– Это не входит в наши планы. – Пояснил Энерей. – Мы сполна получили плату за посредничество…
* * *
– Надеюсь, я ответил на все ваши вопросы? – поинтересовался Энерей. Рене кивнул в знак согласия. – Теперь позвольте представить вам, – вампир указал на идальго, сидящего рядом за столом и на протяжении всей встречи хранившего молчание, – дона Рамиреса Энрике ди Саллюста, человека достаточно влиятельного при испанском дворе, имеющим вход к самому всесильному герцогу Альба. Последние несколько лет ди Саллюста исполняет обязанности эмиссара в колониях Нового Света, обеспечивая тем самым доставку золота Его Величеству Филиппу Арагонскому.
– Ничего не слышал о доне ди Саллюста. – Признался Рене. – Неужели он настолько важен, что стал интересен даже вам? Иначе для чего бы он здесь находился?
Энерей улыбнулся, снова выпустив клыки. На этот раз Рене спокойнее отреагировал на это зрелище.
– Вы быстро схватываете суть дела, благородный идальго. Надеюсь, сложившееся между нами взаимопонимание продлиться и дальше… Сейчас мы спустимся в подвал. Обещайте мне, что увиденное там не заставит выхватить меч из ножен. Словом, мне хотелось бы, чтобы вы держали себя в руках. Ибо не всё так просто, как кажется с первого взгляда. Поверьте мне, я не желаю причинить вам зла…
– Идёмте, – Рене решительно поднялся из-за стола. – Побыстрее покончим со всем этим…
Энерей также встал и направился прочь из комнаты, спускаясь по узким крутым ступеням, ведущим всё ниже и ниже в подвал. Рене показалось, что он спускается в саму преисподнюю. Он несколько раз споткнулся, ибо факелы, освещавшие лестницу, давали мало света, и на протяжении всего пути царил полумрак.
Энерей откинул металлическую задвижку массивной деревянной двери – они вошли в небольшую темницу с низким потолком. Рене обдало спёртым воздухом…
– Вот, – указал Энерей на нескольких человек, лежащих на полу, они были связаны.
Рене пригляделся среди них была и женщина, она пошевелилась, застонала и открыла глаза.
– Кто это? – изумился он.
– Это члены клана Вандерос – мои враги. Они – вампиры, испившие кровь несчастных бродяг, которые нашли пристанище в этом убогом приюте. Вскоре, после моего исчезновения, дон Саллюста очнётся и, конечно, будет весьма удивлён своим местопребыванием. Вы же выступите в роли спасителя и предъявите ему поверженных вампиров. Эмиссар же, потрясённый вашей храбростью предложит вам принять участие в некой экспедиции. Требуйте щедрого вознаграждения, просите больше – ди Саллюста достаточно богат, затем – соглашайтесь.
– Дон Рамирес будет доверять мне… – размышлял Рене. – Ловко задумано. Насколько я понимаю, целью всего этого сложного маскарада является моё участие в некой экспедиции?
– Вы совершенно правы, идальго. Дон Рамирес прибыл в Испанию, дабы набрать команду отчаянных храбрецов. Только вы сможете управлять ими и достигните цели – Золотого города на озере Маракайбо, что в Венесуэле…
– А дальше?
Энерей улыбнулся. У Рене создалось впечатление, что вампиры – улыбчатые существа и даже в шею своей жертвы впиваются с улыбкой на устах.
– Не торопите события, благородный ди Калаорра – всему своё время. Я удаляюсь. Вскоре после моего ухода дон Рамирес, его люди и ваш слуга придут в сознание – будьте убедительным, мастерски сыграйте отведённую вам роль. И не забывайте о том, что прекрасная Мадлен может приглянуться одному из нас…
Рене охватил гнев, он едва справился с собой, заглушив это чувство огромным усилием воли.
– Где бродяги, которых…. – Рене осёкся.
– Кровь, которых испил враждебный клан? – невозмутимо закончил фразу Энерей. – Рядом в подвале дверь, они – там и пока ещё не поняли, что случилось. Сами решайте, как с ними поступить… Прощайте… Хотя, как знать: может быть и до свидания…
Энерей развернулся и исчез в сумерках лестницы.
Рене почутсвовал слабость в ногах и прислонился к стене: перед глазами всё плыло, он был готов упасть и потерять сознание, ибо потрясение было слишком велико.
– Помогите мне… Умоляю вас, помогите…. – произнесла связанная вампирша, обращаясь к Рене. Тот очнулся и удивлённо воззрился на "даму", заметив, что она по-своему красива: светлые волосы, белая молочная кожа, словом, полная противоположность Энерея.
– Господин, – снова повторила она. – Отпустите меня. Я ещё пригожусь вам, обещаю… Я выполню любые ваши условия и желания…
Вампирша с мольбой посмотрела на Рене. Тот даже растерялся: что же делать? Как поступить? Ведь она же – женщина, хоть и вампирша, причём красивая…
– Как твоё имя? – спросил идальго.
– Ванесса из клана Вандерос. Энерей ненавидит нас за то, что мы смешаны с людьми. Поэтому он задумал избавиться от нас, заманив ловушку. Когда мы оказались в приюте, рассчитывая на лёгкую поживу, то поняли: здесь уже побывали из клана Рабильон… Потом помощники Энерея попытались схватили нас, завязалась драка, мои братья тяжело ранены, – она сочувственно взглянула на связанных вампиров, – им не выжить. Я должна отомстить! Умоляю, отпустите меня! Никто ничего не узнает!
– Хорошо, предположим, я освобожу тебя, Ванесса. Но прежде я хотел бы подробнее узнать о вас.
– Я отвечу предельно откровенно на все ваши вопросы – клянусь!
Рене задумался.
– Откуда вы приходите? Вы живёте среди людей?
– Нет, мы – из Серого мира, где царит вечный сумрак. Или, как у вас говорят – постоянно пасмурная погода. Мы перемещается ночью…
– Почему именно ночью? – продолжал любопытствовать Рене.
– Видите ли – у нас белая кожа, она слишком нежна, чтобы переносить солнечные лучи. Днём мы можем получить солнечный ожог, который потом долго болит, а если он сильный, то можно и умереть, – пояснила Ванесса.
– Вы часто приходите?
– Да, достаточно, ибо кровь людей необходима для поддержания нашего существования. В крайнем случае, она может быть заменена на кровь животного, скажем, такого как: корова, лошадь или свинья… Но животные у нас не водятся: слишком уж своеобразен Серый мир…
– Но я слышал, что вас можно убить. Отчего же тогда никто не находил ваших тел?
– Оттого, что при дневном свете убитый вампир мгновенно разлагается, даже костей не остаётся.
Рене узнал многое и был крайне удивлён.
– Теперь отпустите меня, я слабею с каждой минутой…
– А где гарантия, что ты не вопьёшься мне в шею?
– Я слишком измучена и слаба. Я хочу только одного – вернуться домой…
Рене достал кинжал и перерезал им верёвки на руках и ногах Ванессы.
– Ты свободна. Но обещай: помочь мне, если того потребуют обстоятельсва.
– Обещаю… Прошу вас: отведите меня к лошади…
Вампирша была слаба, она едва держалась на ногах. Рене, не долго думая, взвалил её на плечо и вынес из приюта. На улице стояла ночь, до рассвета ещё было далеко.
Рене опустил Ванессу на землю около одной из лошадей, стоявших рядом с воротами приюта. Она тотчас же откинула гриву, впилась зубами в шею животного – оно вздрогнуло и тотчас затихло – "женщина" начала с жадностью пить кровь. Постепенно силы возвращались к ней.
Ванесса села в седло.
– Благодарю вас, идальго. Но вы так и не назвали своего имени …
– Рене Альварес ди Калаорра.
– Вот возьмите, – она сняла с шеи дутое ожерелье. – Я не успела воспользоваться им, сподручные Энерея напали слишком неожиданно.
– Что это? – удивился Рене. Ожерелье выглядело слишком просто, металл напоминал розовое золото.
– Связь с Серым миром. Если потребуется: разломите ожерелье надвое. Внутри него – кристаллы, при соприкосновении с воздухом, они и откроют проход…
– А как же ты вернёшься к себе домой? – недоумевал идальго.
– Благодарю вас, господин, что беспокоитесь за меня. У нас – множество тайных ходов… Я без труда воспользуюсь ими.
Ванесса ударила ногами по бокам лошади, та тронулась с места и исчезла в ночной темноте.
Рене надел подарок Ванессы на шею, в душе опасаясь, как бы оно не припало к его артерии и не начало сосать кровь. Но все его опасения оказались напрасными, и он вернулся в трапезную. Дон Рамирес постепенно приходил в себя, наконец, он окончательно очнулся и первым, кто предстал пред его затуманенным взором, был благородный идальго Рене Альварес ди Калаорра – бесстрашный победитель нечести.
Глава 5
– Кто вы, сударь? – едва слышно спросил дон Рамирес.
– Не волнуйтесь вы уже в безопасности, среди друзей, – уверенно пояснил Рене.
– Друзей…Но я не имею чести вас знать, благородный дон…
– Увы, сударь, мы не знакомы. Позвольте представиться: Рене Альварес ди Калаорра, идальго…
– Я слышал о некоем Диего ди Калаорра, славный и бесстрашный был воин. Не приходится ли он вам родственником?
– В некотором роде – да, – не задумываясь, солгал Рене.
– Прекрасно, сударь. Теперь настал мой черёд представиться: дон Рамирес Энрике ди Саллюста, эмиссар Его Величества в Венесуэле.
– О! Для меня – огромная честь услужить и быть полезным такому выдающемуся человеку, как вы… – восторженно воскликнул Рене и, сняв шляпу, поклонился.
Дон Рамирес покрутил ус.
– Вы, что слышали обо мне? – удивился он.
– Конечно, особенно о том, что вы набираете отряд наёмников.
– Верно…
Дон Рамирес задумался: его охватило некоторое недоумение: и когда же этот прыткий ди Калаорра успел узнать о наёмниках?
Слуги дона Рамиреса и Алонсо окончательно очнулись, огляделись и своими криками вывели хозяина из задумчивости.
– Дева Мария! Как мы сюда попали? Что это за место? – удивились они.
– Да, дон Рене, меня тоже интересует этот вопрос. Мы обменялись светскими любезностями, теперь же прошу вас объяснить: что происходит? Я ровным счётом ничего не помню!
Дон Рамирес поправил перчатки и вопросительно воззрился на идальго.
– Неудивительно, господин эмиссар, вы услышали зов вампиров, а он, как известно, подчиняет себе волю человека. И под влиянием зова вы сами пришли в приют для бродяг на площади Пуэрта-Серрада… Опущу все излишние подробности, словом, я по счастливой случайности оказался рядом с Пуэрта-Серрада, увидел, как знатный гранд, то есть вы, сам добровольно переступает через Закрытые Ворота. Это обстоятельство показалось мне весьма подозрительным. По мере приближения, я заметил, что и мой компаньон Алонсо, также находится в оцепенении. Я понял: вампиры! И отчаянно сопротивлялся зову… В общем, господин эмиссар, эти твари связанные лежат в подвале. Рядом, в соседней темнице несчастные бродяги, из которых они полностью высосали кровь.
У дона Рамиреса округлились глаза, он сильно побледнел и не мог вымолвить ни единого слова. Наконец он, справившись с волнением, страхом и удивлением, произнёс:
– Дон Рене, если всё именно так, как вы говорите, то я до конца своих дней – ваш должник.
– Ну что вы, господин эмиссар, я всего лишь выполнял свой долг, – скромно пояснил ди Калаорра.
– Долг?! – удивился эмиссар.
– Да, дон Рамирес. Прошу вас, – Рене извлёк из потайного кармана пояса Папскую буллу и протянул её эмиссару.
Тот принял её, тотчас же обратив внимание на висячую печать.
– Печать Папы, несомненно…
Он развернул документ и сел за стол, поближе к свече, которая догорала и поэтому с минуты на минуту тьма была готова поглотить трапезную.
Дон Рамирес внимательно прочитал буллу и потрясённый воззрился на идальго.
– Так вы, вы…обладаете некими способностями! – дон Рамирес не стал называть, какими именно. – Потрясающе! Вас ниспослал мне Бог!
– Или Дьявол, – еле слышно прошептал Рене.
– Я немедленно желаю спуститься в подвал и увидеть этих тварей! – воскликнул эмиссар, отдавая буллу идальго.
– Нет ничего проще! Они по внешнему виду очень похожи на людей…
– Вот как! Удивительно… Я представлял их в несколько ином облике.
– Не скрою, я тоже, – признался Рене и последовал по узкой лестнице в подвал.
* * *
Свой дом площади Паха, Рене увидел с первым лучам рассвета. Мадлен спала, когда идальго ударил медным кольцом в дверь. Её тотчас отворил садовник, и прослезился от радости.
– Слава Иисусу! Вы вернулись живым и невредимым! Говорят, эти разбойники в Сьерра-Морена – сущие бестии. Нападают, как вихрь, грабят караван, убивая всех подряд. А потом и – поминай, как звали: ищи ветра в поле…
– В горах, – поправил садовника Алонсо.
Мадлен, услышав голос Рене, поднялась с кровати, накинула огромную цветистую шаль и спустилась в гостиную.
– Господин! – воскликнула она и бросилась на шею к возлюбленному.
Он хоть и устал и пережил немало приключений по дороге, обнял женщину и крепко поцеловал, тотчас почувствовав, как страстно её желает.
– Я привёз тебе и девочкам подарки…
– Ах, мой господин, потом, всё потом – позже…
И Мадлен увлекла Рене в спальню.
Садовник же отвёл лошадей в конюшню, решив, что утро вечера мудренее, а поклажу и завтра можно разобрать.
На следующий день к Рене, на площадь Паха, прибыл герольд, который передал послание от самого ди Саллюста. Эмиссар писал:
"Благородный идальго Рене Альварес ди Калаорра!
Вчера по ряду причин я не смог выразить надлежащей признательности. Сегодня же хочу исправить свою оплошность: отправляю вам в знак благодарности, и очень надеюсь – нашей будущей дружбы, двести золотых дублонов. Безусловно, сия сумма столь мала, дабы отблагодарить вас, но прошу принять моё приглашение и прибыть ко мне в замок, где я намерен посвятить вас в свои планы. Надеюсь, они будут вам интересны. Мой герольд проводит вас…
Дон Рамирес ди Саллюста".
Рене вовсе не хотелось покидать дома и страстных объятий Мадлен, но он прекрасно помнил, обещание данное Энерею. Он тотчас оделся и, приказав Алонсо присматривать за домом и его обитателями, двинулся в путь.
* * *
Дорога до Кольменаро-Вьехо не заняла у дона Калаорра много времени, он въехал в переделы города, когда башня Святого Михаила вызванивала сексту. Городок был не большим, вероятно он появился вокруг замка всесильных грандов ди Саллюста сравнительно недавно.
Церковь Санта Мария, единственная достопримечательность Кольменаро-Вьехо, построенная ещё отцом дона Рамиреса произвела на путешественника особое впечатление. Он натянул поводья и остановил лошадь, дабы наилучшим образом рассмотреть фасад храма, украшенный порталом апостолов. Затем идальго перекрестился и продолжил свой путь.
Наконец, преодолев несколько кривых улочек, ди Калаорра достиг замка, по виду скорее напоминающего мавританскую крепость. За годы, прожитые в Испании, идальго уже научился разбираться в местных обычаях, а тем более мог с лёгкостью отличить постройки времён королевы Изабеллы от более ранних мавританских, по-прежнему преобладающих в королевстве. Ибо не для кого не было секретом: королевская чета на протяжении многих лет вела политику уничтожения мавританского наследия, но, увы, оно было столь велико, что пожалованные замки порой не перестраивались испанской знатью, менялось лишь их внутренне убранство. На фундаментах мечетей возводились католические соборы и церкви, минареты же постепенно превращались в колокольни, идальго не сомневался, что и церковь Санта Мария, мимо которой он проследовал и залюбовался порталом, также выросла из стен мусульманской мечети.
Перед ди Калаорра открылись ворота замка, он проследовал во внутренний двор и спешился. Молодой слуга принял лошадь, другой же почтительно проводил гостя в покои своего господина.
Дон Рамирес пребывал в кабинете, поглощённый написанием некоего документа. Но, узнав, что к нему пожаловал дон Рене Альварес, тотчас оставил свои занятия и поспешил к нему навстречу.
В это время гость расположился в зале, она была огромной. В её богатом убранстве чувствовался достаток хозяина: и в персидских коврах, и в напольных изысканных восточных вазах, и креслах, обтянутых гобеленам великолепной красоты и баснословной стоимости, и резной инкрустированной итальянской мебели.
– Идальго! – воскликнул ди Саллюста. – Простите, что заставил вас ждать.
Рене поднялся с кресла, обитого гобеленом с золотой нитью, и поклонился.
– Помилуйте, дон Рамирес! Какие могут извинения: я только что прибыл из Мадрида.
Хозяин улыбнулся, жестом указав гостю на кресло, сам же расположился напротив.
– Как вам моё скромное жилище?
Рене прекрасно понимал, что дон Рамирес желает услышать комплимент.
– Очень впечатляет. Вероятно, требуется немало средств, дабы содержать замок надлежащим образом?
Хозяин вздохнул.
– Ах, дон Рене… И ещё каких средств!
– Понимаю… Понимаю…
– Вы получили-таки моё письмо. – Дон Рамирес перешёл к делу.
– Да… И надо сказать, с радостью проделал сие путешествие.
Дон Рамирес снова улыбнулся: учтивость гостя была ему по нраву. Вошёл слуга, держа в руках серебряный поднос, на котором стояла бутылка вина и два бокала из тёмно-синего стекла.
– Прошу вас. Это вино из виноградников Валенсии. Тончайший аромат…
Рене пригубил вино, действительно, букет был отменным. Он внимательно рассмотрел тёмно-синий бокал, на нём виднелся искусно нанесённый вензель рода Саллюста. Рене прикинул: сколько же может стоить сие произведение? – цветное стекло весьма дорогое…
– Итак, как мы с вами уже говорили при нашей первой встрече… – неожиданно дон Рамирес замолк и, отхлебнув вина, отогнал гнетущие воспоминания. – Я набираю команду храбрецов, дабы совершить дерзкую и опасную экспедицию.
Рене удивлённо поднял брови.
– Она, вероятно, сулит хорошую добычу… – предположил он.
– Огромную!!! Это я вам обещаю. Но… – дон Рамирес осёкся и пристально воззрился на гостя.
– Говорите, дон Рамирес. Эта экспедиция опасна, иначе бы она не сулила богатую добычу… Я готов к любым испытаниям.
Ди Саллюста просиял.
– Я не сомневался в вас, мой друг. Позвольте называть вас так!
– Конечно, как вам угодно. Быть другом самого эмиссара – честь для меня!
Хозяин отпил вина и рассмеялся.
– Право же, дон Рене, вы нравитесь мне всё больше и больше. Но вернёмся к нашим "баранам". У меня есть сведения, что в неком городе тольтеков хранятся несметные сокровища… Его называют Золотой город или Аусталькаль. Добраться до него, казалось бы нетрудно – всего-то до озера Маракайбо… Это каких-то два дня пути от нашей крепости… Но… Не скрою, наместник Венесуэлы дон Себастьян ди Барбалес, уже отправлял в сей Золотой город сто пятьдесят человек…
– И что же?
– В живых остался один, но и тот вернулся заражённый неизвестной нам болезнью или нечто иным…
Рене даже приподнялся с кресла: его интерес был неподдельным.
– Продолжайте, дон Рамирес? Что вы подразумеваете под "нечто иным"?
Дон Рамирес умолк и отпил вина.
– Вам приходилось убивать, дон Рене? Я не спрашиваю: при каких обстоятельствах?
– Безусловно. Вы же видели Папскую буллу, она наделяет меня особыми полномочиями прелата. Мне не раз приходилось защищать как свою жизнь, так и жизнь людей…