтарсон.
- А я - доктор Дола. Какое удачное совпадение - мы оба доктора! - он говорил быстро, со скрипучим акцентом, - Зовите меня Джо, я не зазнайка. Видел, видел вашу статейку в сегодняшней "Пост". Живенько пишете!
Гунтарсон дернул ртом, удерживая недовольную гримасу. "Пост" платила ему за сенсационные заметки, и он не видел в этом повода для гордости. Элла заслуживала большего уважения. Та одержимость, которая привела его к Элле, тоже заслуживала большего уважения. Он искал такого экстрасенса, как она, едва ли не с тех пор, как сам был в ее возрасте.
- Вы должны нас извинить. У нас с Уоллисами есть кое-какие частные дела, которыми следует заняться.
Но еще до того, как Кен поднял голову, Гунтарсон понял, что высокомерная отповедь, которая должна была избавить его от доктора Дола, как щелчком сбивают с рукава муху, пропала даром. Здесь, видимо, действительно уже затесалось какое-то другое частное дело.
- Обстоятельства немножко изменились, Питер, - объявил Кен. - Вчера утром Элла была что-то вроде местной бристольской знаменитости. Сегодня о ней говорит весь мир.
- Потому что я ее открыл!
- Потому что моя Элла - уникум. Да, твоя газета напечатала о ней отличную большую статью, и вы здорово приподняли на ней тираж. Но сегодня утром мы уже должны мыслить в международных масштабах.
- Разумеется. И я думаю, мистер Уоллис, скоро вы обнаружите, что не существует международной компании, большей, чем "Пост Комм", - мозг Гунтарсона лихорадочно трудился в поисках лазейки. Он шел сюда с мыслью выманить Уоллисов из сетей "Пост Комм", чтобы завлечь в свои собственные. Но оказывается, его уже опередили.
Не надо было так медлить. Надо было привязать Эллу к себе в первую же встречу. Теперь же его единственным шансом было удерживать Уоллисов с помощью "Пост", и прибрать их к рукам позже.
- Вы же знаете, - настаивал он, - "Пост" - это газеты, журналы, издательства, радио- и телекомпании, обычные и кабельные, киностудии, и даже интернет-провайдеры.
- Однако это - только одна компания, так? - возразил Кен. - Всего одна. А я спорить готов, что любая компания вселенной хотела бы заполучить себе кусочек Эллы и ее магии. Конечно, если деньжат хватит.
- Ага! Деньги! Я так и думал, что вам захочется сегодня обсудить этот вопрос. Команда специалистов "Пост Комм" хотела бы видеть вас в лондонской штаб-квартире в Уоппинге, - он мельком взглянул на часы, - ровно через сорок три минуты. Я знаю, что сэр Перегрин упоминал при вас об этом. И я уверен, что вас не разочарует пакет предложений, подготовленный нашими юристами.
- Зато их кое-что разочарует!
- "Пост" была крайне предупредительна и внимательна к вашей семье, мистер Уоллис, - произнес Гунтарсон, понизив тон до вкрадчивой угрозы. - Я бы не советовал вам на этой стадии развития событий выглядывать из-под ее крылышка. Снаружи - жестокий мир.
- Я сам могу позаботиться о своей семье, - прорычал Кен.
- Не думаю, что вы осознаете, до какой степени подвижна психика Эллы.
- Не думаю, что ты осознаешь, до какой степени это больше не твое дело!
Кен не поднялся с места, но смотрел в лицо Гунтарсону с неприкрытой злобой. Доктор Дола деликатно, одними кончиками пальцев, оперся на разделявшую их лакированную поверхность стола.
- Мой клиент проинформировал меня, что "Пост" предпочитает разрабатывать эту золотую жилу постепенно.
- Ваш клиент?
- Разумеется. Это означает, что вы не выработали никакого соглашения, сколь угодно ограничивающего ваш эксклюзивный доступ к Уоллисам на сколько-нибудь определенный период времени. Что, кстати, учитывая очевидную сенсационность этой истории, несказанно меня удивило.
- Мы уплатили мистеру Уоллису значительную сумму за исключительные права.
- Вы уплатили ему сущие гроши. Признаюсь, за эти цветы я и то больше заплатил.
- О, они - такое чудо, должно быть, невероятно дорогие, - пробормотала Джульетта.
Улыбка доктора Дола обнажила рубиновую вставку в левом клыке.
- Мадам Уоллис, признаюсь вам, я превзошел самого себя.
У меня на самом деле добрые отношения со многими флористами. Это в моих профессиональных интересах. Никогда не знаешь, когда возникнет срочная необходимость ублажить недовольного клиента, или поблагодарить благодетеля. Цветы - универсальный язык, на нем можно сказать все, что угодно. Но в вашем случае я чувствовал, что жест должен быть особенно широким, чтобы хоть как-то отразить магнетизм таланта вашей дочери.
Дола снова улыбнулся. Удачное вложение денег его явно радовало.
- Я видел Эллу в программе "Скай", и обзвонил всех флористов, у которых когда-либо открывал счет. Мы нашли тюльпаны из Амстердама, розы из Джерси, лилии из долины Роны - и я должен заметить, что вы превосходно их аранжировали, мадам Уоллис.
Джульетта польщенно заулыбалась, забыв упомянуть, что это заслуга отельных горничных.
- Я полагаю, вы - специалист по пиару, - заметил Гунтарсон.
- Некоторые газетные редакторы, с их склонностью к аллитерации, называют меня Маэстро Медиа.
- В таком случае, вы, вероятно, знаете, что "Пост" уже связала Уоллисов некоторыми условиями.
- Никто меня ничем не связывал, чувак, - рыкнул Кен.
- Совершенно верно! У вас с ними всего лишь крайне туманное соглашение. Я же, со своей стороны, обеспечиваю крайне точный контракт. Мистер и миссис Уоллис выразили свое полное удовлетворение.
- А что об этом думает Элла?
- Она думает то, что я велю ей думать, - заявил Кен.
- Вы можете обнаружить, мистер Уоллис, что ваша дочь переросла ваши посягательства.
- Элле всего четырнадцать, - заметил Хосе Дола. - Пройдет еще некоторое время, прежде чем она перестанет нуждаться в опеке.
- А кто-нибудь ее вообще спрашивал?
Элла тихонько подобралась к арке, ведущей в гостиную. Она уже услышала все, что ей было важно: ее чувства беспокоили только одного человека. Она в последний раз вытерла рукавом губы, чтобы точно не осталось никаких следов утренней рвоты. Она не хотела, чтобы кто-то об этом догадался, даже Питер.
- Я уверен, - сказал доктор Дола, - Элла осознает, что ее родители радеют о ее интересах…
- Вы мне не нравитесь, - произнесла Элла.
Дола обернулся. Он еще не видел чудесное дитя. Она оказалась гораздо более хрупкой, чем он себе представлял - ничуть не похожа на девочку, которая за завтраком умяла три взрослые порции.
- Мне нравится Питер!
Дола слегка склонил голову в знак приветствия.
- Рад познакомиться с тобой, Элла. Я здесь, чтобы помочь тебе преодолеть трудные времена в твоей жизни.
- Я знаю, зачем вы пришли. Вы хотите делать на мне деньги.
- Элла, заткни пасть, пока тебя не спрашивают!
Она вздрогнула, решаясь проигнорировать отца, и вдруг взорвалась:
- Вы пытаетесь пахнуть так прекрасно и сладко, но внутри воняете!
У Дола отвисла челюсть. Не столько вид разъяренной Эллы, сколько выражение его лица - вот что заставило Гунтарсона расхохотаться.
- Элла, еще одно слово… - пригрозил Кен.
- Жаль, что тебе не понравился мой одеколон, - Дола сумел все же найти слова, чтобы попытаться обратить все в слабое подобие шутки. - Кажется, он меня сильно подвел.
- Я не имела в виду то, как вы на самом деле пахнете, - неохотно промолвила она.
- Отлично. Благодарю тебя. Надеюсь, мы подружимся.
Глаза Эллы налились слезами гнева и разочарования. У нее не хватало словарного запаса, чтобы высказать то, что она чувствовала. Личность доктора Дола - вот что издавало вонь, заполнившую комнату, перебившую ароматы нарциссов и роз. От него исходили волны густого, приторного шарма. То, что пряталось под этим шармом, было гораздо менее привлекательно.
- Элла, тебе бы лучше быть повежливее с доктором Дола. Он принесет нам кучу денег.
- Мне не нужны деньги.
- Ну конечно, ты будешь воздухом питаться!
- Я не буду ничего делать без Питера!
- Элла, - спокойно позвал ее Дола, - поди сюда, присядь за стол. - Но она затрясла головой, и отступила обратно в арку. - У тебя редкий талант. Уникальный. За всю историю на свете не было такого ребенка, как ты!
- Я не хочу быть такой, всегда одинокой! Я хочу быть такой, как все! - кровь ее кипела, и она собиралась высказать все, что думала. Она сможет противостоять им, ведь здесь Питер!
- Я имел в виду, что твой талант уникален. Я знаю, что ты просто очень красивая, очень обыкновенная юная леди. Но большинству людей это безразлично. Они захотят нажиться на тебе, использовать тебя, выпотрошить тебя, и им будет наплевать на настоящую Эллу Уоллис. Я могу не дать этому случиться. Я могу тебя обезопасить.
- Доктор Дола - настоящий профи. Он лучший, он может в любой момент протащить тебя на Би-Би-Си. А Би-Би-Си - это всемирное уважение, так, Джо? - сказал Кен. - Покажи ей свои фото, Джо. У него есть фотографии со всеми его крупными клиентами - королевская фамилия, и капитан сборной Англии, и гонщики, и "Спайс Гёрлз". Ты хоть понимаешь, какая это удача, что он вообще хочет иметь с тобой дело?
- Мне нравится Питер, - повторила она.
- Я ей нравлюсь, - подчеркнуто повторил Гунтарсон.
Он победил. Он победил еще до того, как вошел в комнату. Какая глупость с его стороны, что он этого не понимал! Все это лицемерное кривляние по поводу величия "Пост Комм" - не стоило беспокоиться. Он нравится Элле. Он, Гунтарсон. И никто иной!
Кен Уоллис, наверное, уже подписал бумажку, которая свяжет его с Джо Дола на десять тысяч лет вперед. И что с того? Кен - не Элла. Он ничего не сможет сделать без Эллы.
Но в одном отношении Кен был прав. Невозможно даже представить, сколько Элла сможет зарабатывать. Никто не имел ни малейшего представления, на что она будет способна, если ее как следует обучить, если как следует исследовать ее способности, если ее поощрять.
Что Элле нужно - так это наемный служащий. Пиар-гуру. Кто-то, кто знает всех и вся. Кто-то, кто знает цену контрактам. Кто-то, кто выцарапал бы из "Пост" миллионы еще до того, как Элла пальчиком пошевелит. Кто-то, подобный Джо Дола.
Но если Элле не нравится Джо Дола, и она не желает с ним сотрудничать, то она станет хуже, чем просто бесполезна.
И наоборот - если рядом будет Гунтарсон. Элла с самого начала была готова показать ему все - левитацию, телепатию… да даже просто раскрыть рот и поговорить! Он провоцировал ее. Он был ее проводником.
Все это пронеслось перед ним за долю секунды. Со скоростью мысли, со скоростью электрических импульсов, пробегающих по синапсам, со скоростью, догоняющей - если не превосходящей - скорость света. Гунтарсон увидел свет!
- Элле нужно кое-что большее, чем ваши контракты с СМИ.
- Она заслуживает большего, чем ваша "Пост Коммюникейшнз", - парировал Дола.
- Ей нужен проводник.
- Что?
- Ей нужен кто-то, кто обеспечит ее способностям надлежащие условия. Катализатор, инициатор, хранитель, если угодно. Кто-то, кому она доверяет. Кто позволит ее магии струиться потоком, - он расслабленно откинулся на спинку дивана, победно улыбаясь Элле. И она улыбнулась в ответ.
- Вы полагаете, - спросил Дола с натянутой иронией, - что Элла способна проделывать свои паранормальные трюки только в присутствии кого-то из "Пост"?
- Забудем о "Пост". Можете позвонить в "Пост" и сказать им, чтобы они начинали искать человека на мое место.
- Звоните им сами, - бросил Дола. Его приторный, как патока, шарм куда-то улетучился.
- Элла, ты будешь рада, если меня не будет рядом?
Она встревоженно помотала головой.
- Ты стала бы чувствовать себя увереннее, если бы мы поддерживали связь? Как одна команда?
- Моя Элла была паранормом задолго до того, как принесло тебя, парень, - бухнул Кен.
Но Элла уже улыбалась, и кивала. Гунтарсон услышал ее мысленный возглас: "Друзья! Друзья!"
Глава 19
"Индепендент", пятница, 15 января.
Это похоже на чудо. Взлететь без усилий, без видимой поддержки, противореча здравому смыслу и общепринятым законам… Неудержимое восходящее движение карьеры Хосе Дола не подлежит объяснению.
В свои сорок-шесть лет пиар-гуру из Опорто (Португалия) оторвал себе самый большой приз: эксклюзивный договор с экстрасенсом-вундеркиндом Эллой Уоллис. Проскользнув под самым носом у неистовствующих топ-менеджеров медиа-гиганта "Пост Коммюникейшнз", Дола смылся вместе с их сверхъестественной протеже, обеспечив себе, как поговаривают, ошеломительный гонорар в двадцать пять процентов ее заработков, начиная с того момента, как в банк будет положен первый миллион фунтов.
Дола не замедлил набросить покрывало таинственности на феномен, который уже стал самым загадочным проявлением сверхъестественных сил из всех, когда-либо привлекавших внимание мировой общественности.
Четырнадцатилетнюю Эллу и ее семью умыкнули из номера их отеля в Кенсингтоне и перевезли в тайное убежище за пределами Лондона, якобы для того, чтобы уберечь их от чрезмерного давления мировых СМИ.
Обезумевший от ярости издатель "Пост" сэр Перегрин Пэрриш, который должен был вчера утром подписать контракт, связывающий Уоллисов с "Пост Коммюникейшнз" на ближайшие два года, как говорят, уже предпринял контрнаступление, наняв профессионального экстрасенса Билла Дюрана, чтобы тот выследил убежище Дола. Дюран позиционирует себя как "астрального частного сыщика", способного визуализировать местонахождение отсутствующего человека, используя технику, известную как "дистанционное видение".
Пэрриш жаждет крови - за этим обычно следуют увольнения, ставшие за время его пребывания у руля ритуалом, совершающимся всякий раз, когда из стойла уводят хороший эксклюзив. Первым претендентом на заклание должен был стать звездный репортер Питер Гунтарсон, который, по всей видимости, прочел об этом в своей утренней кофейной гуще, и прислал факсом заявление об увольнении за двадцать минут до того, как "Пост" узнала о своей потере.
Сэр Перегрин, который однажды уволил целую команду младших редакторов аналитического отдела, взобравшись на стол и крича: "Все вы…!", оставался в неведении об уходе Гунтарсона еще в течение трех часов. Под конец, редакторы отдела новостей скинулись, и дали взятку секретарю, чтобы тот проскользнул в кабинет и подложил обличительный факс на стол Пэрриша. Такие, по крайней мере, ходят слухи.
К шести часам вечера истекших суток тысяча сходных историй витала по пресс-центрам Лондона, и передавалась агентствам "Пресс Ассошиэйшн", "Ассошиэйтед Пресс" и "Рейтере" - историй, которые возникали из ниоткуда, и взлетали до небес, несмотря на жалкие попытки скептиков вернуть нас с небес на землю.
Остряки говорят, что это Хосе Дола телепатически подбрасывает мельнице слухов все новые пикантности. Что ж, возможно и так, хотя он явно возлагает основные надежды на более традиционный способ, пресс-конференцию, обещая представить на ней пред очи СМИ родителей Эллы. Пресс-конференция состоится сегодня, в 11 часов утра, в лондонском центре Саутбэнк.