- Да никакой это не секрет! - возражаю я, краснея. - Это ровно ничего не значит, в самом деле! Он просто пригласил нашу семью на ужин, вот и все.
Фелисити выглядит так, словно ее уронили прямо в середину Темзы.
- Ты приглашена к ним на ужин? Это определенно кое-что значит.
- Это невежливо - обсуждать в моем присутствии людей, которых я не знаю! - надувается Энн.
Фелисити наконец решает сжалиться над ней.
- Саймон Миддлтон - не только единственный сын виконта, но еще и очень красивый молодой человек. И он, судя по всему, проявляет интерес к Джемме, хотя она и не хочет, чтобы мы об этом знали.
- Да ничего подобного, неправда! - возмущаюсь я. - Он просто весьма милосердный человек, я уверена.
- Миддлтоны никогда не отличались милосердием, - заявляет Фелисити, глядя вниз, в фойе. - Ты должна очень постараться понравиться его матери. Ей нравится тщательно изучать людей, ее это развлекает.
- Не слишком ты меня утешила, - говорю я.
- Предупрежден - значит, вооружен, Джемма!
Внизу леди Денби говорит что-то забавное, ее спутницы смеются тем сдержанным смехом, который каким-то образом появляется у женщин, расставшихся с девичеством. Леди Денби совсем не похожа на того монстра, каким представляет ее Фелисити.
- А что ты наденешь? - мечтательным тоном спрашивает Энн.
- Рога и шкуру какого-нибудь здоровенного зверя, - отвечаю я.
Энн несколько мгновений обдумывает мой ответ, будто полностью верит в эту ерунду. Ну что с ней поделаешь?
- Я надену что-нибудь приличное. Что-нибудь такое, что одобрит моя бабушка.
- Ты должна потом рассказать нам все подробно, - заявляет Фелисити. - Мне будет очень, очень интересно все узнать.
- А ты хорошо знаешь мистера Миддлтона? - любопытствую я.
- Я с ним знакома сто лет, - отвечает Фелисити.
Она стоит у перил, локоны ее золотистых волос падают до подбородка. Фелисити выглядит как картинка, ее необычная красота весьма соблазнительна.
- Понятно. А ты не брала ли его на прицел?
Фелисити кривится:
- Саймона? Да он мне как брат. Я и вообразить не могу, чтобы между нами начался роман.
Мне становится немного легче. Конечно, глупо возлагать какие-то надежды на Саймона так скоро после знакомства, но он обаятелен и хорош собой, и я ему как будто понравилась. Его внимание заставляет меня чувствовать себя красавицей. Да, это всего лишь легкое волнение, но мне совсем не хочется, чтобы оно сразу прошло.
Одна из толпящихся возле леди Денби дам смотрит наверх и замечает нас. Леди Денби тоже поднимает голову.
- Идем! - шепчу я. - Идем же!
- Может, толкать меня начнешь? - огрызается Фелисити.
Я и правда слишком наседаю на нее. Мы поспешно ныряем в коридор. Фелисити затаскивает нас в пустую спальню и закрывает дверь. Энн нервно оглядывается по сторонам.
- Но можно ли нам сюда заходить?
- Ты же хотела уединения, - отвечает Фелисити. - Вот и получай.
На кресле лежит чье-то платье, в углу стоят несколько шляпных картонок. Конечно, сейчас спальня пуста, но это не значит, что она ничья.
- Нужно действовать побыстрее, - говорю я.
- Это верно, - с усмешкой соглашается Фелисити.
Энн смотрит на нас так, словно мы внезапно свихнулись.
- Мы попадемся! Я знаю!
Но как только мы беремся за руки и я вызываю дверь света, все страхи забываются и нас охватывает благоговение…
ГЛАВА 17
Едва мы шагнули в яркий мир сфер, как передо мной внезапно все темнеет: холодные пальцы прижимаются к векам. Я вырываюсь из чьих-то объятий, резко оборачиваюсь - и вижу за спиной Пиппу. Она все с тем же венком на голове, хотя цветы начинают понемногу увядать. И она добавила к нему несколько резных листьев крапивы и розовый нарцисс, чтобы оживить его.
Пиппа хихикает, видя мое изумление.
- Ох, бедная Джемма! Я тебя сильно испугала?
- Н-нет. Ну, разве что немножко…
Фелисити и Энн с веселыми криками подбегают к Пиппе и сжимают ее в объятиях.
- А что случилось? - спрашивает Энн.
- Я напугала бедняжку Джемму. Не сердись на меня! - говорит Пиппа.
Она берет меня за руку и переходит на шепот:
- У меня есть сюрприз! Идите за мной!
Пиппа ведет нас под деревья.
- Закройте глаза! - приказывает она. Потом наконец останавливается. - А теперь открывайте!
Мы стоим у реки. На воде покачивается корабль, каких мне никогда прежде не приходилось видеть. Я даже не уверена, что это именно корабль, потому что он больше похож на дракона, черного с красным, с большими распахнутыми крыльями. Он воистину чудовищных размеров, резной от носа до кормы, с одной высоченной мачтой, сдвинутой ближе к корме, и с парусом тонким, как луковая шелуха. С него свисают морские водоросли, и их длинные хвосты плавают в воде, и еще на боках корабля висят сверкающие серебряные сети. Но самое удивительное - массивная голова, торчащая на носу корабля. Она зеленая, чешуйчатая, и на ее пугающее неподвижное лицо спускаются длинные змеи, толстые, как ветки старых деревьев.
- Я ее нашла! - радостно восклицает Пиппа. - Я нашла горгону!
Вот это чудище и есть горгона?
- Быстрее! Давайте расспросим ее о Храме, пока она не уплыла прочь, - торопит нас Пиппа, подходя поближе к устрашающему кораблю.
- Эй, там! - кричит она.
Горгона медленно поворачивается к нам лицом. Змеи на ее голове шипят и извиваются, как будто им хочется сожрать нас за то, что мы осмелились нарушить их покой. Они бы и сожрали, если бы не были привязаны к чудищу. Я оказываюсь совершенно не готова к тому, что тварь распахивает огромные желтые глаза.
- Чего вы хотите? - спрашивает она низким шипящим голосом.
- Ты ведь действительно горгона? - спрашивает Пиппа.
- Да-а…
- А правда ли, что ты связана магией Ордена, что тебе запрещено причинять другим зло и ты должна говорить только правду? - продолжает Пиппа.
Горгона на мгновение прикрывает глаза.
- Да-а…
- Мы ищем Храм. Ты знаешь о нем? - требовательно спрашивает Пиппа.
Желтые глаза снова открываются.
- Все знают о нем. Только никто не знает, как его найти. Никто, кроме членов Ордена, а они сюда не приходили уже много лет.
- Но здесь есть хоть кто-то, кто может знать, как его отыскать? - продолжает расспросы Пиппа.
Ее раздражает, что от горгоны нет никакой пользы.
Горгона снова смотрит на реку.
- Лес Света. Племя Филона. Кое-кто поговаривает, что они когда-то были союзниками Ордена. Может, им известно, где искать этот самый Храм.
- Ладно, очень хорошо, - кивает Пиппа. - Мы хотим добраться до Леса Света.
- Только члены Ордена могут мне приказывать, - отвечает горгона.
- Вот она - из Ордена, - говорит Пиппа, показывая на меня.
- Пос-смотрим, - шипит горгона.
- Ну же, Джемма! - подталкивает меня Фелисити. - Попробуй!
Я делаю шаг вперед, откашливаюсь. Змеи взлетают вокруг головы горгоны, словно вздыбленная ветром грива. Они шипят на меня, обнажая острые тонкие клыки. Я, глядя в это чудовищное лицо, с трудом справляюсь со своим голосом.
- Мы хотим попасть в Лес Света. Ты доставишь нас туда, горгона?
В ответ громадное крыло корабля медленно опускается к берегу, давая нам возможность подняться на борт. Пиппа и Фелисити с трудом сдерживают радость. И, поднимаясь на палубу, они ухмыляются, как счастливые дурочки.
- А что, мы действительно должны забираться на эту штуковину? - спрашивает Энн, держась за моей спиной.
- Не бойся, Энн, милая, я все время буду рядом с тобой! - говорит Пиппа, хватает Энн за руку и тащит вперед.
Крыло потрескивает и покачивается, когда мы шагаем по нему. Фелисити перегибается через поручни и трогает сети на боках судна.
- Они тонкие и легкие, как паутина, - говорит она, ощупывая нити. - Разве такими можно поймать рыбу?
- Они не для ловли рыбы, - говорит горгона густым шипящим голосом. - Они для предостережения.
Вода под нами вскипает, на ее поверхности играют розовые и пурпурные пятна.
- Вы только посмотрите, как симпатично! - говорит Энн, опуская руку в воду. - Эй, вы это слышите?
- Слышим что? - спрашиваю я.
- Да вот же! Ох, это самые прекрасные звуки, какие я только слышала в жизни! - восклицает Энн, наклоняясь еще ниже к воде. - Они исходят от реки! Откуда-то из воды, прямо из-под поверхности!
Пальцы Энн касаются бурлящей воды, и на какое-то мгновение мне кажется, что я замечаю нечто, движущееся совсем близко от ее руки. И тут внезапно то огромное крыло, что впустило нас на борт, резко поднимается, заставив нас отскочить от поручней.
- Как неожиданно, - бормочет Энн. - И музыка умолкла… Я теперь так и не узнаю, откуда взялась эта чудесная песня.
Она недовольно надувает губы.
- Некоторые вещи лучше не знать, - говорит горгона.
Энн передергивает плечами.
- Мне это не нравится. Нам теперь отсюда не выбраться.
Пиппа целует ее в щеку, как мать, утешающая малыша, разгоняющая его страхи.
- Нам необходимо быть храбрыми девушками. Мы должны отправиться в Лес Света, если хотим отыскать Храм.
Горгона снова заговаривает:
- Ты - моя госпожа, и ты должна велеть мне отправиться в путь.
Я осознаю, что она ждет моих слов. Я смотрю вперед и назад, на повороты реки, совершенно не представляя, откуда и куда она течет.
- Хорошо, - говорю я, глубоко вздыхая. - Если можно, вниз по течению.
Громадное судно приходит в движение. Сад постепенно исчезает вдали. Мы минуем изгиб русла, и река становится шире. Внушительные каменные существа с длинными клыками и тщательно высеченными прическами охраняют дальний берег. Они, как и горгульи школы Спенс, слепы, но зловещи… древние стражи того, что лежит на той стороне. Вода здесь неспокойная. Волны с белыми барашками раскачивают корабль.
К горлу подступает тошнота.
- Джемма, да ты просто позеленела! - говорит Пиппа.
- Мой отец говорит, что если видишь, куда идет судно, это помогает от морской болезни, - сообщает Фелисити.
О да, я согласна на все. Я готова все испробовать. Я оставляю подруг, смеющихся и рассказывающих друг другу разные истории, и ухожу на нос лодки; там я сажусь на длинный острый выступ рядом с нашим странным штурманом.
Горгона сразу ощущает мое присутствие.
- Ты хорошо себя чувствуешь, высокая госпожа?
- Мне немного не по себе. Но это скоро пройдет.
- Ты должна дышать как можно глубже. Это помогает.
Я делаю несколько глубоких вдохов. Похоже, это и вправду действует, и вскоре и река, и мой желудок успокаиваются.
- Горгона, - решаюсь спросить я, собрав всю свою храбрость, - а здесь есть еще такие же существа, как ты?
- Нет, - отвечает она. - Я последняя.
- А что случилось с другими?
- Они были уничтожены или изгнаны во время мятежа.
- Мятежа?!
- Это было очень, очень давно, - усталым голосом говорит горгона. - До того, как появились руны Оракула.
- Так значит, руны были не всегда?
- Да-а… Это были времена, когда магия в сферах существовала свободно, мы все могли пользоваться ею. Но это были темные времена. Разные существа постоянно воевали друг с другом, желая захватить побольше силы и власти. И тогда завеса между твоим миром и нашим была очень тонкой. Мы могли проходить туда и обратно, когда нам хотелось.
- Вы могли выходить в наш мир? - недоверчиво спрашиваю я.
- О да! Это очень интересное место.
Я задумываюсь об историях о волшебных существах, призраках, загадочных морских чудищах, что заманивали моряков в бурные глубины, навлекая на них гибель… И все это начинает казаться мне не простыми выдумками.
- И что же случилось потом?
- Случился Орден, - отвечает горгона, и я не могу понять, звучит ли в ее тоне гнев или облегчение.
- А Орден тоже существовал не всегда?
- Некоторым образом всегда. Только прежде это было одно из племен. Жрицы. Целительницы, мистики, провидицы. Они переправляли духи в мир, что лежит по ту сторону всего. Они были мастерицами создавать иллюзии. Их сила всегда была велика, но со временем она становилась все больше и больше. Ходили слухи, что они сумели отыскать источник всей магии сфер.
- Храм?
- Да-а… - шипит горгона. - Храм. Говорят, Орден пил из его источника, и потому магия стала частью этих женщин. Она жила в них, становясь все мощнее с каждым поколением. И наконец они стали сильнее всех. То, что им не нравилось, они стремились исправить. Они начали ограничивать посещения твоего мира другими существами. Никто уже не мог отправиться туда без их разрешения.
- Это тогда они построили руны?
- Нет, - отвечает горгона. - Это была их месть.
- Я не понимаю…
- Разные существа из многих племен объединились. Они восстали против власти, которую обрел над ними Орден. Они не желали спрашивать позволения. И однажды они нанесли удар. Когда несколько молодых учениц Ордена играли в саду, существа неожиданно напали на них, унесли в Зимние Земли и там убили. И вот тогда-то эти существа и открыли ужасную тайну.
У меня пересохло во рту от этой истории.
- И что же это за тайна?
- Если принесешь кого-то в жертву, обретешь огромную силу.
Вода под днищем корабля плескалась, мы двигались все вперед и вперед…
- И Орден, в ярости и гневе, построил руны, запечатав в них всю магию сфер. Они закрыли границу между мирами, и только они сами могли ее пересекать. И все, что осталось по ту или другую сторону этой границы, осталось там навсегда.
Я сразу вспомнила о мраморных колоннах в школе Спенс, о существах, навеки запертых в камне.
- И так все и оставалось долгие годы. Пока одна из вас не предала Орден.
- Цирцея, - тихо произношу я.
- Да-а… Она принесла жертву и снова дала силу духам Зимних Земель. Чем больше призраков они перетаскивают на свою сторону, тем сильнее становятся и тем быстрее слабеют печати рун.
- Значит, я именно поэтому смогла их разбить? - спрашиваю я.
- Возможно. - Ответ горгоны звучит как вздох. - Возможно, высокая госпожа.
- Почему ты зовешь меня высокой госпожой?
- Потому что ты такова и есть.
Мои подруги тем временем развлекаются. Они по очереди повисают на канате паруса, отдаваясь напору ветра. Радостный смех Пиппы звенит над водой. У меня есть вопрос, который мне очень хочется задать, но я боюсь произнести его вслух, боюсь ответа, который могу услышать.
И все же я решаюсь.
- Горгона, - начинаю я, - а правда ли, что духи тех, кто покинул наш мир, должны обязательно переходить на другую сторону?
- Именно так всегда и было.
- Но есть ли такие духи, которые навсегда остаются в сферах?
- Я не знаю ни одного такого, который не поддался бы порче, разложению и не отправился бы в конце концов в Зимние Земли.
Ветер срывает с головы Пиппы венок. Она со смехом гонится за ним и наконец ловит и крепко сжимает в руках.
- Но теперь-то все по-другому?
- Да-а, - шипит горгона. - По-другому.
- Значит, и такое может быть, что их путь тоже изменился?
- Может быть.
- Джемма! - окликает меня Пиппа. - Как ты себя чувствуешь?
- Гораздо лучше! - кричу я в ответ.
- Так иди к нам!
Я оставляю свой насест рядом с горгоной и присоединяюсь к подругам.
- Ведь правда эта река прекрасна? - говорит Пиппа, широко улыбаясь.
Река действительно представляет собой великолепное зрелище, она сияет бирюзовой синевой.
- Ох, как я по всем вам соскучилась! А вы по мне скучали?
Фелисити подбегает и обнимает, стискивает Пиппу.
- Я ведь думала, что никогда тебя не увижу!
- Ты уже это говорила два дня назад, - напоминаю я.
- Но я и эти два дня едва выдержала! А ведь скоро Рождество, - задумчиво произносит Пиппа. - Вы уже были на вечерах с танцами?
- Нет, - отвечает Энн. - Но отец и мать Фелисити дают бал на Рождество.
- Полагаю, это будет нечто совершенно роскошное, - говорит Пиппа, слегка надув губки.
- Я в первый раз надену бальное платье, - продолжает Энн.
И начинает во всех деталях описывать свой туалет. Пиппа расспрашивает о предстоящем бале. Все выглядит так, словно мы вернулись в школу Спенс и сидим в большом холле, в "шатре" Фелисити, сплетничая и строя разные планы.
Корабль неспешно продвигается по реке, а Пиппа принимается кружить Фелисити.
- Мы вместе! И мы никогда больше не расстанемся!
- Но мы должны вернуться, - говорю я.
Взгляд Пиппы, полный боли, ранит меня.
- Но когда вы воссоздадите Орден, вы ведь придете сюда, ко мне? Ведь правда?
- Конечно, придем, - говорит Фелисити.
Она опять подходит поближе к Пиппе, радуясь, что может быть рядом с ней. Пиппа берет Фелисити под руку и опускает голову ей на плечо.
- Вы - самые лучшие мои подруги в целом мире! И ничто этого не изменит!
Энн шагает к ним и обнимает обеих сразу. И я наконец обхватываю Пиппу за плечи. Мы окружаем ее, как лепестки - середину цветка, и я стараюсь не думать о том, что случится со всеми нами, когда мы отыщем Храм.
За крутым изгибом реки открывается невероятно величественный пейзаж; вдоль воды стоят утесы, изрезанные пещерами, они высоко вздымаются над нашими головами. На камнях высечены изображения богинь. Они поднимаются футов на пятьдесят в высоту, их головы украшают сложные конусообразные прически. Шеи богинь увешаны драгоценностями. Но кроме драгоценностей на них нет ничего, они обнажены и выглядят очень чувственными; они изогнули талии, закинули руки за головы, на их губах блуждают улыбки… Приличия требуют от меня немедленно отвернуться, но я продолжаю осторожно посматривать на прекрасных женщин.
- Ох, боже милостивый! - вскрикивает Энн и опускает голову, уставившись в палубу корабля.
- Что это такое? - спрашивает Фелисити.
Горгона открывает рот:
- Это Пещеры Вздохов. Теперь это место заброшено и превратилось в руины, здесь обитают только хаджины, неприкасаемые.
- Неприкасаемые? - переспрашиваю я.
- Да-а. Вон один из них.
Голова горгоны склоняется вправо. В кустах у берега что-то быстро движется.
- Грязные твари.
- А почему их называют неприкасаемыми? - спрашивает Энн.
- Они всегда такими были. Колдуньи Ордена выслали их в Пещеры Вздохов. И теперь никто не приходит сюда. Это запретное место.
- Ну, это несправедливо, - говорит Энн, повышая голос. - Это совершенно несправедливо!
Бедняжка Энн… Уж она-то знает, что такое быть неприкасаемой.
- А раньше это место как-то использовалось? - спрашиваю я.
- Здесь женщины Ордена встречались со своими любовниками.
- Любовниками? - с любопытством переспрашивает Фелисити.
- Да-а…
Горгона некоторое время молчит, потом добавляет:
- Ракшана.
Я теряюсь, не зная, что сказать и подумать.
- Братья Ракшана и женщины Ордена были любовниками?
Голос горгоны звучит как будто откуда-то издали.
- Когда-то были…
Тут Фелисити вскрикивает: