- Приходите завтра, у нас перформенс в галерее "Борей" на Литейном. Знаете, где это? В шесть часов. Ансамбль утопленниц. Я там главная.
- Утопленниц? - переспросил Андрей, и тут же пришло в голову, что это и есть перед ним утопленница, самая настоящая утопленница, или она изо всех сил старалась на нее походить. - Не очень-то веселый ансамбль?.. - взглянул на стоявшего тут же Якова Афанасьевича. - А впрочем, понятно почему утопленниц.
Но эти слова Юле явно не понравились. Хотя по ее абсолютно лишенному эмоций лицу понять это было трудно, Андрей и не понял, скорее догадался.
- Это здесь ни при чем.
- Вы на автобус опоздаете, - напомнил Яков Афанасьевич, хотя Андрею и не нужно было ни на какой автобус.
Яков Афанасьевич бесцеремонно подталкивал его к двери. Так что Андрей даже не смог попрощаться с девушкой.
Русалковед выпроводил его на лестницу и, проговорив что-то нечленораздельное, закрыл дверь.
Глава 11
Тень третьего лишнего
ДЕГЕНЕРАТ - человек с признаками физического или психического вырождения (выродок).
- Привет, это я. - Он давно ждал ее звонка, думал о ней. - Может быть, это прозвучит нахально, но, кажется, я хочу к тебе в гости… Ну что ты молчишь?..
- Я не молчу, я думаю.
- Ты думаешь, хочешь ли ты, чтобы я приехала?.. Я соскучилась по тебе… Ты бы знал, как я соскучилась по тебе.
- Я тоже.
- Так, значит, приехать?
- А ты не повезешь меня ночью на кладбище откапывать покойника?
- Ну ладно, Андрей, не обижайся, я хочу серьезно поговорить с тобой.
- Так ты за этим приедешь? - на том конце провода Кристина вздохнула так выразительно, что Андрей понял, что не только за этим. - Записывай адрес.
Положив трубку, он заметался по квартире, скрывая бардак холостяцкого жилья, помыл посуду и даже успел сбегать в магазин за бутылкой вина и тремя желтыми розами. Кроме этого, он принес два полиэтиленовых пакета, в которых оказались: банка маслин, сардины, копченый палтус, сыр "бри" с плесенью и еще много всякой всячины - того, что в обыденной жизни он не употреблял, а только покупал для приятного ужина с соблазнительной женщиной, на какой он рассчитывал и сегодня.
Кристина приехала, опоздав на час, наверное, снова избавлялась от слежки. Андрей помог ей раздеться. На девушке было серое трикотажное платье, подчеркивающее ее чертовски завлекательную фигуру, и черные колготки.
- У тебя тут ничего, - сказала Кристина, усаживаясь на диван и закидывая ногу на ногу, сказала она это явно из вежливости, лишь для того, чтобы доставить удовольствие Андрею. - Я хотела поговорить с тобой…
- Нет, нет! - Андрей замахал руками. - Все разговоры оставим на потом. Сейчас мы будем ужинать, - и, оглянувшись, добавил: - При свечах.
- Я согласна, - она улыбнулась понимающе и сузила зеленые глаза, отчего у Андрея по спине побежали мурашки. - Но для начала я бы хотела тебе кое-что сказать, и, может быть, после этого ты уже ничего не захочешь. Дело в том, что мой бывший муж…
- Нет! Только не это! - воскликнул Андрей, выразив глазами ужас. - Умоляю тебя, не порть наш вечер. Все потом, все потом!..
- Но, может быть, ты не захочешь… - настаивала Кристина.
- Я не захочу?! - Андрей окинул тело женщины страстным взглядом. - Да что я, дурак, чтобы не захотеть.
- Ну, смотри, тогда пеняй на себя.
Кристина улыбнулась.
- Слушай, у меня такое чувство, что мы с тобой уже давно знаем друг друга, еще как только первый раз встретились, мне сразу показалось, - сказал он.
- Возможно, так и есть, - как-то загадочно, с растяжкой проговорила Кристина.
За ужином Андрей рассказывал веселые истории и был в ударе. Кристина много ела и смеялась.
- Я хочу сделать тебе сюрприз, - сказал Андрей, после очередной истории вставая из-за стола.
Он сходил в кухню, принес коробку с тортом, перевязанную розовой ленточкой, и поставил ее перед Кристиной.
- Вот.
Кристина, улыбаясь (какая женщина не любит сюрпризы), развязала ленточку, открыла коробку.
- Господи ты боже мой! Это же Грехильда! - воскликнула она, радостно захлопав в ладоши.
На дне коробки и вправду лежала дохлая кошка, вся белая от инея.
- Я сохранил ее как память о тебе, - признался Андрей. - Это единственное, что у меня осталось.
- Какой ты трогательный. Какой романтичный.
Кристина встала, обняла его и, прижавшись к нему телом, поцеловала. Андрей ответил на поцелуй…
Она осталась ночевать. И Андрей не пожалел об этом. Кристина оказалась опытной, страстной, умелой, соблазнительной и нежной любовницей и делала все и так, как он хотел, и он делал так, как хотела она, и им было хорошо вместе. Тело ее было без изъянов, или ему так только казалось. Андрей, забывшись, шептал ей какие-то глупости… "Молчи, молчи!" - говорила она, страстно дыша, и он замолкал, но потом, забывшись, снова шептал все, что приходило на ум… Казалось, что вот она, та единственная, которую он искал всю жизнь. Одно только омрачало радость от восхитительной ночи - это частые звонки по телефону. Дождавшись, когда снимут трубку, какая-то сволочь на том конце провода глубокомысленно молчала. Звонков таких было пять. После чего Андрей догадался отключить телефон. Дальше все было, как в восхитительном многосерийном кинофильме.
Проснулись они в полдень, за окном светило солнце, настроение было превосходное. Когда Андрей вышел из душа, Кристина ждала его за столом, уже накрытым к завтраку, но Андрей сразу понял, что девушку что-то тревожит.
- Что-нибудь случилось? - спросил он, наклонившись и поцеловав ее в щеку.
Кристина недовольно отвернула голову.
- Откуда у тебя это? - Кристина швырнула на стол визитную карточку.
Это была визитка психиатра, лечащего врача Кристины, которую оставил ее отец.
- Где ты ее взяла?
- На полу нашла, - она, язвительно ухмыльнулась. - Ты с ними заодно! А я, дура, думала!
- Нет, уверяю тебя я не с ними… - начал оправдываться Андрей. - Просто твой отец заходил и всучил мне эту визитку.
- Какой отец? - Кристина внимательно посмотрела в глаза Андрею.
- Юрий Анатольевич.
- Так он назвал себя моим отцом? Какая скотина! Папочка! Ты бы видел, что этот папочка со мной вытворял!.. Что он еще говорил? - тон ее был пренебрежительный, зеленые глаза, в которых вчера было столько распутства, нежности и даже любви, сделались жесткими, и Андрей расстроился: так хорошо было ночью, а сейчас - другой человек.
- Да я тебе сам рассказать все хотел, - начал он оправдывающимся тоном. - Ну, говорил, что ты лечилась у психиатра, что бабушка твоя не твоя бабушка, просил, если ты меня куда-нибудь поведешь, к примеру, покойника ночью выкапывать, чтобы я твоему психиатру позвонил…
- И ты позвонил?
- Нет, клянусь! Я тогда решил не звонить, чувствовал, что-то здесь нечисто… Да и ты на сумасшедшую не похожа.
Последние слова Андрей произнес не очень убежденно, потому что глаза Кристины внезапно сузились, как будто она хотела просмотреть сквозь его череп.
И Андрей рассказал все, как, вернувшись домой, застал Юрия Анатольевича и что он ему говорил. Не забыл даже упомнить о записке, которую утром, после ночного приключения, обнаружил у себя дома.
- Значит, Юра знал, что мы с тобой искали ночью Гошу… - в задумчивости проговорила Кристина. - Он все всегда знает. А я дура… Ладно. Что было дальше?
- Что-что, да ничего не было.
- Ну, хорошо, Андрей, теперь послушай, что я тебе расскажу. Юра, мой бывший муж, опасен не только для меня, но и для общества, несмотря на то что он гениальный хирург. Мы познакомились с ним три года назад, случайно, у одной моей знакомой. Я была тогда совсем другой… - Кристина хотела еще что-то добавить, но осеклась и замолчала.
- Ну и что, - Андрей всегда был нетерпелив и любопытен, - и что было потом?
- А потом мы поженились. Он взял с меня слово, что я буду принадлежать только ему.
- В этом нет ничего удивительного, - улыбнулся Андрей.
- Тут все было несколько по-другому… Я не могу объяснить тебе всего, когда-нибудь ты сам догадаешься. Я тогда была в безвыходной ситуации и согласилась на его условия. А тут, как назло, где-то через год после всего этого встретился Гоша, мой одноклассник. Ну… сам понимаешь, я была влюблена в него в школе, он меня не замечал, ну а тут…
- Да! Одноклассники - это серьезно, - глубокомысленно выдавил из себя Андрей, хотя упоминание о мужчине, с которым у Кристины был роман, неприятно укололо его.
- Короче говоря, у нас с ним начались близкие отношения, я по-настоящему любила его, с тех пор у меня не было ничего подобного. - Андрей поморщился. - Юра, конечно, догадывался о наших отношениях. Сначала он предупредил нас обоих. Но я не верила, что он способен на такое… Короче говоря, он отвез Гошу к себе в клинику и прооперировал его. Я не знаю, что он намеревался из него сотворить, но при операции Гоша умер; возможно, так даже было для него лучше, неизвестно, на что способна фантазия такого извращенного человека, как Юра. Это мне сообщили верные люди. Тогда Юра запихал его труп в двустворчатый шкаф и ночью с помощью своих идиотов, которые у него работают, отвез шкаф в лес на проспекте Ветеранов. Этот лес тебе хорошо знаком. Но Юра не знал, что мне известно место захоронения, я молчала об этом целый год и вот сейчас, когда я окончательно порвала с ним всякие отношения, решила с твоей помощью перепрятать труп Гоши в другое место, чтобы в случае чего можно было покойником заткнуть Юркину пасть. Но он успел перепрятать труп. Теперь ты понял?!
- Да! История… - покачал Андрей головой. - Но, по моему мнению, проще было бы обратиться в милицию, пусть они сами разбираются. А твоего бывшего мужа посадить за убийство. Пятнадцати лет тебе для спокойной жизни хватит?
- Это все не так просто, как тебе кажется. Если даже труп найдется, то попробуй докажи, что преступление совершил именно Юра, наверняка следов он не оставил. Если бы я выкопала Гошин труп первая, то подложили бы нужную улику, и дело в шляпе. Был бы труп, а как его привязать к Юре - мое дело. Какой у тебя этаж? - вдруг взволновалась Кристина, бросив взгляд на окно, половина которого была зашторена глухой занавеской.
- Первый. Ты что, не заметила? - улыбнулся Андрей.
Кристина, не отрываясь, смотрела на окно.
- Да чего ты боишься, - Андрей с улыбочкой поднялся из-за стола, подошел к окну и резко отдернул занавеску.
Кристина вскрикнула. Андрей проследил за ее взглядом и отшатнулся. За окном, на уровне подоконника, он увидел человеческую голову в профиль. Профиль, нужно сказать, был препротивный: нос со вдавленной переносицей, лоб выдавался вперед, огромное красное ухо, расплющенное о стекло, было искажено и вид имело отвратительный.
Услышав шум отодвигаемой шторы, человек по ту сторону окна отпрянул, повернул голову и изумленными, полными испуга глазами посмотрел на возвышающегося перед ним Андрея и тут же, взмахнув руками как в высшей степени удивления, исчез.
Андрей рванул раму окна и высунулся наружу. Внизу, на мокрой земле газона, среди деревянных ящиков барахтался невысокий человек. Хотя он и старался как можно быстрее встать на ноги, от волнения у него это никак не получалось, он все время падал, вскакивал, цеплялся за деревянные ящики и снова падал… Должно быть, он ожидал от Андрея каких-то враждебных, членовредительских действий, потому что постоянно поглядывал на окно. Наконец ему удалось встать, и он, прихрамывая на правую ногу и поминутно оглядываясь, бросился бежать.
- Кретин хренов! Передай своему хозяину, что я до него доберусь!! - что есть мочи прокричала в окно Кристина, а Андрей погрозил ему кулаком.
- Ну вот, они меня и выследили, - печально сказала Кристина, когда они, закрыв окно, сели пить чай. Я целый час ходила по улицам, чтобы уйти от слежки, как видно, бесполезно.
- А что он может сделать? - Андрей улыбнулся обнадеживающе, вот только кого он хотел обнадежить улыбкой, себя или Кристину, было непонятно.
- Видишь ли, Андрей, - Кристина глядела как-то вбок, глаза ее были грустными. - Мы теперь оба в опасности, я не хотела ввязывать тебя в это дело. Ну ты же видел. Я давно хотела к тебе в гости, но мне был известен Юрин характер…
- Ну хорошо, что он сделать-то может?
Как бы ветерок какой-то ледяной пронесся по комнате, залез под рубашку и мурашками прополз по спине… Голос Андрея сорвался, и он, скрывая внезапное чувство, закашлялся.
- Не думай об этом, - сказала Кристина. - Только, прошу тебя, будь осторожен.
- А я и не думаю, - Андрей старательно улыбнулся.
Вечером Кристина пожелала поехать домой.
- У меня бабушка наверняка волнуется, - сказала она в оправдание. - Давай встретимся через день-два, я сама позвоню.
Андрей вызвался проводить ее до дома. Выходили они, соблюдая все меры безопасности. Теперь действительно нужно быть осторожнее, если уж бывший муж такой придурок, что готов убить всякого ее любовника, то Андрей теперь тоже оказывался в группе риска.
- Ты меня дальше не провожай, - сказала Кристина, остановившись возле подворотни. - И умоляю тебя: будь осторожен.
- Конечно, буду, - пообещал Андрей. - А может быть, до парадной, у вас двор темный, мало ли какой разбойник во тьме таится.
- Нет, прошу тебя.
Андрей обнял ее, поцеловал и направился к метро.
Размышления его были безрадостные. Теперь он пугался каждого прохожего и уже сожалел, что не взял с собой складной нож. Для обороны это, конечно, пустяк, но для уверенности бы пригодился. До своего дома он доехал без приключений.
- Браток, закурить не найдется? - возле самой парадной его остановили двое мужчин, у одного физиономия была чисто бандитская, второй - с виду безобидный щуплый интеллигентишка в очечках.
- Не курю, - соврал Андрей, торопясь пройти мимо.
И тут маленький, щуплый интеллигент вдруг бросился на четвереньки, оказавшись прямо за Андреем, второй, тот, что с бандитской рожей, толкнул Андрея в грудь, и он, не удержавшись, повалился спиной на асфальт, оказавшись в смехотворной позе с поднятыми ногами. Бандитская рожа подбежал к нему и стукнул ботинком в бок, не так чтобы очень больно, но чувствительно. Интеллигент вскочил и со зверски перекошенным лицом стал пинать Андрея ногами, очечки его сползли набок.
- Получай, гад рослый! - приговаривал он при этом. - Ненавижу, гад! Меня никто не любит! Рослый гад, получай!
- Да я не рослый! - успел только выкрикнуть Андрей, защищая от ударов лицо и перекатываясь на земле. - Я средний.
- Средний тоже гад! Еще хуже! Меня никто не любит! Не любит меня никто! - приговаривал интеллигент при каждом ударе.
Здоровенный стоял в сторонке, глядя на зверствования интеллигента.
- Ну, хватит с него! - наконец дрогнуло у него сердце. - Ты же его так совсем покалечишь.
- И покалечу! Вот каких любят, а меня никто не любит. Средний гад!
Бандитский тип, увидев, что интеллигента никак не увещевать, схватил его за руку и оттащил от лежащего Андрея. Они повернулись и побежали.
Андрей с трудом поднялся. Он не пытался вставать, когда его били, понимая, что это бессмысленно, могло достаться ботинком по лицу, а его он оберегал больше всего. К нему подошел прохожий, помог подняться. Спина болела, дышать было тяжело. Андрей как-то сразу обессилел, сел на скамейку, хватая ртом воздух. Из-за поворота вывернула машина "скорой помощи" с синеньким огоньком. Взвыла сиреной, остановилась возле скамейки. Из нее вышли врач и медсестра.
- Что случилось? - врач склонился над сидящим Андреем. - Вам плохо, пойдемте к машине, мы сделаем обезболивающий укол.
- Да нет, все нормально, немного только спина… - он застонал.
- Пойдемте, у вас может быть поврежден позвоночник. Пойдемте. Мария Николаевна, помогите.
Врач и медсестра взяли Андрея под руки, помогли подняться и доковылять до машины.
- Сейчас мы вам укольчик сделаем, а там посмотрим, - пообещал врач. - Ложитесь, ложитесь.
Андрея уложили, медсестра сделала укол в вену… И все поплыло…
Глава 12
Выбор облика
Вследствие притупления у ИДИОТОВ восприимчивости к внешним впечатлениям и умственным восприятиям, не получается никаких представлений, или же они очень искажены и направлены на свои примитивные выгоды.
Андрей шел по набережной Невы. Стояла белая ночь. Белая ночь в Петербурге имеет свой цвет и запах, этакий особый шарм, не поддающийся описанию. Набережная была пустынна. Вдалеке за домами уже готовилось взойти солнце, стояла тишина, свойственная всякому предрассветному утру. Не было видно ни машин, ни людей - город спал. Спало все: люди, птицы, деревья и кусты, дома и набережная тоже спали, лишь Нева чинно двигалась в своем гранитном обрамлении.
И тут Андрей увидел девушку. Она неторопливо шла по проезжей части, стройная, худенькая, в темно-коричневом платье, с каштановыми, распущенными по плечам волосами. Босоножки она несла в руке, и ее голые ступни мягко ступали по прохладному асфальту набережной. Счастливого человека видно сразу, он всегда отличается от прочих. Эта женщина была счастлива, она была счастлива от этого голубого чистого неба, от этой ночи, от того, что можно вот так, не видимой никем, идти босиком… Что-то удивительно знакомое было в ее фигуре, Андрей неслышно следовал за ней, боясь нарушить ее блаженное одиночество. Он восхищенно любовался грацией и какой-то неземной легкостью ее движений, тем, как она, считая себя в одиночестве, пританцовывая, подпрыгивает, делая балетные па, иногда приседая в реверансе, иногда вдруг пробежав несколько шагов, взлетала, замирая на миг в воздухе… делая все это настолько легко и непринужденно, что у Андрея останавливалось восторженное дыхание. В голове ее, должно быть, звучала какая-то музыка, Андрею даже начинало казаться, что и он слышит ее, что музыка прорывается в его сознание сквозь прохладную тишину ночи. Он не приближался к женщине, боясь спугнуть полет ее души.
Но вдруг она сама повернулась в его сторону, поманила рукой. Губы ее что-то прошептали. Андрей остановился, он не разобрал слов. Впрочем, это было неважно. Она звала его, ждала его. Оказывается, он искал ее, всю жизнь искал только ее. Никогда Андрей не видел таких прекрасных женщин.
Она протянула ему навстречу руки. Андрей протянул свои… они встретились. Первые лучи солнца ударили из-за крыш домов.
- Сколько лет я ждал тебя, Марианна, - промолвил он, сжимая ее прохладную руку, глядя ей в глаза. - Я ждал тебя всю жизнь.
Они повернулись и, держась за руки, зашагали по набережной навстречу восходящему солнцу.
- …Я ждал тебя всю жизнь…
Андрей открыл глаза. Из белой густой мути выступил человеческий силуэт. Нижняя половина его лица отсутствовала, одни большие глаза за стеклами в роговой оправе.
Андрей попытался поднять голову, сильная боль пронзила мозг, в глазах все поплыло, на мгновение он потерял сознание, а когда снова очнулся, муть куда-то ушла, зрение и сознание прояснились.