Ответ на вопрос Остроклыка был дан очень быстро. Земля под ногами завибрировала и вздыбилась. Фонтаном взлетели к небу комья грязи, и на поверхность вынырнуло чудище – настоящее порождение ночного кошмара. Гибкое туловище змеи толщиной в человеческий торс венчала круглая голова с треугольными ушками. Маленькие глазки злобно смотрели на людей, а из ноздрей сплющенного носа текли две струйки слюны.
– Сто тысяч мутантов! – взревел Быстроног, срывая с плеча гранатомет. – Только свиноудава нам не хватало!
Он отпрыгнул к дереву. Прижавшись спиной к стволу, поймал в прицел голову свиноудава. Граната ударила точно в цель и… срикошетив ушла вглубь лесной чащи, валя по пути деревья. Чудище яростно захрюкало. Рассекая облака дыма, рванулось к стрелку. Клыки свиноудава клацнули у самого лица Быстронога. Пасть монстра была маленькой, но это обстоятельство не умаляло опасности. Свиноудав отличался тем, что парализовал жертву ядом. Затем сдавливал кольцами до состояния желе и пожирал.
Сталкерская карьера Быстронога могла бы на этом и закончиться, но тут на пути свиноудава встал Грибоед. Как всякий серберк он не признавал огнестрельного оружия и, взмахнув полуметровым палашом, вонзил его точно в пятачок свиноудава. От рева монстра содрогнулись деревья. Голова агонизирующего свиноудава поднялась над корнями-верхушками и плюхнулась в грязь, забрызгав Быстронога с головы до ног. Остроклык добил монстра, швырнув в его разинутую пасть противотанковую гранату. Та прокатилась прямо по пищеводу монстра и взорвалась где-то в желудке, разорвав его на две половины.
– Спасибо, брат, – прохрипел Быстроног, пожимая руку Грибоеда. – Ты меня знаешь – в долгу не останусь.
– Знаю, – Грибоед, сунул палаш в ножны, забросил в рот очередную горсть сушеных мухоморов. – Привал?
Быстроног кивнул. Пока Остроклык, вооружившись молотком и зубилом, выбивал свиноудаву клыки, Грибоед разжигал костер из нарезанного ломтями туловища чудовища.
Командир занимался самым ответственным делом – готовил холодец из головы монстра. Всем было известно – вкуснее этого деликатеса не существовало ничего в грозном постядерном мире. Однако только настоящие мастера постапокалиптической кулинарии могли в правильных пропорциях смешать рубленые ушки с хрящами и кусочками мозга. В случае ошибки холодец мог застывать бесконечно долго.
Закончив приготовления, Быстроног отправился на поиски пиявчатых черепах. В этой болотистой местности они водились в изобилии, а их панцири служили прекрасными мисками. Вытащив три черепахи из грязи, Быстроног собирался возвращаться к костру, когда заметил невиданное существо.
– А что это у нас тут за хрень? Гляди-ка, мужики! Вот умора!
У ствола засохшего дерева сидел зверек. Оранжевые с синими зрачками, влажные его глаза лучились добротой к окружающему миру и детской наивностью. Облик зверька был не просто комичным – он напрочь выпадал из суровой реальности, где все живое было обязано иметь быстрые ноги, чтобы настигать добычу, когти, чтобы вцепляться в нее и клыки, чтобы рвать слабейшего на куски. Все это требовалось и для защиты в том случае, если на тебя нападал сильнейший.
Уже один размер один размер оранжевоглазого говорил о том, что он не представляет опасности – зверек едва доставал Быстроногу до конца титанового протеза. Он походил бы на медвежонка, если бы не слишком большие круглые уши. Каждое было диаметром в два раза больше головы. Существо имело четыре одинаково короткие пятипалые лапы без признаков когтей, маленький рот треугольной формы и две дырочки вместо носа. С ног до головы мутант был покрыт короткой коричневой шерстью, такой мягкой на вид, что ее сразу хотелось коснуться или погладить.
Подошли Остроклык и Грибоед. Увидев людей, существо испугалось. Оно не попыталось убежать, а лишь тихонько пукнуло и прикрыло глаза лапками. Громовой хохот трех сталкеров напугал оранжевоглазого еще больше. Он вскочил на задние лапы и неуклюже шлепнулся на задницу, пропищав что-то вроде "О-о-ох!".
Быстроног, Остроклык и Грибоед долго не могли справиться с приступом хохота. Командир первым утер выступившие на единственном глазу слезы. Двумя пальцами схватил трусишку за ухо и поднял над землей. Мутант покорно снес грубость и медленно вращался, свесив передние лапки. Все увидели загнутый крючком хвостик, но на смех больше сил не осталось.
– На вертел его! – сходу предложил Грибоед. – Если нашпиговать пузо мухоморами…
– Согласен, – с готовностью прошамкал Остроклык. – Дайте-ка, я проверю, есть ли у этого пердунишки зубы.
– Ма-алчать! Крыши вам посносило из-за зубов да мухоморов. Это – моя добыча!
– И что ты с ним сделаешь?
– Наверное, чучело?
– Отнесу в поселок, – сходу опроверг все выдвинутые версии Быстроног. – Пусть веселит детвору. Жены всегда обвиняли меня в черствости, а я возьму и, ха-ха, вернусь с игрушкой. Интересно только, что жрет это пукало-охало….
Жрал пукало-охало все, что ему давали. Не отказывался зверек от кусков холодца, которые сжимал передними лапками и умильно чавкал, не забывая попукивать. Охотно схвавал кусок сушеного гриба, подсунутый Грибоедом. Когда же Остроклык протянул зверьку фляжку с крепчайшим самогоном, тот схватил ее с таким энтузиазмом, словно был заправским выпивохой. Опорожнив ее до дна, оранжевоглазый по привычке привстал, пукнул, произнес "О-о-о-ох!" и шлепнулся на задницу.
Быстроног не участвовал в общем веселье – он придумывал зверьку имя. Грибоед и Остроклык уже успели опорожнить по паре мисок холодца, а Быстроног так и не притронулся к первой. Поглаживая маленького мутанта одной рукой, второй он задумчиво скреб поросший многодневной щетиной подбородок и сверкал единственным глазом, что происходило с ним лишь в минуты принятия жизненно важных решений.
– Пердунчик… Мохнатик… Толстячок… Тьфу ты, черт! Ушастик… Стоп! Пушистик. Конечно же, Пушистик, чтоб мне лопнуть!
После крещения троица сталкеров занялась Пушистиком вплотную. Грибоед заставлял мутанта прыгать через деревянный прутик, постоянно повышая планку. Пушистик не стушевался, даже тогда, когда прутик поднялся над его головой. Он быстро захлопал ушами и, оторвавшись от земли, с легкость преодолел препятствие. На той стороне зверек по традиции пропищал "О-о-ох!" и приземлился на пятую точку. За этот головокружительный трюк щедрый Грибоед наделил Пушистика куском мухомора.
Остроклык проявил несвойственную ему изобретательность – швырнул Пушистика в костер. Быстроног с воем бросился спасать своего питомца, но оранжевыглазый не собирался сгорать заживо. Ф-р-р-р! Пук! Уши Пушистика завибрировали и он повис над языками пламени, удостоившись бурных аплодисментов.
Остроклык собирался пойти еще дальше.
– Отведу-ка я его подальше и дам гранату, – ухмыльнулся обладатель ожерелья. – А колечко, само собой, себе оставлю. Как думаете, друзья, выкрутится лупоглазый?
– Я те счас самому гранату в пасть суну! – рявкнул Быстроног. – Хватит. Надрессировались.
Он подтянул Пушистика к себе, прижал ему уши к голове, сунул в вещмешок и затянул лямки.
– Не хватало еще, чтоб вы, идиоты, мне игрушку испортили! Лучше скажите че это за порода и почему мы таких раньше не видели? Ну, умники вы мои, че это за зверь?
– Чвякер!
Голос доносился из темной чащи. Быстроног потянулся было к гранатомету, но успокоился, увидев, как из-за дерева выступил человек, облаченный с ног до головы в звериные шкуры. Даже лицо гостя скрывала свисающая со лба шкура. Он стоял, опираясь на длинную, диковинного вида винтовку. С одного его плеча свисал моток прочной веревки, с другого – связка свежих мухоморов. Парня хорошо знали в поселке. Он жил в лесу, охотился на мутантов в одиночку, питался исключительно мухоморами и славился тем, что мог видеть все, что скрыто от глаз простых смертных.
– Это – чвякер, – веско продолжил гость. – А вы – отчаянные парни. Я бы на вашем месте не стал бы с ним связываться.
– Здорово, Мутантобой, – без намека на гостеприимство процедил Быстроног. – Чвякер говоришь? И что же такого в этом чвякере страшного?
– Узнаете, если не избавитесь от него.
– Че-е-его?
– Полнолуние на исходе – вот чего! – заявил Мутантобой, поднимая голову к небу. – Берегитесь!
– Пошел вон, наркоша! – крикнул Грибоед. – Напугать нас захотел? Так не на тех напал! Пуганые мы перепуганные. Вали подобру-поздорову!
– Топай в свою нору, пока я не присоединил твои зубы к своему ожерелью! – поддал жару Остроклык.
– Помните, кретины – время на исходе!
Мутантобой не просто ушел, а словно испарился. Еще секунду назад он стоял у дерева и вот уже нет его. Лишь в воздухе осталось голубоватое свечение – отшельник пользовался исключительно радиоактивными шкурами, что позволяло ему еще шире раздвигать границы сознания.
– Гм… Время и впрямь поджимает, – Быстроног посмотрел на луну, сменившую фиолетовый цвет на зеленый. – Светает. Двигаем, братва. Мои бабы заждались меня в поселке.
Друзья встали со своих мест и принялись собирать свои пожитки. Быстроног собирался поторопить товарищей трехэтажным матом, но тут раздался треск. Вещмешок командира лопнул по швам. Пушистик вывалился на землю, пукнул и виновато посмотрел на хозяина своими влажными глазами.
– Твою мать! – проворчал Быстроног.
Закончить свою мысль Быстроног не успел. Зверек начал раздуваться и прежде чем остолбеневшие от ужаса сталкеры успели произнести хоть слово, достиг размеров взрослого человека. К ужасу людей, рост на этом не закончился. Пушистик продолжал увеличиваться. Когда его голова поднялся над корнями деревьев, дрожащий Грибоед промямлил:
– Что за херня?!
Уши Пушистика заслонили предрассветное небо. Он наклонил голову, пытаясь рассмотреть людей, затерявшихся в густом кустарники. Два гигантских глаза засветились как две луны.
– О-о-ох!
Теперь этот, некогда безобидный звук, прозвучал страшнее любого рыка.
И тут Острозуб не выдержал. Завопил во всю мочь легких. Напуганный до смерти Пушистик прикрыл глаза лапками-лапищами. К воплю Острозуба присоединились Быстроног и Грибоед. Это было большой ошибкой. Пушистика совместный вопль напугал еще больше. Он присел от ужаса. Огромные его глаза выпучились.
– Чвяк! – гулом прокатилось по земле.
Падали сваленные деревья, в разные стороны разбегалось напуганное мутозверье. Это убегал Пушистик, так и не уразумевший, чем так напугал своих новых друзей.
В лесу воцарилась гробовая тишина. Быстроног открыл глаза. Он понял, что чудом избежал гибели, но никак не мог взять в толк, почему не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Еще через минуту мозги сталкера окончательно встали на место. Быстроног с трудом поднял голову и лишь теперь картина произошедшего предстала перед ним во всей своей ужасающей полноте. Они стояли по шею в вязкой коричневой массе. Лишь теперь, беспомощные, как дети сталкеры поняли, чем страшны чвякеры на исходе полнолуния.
Из-за деревьев вышел Мутантобой. Он зажимал нос пальцами, отчего сильно гнусавил.
– Предупреждал же я вас, чудаков – с чвякерами шутки плохи, – отшельник со вздохом выпустил нос, снял с плеча моток веревки. – Делать мне больше нечего, как вытаскивать вас…
Ветер стихал. Над лесом всходило темно-синее солнце. В корнях деревьев завели свою утреннюю сиплую трель птенцы птеродактилей. В болоте захрюкали юные свиноудавы. Где-то в чаще призывно заревел самец волкозайца, у которого начался брачный сезон. Жизнь продолжалась.
Властелин села
(Юмористическая повесть)
От переводчика.
"Рукопись, найденная в бутылке" принесла признание Эдгару Аллану По. Рукопись, которую я предлагаю твоему вниманию, дорогой читатель, тоже была найдена в бутылке при весьма странных обстоятельствах. В тот памятный вечер я написал очередной цикл стихов и, заранее зная, что их не примут ни в одной редакции, аккуратно уложил листы со своими "нетленками" в ящик письменного стола. Цикл назывался "Туберкулезный" и был написан во время мое пребывания на излечении в районной больнице. Я раздумывал над продолжением своих рифмованных откровений и даже придумал ему звучное название "О пользе курения", когда в коридоре раздался треск. Поскольку в однокомнатной "хрущевке" не было ни одной живой души, кроме вашего покорного слуги, я ни на шутку испугался. Решил, что в жилище несчастного, никем не признанного поэта по ошибке забрались воры. В коридор вышел с первым, что попалось под руку – трубкой пылесоса и тут же выронил свое оружие. В это мгновение и состоялось мое первое знакомство с загадочной, полной тайн страной Белибердуссией. Именно так, звучит ее название в наиболее приближенном по звучанию к белибердусскому языку переводе. Увиденное мною в мутном, засиженном мухами настенном зеркале, навсегда запечатлелось в памяти. Трещина разделила его на две части. В верхней я видел свою напуганную рожу, а в нижней… Там простирались бескрайние зеленые луга, раскинувшиеся под голубым небом. Я увидел группы существ, очень напоминавших людей, которые передвигались на транспортных средств, похожих на наши гужевые повозки. Видение длилось всего несколько секунд, но их было достаточно, чтобы рассмотреть деревни и мегаполисы белибердусов, их заводы и фабрики, скверы и памятники. Потом зеркальная поверхность покрылась паутиной трещин и лопнула, усеяв коридор осколками стекла. Среди них я увидел бутылку невиданной, квадратной формы. В ней и лежали густо исписанные листки пергамента. Целый год ушел на то, чтобы расшифровать загадочные письмена. Как удалось выяснить с помощью знакомых египтологов, письменность белибердусов – нечто среднее между наборов буквенных символов, использовавшихся у древних египтян и алфавитом, которыми пользуются современные монголы. Из кратких отступлений, сделанных автором рукописи, удалось узнать, что белибердусы отличаются от нас анатомическим строением. В частности, у этого народа по четыре пальца на каждой ноге. Однако больше всего меня, как исследователя заинтересовал то, насколько люди схожи со своими братьями из параллельного мира. Государственное устройство, политическая и экономическая деятельность белибердусов является почти зеркальным отражением нашей с вами жизни. При этом имеются серьезнейшие отличия. Многое из того, что описано в рукописи, в нашем мире произойти попросту не могло.
Тем не менее, относительная схожесть многих ситуаций помогла справиться с трудностями перевода. Я заимствовал многие слова из нашего лексикона, заменяя ими белибердусские выражения и наречия. Согласитесь, что назвать веселящий напиток "ой-ляля-опца", приготовляемый белибердусами в домашних условиях логично было бы нашим самогоном, а орган самоуправления на селе, который в белибердусском звучит как "грушеоколотто" весьма напоминает сельсовет.
Аналогичным образом я перевел должность верховного жреца белибердусов, звучащую как "хамобатикус", заменив ее знакомым нам термином президент. Общее хозяйство "всемукапец" стало в моем переводе колхозом и так далее. Особенно пригодились политические неологизмы нашего мира. Ведь в Белибердуссии кипят страсти и идет нешуточная борьба за власть. О какой-никакой стабильности там говорить не приходится.
Знаменитых, но незнакомых нам политических и военных деятелей Белибердуссии я заменил на более привычных Чингиз-хана, Сталина и Гитлера. Пришлось также взять на вооружение термин "жестяно-баночный завод", хотя белибердусы используют для своих консервов исключительно пластмассовую тару.
Таких видов спорта как футбол и хоккей в Белибердуссии не существует. Из спортивных игр белибердусам больше всего по душе аналог наших "пятнашек". Для этого вида состязаний строятся специальные стадионы и возводятся дворцы.
После сложнейшего процесса перевода, таинственным образом попавшая в наш мир рукопись, начала обретать смысл и превратилась в историю простого белибердуса, достигшего трудом, упорством и чудесному стечению обстоятельств высшей ступени власти в своей стране.
Эта летопись, сравнимая по значимости со "Словом о полку Игореве" весьма поучительна, однако искать в ней аналогии с миром людей не стоит. Белибердуссия – есть Белибердуссия. Она находится где-то в параллельном измерении, которое человечеству еще предстоит исследовать. Поэтому настоятельно рекомендую читателям не искать в этой истории совпадений. Она – уникальна.
Властелин села
История невероятного взлета рядового белибердусского пастуха Чубей-Оторвина, впоследствии председателя, депутата и президента
Глава первая,
в которой Чубей-Оторвин размышляет о социально-ориентированной экономике, Чингиз-хане и получает деловое предложение от Грини Бурого.
В тот солнечный июньский день Миша Чубей-Оторвин лежал на лугу и предавался своему излюбленному занятию: пытался отыскать порядок в бессистемном скольжении облаков над головой. Пастух был уверен, что если хорошенько поднатужиться, то можно открыть закон, согласно которому движутся эти безработные, бездомные и бессемейные гуляки, единственным развлечением которых было принимать различные формы, дразня Мишкино воображение. Вот и сейчас одно из облаков вдруг превратилось в хорошо знакомый Чубею силуэт кладовщицы Нюрки. Причем огромная грудь и пышные бедра были так похожи на оригинал, что Мишка ойкнул, сел и потер глаза. Видение не исчезло. Наоборот: небесная Нюрка многообещающе улыбнулась и шутливо погрозила Оторвину пальцем так, словно зазывала его в самый темный угол склада. На те самые мягкие мешки с комбикормом, где Мишка мысленно не раз уже раздвигал Нюрке ноги и протыкал своим горячим штыком шикарные телеса кладовщицы.
Дивясь тому, что небу известно о самых его сокровенных мыслях Чубей горько покачал головой. Нет! Не могла Нюрка отдаться ему, простому пастуху и если судить по молве, полному придурку. Ведь уютное местечко на мешках было давно занято не кем-нибудь, а главным инженером сельхозкооператива "Красный пахарь" Сенькой Безшапко. Только он имел право в разгар рабочего дня подкатить к складу на своей переделанной в "джип" "Ниве", заставить Нюрку повесить на дверь табличку "Ушла в контору", запереться с кладовщицей внутри и пугать проходивших мимо тружеников села дикими визгами и демоническим хохотом.
На Сеньку не раз пытались жаловаться те, кто из-за его увлечения не мог вовремя получить комбикорм по накладным. Однако председатель кооператива Егор Льняной заступался за главного инженера, утверждая, что половое благополучие Сеньки напрямую связано с урожайностью, привесами и надоями.
Мишка вздохнул так протяжно, что вспугнул усевшихся на коровью лепешку воробьев. Льняному, конечно видней. Но как быть с его, Мишкиным половым благополучием? Разве хорошее настроение пастуха ни на что не влияет?