- Почтенный Цзи! - с достоинством отвечал Лю Бан. - В Поднебесной ныне царит смута, владетельные князья восстали, там и сям кипят сражения, все перепуталось в страшном беспорядке. Силы наши незначительны: случись что, едва ли мы сможем дать достойный отпор обученным войскам. Мы будем повергнуты в прах, и как тогда нам защититься? Умоляю, подумайте лучше: я не пекусь о благополучии и выгоде, но лишь прошу вас поставить главой уезда самого достойного, способности которого в управлении и политике не столь малы и незначительны, как мои. Только такой человек сможет обеспечить жизнь и молодым и старым. Прошу вас, подумайте еще раз! Вот господа Сяо Хэ и Цай Шэнь - они искушены в делах управления куда боле моего, обратите свои взоры на них…
- Смотритель Лю, - заговорил Сяо Хэ. - Нам ли, ничтожным, равняться с вами в мудрости и прозорливости? Возглавьте уезд, а мы будем служить вам верой и правдой!
- Не смеем, не смеем! - поддержал его Цай Шэнь.
- Благородный Лю Бан! - степенно произнес старый Цзи. - Нам ведомо обо всех чудесных знамениях, что явились в связи с вами: и о драконе, что спустился в озеро, и о благовещем звере мао, общения с коим вы были удостоены. Мы гадали по стеблям тысячелистника, и нам открылось, что нет, кроме вас, человека, которого сопровождали бы такие счастливые предзнаменования. Просим вас не отказываться и осенить нас благостью вашего управления!
И старик опустился перед Лю Баном на колени прямо в дорожную пыль.
- Встаньте, почтенный Цзи! - поспешил поднять старейшину Лю Бан. - Как могу я отказать вам, если весь народ как один человек просит меня… Но и я вас прошу: будьте мне надежною опорой и не отказывайте в советах, если в скудости знаний я стану склоняться к неправильным решениям… Старик еще раз низко поклонился бывшему смотрителю. - Знайте же, благородный Лю Бан, что совет старейшин нижайше просит вас принять титул Пэй-гуна, господина владения Пэй! Многая лета господину Пэй-гуну! - воздев над головой чуть дрожащую от волнения руку, надтреснутым голосом воскликнул Цзи, и клич его подхватили все воины Лю Бана, а также и высыпавшие из городских ворот жители. - Многая лета! Многая лета!..
- Если случится, что дом Цинь вернет себе силу, - шепнул Сяо Хэ Цай Шэню, - то скажем, будто нас под страхом смерти принудили служить самозваному Пэй-гуну. А если его дело выгорит, так ведь мы с самого начала были рядом…
Цай Шэнь согласно кивнул.
Эпизод 7
Кого только не встретишь в Пекине
Китайская Народная Республика, Пекин
Май 2009 года
- Я не курю, ты знаешь. Можно?
Борн, не дожидаясь ответа, легко опустился на свободный стул рядом с Чижиковым. Бросил на стол черные очки, тряхнул полузастегнутую рубаху, испещренную красочными изображениями морских волн, яхтенных судов и чаек над ними; на загорелой груди блеснуло что-то вроде четок.
- Больно душно сегодня.
- Кто это? - спросил Громов, оценивающе разглядывая Борна. - Ты с ним знаком?
- Алексей, - через стол протянул ему руку Борн и обезоруживающе улыбнулся. - Мы с Константином познакомились в Петербурге, в одной подворотне.
- Андрей. - Дюша пожал Борну руку, причем, по своему обыкновению, вложил в пожатие некоторую силу. Так Громов, по его признанию, проверял новых знакомых на вшивость: выдержит или скривится. Если скривится, значит, дрянь человек. А Борн даже не поморщился. - Очень приятно.
- Да, Дюша, это как раз Алексей помог мне тогда в подворотне. Я тебе сегодня рассказывал, - после некоторого замешательства сказал Чижиков. Он пока не понимал, как себя вести. С одной стороны, Борн его спас. С другой - Ника все же посеяла в сердце Чижикова сомнения: что Борн делал в самолете? Почему не сказал, что он летит в Пекин тоже?
- Да ты, я вижу, рассказал другу о наших похождениях! - снова улыбнулся Борн и заказал подошедшему официанту кружку пива и орешков. - Надеюсь, ты не слишком приукрасил мой скромный вклад? - спросил он, глядя на Котю со значением.
- Рассказал как было… - Чижиков погасил окурок. - Не больше и не меньше.
Громов переводил любопытный взгляд с Чижикова на Борна и обратно.
- Ну что… Я другу Кости всегда рад, - прогудел он и принялся сворачивать сигаретку. - Вы, Алексей, тут по делам или гуляете?
"И правда, какого черта ты тут делаешь?" - подумал Котя, но вслух ничего не сказал. Он заглянул Борну в глаза: они были одинакового цвета. "Контактные линзы", - решил Котя. Борн лишь мимолетно усмехнулся.
- И то и другое. - Перед Борном появилось пиво. - Я довольно часто летаю в Китай. Мне нравится эта страна и ее жители. Они такие забавные. - Он захрустел орешками. - Очень люблю местные горы, кажется, поднялся уже практически на все, кроме, как ни странно, Тайшани.
- Почему странно? - поинтересовался Чижиков, пытаясь преодолеть воцарившуюся за столом легкую неловкость и одновременно нащупывая верный тон беседы.
- Видишь ли, Костя, Тайшань - это главная из всех китайских гор, - стал объяснять Борн. - Каждый император, начиная с Цинь Ши-хуана, полагал первейшим долгом съездить на Тайшань, забраться наверх и оттуда пообщаться с Небом. Император, чтоб ты знал, считался Сыном Неба. Так что Тайшань у нас гора номер один. Казалось бы, с нее и начинать надо! А у меня вот что-то не сложилось… Все дела разные отвлекают.
- Работы много, поди, - предположил Дюша.
- И работы тоже, - кивнул Борн. - Я служу в конторе, у которой имеются представительства по всему миру. Ну а мне доверили китайское направление. Бывает, прилетишь, с делами сразу управишься и думаешь себе, что, пожалуй, уже можно и билет идти покупать, да в последнюю минуту - раз, и все наперекосяк, кто-нибудь да напортачит, хотя я ведь говорил, я ведь предупреждал… И опять Тайшань в пролете. А вы, Андрей, я подозреваю, из пекинских будете?
- Ага, - подтвердил Громов. - Живу здесь поживаю, горя не знаю, чайком торгую помаленьку… Кстати, Котя, сейчас сюда Гу Пинь подойдет. Он мне эсэмэску только что сбросил. Это мой партнер-китаец, - пояснил он Борну. - Хочу вот его к нашему делу пристроить, - хлопнул Дюша Чижикова по плечу. - А то Коте в России ловить нечего, здесь же и при деле будет, и жизнь местная куда легче и проще.
- Да я еще не решил… - Чижиков отхлебнул пива, соображая, о чем это Борн: "Я ведь говорил, я ведь предупреждал". - И потом, вдруг я твоему Гу Пиню не понравлюсь…
- Понравишься-понравишься, - заверил Дюша. - Гу Пинь - мировой мужик, сам увидишь.
- Так у вас, Андрей, и магазинчик имеется? - поинтересовался Борн.
- А как же! - Громов порылся в карманах и протянул ему визитную карточку. - Вот адресок. Обращайтесь, если что. Буду рад помочь.
- Отлично, спасибо! - бурно зарадовался Борн, не отрывая от визитки взгляд. - Как же, как же! Маляньдао! Самое, так сказать, чайное сердце Пекина! Здорово. Я там был пару раз, но толком сориентироваться не мог: слишком много всего.
- Так я помогу, - прогудел Дюша. - Приходите в любое время. Номер мобильника указан. Проезжаете через всю улицу и в конце упираетесь в красные ворота. Это и будет "Чайный дворец". А там уж я встречу… У нас пуэры разные-всякие, улуны тайваньские высокогорные…
Разговор ни о чем мог длиться часами. Чижиков поглядывал на Дюшу и Борна, оживленно обсуждавших какой-то "красный халат" , потягивал пиво, курил и чувствовал себя чем дальше, тем спокойнее. Ласковый, теплый, еле заметный ветерок невесомо ерошил волосы, внизу тихо шелестела невидимая вода, певица из бара напротив выпевала трогательную мелодию, и вторившие ей гитарные переборы удивительным образом вписывались в приступающую ночь… Котя подумал о Сумкине и еще раз пожалел, что не записал номер его китайского мобильника - куда подевался этот неугомонный очкарик? Почему до сих пор не позвонил, как уговаривались, Дюше?.. Из кустов явился Шпунтик, приблизился к хозяину и ткнулся ему в ногу. Вид у кота был гордый.
- Привет, мой хвостатый друг, - слегка захмелевший Котя посадил кота на колени. - Как ты, не приставал к тебе кто?
Шпунтик возмущенно прикрыл глаза: ха! приставать! да я сам к кому хочешь пристану, двумя руками не оторвать!..
- Здравствуй… - приветствовал Шпунтика Борн, протягивая ему палец. Кот церемонно палец обнюхал. - Вижу, тебя тоже взяли в Китай.
Шпунтик внимательно на Борна посмотрел. "А что, разве могло быть иначе?" - явственно читалось в его взоре. Борн усмехнулся.
- Так, может, того - за встречу? - предложил Дюша и сам обрадовался такой своевременной мысли.
- Это можно, - согласился Борн. - Правда, я пью крайне мало и очень редко, можно сказать, почти совсем не пью, но ради такого случая готов, да и пиво греется…
- Ты как, брат? - спросил Дюша Чижикова. - Как насчет пропустить по граммульке пекинской народной под бараний шашлычок?
- А давай! - согласился Котя. Внезапно ему сделалось совсем хорошо. Словно домой вернулся. - Давай! Так, я слышал, акклиматизация проходит легче. Заснешь как убитый, встанешь как живой… Что, прямо здесь?
- Не-е-ет, - покрутил головой Громов. - Тут же бар. Тут нам в лучшем случае нальют виски и за очень повышенную цену. Оно нам надо? Короче, если выдвинуться вон туда, - ткнул он пальцем куда-то в темноту, - то примерно в ста метрах будет едальня с верандой. Так что? Выдвигаемся? Сейчас дадим китайским людям денег, а Гу Пинь нас найдет…
- Слушай… - Коте вдруг захотелось празднества. Не банального выпивания и шашлыков на веранде, но как следует накрытого стола и приличной и даже праздничной обстановки вокруг. - Дюша, я ведь только сегодня прилетел. Давай, может, это как-то более серьезно отметим, более основательно? Ну, в смысле, не шашлыками, а чем-то торжественным.
- Намек понял… - Громов задумчиво пощипал бороду. - А! Тогда рекомендую отправиться в ресторацию на канале. Она приспособлена под европейский вкус, да и кухня там отменная. Опять же, меню с картинками. Сейчас возьмем такси…
- На канале? - переспросил Борн. - Это недалеко от нашего посольства?
- Ага, - кивнул Дюша. - Вы как, Алексей, с нами или?..
- Конечно, с вами! Я ведь тоже только сегодня прилетел.
- А что особенного в меню с картинками? - заинтересовался Котя.
- Да, в сущности, ничего… - смутился Громов. - Просто я иероглифы читать-то не умею. А когда с картинками - тогда понятно. Ну, то есть мне понятно.
- Как же ты раньше, когда такого не было?
- Ну как… Заходил, садился, смотрел, что другие едят, и заказывал: порцию того, что за этим столиком, порцию того, что за тем… Потом-то я уже названия любимых блюд выучил, пообвыкся, - ухмыльнулся Дюша. - А поначалу трудно было. Я ж не знал ничего.
- Тогда пошли! - Чижиков сгрузил кота на землю, поднялся, подхватил рюкзак. - Мой измученный событиями организм требует этой ночью забыться. Официант!
- Сейчас, только Гу Пиня предупрежу, что мы уезжаем.
И Громов вытащил мобильный телефон.
- А что за события? - спросил Борн, когда они расплатились и, предводительствуемые Громовым и сопровождаемые Шпунтиком, двинулись по темной набережной, обходя стоявшие прямо на дороге столики и лавируя в толпе праздношатающихся. - Уже успело что-то случиться?
- Да ерунда какая-то… - отмахнулся Котя. - В аэропорту. Пограничники не хотели пускать меня в Китай, потому что я будто бы уже приехал неделю назад.
- Что ты такое говоришь? - обеспокоился Борн. - Ты хочешь сказать, что у них в компьютере была запись о твоем пересечении границы?
- Именно! - развел руками Чижиков. - Причем заметь: у них там, в компьютере, скан паспорта на мое имя и с моей фотографией! Только серии и номера разные. Да и фотографии такой я у себя не упомню.
- Это плохо, - задумчиво произнес Борн. - Это чрезвычайно плохо. Неделю назад, говоришь?
- Ага, - кивнул Котя.
- Да так не бывает, - сказал Дюша. - Я думаю, у погранцов что-то в их компьютере сломалось, случился типа страшный компьютерный сбой. А погранцы - они люди простые: встретилось им такое же имя, значит, человечек уже в Китае. А тут он, глядишь, снова пришел. Опа! Не стыкуется. Ну и начался у них заворот мозгов… Тебя же отпустили, брат?
- Отпустить-то отпустили, - снова кивнул Чижиков. - А осадочек остался…
- А ты серию и номер паспорта, конечно, не запомнил? - спросил Борн, который был сама серьезность.
- Какого?
- Скан которого тебе показали.
- Да мне вообще было не до того! Я весь был как на иголках: только прилетел - и на тебе, уже проблемы! Мне и в голову не пришло запоминать. Я толком и не разглядел, что там за цифры.
- Это ты зря, - сказал Борн. - Были бы известны серия и номер, я бы пробил по своим каналам…
- О, Константин Петрович! - от проходившей мимо компании отделился человек в черных брюках и белой рубашке навыпуск. Был он плотен, основателен, круглолиц, на лице - очки в тонкой металлической оправе. Выпуклый, покрытый капельками пота лоб плавно переходил в раннюю, но обширную лысину. От человека несло виски и официозом. - Простите, что отвлекаю. Извините, извините, господа, добрый вечер! - благодушно закивал он Борну и Дюше. - Сейчас иду, секунду! - махнул рукою спутникам, что остановились его подождать. И с ходу к Чижикову: - хорошо, что я вас, понимаете ли, встретил, Константин Петрович!
- Э-э-э… Наверное, - на всякий случай согласился тот. Лысого Котя видел впервые в жизни.
- Ну конечно же! - обрадовался незнакомец. Было видно: человек хватил лишку и ощущает теперь к окружающему миру полное благорасположение. - Теперь вам не придется, понимаете ли, снова ехать к нам… Константин Петрович, к сожалению, обрадовать вас я ничем не могу, не мо-гу! Нет у нас никаких, понимаете ли, сведений о Вилене Ивановиче Чижикове. Я проверил. Никаких записей о том, что он посещал КНР после восстановления отношений. Вот и все, что я могу вам сообщить по существу вопроса.
- Спасибо, - обалдело кивнул Котя. - А вы… - начал он было, но рядом грянула музыка, и лысый не услышал его обращения.
- Ну все, все, Константин Петрович! Мне, понимаете ли, пора, меня люди ждут. Но если что, вы смело обращайтесь, да! И лысый поспешил к своей компании.
- Еще бы кто мне объяснил, что это было… - в полном недоумении пробормотал Чижиков.
- Ты что - Константин Петрович, да? - поинтересовался Дюша. - Я не знал. Все Костя да Костя… А этого типа я в посольстве видел.
- В посольстве? - напряженно спросил Борн.
- Ну да, - подтвердил Громов. - Слышь, брат, а Вилен Иванович Чижиков - что, родственник твой? Ты же вроде как сирота.
- Так моего деда звали, - объяснил Котя. - Покойного.
* * *
Такси они поймали быстро. Чижиков готовился к долгому ожиданию, напрасному размахиванию руками, торгу и тому подобным штукам, привычным для обитателей России, однако китайская действительность его приятно удивила: такси на улице оказалось полно, машина попалась новая - японская и с кондиционером, водитель ни словом не обмолвился о стоимости поездки, но сразу дисциплинированно включил счетчик. "Это еще что, брат, - веселясь Котиному недоумению, заметил Громов. - Сейчас пекинские таксисты подыспортились и могут запросто проехать мимо, а пару лет назад стоило только руку поднять - и машины разворачивались с другой стороны улицы, наплевав на правила движения". - "А тут есть правила движения? - ехидно поинтересовался Борн. - Лично я ничего подобного не заметил". - "Ну как же: вон, светофор висит!" - ткнул пальцем Дюша. Однако, предприняв поездку на такси от Хоухая до загадочного "ресторана на канале", Котя был склонен согласиться с Борном: возможно, правила движения в Китае и были, но в глаза не бросались. То есть машины ездили, как и положено, в отведенных для этого местах, по дорогам, а вот велосипеды и разные мотороллеры со скутерами шныряли, где им нравилось, постоянно друг друга подрезая и создавая неизбежные, казалось бы, аварийные ситуации. Пешеходы тоже шлялись где попало и то и дело норовили броситься под колеса. Тем не менее в последний момент все успевали затормозить, вильнуть в сторону, остановиться - и при этом сохраняли олимпийское спокойствие: никто не ругался и не возмущался. Машины ехали медленно, велосипедисты крутили педали меланхолично, пешеходы вышагивали не спеша - создавалось безусловно обманчивое впечатление, что никто ни на кого не обращает внимания. А ведь поди ж ты: там, где в Питере было бы уже десятка три аварий, здесь все расходились миром и безо всякого ущерба для людей и средств передвижения!
Из последних Чижикову особенно глянулись железные коробки с моторной тягой и на трех колесах: тамошние водилы среди местных явно слыли безбашенными лихачами, и вполне заслуженно, поскольку про правила дорожного движения и слыхом не слыхивали, да и сдались им эти правила! Железнокоробочники могли неожиданно для всех свернуть и устремиться поперек дороги или даже вообще помчаться навстречу транспортному потоку. Громов подтвердил Котину догадку: "Эти совершенно отмороженные! После автобусов их нужно опасаться первыми". - "А что не так с автобусами?" - спросил Чижиков. "Да большие они, - ответил Дюша. - И тормозить не любят. Лучше их пропускать". Котя хотел было поинтересоваться, кого ж тогда можно не пропускать, но, поглядев в окошко, вмиг просек, что это все остальные, кроме упомянутых автобусов и редких для Пекина троллейбусов.
"Главное - двигаться равномерно, с постоянной скоростью, в очевидном для окружающих направлении, - поделился Громов выстраданной мудростью. - Тогда тебя никто не задавит. Кроме автобуса, конечно. Ему не до мелочей, он как слон. А если начнешь метаться, кренделя выписывать, резко менять направление - пиши пропало, первый же велосипедист в тебя впилится".
Еще Чижиков приметил нескольких рикш-велосипедистов явной туристической направленности - столь богато были отделаны бархатом их коляски. Шпунтик забрался к хозяину на колени и тоже с любопытством смотрел в окно.
Борн, вместе с Чижиковым сидевший сзади, придвинулся к Коте ближе.
- Ты понимаешь, друг мой ситный, что вся эта ерунда может значить? - спросил он чуть слышно.
- Вот ты про что сейчас? - столь же тихо уточнил Чижиков. - Про пограничников или же про этого лысого хмыря из посольства?
- Какой же ты наивный… - вздохнул Борн.
- И в чем же моя наивность? - делано изумился Котя.
- Да в том, что ты разделяешь пограничников и хмыря, воспринимая эти два случая отдельно друг от друг, - объяснил Борн. - Ты неопытен, и я тебя понимаю. Ведь на первый взгляд между ними нет никакой связи. Но я тебе прямо сейчас, пока мы еще не выпили местного пахучего самогона, могу уверенно сказать: связь тут есть!
- Ну какая?! - Чижиков на самом деле был удивлен. - Какая может быть связь между компьютерной ошибкой и неким лысым фруктом, которого я увидел в первый раз в жизни?..
- Сколько раз тебе повторить, чтобы ты наконец уразумел: случайностей не бывает? А бывают неправильно истолкованные обстоятельства и невнимательные люди, что в упор не видят самых очевидных связей… Скажи мне для начала, как много ты своему приятелю успел поведать? Дракона уже показывал?